Часть V. Гарри Поттер и Орден Тайн

Не успел я хорошенько обдумать, что значит моë исключение из Хогвартса (А оно что-то значит? Раз в Магической Британии мне не рады, отправлюсь с Сириусом в другое место. Буду учиться в каком-нибудь Шармбатоне или, скорее, в Дурмстранге!), как прилетела ещё одна сова с письмом. На этот раз не из Министерства. Я прочитал: Гарри! Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЁТИ. НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА. НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ. Артур Уизли. Значит, Орден Феникса уже в курсе. Ну конечно, попробуй утаи что-нибудь от Дамблдора! Кстати, они, видимо, не знают, что Вернон Дурсль больше здесь не живëт. Вот это уже интересно… Ну да ладно. Пусть пока разбираются, а я пошëл ужинать. Однако сперва, конечно, сообщил о всëм произошедшем Ордену Тайн — будут хотя бы в курсе, если что. Кстати, Драко тут же сообщил, что Волан-де-Морт, вроде как, пока не привлекал дементоров на свою сторону. Это было весьма любопытно. Получается, моей смерти (точнее, смерти моей души) жаждет кто-то в Министерстве? Почему-то мне сразу захотелось с этим кем-то познакомиться лично. Но тут появилась третья сова («Да что же это такое!» — подумал я). Она ворвалась в открытое окно, как пернатое ядро, и со стуком уселась на кухонный стол. От испуга, мы все трое — я, Дадли и тëтя Петуния — подскочили. Я выдернул из совиного клюва очередной официальный на вид конверт, и, пока я его разрывал, сова уже летела обратно во тьму. Там было написано следующее: Уважаемый мистер Поттер! В дополнение к нашему письму, отправленному приблизительно двадцать две минуты назад, сообщаем Вам, что Министерство магии отменило своё решение о немедленном уничтожении Вашей волшебной палочки. Вы можете сохранить её до дисциплинарного слушания, назначенного на 12 августа, когда и будет принято официальное решение. После консультаций с директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» Министерство согласилось отложить до этого времени также и решение вопроса о Вашем пребывании в школе. Вам, таким образом, надлежит считать себя временно исключённым, вплоть до окончания расследования. С наилучшими пожеланиями, искренне Ваша Муфалда Хмелкирк Сектор борьбы с неправомерным использованием магии Министерство магии. — Что там происходит? — поинтересовалась тëтя Петуния, которой я ничего не успел объяснить. — Ну… — я подумал, как бы сформулировать всë покороче и попонятнее. — Если вкратце, в прошлом году я стал свидетелем возрождения Волан-де-Морта, но министр магии мне не поверил. В результате, кто-то из Министерства решил от меня избавиться — они считают, что я сообщник Дамблдора, который пытается собрать армию и свергнуть Министерство, хотя это всë ложь. Так вот, кто-то отправил сюда двух дементоров — жутких стражей Азкабана, тюрьмы для волшебников. Они напали на нас с Дадли, но я отбился с помощью волшебства. Однако, как вы знаете, колдовать здесь нельзя, так что меня исключили из Хогвартса. Потом Орден Феникса — тайная организация, борющаяся с Волан-де-Мортом — во главе с Дамблдором разобрался, и теперь я исключëн только временно, до официального слушания, где и решится моя судьба. Пока тëтя Петуния сидела с открытым ртом и пыталась осознать мои слова, я достал чистый пергамент, перо и начал писать письмо: Дорогой Сириус! Как и обещал, сообщаю обо всëм происходящем. Только что на нас с Дадли напали два дементора. С нами всë в порядке, я отбился с помощью патронуса. Но мне пришло письмо из Министерства. Там было сказано, что я исключëн из Хогвартса, и ко мне скоро придут, чтобы сломать палочку. Однако потом вмешался Дамблдор с Орденом Феникса. Они сказали мне оставаться дома у тëти Петунии. Через некоторое время Министерство дополнило своë письмо. В общем, я должен явиться на официальное слушание 12 августа, а до этого я временно исключëн из Хогвартса. Думаю, тебе стоит явиться сюда, пока ещё не поздно. Буду ждать. Твой крестник Гарри. Я позвал Буклю. Она очень умная сова, так что тут же прилетела ко мне. Запечатав письмо в конверт и подписав получателя, я сунул его в клюв Букле, и она тут же улетела. Вдруг в прихожей раздалось сразу несколько громких хлопков. Тëтя вышла посмотреть, что происходит. Я услышал еë голос: — Э-э… Здравствуйте, — неуверенно сказала она. — А вы кто? — Немедленно отдайте нам Гарри Поттера! — а вот этот голос был мне знаком. — Если сейчас же… — Грюм?! — воскликнул я, выглядывая из-за двери. Оказалось, там был не только Грозный Глаз. Столпясь у кухонной двери, все пришедшие пристально на меня смотрели. Некоторые тянули шеи, чтобы лучше было видно. Ближе всех ко мне стоял Римус Люпин. Совсем ещё не старый, он, однако, выглядел уставшим и даже больным. После того как я в последний раз с ним попрощался, на голове у него прибавилось седых волос, а на истрёпанной мантии — заплат. Тем не менее он сердечно улыбался мне, и я, несмотря на потрясение, попытался улыбнуться в ответ. — О-о-о, да он в точности такой, как я думала! — воскликнула чародейка, которая держала в поднятой руке светящуюся волшебную палочку. Судя по всему, она была из них самой молодой. Бледное, сужающееся книзу лицо, тёмные мерцающие глаза, короткие волосы торчком неистового фиолетового цвета. — Здорово, Гарри! — Да, ты был прав, Римус, — сказал лысый чернокожий колдун, стоявший дальше всех. Говорил он врастяжку, густым басом, и в одном ухе у него была золотая серьга в формекольца. — Он копия Джеймса. — Кроме глаз, — сипло поправил его другой маг, седовласый, тоже из задних. — Глаза как у Лили. Грозный Глаз Грюм с его длинной пепельной гривой и особенным носом, изрядная часть которого отсутствовала, подозрительно косился на меня своими разными глазами. Один, маленький и тёмный, походил на бусину, другой был большой, круглый и ярко-голубой. Этим волшебным глазом Грюм мог смотреть не только сквозь стены и двери, но даже назад — через собственный затылок. — Уверен, Люпин, что это он? — пророкотал Грюм. — Очень некстати будет, если мы доставим вместо него какого-нибудь Пожирателя Смерти! Надо его спросить о чём-нибудь таком, что знает только настоящий Поттер. Или кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды? — Гарри, какой вид принимает твой Патронус? — спросил Люпин. — Льва, — нервно ответил я. — Это он, Грозный Глаз, — сказал Люпин. Остро ощущая, что все по-прежнему на меня смотрят, я вышел из кухни. Всего прибыло девять волшебников. Я знал не всех, но догадывался, что все они из Ордена Феникса. Я медленно переводил взгляд с Люпина на Грозного Глаза, дальше на молодую волшебницу с фиолетовыми волосами. Потом оглядел высокого лысого чернокожего колдуна, пожилого мужчину с ореолом белых волос вокруг головы, маленького человечка с фиолетовым цилиндром. Взглянул на величавую ведунью в изумрудно-зелёной накидке. Задержался на чародее с квадратным подбородком и густой шапкой волос соломенного цвета и закончил на розовощёкой черноволосой волшебнице. — Ну и что вы все здесь забыли? — наконец спросил я. — Тебя, вообще-то, — ухмыльнулась молодая волшебница. — Мы пришли забрать тебя в штаб-квартиру Ордена… — Тсс! Тсс! — полетело в неë сразу от нескольких чародеев и чародеек. — Молчи! — рявкнул Грюм. — Ой, простите, всë время забываю, — еë волосы порозовели. — Короче, мы доставим тебя в безопасное место. Я снова — на этот раз быстро — пробежался глазами по собравшимся волшебникам и волшебницам. Каждый из них внимательно рассматривал меня. — Никуда я не пойду, — резко заявил я. — Но… — начал кто-то, я не уловил, кто. — Скоро здесь будет крëстный, — заметил я. — Если хотите, спорьте с ним. — Подожди, крëстный? — встрепенулся Люпин. — Ты имеешь ввиду… — Да, Сириус Блэк, он самый, — улыбнулся я. — Раз уж вы пришли, не хотите чаю? — О! — воскликнула волшебница, волосы которой вновь стали фиолетовыми. — Было бы не плохо. Она тут же по-хозяйски прошла в кухню и уселась за стол рядом с Дадли, предварительно врезавшись в тëтю Петунию и чуть не уронив еë чашку. — Я, пожалуй, тоже не откажусь, — вежливо сказал Люпин. — А я выпью своего, — проворчал Грозный Глаз, демонстративно достав из внутреннего кармана фляжку и сделав пару глотков. — Постоянная бдительность! Остальные же — кто-то уверенно, а кто-то неловко — решили отказаться и, сославшись на неотложные дела, трансгрессировали прочь. Люпин явно нервничал, предвкушая встречу с Сириусом. А вот Грюм и Тонкс (так звали молодую волшебницу) были больше заинтересованы мной. — Ты, парень, явно скрываешь больше чем признаëшь, — сказал Грозный Глаз, долго всматривавшийся в меня обоими глазами. — Да неужели? — удивился я. — Я, вроде, не скрывал, что многое скрываю. — Мне сказали, это ты вычислил, что мной притворялся сын Крауча, — продолжал Грюм. — И ты точно знал, где меня найти. Как ты всë это выяснил? — Спроси у него, — я кивнул в сторону Люпина. — Что? — рассеянно спросил тот. — Я ничего не знаю. Я вздохнул. Люпину сейчас было явно не до разгадывания моих загадок. — Увидел на Карте Мародëров, — сказал я. — Карта? — удивлëнно переспросил Люпин. — Она у тебя? — Да, — ответил я и, опережая вопрос, добавил: — Долгая история. — Что за карта? — подозрительно спросил Грозный Глаз. — Мы сделали еë, когда учились в Хогвартсе, — спокойно сказал Люпин. — Это карта школы, которая показывает, кто и где сейчас находится. — Полезная вещь, — заметил Грюм. — Сынок, может расскажешь, что произошло, когда Волан-де-Морт возродился? — Только через Непреложный Обет, — категорично заявил я. — Да ты прям как Грозный Глаз! — восхищëнно заявила Тонкс, развлекавшая Дадли, меняя форму своего носа. Нимфадора Тонкс была метаморфомагом — она могла изменять черты своего тела по своему желанию, не прибегая к заклинаниям или зельям — и ненавидела, когда еë называли по имени. Кстати, она была ещё и родственницей Сириуса. Еë мать, Андромеда Тонкс, до замужества была Блэк — одной из трëх кузин Сириуса. Остальными двумя — сëстрами Андромеды — были Нарцисса Малфой, мать Драко, и Беллатриса Лестрейндж — безумная Пожирательница Смерти, которая сейчас сидит в Азкабане. — Да ты, я вижу, парень не промах, — заметил Грюм. — Это вы ещё и половины не знаете, — раздался голос за моей спиной. Я оглянулся и увидел… — Сириус, — тихо сказал Люпин. — Давно не виделись, Римус, — улыбнулся крëстный. — Ты, вижу, постарел за четырнадцать лет. — Сириус, ты… Я… — Люпин никак не мог подобрать слов. — Прости, что я думал, что ты… — Не надо, Рим, — поморщился Сириус. — Какая разница, что было? Тогда все так думали. Благодари Гарри, что он решил выслушать правду, а не убить меня на месте. Крëстный потрепал меня по голове, ещё больше взлохмачивая мои и без того непослушные локоны. — Как будто третьекурсник мог навредить бывшему аврору, — ухмыльнулся Люпин. — Уж поверь, этот — мог, — без доли юмора сказал Сириус. — Гарри, Дамблдор сказал… — возбуждëнно начала Тонкс. — Это правда, что ты сражался с Волан-де-Мортом? Люпин и Грюм тоже поглядывали на меня с любопытством, ожидая ответа. — Ага, — наконец сказал я. — Круто! А ты… — Прости, Тонкс, подробнее рассказывать не стану, — перебил я. — Если, конечно, не принесëшь Обет. Правда, мне вообще могут запретить колдовать… — И ты не волнуешься? — удивилась Тонкс. — Совсем? — А чего мне волноваться? — ответил я вопросом на вопрос. — В Азкабан не посадят — маленький ещё, к тому же, ничего ужасного я не сделал. Подумаешь, исключат из Хогвартса, — я пожал плечами. — А если палочку отберут, научусь невербально. Жалко только, если друзей придëтся оставить… — Твой отец сказал бы то же самое, — мягко заметил Люпин. — Кстати, насчëт друзей. Что там у тебя с сыном Малфоя? Люпин был одним из немногих, кто знал о нашей дружбе. Кроме него, из профессоров Хогвартса знали лишь Снейп (ему я мог доверять хотя бы частично), Хагрид (он вообще не любил болтать с другими о моих друзьях, так что риск был минимальным) и, как я догадывался, Дамблдор (вряд ли от него могло это скрыться). — Вы уж простите, но об этом я, пожалуй, рассказывать не буду, — сказал я. — Может случиться слишком много ужасного. Мы допили чай, и, когда я собрал вещи, Сириус перенëс меня в дом номер двенадцать на площади Гриммо. Тонкс, Люпин и Грюм решили отправиться с нами (конечно, только с нашего же разрешения). Первая, как я догадывался, из чистого любопытства, а последний — чтобы приглядывать за мной («Постоянная бдительность!»).