Погадайте, Госпожа

-Ромалэ, прошу внимания! Гости у нас, — вскрикнул барон, стоя на пригорке. Люди в таборе отвлеклись от своих забот и взглянули на него. Чужаки в странных одеяниях столпились рядом и бегающим взглядом будто кого-то искали. Цыгане с интересом разглядывали незнакомцев, которые поглядывали на них и что-то говорили барону. Лала с матерью лепили кукурузные лепешки, а рядом- тетка Мирела. Ее вдруг будто током ударило: женщина подалась вперед и искала руками племянницу. -Лала, за тобой, — тихо сказала она,-На чужбину уедешь. -Святой дух, — мать снова крестится и с укором глядит на сноху, -Что ты такое говоришь? Зачем им Лала?! -От судьбы не убежишь, — все также тихо молвит Мирела. Лала прижалась к матери, отбросив все дела. Даже не отряхнула руки от муки, всем телом прильнула к любимой матушке, будто тоже чувствуя что-то неладное. Барон обошел уже три шатра: вот из первого за руку выводят Вайолку, а из второй- Сабрину. И так раз пять зашли в разные шатры. -Что же они творят?! — встревоженно вскакивает мать. От былого спокойствия Рубины не осталось и следа, ведь происходит ужасное- барону вручают деньги за каждую рабыню. Мешок золотых. -Ох, и нелегко будет тебе, милая моя, — шершавой ладонью проводит по виску Лалы тетка, — Вижу, много предстоит преодолеть, но ты выстоишь. Даже самый сильный огонь не погубит тебя, ведь кровь в тебе течет цыганская. -Тётя, вы ошибаетесь. Как же я маму оставлю? — чуть не плача тараторит Лала и вскидывает глаза вверх, чтобы слезы градом не покатились из них, -Я. Я не хочу такого! -Никогда я еще не ошибалась в своих предсказаниях, увы… Пара мгновений и «гости» расспрашивают у барона про Лалу. Тот выдает все, что знает и игриво смотрит на очередной мешок с деньгами. Двое наклоняются к девушке и подхватывают за подмышки. -Не отдам! Нет! Только не Лала, — мать словно стена преграждает путь врагам, -Все, что угодно отдам, но нее! -Ее судьба решена, — грубо отталкивает ее один из них. -Драго, что же ты за барон такой? Ради бренных денег готов продать невинных этим басурманам?! Как ты будешь с этим жить? -Молчи, Рубина. Хорошо буду жить, а девочек в гарем отвезут. Тоже жить будут неплохо, может пробьются к султану, — усмехается барон. -Грязный, мерзкий! — восклицает женщина и кидается к дочке, -Только запомни, деньги не помогут тебе в могиле! Перед Богом мы все едины, ответишь ты за этот большой грех перед судом Высшим. Не слушая всех причитаний Рубины, чужаки уже тащили девушек в упряжку с тремя лошадьми. Они понесут их по одиноким степям Валахии к пристани. К той пристани, откуда этим несчастным уже не вернуться. «Мама. Матушка! Меня силой забрали от нее. Я не вынесу жизни без нее. Нас везут в Османский ад, Господи, помоги нам! Не оставь без своего покровительства. Всегда ты со мной, мой Бог, так не оставляй же меня и сейчас. Помоги, прошу!» — Лала пристроилась в самом углу большой повозки и тихо плакала, держа в руках свой крест. Она целовала его, прижимала к груди и надеялась хоть на малейшие шансы для спасения. Она видела, как рыдает безутешная мать и тянется к ней изо всех сил, и эта картина до сих пор всплывала перед глазами. А рядом- десяток таких же несчастных, обиженных судьбой, девушек. Во взгляде каждой боль, отрицание и… Пустота. За время дороги они успели выплакать свои слезы, ведь ехали они с далеких земель. Повозка тронулась. Лала поняла, что назад пути нет, никто ее не спасет. Паника огромным комом нарастала в груди, и девушка была готова кричать, что есть сил и биться об стены в этой повозке, только чтобы ее отпустили. Но мама учила быть терпеливой. Она учила быть покорной, смиренной с судьбой, хотя сегодня от ее спокойствия не осталось и следа. Лала и вправду видела ее такой впервые. В первый и последний раз… Второй час в пути… Как же долго и мучительно тянется время для рабынь. Лала замечает в противоположном углу совсем маленькую девочку. На вид ей было лет десять. Девушка подползла к ней и осторожно присела рядом. -Ты же совсем малышка, зачем ты им? — риторический вопрос прозвучал из уст Лалы. Девушка заговорила на русском- единственный язык, который она знала, помимо родного надеясь, что она ее поймёт. Лала аккуратно дотронулась до плеча девочки, та обвела ее взглядом, полным печали. -Мне страшно, — единственное, что могла вымолвить несчастная. -Мне тоже. Очень. Как тебя зовут? — к счастью, девочка понимала все, что говорит Лала и продолжать диалог не составляло труда. -Дарья. -Я Лала. -Тебя тоже украли? — Даша пододвинулась ближе. -К сожалению, милая. Долго ты едешь? -Мы переплывали море, потом ехали целый день и только потом оказались у места, где посадили вас. А они твои подруги? — девочка взглядом указала на Вайолку и Сабрину. -Мы жили в одном таборе, я цыганка. Можно сказать, что это мои соседки. Им тоже очень страшно и плохо. -Лала, давай будем держаться вместе. Ты кажешься мне очень доброй, с тобой мы не пропадём, — Даша чуть улыбнулась и припала к груди девушки. Малышка так нуждалась в поддержке и любви, что доверилась незнакомке в повозке. -Не пропадём, конечно. В огне гореть будем, но не пропадём, — последнюю фразу Лала сказала еле слышно и в ответ обняла девочку. Незаметно для себя Лала уснула. Прямо сидя, обнимая Дашу. На больших ямках, кочках и неровностях сон становился все менее крепким, но девушка не хотела возвращаться в реальность. Во сне был Петро. «Мы на у старого дуба, где провели всё детство. Около него мы играли в догонялки, около него мы первый раз поцеловались и около него он признался мне в своих чувствах. Снова мы тут… Петро сейчас особенно красивый: пестрая рубашка, шляпа. -Я всегда с тобой. Моя любовь будет согревать тебя даже когда на душе холода. Когда стужа будет пробирать тебя изнутри, вспоминай меня. Я очень. Очень тебя люблю, — он прижал меня к себе, так что я чуть не задохнулась. Он заметил это и ослабил хватку, убрал с моего лица прядь, -Моя красивая Лала, у тебя будет совсем другая жизнь, непохожая на прежнюю. Но, пожалуйста, обещай быть сильной. Обещай, что будешь преодолевать все трудности, чего бы тебе это не стоило. Иначе- никак. Иначе- смерть» Девушка проснулась от грубого толчка в плечо. Мужчина говорил что-то на иностранном языке, но жестом указывал на то, чтобы они скорее поднимались со своих мест. -Dur! С досадой и горечью, Лала поняла, что онт прибыли. Османский ад виднелся из маленького окошка повозки. Они толкали их, обращались так, словно эти девушки ничто иное, как вещи. Подгоняя их, эти люди использовали свою силу. Полные сил мужчины перед истощенными девушками. Как это «благородно»… Лала спустилась по ступенькам и стоя внизу, ждала Дашу. Она немного замешкалась на выходе, поэтому один из мужчин толкнул ее так, что она полетела кубарем вниз. И если бы не Лала, наверняка, Даша себе сломала бы что-нибудь. -Черти! — вдруг воскликнула Лала и набросилась на мужчин, — Вы ужасны! Как вы можете?! Пусть вас покарают все Боги! Их, казалось, насмешила выходка девушки. -Hatun da amma küstah çıktı görüyor musun sen hele?— они переглянулись и вдвоем схватили Лалу. Один держал ее, а второй облил ледяной водой из ведра, которое он достал из передней части повозки. -Aldın mı? Мерзкий смех этих мужчин заставил Лалу содрогнуться. Она вытирала рукой лицо. С водой перемешались слезы. Это точно ад. Толпа рабынь уже стояла на входе во дворец. Топкапы возвышался над всем Стамбулом. Город был словно на ладони. По правую сторону бушевало Чёрное море, по левую- проходил Босфор. Даша стояла рядом с Лалой, буквально вцепившись в ее ладонь. Словно напуганная лань, девочка озиралась по сторонам и все сильнее приближалась к девушке. -Малышка, не бойся, я рядом, — шепнула Лала, когда наконец двери открылись, и их глазам предстал огромный зал, а по середине- женщина, оглядывающая эту толпу. Она опиралась на трость, но все же ее гордый взгляд не вызывал сомнений, что она имеет силу в этом дворце. Платье болотного цвета, ободок, убирающий с ее лица черные волосы. И глаза. Большие, черные. Зорко рассматривающие и оценивающие рабынь. -Haremdeki baş kalfa'yım. Benim adım Daye hatun. Beni takip edin, size haremi göstereyim