Сказ о снежном море

      Богиня вод? Этот титул правда соответствовал ее оппонентке. Кон Хэ никогда не видела столь привлекательных девушек ранее. Хоть Ланг не поклонялся самопровозглашенным богам, но из долга службы Кон Хэ знала всех, только о богине вод не слышала ни разу. Да и появись среди них новая ведьма, охотникам о ней бы сообщили. Или информация еще не дошла?       — Одурманить меня решила, проклятая ведьма?! — выкрикнула девушка, встав в боевую позу. Рывок вперед. Волна рыбок полетела на нее. Мокрые и холодные. На ее возглас богиня игриво ответила:       — Маленькая охотница, прошу, не называй меня ведьмой.       Маленькая охотница?! На щеках Кон Хэ появился легкий румянец. Это было сказано так искренне. Без желания задеть или унизить. И очень отличалось от прозвищ коллег. В тот же момент она опомнилась. Речи ведьм всегда сладки. И уже очистив свою голову от мыслей, она замахнулась мечом. Думать лишнее нельзя — не сейчас.       Кон Хэ разрубала морских обитателей одного за другим, но все было тщетно: они делились и снова атаковали ее. Если так, то единственный способ победить — убить ведьму или отправить ее в отключку. Уклоняясь от рыбок, она приближалась к богине. Та лишь продолжала самодовольно улыбаться. Кажется, она и не двигалась: только легко взмахивала кистями рук, как бы показывая, что сильнее в бою, даже не совершая почти никаких телодвижений.       — Мне больше нравится богиня. Ведьма слишком грубое лангское слово. Давай, в крайнем случае, магиня.       Кон Хэ не давала же повод заговорить себе зубы. Ей хотелось стереть эту самодовольную ухмылку с лица соперницы; хотелось, чтобы та гнила месяцами в темнице в ожидании смертной казни. В мышцах почувствовался жар: казалось, они стали тяжелее и сильнее. Магия охотничьей техники наполняла ее жилы.       Пара скачков, замах. Изящный полет пальцев богини, и что-то мокрое обволокло охотнице руки. Меч с грохотом упал на каменный пол. Не успела Кон Хэ опомниться, как поняла: ее тянет вниз обычная вода, вот только тяжелая из-за проклятой магии. Она согнулась под этим весом на две части. На тренировках, когда все уставали, Кон Хэ продолжала работать больше других, даже не запыхавшись, не сбавляя темпа — а тут из-за какой-то волшебной водички не могла выпрямиться.       — Неужели ничего не скажешь? Очень жаль. Я люблю общаться с милыми девушками вроде тебя, — сказала ведьма, встав перед охотницей. Кон Хэ опять смутилась. Почему ее соперница отзывается о ней лучше, чем такие же охотники? Нет! Мерзкая колдунья просто пыталась запудрить ей мозги.       — Я тебе не маленькая девочка! Твои заигрывания на меня не действуют!       В тот же момент Кон Хэ пожалела о своих словах. Кажется, богиня только и добивалась, чтобы вывести ее на эмоции.       — Я и не заигрываю. — Мягкие руки коснулись лица Кон Хэ. Пальцы нежно скользили по коже. — Я вижу милую, красивую девушку. И говорю ровно то, что думаю.       Румянец сильнее окрасил лицо охотницы. Когда ей такое говорили, мужчины лишь хотели задеть ее, поиздеваться. Эта же ведьма говорила совсем по-другому. В ее голосе не было даже намека на фальш. Почему Кон Хэ снова об этом думает?! Прочь мысли: ее единственная цель защитить свою страну. Это все, о чем она должна думать. Долой эти мерзкие чувства, что разожгла в ней коварная ведьма. Наверняка очередной магический фокус, которому охотница может сопротивляться даже без блокировщика!       Последовал резкий укус. Кон Хэ впилась зубами в руку богини. Та неестественно высоко пискнула и одернулась.       Тяжелая вода сразу ослабла — Вот он шанс! Кон Хэ тут же выпрямилась.Ведьма потерла укушенное, покрасневшее место.       — Это было неожиданно, — хихикнула богиня. И вот опять. Эта наглая, раздражающая Кон Хэ ухмылка! И после такого унижения продолжает улыбаться? Богиня немного попятилась, как бы сдавая позиции. Манипуляция! Эта женщина не так проста, и Кон Хэ была права.       Одна из рыбок отплыла от своей хозяйки; охотница хотела уже защищаться, но она залезла под одежду, от чего возмутилась Кон Хэ, попытавшись вытряхнуть маленькую гостью, но малявка просто достала из внутреннего кармана брошь и подала ее богине.       — Спасибо, что принесла ее мне! — с широкой улыбкой произнесла богиня, вертя брошку в руках. — Как тебе? Могу поспорить, что ты никогда ничего подобного не держала в руках!       Это было правдой. Южные украшения охотница держала в руках впервые. Кон Хэ сплюнула:       — Безвкусица.       Она отвернулась от девушки. Сил больше не было смотреть. Но богиня рассмеялась в ответ:       — Это хотя бы честно, а я ценю честность! Теперь, когда я получила свою вещицу, нам надо прощаться!       Брови охотницы нахмурились. Это еще не конец! Безнаказанной ее соперница отсюда не уйдет! Ни одна ведьма еще не уходила от доблестной капитанши.       Кон Хэ снова приняла боевую позу и побежала на богиню. Разрубить! Никаких прощаний! Она схватит проклятую ведьму прямо тут!       Снова маленькие рыбки стали собираться вместе, но на этот раз в нечто, что Кон Хэ даже остановилась, смотря вверх. Какая наглость!       — Рогатый кит нарвал — символ власти императора, сына неба и гор, Хванина, — нахальным тоном сказала богиня. Не успела охотница и рта открыть, как кит резко захлестнул ее, подобно волне, и по воздуху полетел куда-то в разбитое окно, унося ее все дальше от завода.       Оставшаяся внутри женщина глубоко дышала. Давно она так не веселилась! Хоть и заклинание с китом не требовало больших усилий, бой все равно немного вымотал. Она подошла к разбитому окну, откуда вылетела охотница.       Это место далеко от центра, да и район промышленный, полузаброшенный. Значит, вряд ли кто-то видел, тем более кит должен улететь далеко. Сзади послышался томный низкий женский голос:       — Я смотрю, эту бравую охотницу, как волной смело, — саркастически рассмеялась крупная женщина с высоким хвостом.       Это была Цзы Сюин. Воительница с юга Сенлина, прогремевшая над ним грозой, а потом заточенная в кандалы ради безопасности народа и освобожденная их главной — темной госпожой. Богиня испытывала противоречивые эмоции к Сюин, но чувства юмора и сарказма ей не занимать — в этом они были схожи.       — Да. И мокрого места не осталось, — усмехнулась она в ответ.

***

      Уже прошло два дня с момента встречи с охотницей, но сладковатое послевкусие победы осталось. Богиня сидела на крыше, рассматривая, казалось, больше обычного суетливых редких прохожих. Девушки в пышных юбках и коротких жакетах, некоторые из них были в шляпах с вуалью; мужчины в цилиндрических шляпках с полями и костюмах прямого кроя. Такие строгие наряды, в отличие от родного богине Рамоцури, где люди носили легкие платья с высоким горлом и вырезами по бокам, и под ними обязательно надевались штаны или шорты, а головы самых изысканных модников и модниц по праздникам венчали ленты, обмотанные вокруг головы в столько слоев, что они создавали некое подобие нимба. Не хватало ей и атмосферы родины, шумных улочек островного государства, где то и дело по городским каналам проплывали длинные лодочки торговцев со специями, цветами, рыбой и другими товарами.       — Хуанси.       Услышав свое имя, девушка обернулась и увидела лучшую подругу. Бледную, худую, мрачную блондинку с золотыми глазами.       — Лин, что-то случилось?       — Я хотела узнать у тебя то же самое, — ответила она, садясь рядом. — Почему сидишь тут одна? Тебе стоит пойти к остальным.       — Я хочу немного развеяться.       — Мало ли что подумают, увидев женщину на крыше. Лишние проблемы нам не нужны.       Хуанси усмехнулась:       — Лангцы узколобые: пока им не скажут посмотреть наверх, они туда не глянут. Да и сейчас вечер. Фонари так ярко не горят, меня не видно.       Лин оглядела суетливых прохожих внизу:       — В какой-то степени, ты права.       Лин, по прозвищу темная госпожа, была лангкой с сенлинскими корнями. Долгое время жила тут и работала в сфере политики. Так что лучше других из их компании знала, как устроена эта страна, и нравы лангцев понимала не хуже. Она присела чуть ближе к подруге.       — У Хванина день рождения через несколько дней.       Хуанси тут же оживилась, но столь же быстро поникла. Она любила праздники, но от лангского ждала ровным счетом ничего. К тому же от дня рождения диктатора.       — И что же это значит?       — Что мы можем наконец начать мой план! Совсем скоро все изменится! Лангцы наконец-то раскроют глаза и сами пойдут свергать своего любимого императора!       Хуанси вздохнула. Не один десяток лет они работали вместе над планом. Но даже так он не был идеален, поэтому некоторые моменты приходилось обсуждать на ходу, продумывая все варианты — и вот они были так близко на пути к его исполнению.       — Я имела в виду более приземленные вещи, моя дорогая Лин.       — Представления, бесплатная еда, парад, но нам будет не до этого, — безразлично перечисляла Лин.       Хуанси обреченно вздохнула, как вдруг заметила тени, накрывающие ее. Она повернулась к Лин, что призвала их.       — Теперь нас точно никто не увидит, — усмехнулась Лин и подала подруге руку, чтобы последней было удобнее встать. — Перед праздником должно быть сделано объявление. Возможно, там расскажут что-то важное. Только ты и я. Мы давно не проводили время вместе.       Хуанси улыбнулась, принимая ее приглашение. От такого нельзя отказываться! В последнее время ее лучшая подруга уделяла время своим идеям. Больше уединялась со своей телохранительницей Сюин. Иногда внутри просыпалась некая ревность, когда она видела, как последняя рассказывает Лин очередную шутку. К ученице Сюин по имени Даён Хуанси хоть и относилась с теплотой и готова была стать для нее старшей сестрой — сама Даён разговорчивостью не отличалась. Всегда молчала, только изредка кивала головой. Могла ли она вообще говорить? Хуанси была почти уверена, что слышала из ее уст пару неразборчивых фраз. Про Асуру и речи не шло: к таким людям, как он, она испытывала отвращение; он никогда не говорил о своем прошлом, только ел постоянно что-то, а его жестокость была непонятна. В любом случае, это не важно, ведь сейчас Хуанси могла провести время с Лин. Последовало предложение, сказанное задорным тоном:       — Пойдем по крышам! Так веселее. Заодно развеемся!       Хуанси взяла холодную руку Лин и потянула за собой к главной площади. Ориентиром для них служила статуя рогатого кита, возвышающаяся над всем Хонгылем. Выше нее только императорский дворец. Из-за многослойной структуры города передвигаться обычному люду было сложно: именно поэтому тут повсюду механические лифты и лестницы, но подругам они без надобности. Хуанси могла с легкостью прокладывать мостики из плотной воды между крышами мрачных домов.       Чем ближе к центру, тем больше украшений видно: всевозможные фонарики и яркие ленты, вывешенные между крыш.       — Лангцы украшают город фонарями, так как они символизируют, что Хванин для них — луч света. Во время фестиваля иного освещения не будет. Это сыграет нам на руку, — безэмоционально подметила Лин. Хуанси кивнула в ответ.       Шагая по темным черепицам холодного города, они наконец-то приблизились к площади. Тут действительно было роскошно. Узорчатая резьба на высоких постройках завораживала. Мрачные дома в витражных окнах, на которых играл свет бумажных фонариков. И перед статуей собрались оживленные хонгыльцы. Слышался шелест дамских юбок и задорные шепотки — все были в предвкушении праздника. На небольшом возвышении в виде сцены стояла девушка с замысловатой прической в синем наряде. Конечно, Хуанси и Лин опоздали на начало, но даже так это не мешало понимать, о чем идет речь.       — Заявки на конкурс фонарей принимаются за день до фестиваля, — задорным, громким голосом, который разлетался по всей площади, говорила она, пока к ней не подошел парень и не шепнул что-то на ухо. Кажется, говорящая слегка растерялась, но потом продолжила как ни в чем не бывало. — Дорогие горожане, охотники хотят сделать небольшое объявление!       Все так же бодро сказала девушка, чуть отойдя от центра, дабы не занимать площадку. Собравшиеся зрители перешептывались между собой. Лин вздернула брови:       — Охотники? Обычно они не говорят ничего по поводу фестивалей. Следят за порядком, да и только.       Хуанси в ответ пожала плечами. Она не знала обычаев этой страны, но тоже сочла это странным. Ее взор вновь устремился на сцену, и Хуанси передернуло. По сцене шагала высокая, широкоплечая девушка.       — Ничего себе! Маленькая охотница так быстро оправилась, — подметила Хуанси и саркастично добавила: — Сюин после такого неделю бы лежала у тебя на коленях и ныла!       Лин спокойно ответила:       — Она в таких случаях просто придуривается. Любит внимание к себе. Свои функции телохранительницы она выполняет прекрасно.       От диалога подруг отвлек громкий возглас охотницы:       — Дорогие горожане и горожанки! Я рада видеть ваше серьезное отношение к празднику. Но во время его проведения охрана будет усилена. В городе объявилось пять магинь.       Нервный шепот толпы становился все громче; в воздухе нависла душащая, тягучая тревога. Хуанси и Лин нервно переглянулись: они обе понимали, что речь идет про них. Кажется, еще чуть-чуть и волнение горожан перерастет в панику. Прервал беспокойную тишину грубый, кажется, оглушающий выкрик охотницы, разлетевшийся по всей площади. Каждый присутствующий тут застыл в ужасе.       — Объявляется охота на ведьм!