Уроки каллиграфии

      Как и сказал учитель Хай, выходные прошли почти так же быстро, как сгорает палочка благовония, и уже очень скоро началась новая рабочая неделя. Однако для молодого человека, сердце которого было охвачено томительным ожиданием грядущей встречи, время всё же ощущалось более тягучим и вязким, чем для других.        На протяжении двух бесконечных дней Ян старательно занимал себя китайским и читал, чтобы невыносимые часы прошли как можно скорее, но, как бы он ни пытался отвлечься, буквально слышал, насколько медленно со скрипом двигалась минутная стрелка часов на стене. Ян сгорал от нетерпения, думая о будущем понедельнике, но ещё больше он страдал от ожидания нового года, желая преподнести учителю Хаю заготовленный для него подарок. В итоге Ян оказался настолько нетерпелив, что, когда забрал из пункта доставки заказанные вещи, принял решение подарить их при первой же встрече, не дожидаясь праздников.        С наступлением понедельника Ян был готов поехать к Косте прямо в первой половине дня, но, понимая, что это моветон, ради приличия на чистой силе воли продержался до вечера. В течение дня он несколько раз открывал подарочную коробку и, еле дыша, разглядывал её содержимое, представляя, какую реакцию вызовет подарок у учителя Хая.       Отчего-то парень не сомневался, что сможет впечатлить мужчину.        Вдоволь насмотревшись на купленное в последний раз, около семи часов вечера Ян сунул коробку в рюкзак и, проверив, чтобы новые бинты на его руках крепко держались, отправился к Косте. О своём приезде он предупредил заранее, потому что, несмотря на полученное разрешение приходить в любое время, ему было неловко сваливаться на Костю как снег на голову. В целом Костя ожидал, что Ян из-за своей обычной вежливости первое время будет сообщать ему о предполагаемом времени своих визитов, и именно поэтому настолько спокойно отдал ему второй комплект ключей от квартиры.        Дожидаясь приезда молодого человека, Костя сходил в душ и, как и Ян, пребывал в приподнятом настроении от приближающейся встречи. Слушать Андрея с его извечными советами Костя в этот вечер определённо не собирался. Все выходные он то и дело смотрел на засосы, которые оставил ему Ян, и мечтательно вспоминал ощущения от прикосновений чужих губ к своему торсу, так что гормоны в крови бурлили явно не только у Яна.        Когда Ян наконец приехал, Костя собирался предложить ему поужинать, но, уловив, что глаза парня лихорадочно блестели, осторожно спросил:       — А-Ян, что-то случилось?        — Нет. Просто у меня кое-что для тебя есть, — сказанное прозвучало несколько смущённо, но Костя совершенно ясно видел, что Ян что-то задумал.        — И что же это?        — Подарок. Мы можем пойти в спальню?        Костя вскинул брови, но ничего не сказал. Он предполагал, что сегодняшним вечером они с Яном точно будут заниматься не китайским, а чем-то более пикантным, однако такое рвение молодого человека прямо с порога сразу направиться в спальню позабавило его.       Приведя Яна в свою комнату, Костя уселся на кровати и кивнул на место рядом с собой, но Ян продолжил стоять и немного нервно выудил из рюкзака крафтовую подарочную коробку, перевязанную широкой красной лентой.        — Я хотел, чтобы это было на новый год, но… Может, ты не против открыть сейчас, — Ян поставил коробку на колени Кости и с замиранием сердца посмотрел в голубые озёра его глаз, словно прося открыть подарок как можно скорее.        — До праздников времени действительно порядком, однако ты умеешь разжигать любопытство.        Костя развязал бант и поднял крышку. Внутри лежало что-то похожее на одежду. Костя достал очень лёгкую по весу ткань и понял, что это был халат. Учитывая фасон, судя по всему, он был женским. Костя долго смотрел на полупрозрачную белую вещь в своих руках и ничего не говорил. Он бегло глянул на оставшееся содержимое коробки и обнаружил, что внутри также была большая кисть для каллиграфии с узорчатой деревянной ручкой и какой-то пузырёк, вероятно, с чернилами для письма.       Яну было неловко из-за затянувшегося молчания, но он пересилил себя и, наклонившись к мужчине, прошептал ему на ухо:       — Учитель Хай, вы наденете это для меня?       В низком голосе слышались игривые нотки, которые делали тон Яна довольно похотливым. Костя стеснительным не был, а после многочисленных походов по больницам его вообще мало смущало представать перед кем-либо полураздетым или непонятно в каком виде, поэтому он без раздумий согласился вступить в игру молодого человека, предвкушая нечто интересное. Он ненадолго удалился в ванную, а Ян тем временем достал из коробки кисть и масло с афродизиаком и положил предметы на прикроватную тумбочку. Саму коробку Ян отставил на пол, но, задумавшись, снял прикреплённую к ней ленту и, тоже закинув её на тумбочку, с нетерпением стал ждать Костю.        Тягостное томление двух предыдущих дней определённо стоило того. Через пару минут, когда, переодевшись, мужчина вернулся, Ян лишился дара речи. Результат превзошёл все его ожидания. В длинном полупрозрачном халате его дорогой учитель Хай выглядел так же нежно и хрупко, как цветок магнолии.       Стройная фигура Кости, покрываемая только тонким слоем светлой ткани, была безупречной. Теперь, как и фантазировал Ян, он мог увидеть всё то, что скрывалось у преподавателя под одеждой. Просвечивающий халат давал возможность разглядеть тёмные ореолы сосков, линии рёбер, узкую талию и выступающие косточки бёдер. Дыхание Яна сбилось. Его взгляд скользнул ниже, и он осознал, что под халатом учитель Хай был полностью обнажённым.        Довольный изменившимся выражением лица Яна, на котором более не оставалось и капли смущения, Костя приблизился к нему и серьёзно произнёс:       — Этот учитель воспитал очень развратного ученика, — рука Кости опустилась на пах возбуждённого парня, отчего Ян инстинктивно толкнулся бёдрами в его ладонь. — Ученик бесстыж и придаётся неподобающим мыслям в обществе своего наставника.        — Этот ученик готов принять наказание за свою низость, — сипло ответил Ян, убирая от своей промежности протянутую руку. — Учитель позволит позаботиться о нём, чтобы ученик смог выразить своё искреннее раскаяние перед ним?        Ян поцеловал кончики холодных пальцев, одним этим жестом заставляя Костю тоже ощутить напряжение внизу живота.        — Учитель согласен принять извинения ученика.        Получив свободу действий, Ян потеснил Костю к кровати. Лёгким толчком в грудь он вынудил его опуститься на край постели и потянулся к его лицу, чтобы снять очки. Костя напрягся и, прежде чем парень успел дотронуться до оправы, тихо сказал:       — Я ничего без них не вижу.        — Учителю не нужно сейчас ничего видеть, — Ян снял очки и очень тихим голосом добавил: — У учителя очень хороший слух, думаю, из-за своего плохого зрения он точно так же чувствителен и к ощущениям.        Ян положил очки на прикроватную тумбочку и взял с неё ленту. Поднеся атласную полоску ткани к глазам Кости, он всё так же шёпотом сказал:       — Учитель должен довериться своему ученику.        Для Кости лицо склонившегося к нему молодого человека расплывалось. Он и без лишних слов доверял Яну, но ещё меньше ему хотелось чувствовать себя растерянным без очков, поэтому, когда парень завязал ленту на его затылке, полностью лишив его зрения, ему стало спокойнее.        Ян отстранился. От осознания того, что Костя теперь полностью находился в его власти, он был готов наброситься на него без каких-либо игр, однако он сдерживал себя, чтобы в полной мере насладиться своим учителем Хаем. Этого мужчину не хотелось просто трахать, его хотелось изучать и разгадывать как содержание древнего китайского свитка.        Долго наблюдая за своим преподавателем со стороны, Ян теперь намеревался на практике узнать каждый сантиметр его тела и, выяснив, что тому нравилось, доставить ему подлинное удовольствие.       Ян опустился на пол перед сидевшим на кровати мужчиной и взял в руки одну из его ног. Костя вздрогнул от внезапного тёплого прикосновения к щиколотке. Его ступни, как и руки, были холодными.        — Ноги учителя, должно быть, очень устали. Он так много работает стоя, — Ян начал массировать узкую ступню, — ему нужно дать себе отдых.        Не получая сопротивления, Ян тщательно проминал стопу, двигаясь от основания фарфоровых пальцев к пятке. Из-за того, что Ян когда-то интересовался акупунктурой, он знал, что на ступнях находится много чувствительных точек, стимулируя которые можно спровоцировать раздражение нервных рецепторов. Плавными растирающими движениями добравшись до пятки, Ян стал массировать её одним большим пальцем, надавливая в определённое место с разной интенсивностью. От этого очень скоро нога Кости дрогнула в руках Яна, а пальцы непроизвольно согнулись из-за пробежавшей по всему телу судороги.        — Этот ученик доставил учителю дискомфорт? Он просит прощения.        Ян прикоснулся губами к острой косточке лодыжки. Услышав шумный вздох Кости, который начал дышать более учащённо, парень стал медленно покрывать поцелуями изящную голень. Скользя по бледной коже, Ян одновременно сдвигал вверх по ноге складку длинной полы халата и смаковал сладость открывающегося перед ним податливого тела. Когда он поднялся на уровень колена и переместился на внутреннюю часть бедра, Костя бессознательно развёл ноги шире и придвинулся ближе к краю кровати, подаваясь навстречу чувственным касаниям губ. Его член уже стоял колом, но он с мазохистским упоением мирился со своим неудобством, желая узнать, насколько Яна хватит.        Костя впервые испытывал гамму столь противоречивых эмоций. Он понимал, что Ян в интимном плане воспринимал его скорее как женщину, а не как мужчину. Однако вместе с тем, стремясь ублажить его, Ян не был порывистым и сам походил на девушку, любящую ласки и нежные занятия любовью. Костя едва ли когда-либо отличался терпением в сексе и ни с одной из своих партнёрш не вёл себя подобным образом, поэтому выдержка парня, который сам даже не спешил раздеваться, поражала его.        Мужчина и наслаждался медленными дразнящими прикосновениями парня, и в то же время терял голову от того, что передал контроль в руки другого человека. Никогда прежде не имея такого опыта, Костя уже мог сказать, что ему нравилось находиться в чужой власти. В повседневной жизни он едва ли мог положиться на кого-то, но в постели нисколько не боялся подобной зависимости и был не против подчиниться Яну.        Ян чувствовал готовность Кости полностью отдаться ему, поэтому его уверенность в том, что он делал, крепла с каждой секундой, как и нарастала испепеляющая его изнутри похоть. Дойдя по чувствительному бедру так высоко, что уже видел перед собой аккуратный истекающий смазкой член, Ян остановился и поднялся на ноги. Костя недовольно закусил губу, с нетерпением ожидая следующих действий.        В вырезе халата Ян видел, что грудь Кости стала влажной, а щёки и шея покраснели от сильного возбуждения, с которым мужчина самоотверженно боролся.        — Учитель, если вам некомфортно, вы можете сказать этому ученику, — Ян запустил руку под лёгкую ткань и обхватил горячий пульсирующий орган. — Может, вы хотите, чтобы он помог вам почувствовать себя лучше?       — Учитель в порядке. Ученик может продолжать.        Из-за повязки на глазах Костя не мог увидеть появившуюся на лице Яна хищную улыбку. Парень собирался довести своего учителя до исступления, поэтому не планировал дать ему быстро кончить. Страдая сам из-за тесноты белья и штанов, Ян приблизился к Косте и спустил халат с его плеча.       Обнажив хрупкие ключицы и половину груди мужчины, парень взял с тумбочки пузырёк с маслом и кисть.        — У этого ученика очень плохой почерк. Не мог бы учитель проверить правильность его каллиграфии?        Костя услышал звук откручивающейся крышки и уловил тонкий аромат лотосов, доносящийся из открытого пузырька. Через мгновение он ощутил на своей шее еле заметный мазок кисти, и вдоль его позвоночника пробежали мурашки. Острый кончик кисти защекотал его плоть, раздражая нежную кожу, и насмешливо задвигался по правой стороне груди. Проведя по ставшему очень чувствительным соску, Ян спросил:       — Учитель может разобрать написанное или этому ученику стоит постараться писать разборчивее?        У Кости помутилось в голове. Поначалу едва заметный аромат лотоса, теперь окутывавший его тело, усилился и буквально заставил его почувствовать боль в области паха. Косте стало тяжело дышать, и от сладостной пытки его лоб покрылся испариной.        — Почему учитель не отвечает? Этот ученик напишет ещё раз, чтобы получить ответ.        Ян скинул халат со второго плеча Кости и спустил ткань до локтей. Теперь его учитель выглядел ещё более развратно, но для Яна он оставался истинным небожителем, сошедшим на землю.        — Учитель согласится лечь на живот?        Костя задыхался и почти стонал от того, что его возбуждённым гениталиям до сих пор не уделили должного внимания, но молча лёг, как его просили, для мягкости подгибая под ноющую нижнюю часть тела одеяло.        Перед глазами Яна развернулась обнажённая спина с выступающими позвонками. Сквозь полупрозрачную ткань халата также проглядывались ямочки поясницы и округлые упругие ягодицы. Кадык парня дёрнулся. Он присел рядом с лежащим мужчиной и, начав водить вновь смоченной в масле кистью между тонких лопаток, хриплым голосом произнёс:       — Спина учителя — самый дорогой холст для этого ученика, он не может его испортить.        Костя уже мало что соображал, но ему казалось, что Ян выводил на его спине иероглифы «爱你». Ему не хватало воздуха, и он сжал в кулаках одеяло, удерживая себя от того, чтобы не начать тереться болезненно налитым членом о кровать. Ян не мог не заметить этого, поэтому убрал кисть и, сам больше не выдерживая, наконец решил раздеться. До ушей изнывающего от возбуждения Кости сквозь пелену донеслось шуршание быстро сбрасываемой одежды.        Больше не вынуждая ждать себя, Ян, на котором не осталось ничего, кроме бинтов, пристроился сзади между его стройных ног и принялся покрывать багровыми цветами белую спину. Он крепко сжимал бёдра своего учителя и упоенно припадал губами к его разгорячённой шее, ласкал линию точёных позвонков, прикусывал кожу лопаток и дразнил кончиком языка глубокие ложбинки поясницы. Доведённый до предела Костя вздрагивал от растекающихся в местах поцелуев и укусов волн тепла, которые из-за масла только усиливались и почти прожигали кожу насквозь. От столь острых ощущений из его горла стали вырываться сиплые стоны.       Низкий и очень соблазнительный голос мужчины сводил Яна с ума и призывал его к более напористым действиям. Он задрал полы халата и рывком приподнял бёдра своего учителя, заставляя его встать на колени и опереться на локти.        Ян снова взял пузырёк с маслом и нанёс его содержимое сначала на свой член, а потом, вылив приличное количество жидкости на ладонь, запустил руку между ног Кости, смазывая внутреннюю сторону его бёдер.       Подготавливая Костю, Ян задел его мошонку, и тот до крови закусил губы. Чувствуя, что тело его учителя дрожит, Ян не стал медлить. С силой уцепившись за аппетитные ягодицы и пристроив свой член между ляжек Кости, он прохрипел:       — Этот ученик просит учителя сжать ноги.        Еле держась, чтобы не рухнуть обратно на кровать, Костя свёл колени ближе друг к другу и, чувствуя, что между его бёдер оказался разгорячённый член, с мольбой простонал:       — А-Ян…        Яну не требовалось, чтобы его просили дважды. До синяков впиваясь пальцами в бока своего учителя, он начал остервенело двигаться между сжатых ног. От приятного трения в глазах Яна потемнело. Он тёрся об обжигающую кожу и одновременно задевал член Кости, отчего тот наконец испытал некоторое облегчение. Желая как можно сильнее почувствовать парня, мужчина ещё выше приподнял бёдра, прогибаясь в пояснице, чтобы под новым углом движения парня способствовали большей стимуляции.        Ян двигался долго, вырывая из груди Кости всё новые и новые стоны вожделения. В перерывах между всхлипами он впивался в алые губы своего учителя, который специально поворачивал голову, ища спасательную влагу чужого рта.       Они целовались неистово, влажно, громко, задыхаясь и всё более распаляя друг друга. Ян растворялся в своей весне и упивался ею сполна до того момента, пока сильный порыв ветра не унёс с крон цветущих деревьев все лепестки.       — А-Ян, я скоро… — просипел Костя в губы парня. — Ха-а!..       Предчувствуя подступающую разрядку, Ян наклонился и, впившись зубами в белое плечо, одной рукой сжал их члены вместе. Надрачивая и себе, и Косте резкими движениями, Ян своей грудью ощущал, как мужчину трясёт под ним. Костя действительно держался из последних сил, чтобы не рухнуть, но, когда всё его тело прошибло волной оргазма, сила которого была в разы больше привычной из-за обострённого восприятия, он всё-таки упал и распластался на испачканном одеяле. Ян кончил почти одновременно с ним и залил спермой его тяжело вздымающуюся спину. Костя не обратил на это внимание. Он лежал, ни на что больше не реагируя, и глубоко дышал приоткрытым ртом. Его одолевала слабость, смешивающаяся с долгожданным расслаблением.       Когда Ян лёг рядом с ним и снял ленту, всё время покрывавшую его веки, Костя даже не стал открывать глаза. Он обессиленно пробормотал:       — После таких уроков каллиграфии ученик будет стирать постельное бельё сам.        — Как будет угодно учителю, — Ян приобнял Костю и поцеловал его в мокрый лоб.        — 我也爱你, — прошептал Костя.