Сказ о снежном море

      Как же глупы жители остального Ошинхэ. Поклоняются кучке ведьм, назвавшими себя пантеоном. А все ведь началось с того, что первая богиня Тсу сказала: “Да не будет больше эфемерных богов! Отныне люди — истинные боги”.       В пантеоне восседали сильнейшие маги этого мира — самые мерзкие для всего Ланга. Хотела бы Кон Хэ лично разнести организацию, но увы, одной это сделать невозможно. Как-то встретившись с богиней пантеона, она была в этом уверена. Напади они целой армией с Хванином, может смогли бы! Но почему они так спокойно существуют вместе?       Думала Кон Хэ, начищая до блеска пряжку ремня парадной формы. Завтра на празднике она будет блистать! По крайней мере, она сама так считала. Вряд ли другие оценят женщину в военной форме, если вовсе поймут, что она женщина. Как же ее это раздражало! Она тяжело вздохнула, обведя взглядом скромную комнату, залитую холодным светом уличных фонарей. Каждый день она была тут и могла расслабиться. Глаз зацепился за фотографию родителей, стоявшей на тумбе. Милая женщина и такой же мужчина. Кон Хэ подошла к тумбочке, кладя кожаный ремень рядом с рамкой.       На праздник родители наверняка приедут. Встретит ли она их? Хотелось бы. Оба ее родителя были безумно добры, вот только не предполагали, что их дочь будет военной. С того момента как дядя забрал ее в столицу под предлогом учебы, они виделись довольно редко. И действительно: тут образование куда лучше, но дяде было важнее вырастить из нее достойную воительницу. Многие считали это странным, и за всю свою жизнь она не имела близких подруг и тем более друзей. Ее взгляд перешел на мирно тикающие часы на стене. Уже так поздно, но Кон Хэ никак не могла уснуть. И все не получалось выкинуть из головы навязчивые мысли о богине вод, что опозорила и так сокрушительно победила. Впервые в жизни ведьма одолела ее с такой легкостью. Кажется, она только и делала, что издевалась.       Кон Хэ плюхнулась на кровать, ее длинные темные волосы распластались по подушке. Даже та встреча с богиней гор пантеона принесла ей может не безоговорочную, но победу.       А магия этой девушки отнесла ее в грязный закоулок, оставив сидеть там мокрой, униженной и жадно глотать воздух. В тот момент хотелось кричать, топать ногами и сломать шею этой самодовольной стерве. И она это сделает. Ведьма даже не представляла, как Кон Хэ было тяжело каждый день слышать издевательства за своей спиной и мерзкое прозвище "Гуррён", которое намертво пристало к ней. Как всегда, коллеги смеялись над Кон Хэ, совсем проигнорировав тот факт, что она напала на след проклятых ведьм и могла уже сделать какие-то выводы об их способностях. От каждой мерзкой насмешки, каждой шутки, каждой издевки Кон Хэ становилось все досаднее. Ей хотелось рвать и метать от такого отношения, но все, что она могла сделать, — это смотреть и молчать с гордым видом непоколебимой горы. Стоило ей проиграть, как слышала смешки и унижения — стоило проиграть любому другому капитану, как все только понимающе кивали головой. Почему ее не уважают? Чем она хуже капитанов-мужчин?       Опять в голове возник образ смеющейся богини вод. “Я вижу милую, красивую девушку”, — пронесся в мыслях мелодичный голос. Кон Хэ перевернулась на другой бок, как бы пытаясь убежать от себя.       Это просто невыносимо! Впервые она соблазнилась сладким речам ведьмы! Сколько же она их слышала? Дама, что кричала о спасении болеющей дочери; мужчина, убивший пятерых девочек якобы для богатства; девчушка, слезно убеждающая Кон Хэ о том, что это просто игра; женщина, уродовавшая лица других, обещая красоту; ну и конечно же, богиня гор. Всех и не вспомнить. Кон Хэ уже сбилась, сколько ведьм поймала. Но каждая получила по заслугам.       В любом случае стоит сейчас сосредоточиться на этой ведьме, лицо которой так и не удавалось выкинуть из головы. Кон Хэ ни разу не была в Рамоцури, но уверена, что глаза богини цвета южных морей. И снова эти мысли! Кон Хэ уперлась в стену, но они никак не хотели ее отпускать. Почему она так ласкова, так нежна? Почему в этой ведьме не было ни капли злости, когда сама Кон Хэ желала ей только самых страшных мук? Словно океан, раздумья сильнее погружали в свою пучину образов: наглый взгляд, самодовольная ухмылка, орлиный нос, смуглая кожа, волны синих, густых волос, пышное тело. Как же Кон Хэ было мерзко от себя, особенно сейчас.

***

      На серых улицах наконец-то развесили фонари, но Кон Хэ на них не обращала никакого внимания: лучше бы развесили столько ограничителей! Почему император поступил так непредусмотрительно? Кон Хэ тут же одернула себя от этих мыслей: нельзя сомневаться в императоре. Все, что он делает, — правильно; даже если на праздник не повесили ограничители, на то есть причины. Должны же быть? Да и уже на этой неделе обещали, значит волноваться не о чем. Хванин и охотничья армия, частью которой она являлась, защитят великий город! Защитят? В голову ударила злоба. Из-за той наглой богини, что сломала ее ограничитель, пришлось писать начальству о поломке. Ох, сколько раз приходилось переписывать документ, чтобы тот выглядел хоть немного читабельно! Красивым почерком Кон Хэ никогда не славилась. Скорее наоборот, глаза вяли от одного вида ее писем. Если в быту это Кон Хэ никак не мешало, то на работе начальству приходилось долго разбирать ее каракули. А все потому, что, вместо того чтобы управляться с перьевой ручкой, дядя учил ее орудовать мечом.       Выговор от старших по званию ее тоже особо не порадовал. Снова крики, унижения. Такой провал! Но сегодня она не позволит никому испортить праздник и церемонию поздравления, которую Кон Хэ будет контролировать со своей командой. От мыслей о работе и своем долге отвлекла песенка, которую пели девичьи голоса. Обернувшись на них, Кон Хэ увидела хоровод школьниц.

Бравый охотник ведьм на части рубил,

Не пожалев ни одной головы,

Что в поле души сохранил.

Чистым клинком их казнил

И на поле том хоронил.

Семью свою от гадких ведьм защитил.

      Слышалась монотонная мелодия. Капитанша расплылась в нежной улыбке. Какие же очаровательные детишки! Совсем как она с одноклассницами в свои школьные годы напевали песенку про охотника и вели прелестный хоровод. Хоть у нее никогда не было подруг и друзей, даже в детстве звали время от времени поиграть.       Она подняла взгляд к вздернутым уголкам крыши, на башню с часами и опомнилась! Не время предаваться ностальгии! Совсем скоро начнется церемония!       Больше не задерживаясь ни на чем, она уверенно шла вперед. Каждая праздничная игра, фонари, еда были знакомы. Из года в год она все это видела, так что праздник не вызывал почти никакого ажиотажа. Лангцы не умели экспериментировать, и каждый раз был одинаковым, что являлось однозначным плюсом: нельзя изменять полюбившимся традициям! Особенно в этот день.       Видя высокую, широкоплечую девушку в яркой парадной форме и шляпе, украшенную красным и белым пером, толпа расступалась, давая капитанше пройти. Кто-то смотрел на нее с восхищением, а другие, наоборот, с осуждением.

***

      Низким звуком прозвенел колокол. Жители всего Хонгыля, что прижимались друг к другу почти вплотную, как греющиеся птахи, стали произносить монотонную мантру:

Хванин, от ведьм безумных защити, да нас спаси!

      Кон Хэ ходила между людьми, чуть ли не перешагивая их из-за тесноты: контролировала то, как хорошо они проявляют уважение к императору. Взгляд упал на одного мужчину, она резко схватила его за волосы и с силой ткнула носом в землю, а затем процедила прямо в ухо:       — Кланяться надо ниже.       Она осмотрелась: рядом сидящие склонились так низко, будто пытались слиться с землей, попутно мелко дрожа. Она почувствовала некую гордость. Пусть знают, как проявлять уважение к императору!       Внезапно краем глаза она увидела нежно-голубую юбку, мелькнувшую за углом. С чего это ее обладательница не кланяется? За такое можно получить и наказание палками! Каждый житель Хонгыля обязан присутствовать. Кон Хэ подала знак рукой солдатам о том, что ей надо осмотреться.

Раздался первый хлопок в ладоши.

      Отойдя за угол и пройдя от главной площади пару домов, где почти не было фонариков, она увидела девушку в голубой вуали, которая копошилась с какой-то черной бутылочкой.       — Эй! Что ты тут делаешь?! Снимай вуаль и живо иди на главную площадь! За такое ты получишь наказание!       — Как неприлично требовать от девушки оголить лицо!— послышался смеющийся знакомый голос.       Руки девушки сразу же убрали бутылочку за пазуху. Кон Хэ ее узнала и, тут же подскочив, сорвала шляпу. Показалась копна несобранных волнистых волос, хитрые глаза, орлиный нос, кончиком направленный вниз. Она растерялась, но успела призвать пару рыбок, которые сразу же каплями упали вниз, как только Кон Хэ резко прижала ее к стене. Голова ведьмы стукнулась, но она также смотрела на нее с улыбкой. Хотя было видно, что почему-то ведьме сложно дышать. Но она только выдала:       — Ау.       Кон Хэ увидела знакомое лицо, и что-то потянуло в душе — странное чувство. Как будто она была рада ее видеть. Эта богиня такая нахально мерзкая! Как же Кон Хэ ее ненавидела! Ее руки сомкнулись на шее богини. Пусть задохнется, пусть будет пытаться зачерпнуть хотя бы глоток воздуха — ей не будет жаль.       — Мерзкая ведьма! Ты у меня попляшешь!       Ее соперница кашлянула. Сначала отпиралась, но через какое-то время ее глаза стали пустыми. Кон Хэ завалила богиню на пол, но тут же последовал удар в живот: да такой сильный, от которого охотница отпрянула и согнулась.       Богиня тут же сунула ей руки под одежду, срывая ограничитель, что только недавно ей выдало руководство.       — Прости, я за равный бой, а с ограничителями он не такой! — сказала богиня, оперевшись локтями в пол в попытках отдышаться, после чего с треском разбила механизм о землю, резко встав и отходя назад.       — Ах ты!       Кон Хэ вскочила. Да как эта ведьма смеет ломать ее ограничитель?! Перспектива новой объяснительной зажгла в ней вспышку гнева. Она набросилась на ведьму. На этот раз точно разрубит!       — Предлагаю сделку! Плачу этим за поломку! — хихикнула ведьма, после чего достала из сумки несколько бумажек и бросила Кон Хэ в лицо.       Та остолбенела. Охотница была уверена, что там оппозиционные лозунги, но вместо них рисунки акварелью — красивые, но что странно: на них были целующиеся девушки, залезающие подруга подруге под одежду. Никогда подобного она раньше не видела. Такие развратные и пошлые картинки! Как можно вообще рисовать подобные непотребства?! Да даже думать о таком мерзко! Хванин не одобрял отношения двух женщин или мужчин! Значит это неправильно!       Она тут же сгребла в охапку листы. Никто не должен видеть этой дряни!       Послышался игривый смешок. Кон Хэ подняла голову, увидев богиню стоящей на крыше. Она прикрывала рот рукой.       — Неужели маленькой охотнице понравилось?       Тут же тело Кон Хэ наполнилось сильной яростью. Эта ведьма просто издевается над ней! Насмехается, кидая пошлые картинки и глупые намеки, из-за которых лицо Кон Хэ краснело, а внутри все сжималось. С каждой секундой она чувствовала все большую ненависть к этой богине. Такая самодовольная и надменная.

Раздался второй хлопок в ладоши.

      Разбег, прыжок на крышу. Богиня чуть попятилась. Кон Хэ быстрым движением достала пистолет и выстрелила ввысь. Раздался громкий звук, обращающий на себя внимание. Наверху, раскинув языки пламени подобно паучьим лапам, взорвался фейерверк.       — Умно, — спокойно сказала богиня, протянув руку вбок.       К ним уже подступали охотники. Казалось, что на лице богини проскользнуло какое-то мимолетное выражение боли. Тут же охотников смыло маленькими волнами, которые превратились в угрей и связали их.       Жители тут же вскочили и начали в панике суетиться.       — Быстро вставайте на колени! — крикнула Кон Хэ. — Ваши поздравления императору защитят нас!       Все взоры были обращены на нее. Люди испугались до такой степени, что послушались Кон Хэ и беспрекословно встали на колени.

Последовал третий хлопок.

      И смех богини. Изящный взмах ее рук с открытой сумкой в них. На площадь полетели бумаги с какими-то надписями. "Оппозиционные листовки", — догадалась капитанша. Они летели и с других крыш. Жители удивленно смотрели на бумагу: кто-то брал и рассматривал; другие просто растерянно стояли, не зная что делать. Кон Хэ перевела взгляд на ведьму.       — Не берите листовки! — снова раздался призыв капитанши.       “На этот раз точно разрублю проклятую ведьму!” — подумала она, замахнувшись мечом. Богиня сделала резкий шаг назад, призвав нескольких рыбок. Второй замах, в который охотница вложила всю ярость и ненависть. Богиня согнулась, из раны на груди пошла кровь.       — Неплохо для охотницы, — усмехнулась она, после чего резко развернулась, убегая прочь.       Кон Хэ бросилась за богиней, но под ее ногами было что-то вязкое и затягивающее, замедляющее бег. Болото! Кон Хэ смотрела на богиню, которая с легкостью шагала по воде. Как ей после ранения удавалось еще бежать? В любом случае эта ведьма потеряет много крови: за богиней уже стелился ярко-алый след. Кон Хэ хотелось протащить эту проклятую ведьму по площади и посмотреть на то, как ей отрубят голову. Не раз капитанша видела публичные казни как обычных людей, так и ведьм.       Люди внизу завороженно смотрели за ними. Перед богиней стала расти волна. Все больше и больше, пока не достигла размера нескольких домов. Охотники могли лишь беспомощно наблюдать за тем, как волна растет, а Кон Хэ лишь пыталась идти по затягивающей жиже. Резкий взмах рук вперед, и цунами пробило одну из стен города, образовав дыру, сквозь которую просочился лунный свет. Послышались панические крики горожан. Богиня удерживала осколки магией в каплях воды.       Кон Хэ пронизывала ярость. Шаги ускорились, и вот она уже стояла перед ней, готовая снести голову своими руками.       — Стой, — раздался голос ведьмы. — Еще одно движение, и осколки полетят вниз.       Она была права. Убьет Кон Хэ ее сейчас, камни полетели бы вниз, лишив жизни пару-тройку горожан.       — Бросай камни за стену, грязная ведьма! — со злостью в голосе прокричала Кон Хэ.       Охотница приставила к горлу богини меч. Она почти схватила ее, но рисковать жизнями простых людей нельзя. Они никак не причастны к ведьминскому безумию. Неприступные стены Хонгыля были осквернены. Сквозь дыру вниз летели снежинки. Мерзкая ведьма точно поплатится за это: перед тем как Кон Хэ ее поймает, она оставит на теле ведьмы несколько переломов, гематом и порезов. Раздался тошнотворный смешок.       — Маленькая охотница, если ваш император действительно такой великий и всемогущий, он вас обязательно защитит.       Грудь ведьмы опускалась и поднималась: она глубоко дышала, видимо, от усталости. Кон Хэ уже думала забить на жизни горожан и убить проклятую ведьму, чтобы ее кровь окрасила крышу, а тело безжизненным мешком рухнуло на землю.       Но тут богиня призвала крупную водяную рыбу, на которую вальяжно села, полетев прочь из города сквозь оставленную дыру.