Погадайте, Госпожа

-Давай лучше я познакомлю тебя с лошадьми, вижу ты их очень любишь, — парень старался как можно ловчее увернуться от темы. -Самые любимые животные. Моя слабость, — Лала расплылась в улыбке и кинула взгляд на Гёзде. Незнакомец начал со своей любимицы: -Отец подарил мне ее на двадцатилетие. Далее он проходил мимо клеток, ведя Лалу за собой. Это была своего рода экскурсия: -Это Армин. Первый мой жеребец. На Лалу смотрел крепкий конь с жесткой черной гривой. Девушка хотела потянуть свою руку к нему, но парень ее одернул. -Хатун, не надо. Армин не признаёт никого, кроме родных. И укусить может. -Не укусит, — Лала уже поглаживала морду животного. То с упоением смотрело на людей и изредка закрывало глаза от удовольствия. -Надо же, он принял тебя за свою. Или, быть может, руки у тебя волшебные? Заколдовала его? — пошутил парень. -Заколдовала. Завтра он обернётся прекрасным юношей, жди, — отшутилась Лала, не желая пока раскрывать всех карт. Парень и девушка простояли около последнего коня еще совсем немного. Он сам покинул ее, ссылаясь на неотложные дела. «Кто же ты такой был? Так и не рассказал, таинственный незнакомец.» Лала помыла руки в водопаде, затем коснулась мокрыми ладонями своих смуглых щек. Нагибаясь, она увидела, как из-за стены на нее смотрят два любопытных глаза. Не зря ведь говорят, у стен есть свои глаза и уши, особенно в таком месте, как дворец Султана. Девушка подобралась поближе, но услышала лишь отдаляющий звук босых ног. Второй незнакомец убежал. Когда Лала оказалась в гареме, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, она увидела девушку, которая приехала вместе с ней месяц назад. Черные, как пуговки, глаза бегали по Лале, ни на секунду не отвлекаясь. Лала вопросительно кивнула головой. Рабыня же быстрым шагом подбежала к ней: -Хочешь, чтобы все узнали о том, что ты шастаешь по местам, запрещенным для обычных рабынь? -Запрещённых? -Не делай вид, что не знала этого. Не знаю, каким чудом стражники не выкинули тебя оттуда, но тебе очень повезло, — девушка озиралась вокруг, -Я не расскажу этого всем, если будешь вести себя тише воды, ниже травы. И на праздничном ифтаре откажешься от места в первой линии. -Почему я должна отказываться? -А потому что лишь среди этих девиц султан выбирает себе ту единственную, которая придет к нему на хальвет, — девушка демонстративно цокнула, а затем вскинула брови, — Иди к Сюмбюлю аге. Я жду. Лала молча ушла от незнакомки. Сев в крайнем дальнем углу, девушка погрузилась в свои мысли: «У меня отличный шанс. Я могу не коротать дни в этом несчастном гареме, а увидеть что-то большее. Хм… Так почему же я должна уступать своей место какой-то незнакомке, которая подобно крысе, наблюдает за проступками людей изподтишка?» Лала раздумывала о том, как ей выбраться из этой ситуации и при этом не запятнать свою репутацию: «Знаю, что не уговорю ее. Чувствую. Тут никого не уговоришь, каждый за себя. Ну что ж, придется прибегнуть к магии. Тетя Мирела, вашими молитвами, как говорят тут. Я нашлю на нее немое заклятие. Она не сможет говорить! Я поступаю не хорошо, но иначе никак. Не умрет же она. Простите меня, матушка и тетушка.» Лала достала из-под своей подушки карты, которые сохранила еще из дома и принялась тихо и шустро колдовать в уголке, пока никто не смотрит. Девушка ловко перекидывала карты, а в конце незаметно подбросила одну из них под матрас незнакомки. Дело сделано. Уже на следующий день рабыня проснулась и не смогла вымолвить ни слова, а на душе у Лалы бушевали ураганы, ведь до этого она никогда и ни на кого не наводила никакие порчи и заклятия. Пришло время?

****

Праздничный ифтар. Первый день священного месяца Рамадан прошел успешно. Наконец, мусульмане могли глотнуть воды и искусить горсточку фиников. Лала не держала пост, ведь до сих пор она считалась христианкой. Да и самой ей не особо хотелось: каждую ночь она молилась Иисусу, постоянно с ней был ее нательный крестик- после того случая, когда мать поругала ее за то, что Лала обронила крест. Снова песни, снова танцы, снова много еды. Опять гарем наполнился султанской читой. Хюррем в этот раз не было. -Где госпожа? — слышались шепотки девиц. -Говорят, она неважно себя чувствует, но обещала прийти позже. «Дорогу! Валиде Хюррем султан хазретлери!» — голос стражника прозвучал на весь гарем. Султанша шла к своему месту под руку со служанкой. И вправду, выглядела Хюррем нехорошо. Видно, что женщина устала, не только от сегодняшнего дня, но и от жизни. Как только она заняла свое место, снова стражник закричал: -Дорогу! Султан Баязед хазретлери! Лала тут же склонила голову, ведь за время нахождения в гареме была наслышана легенд об этом «уродце». Многие ей рассказывали, что это далеко не красивый мужчина, злой и со своими странностями. Не поднимая глаз, девушка стояла, пока султан проходил мимо рабынь. Он занял место рядом с матерью, но сначала поцеловал ее руку. -Матушка. Валиде моя, — султан восхищался своей матерью, -Молюсь о вашем здоровье днями и ночами. Надеюсь, идете на поправку? -Ох, Баязед, сынок. Все так же, как и прежде. Есть малейшие изменения. Пока они разговаривали, Лала уже уселась на скамью и перевела взгляд в их сторону. «Не может быть… Это же тот незнакомец из сада. Он знакомил меня с Гёзде, с Армин… Он султан! Мерзавки специально наговаривали, чтобы я даже не мечтала о султане и у них было больше шансов…» Через некоторое время зазвучала знакомая музыка, а Сюмбюль начал созывать девушек, активно махая руками. Немая рабыня стояла в самой последней линии. Конечно, у нее не было шанса обратить внимание султана на себя. И не будет. Еще три ряда выстроились, и в самой первой были Лала и еще две жгучие брюнетки. Под восточные ритмы девушки ловко перекидывали бедра, их руки нежно извивались, а глаза были устремлены на султана, но только из-под шелковой вуали. Лала старалась отбивать ногами в такт музыке и по взгляду султана можно было понять, что у нее это хорошо получается. Баязед смотрел только на нее, словно не замечая больше никого. Прожигая Лалу взглядом, он улыбался и похлопывал в ладоши. Наконец музыка стихла.