***
Кон Хэ слезла с боевой зверюги, если ту можно было так назвать. На удивление она оказалась неопытной и пугливой. Наверняка капитанше дали слабое животное, чтобы поиздеваться! В жизни она не видела столь бесполезных гесамов, которые боязливо прижимали уши при виде любой опасности. У гесам были все возможности стать хорошей военной единицей, но сейчас она абсолютно ни на что не годится. Охотница обернулась на ведьму, все еще сидящую на гесам. Она усмехнулась и кинула на нее наглый взгляд. — Маленькая охотница, может, развяжешь меня и мы управимся с этой гадостью за два счета? — Даже не думай, грязная ведьма! Мне не нужна твоя помощь! — крикнула Кон Хэ, доставая меч. Снежные черви — отвратительные выродки богини вечных зим. После смерти ее последователи, одержимые местью, изучали различные заклинания, однако за магией последовали мутации и превратили мстителей в омерзительных червяков. Теперь они рылись в снегах и питались человеческой плотью. Такая участь ждала всех, кто прикоснулся к этой силе, да даже эту богиню уже начинали захватывать мутации. Ногти с синим оттенком больше походили на когти, кожа на кончиках пальцев и на щеках тоже синела. А раз она зовет себя богиней, значит, ей не одна сотня лет, и на деле ведьма не прекрасная молодая девушка, а убогая старуха. Может, многих бы и привлекла долгая жизнь с вечной молодостью, но для Кон Хэ подобное противоестественно. Червь сделал рывок вперед. Кон Хэ сразу резанула мечом по его мягкой плоти. Пусть они и сильны, а их размеры невероятно огромны, но вот оболочка весьма нежная. Чудовище тут же взревело, из раны засочилась сверкающая синяя слизь. Тут же монстр ушел под землю. — И это все? Так просто? — крикнула богиня, сидя на гесам. Они отошли уже совсем далеко от охотницы. До чего же трусливая тварь! Кон Хэ разрывала ярость. Червь, пожалуй, имел хороший потенциал, однако в реальный бой совсем уж трусил вступить! Конечно, все не было так просто, ведь в снежных червях осталась доля человеческой смекалки. Они ползали туда-сюда, пробивали путь сквозь бесконечные слои снега и льда, создавая под ногами вибрацию, пытались сбить с толку людей. Но капитанша прекрасно знала червиные повадки. Бороться с этими выродками куда проще, чем с магами. Вибрации под землей остановились, и Кон Хэ отпрыгнула назад, догадываясь, что перед ней сейчас вынырнет эта тварь. Так и произошло: еще один вихрь снежинок взметнулся над землей. Из глотки червяка раздался неистовый рев. Он бы с легкостью мог заглотить и Кон Хэ, и ведьму, стоило первой зазеваться и подпустить врага ближе. Вокруг только снег, горы и серые тучи. Еще одна слабость этих монстров — абсолютное отсутствие зрения и слуха, да и умом они не блистали, если не считать некоторые отголоски человеческого разума. Все, что у них было: сила, острые зубы и ядовитый хоботок. И как раз хоботок, похожий на корень дерева, расползался по земле. Последовали резкие рубящие движения капитанши. Главное, избавиться от ядовитой части, а дальше дело за малым. Снова из раны на теле червя сочилась синяя кровь, сам он выпускал яд. Интересно, как давно он голодает? Монстр значительно ослаб, когда Кон Хэ лишила его единственного эффективного источника защиты. Хобот безжизненным стеблем лежал на земле, червь сжался в кольцо. Челюсти внутри закрутились быстрее, он молниеносно бросился на Кон Хэ. Боевая стойка. Удар, удар, удар. И вот червь, в два раза больше самой капитанши, валяется нашинкованный, как будто для салата. Грязное отродье богини вечных зим теперь никому не навредит. Кон Хэ точно сделала три взмаха, но помимо лезвия собственного меча она видела нечто другое… Водяное лезвие. Она обернулась назад. Там стояла совершенно свободная богиня вод, ее волосы развевались на снежном ветру и на фоне темного неба казались особенно яркими. Кон Хэ могла сравнить их разве что с морем на картинках в детских книжках. «До чего же ты красива, ведьма», — подумала капитанша. Она больше не могла врать себе. — Маленькая охотница, — послышалось уже знакомое прозвище, которое раньше раздражало до невозможности. Кон Хэ поймала себя на мысли, что уже привыкла к нему, а сейчас даже почувствовала некую радость, как после комплимента. Пожалуй, слышать «маленькая охотница» в свой адрес куда приятнее, чем «Гуррён». В глазах этой девушки хотелось быть маленькой и милой охотницей, сколько Кон Хэ не говорила бы обратного, а не героиней глупой легенды, которая бросила оружие ради замужества. Кон Хэ тут же опомнилась. Опять ее очаровали сладкие речи! А ведьма тем временем подходила все ближе и ближе, перешагивая через еще кровоточащие куски плоти. Почему она на свободе? Как ей удалось выбраться? Почему Кон Хэ вообще ее связала, а не отрубила голову сразу, чтобы принести в Хонгыль без лишней возни? Она же могла это сделать! Но внутри Кон Хэ все сжалось при мысли, что больше никогда богиня не улыбнется ей своей нахальной улыбкой. Нет! Так нельзя! Ведьма очаровала ее своими заклинаниями! Быть может, на самом деле она не столь красива и ласкова! Долг Кон Хэ — поймать ведьму, несмотря ни на что! Чтобы дядя гордился ей, чтобы генерал Ын Ю заткнулся раз и навсегда, а она хотя бы в этот раз получила уважение от воинов Ланга! Кон Хэ вытянула руку с мечом, готовясь к атаке. Ее обязанности — борьба с мерзкой магией и ведьмами, защита мирных жителей Ланга, служба Хванину. Но с толку ее сбил голос богини, стоявшей чуть ли не у самого лезвия. Голос, в котором уже не чувствовалось привычного озорства. Снежинки превращались в маленькие иголки и били по лицу. — Скольких людей ты убила? Десятки, сотни? «Нет, нельзя поддаваться», — подумала Кон Хэ и рявкнула в ответ: — Я никого не убивала. Я охотница, а не убийца. — Но разве не благодаря тебе множество невинных жизней загублено? — Они не невинные! Они предали честь императора! — Правда? Кон Хэ не нашла, что сказать, сомнения терзали её. Легким движением руки ведьма выбила магией меч из рук капитанши, после чего применила прием с тяжелой водой, который и уронил противницу на колени. Какое унижение! Прежде никто не заставлял Кон Хэ стоять так! — Ты правда считаешь, что каждый маг и магиня одинаково дурны? Может, дело в людях, а не в магии? Брови Кон Хэ задумчиво сдвинулись к переносице. Возможно, богиня права, и есть те, кто использует колдовство разумно. Если вспомнить всех, кого охотница ловила, многие из так называемых ведьм казались весьма невинными… Кон Хэ помотала головой. Нет, она не смеет сомневаться! Законы Ланга — неоспоримая истина! И все же внутренний голос подсказывал обратное. Буря усиливалась, из-за ветра слова трудно было разобрать. — Я не монстрица, я никогда не убивала людей, в отличие от тебя, но это не значит, что я не наврежу тебе иным путем. В воздухе появилось водяное лезвие. Быстрое движение руки богини, и копна темных волос Кон Хэ, до этого заплетенных в тугой пучок, упала в снег. Обрезание волос для самой Кон Хэ ничего страшного не значило, однако она хорошо понимала, что хотела сказать этим богиня. Во многих странах короткая стрижка ассоциировалось с бедностью и позором. Когда-то в Ланге тоже существовали подобные обычаи, но сейчас это скорее пережиток прошлого, хоть лангцы в большинстве своем и не спешили подстригать свои локоны. Теперь вместо обычной сдавленности прической чувствовалась непривычная свобода, а все, что сдерживало волосы от падения на лицо, — лобная лента, подаренная дядей. В этот момент в ее сердце проснулась некая обида и с ней же удивление. Как ведьма выбралась, да и почему срубила ей всего лишь пучок, а не голову? Разве есть смысл в милосердии к врагам? Поступок вызывал странное замешательство. Она подняла глаза на богиню, та уже скрылась. По крайней мере Кон Хэ так казалось. Из-за бури охотница едва видела что-то дальше своего носа. В голове витали мысли о богини вод. О том, как ловко и тонко она ее унизила. — Сволочь! — взвыла Кон Хэ. Ее рев сливался с пением вьюги. Она лишь могла идти вперед в надежде, что найдет неуловимую ведьму среди пурги. Ей то и дело мерещилась копна синих волос, но раз за разом галлюцинация рассеивалась, и вокруг снова вертелись колючие снежинки. Ничего не слышно и не видно. Ее ноги шли без остановки. Куда не глянь, всюду холодная пустота. Возможно, на запах крови приползут сородичи червяка, но Кон Хэ уходила все дальше от опасного места. По началу быстрые шаги замедлялись, и чем дальше капитанша продвигалась, тем слабее становилась, все тело коченело. Верно, ведьма наврала ей о своих принципах и на деле обрекла на еще более ужасные муки. Это конец. Она проиграла. Единственная женщина со званием капитанши, сильнейшая охотница на ведьм. Она погибла в тот момент, когда ее отпороли и послали на задание. Может, ей и правда стоило бы смириться со своей судьбой и стать женой уважаемого мужчины? Ноги уже отказывались шевелиться, колени проваливались в снег. Будто сама природа шла против единственной капитанши, которая, тем не менее, продолжала идти и шла так долго, пока не рухнула совсем без сил в сугроб. Нет больше доблестной капитанши. Она обречена на холодную смерть.***
За деревянной школьной партой сидела полноватая девочка. Из окна напротив светил яркий свет, поэтому выбивающиеся из строгой прически волоски сливались в прекрасный ореол, а ее светло-карие глаза походили на свежеиспеченное печенье мамы. Она очень мило накручивала на короткий пальчик прядь волос, а на щеках ее от улыбки возникали очаровательные ямочки. Каждый раз, когда Кон Хэ видела одноклассницу, ее сердце будто останавливалось, а глаза жаждали как можно дольше любоваться на нее. Сама же Кон Хэ красотой не отличалась: худая и высокая, больше похожая на шпалу, нежели чем на девочку. Волосы всегда заплетены в две тугие косы, лицо почти мальчишеское, с острыми чертами и дурацким горбатым, но при этом чуть вздернутым носом. Она все продолжала смотреть на одиноко сидящую одноклассницу, не решаясь подойти, будто боялась спугнуть это нежное создание. Внезапно сама девочка обернулась к ней, да так неожиданно, что Кон Хэ вздрогнула. Никогда еще объект восхищения не обращал на нее внимания. — Опять ты уставилась на меня, — сказала девочка. При этих словах Кон Хэ сразу замотала головой. — Неправда! — Лгунья! Ты постоянно смотришь на девочек! И мысли у тебя неправильные! Она встала и пошла к Кон Хэ, расталкивая парты полным тельцем. Миловидное лицо исказила гримаса отвращения, и от лица девочки в унисон заговорили сотни женских голосов. —Ты же знаешь, что это омерзительно? Что так нельзя? Так не правильно? —Мне… мне мальчики тоже нравятся! — возразила Кон Хэ. Это было правдой. Мальчики казались ей не менее красивыми, чем девочки, но дядя требовал, чтобы она забыла о них. А вот про девочек не говорил ни слова, так что Кон Хэ переключила внимание на них. Тем временем одноклассница продолжала налегать. Казалось, от ее симпатичного лица уже совсем ничего не осталось. — Ну хотя бы, слава Хванину, такие, как ты, не размножаются. Кон Хэ отвела взгляд. Послышалась новая порция оскорблений. Теперь одноклассница больше напоминала чудище. — Предательница! Мерзкая! Больная! Извращенка! Чтобы ты сдохла! — доносилось от приближающейся монстрицы. В какой-то момент тоненькие ноги Кон Хэ подкосились, голова заболела от унижений, она тут же выбежала из класса, захлопнула за собой дверь и ринулась наутек. Нет! Она не такая! Она нормальная! С каждым шагом ее тело взрослело и крепчало. Кон Хэ чувствовала, как мышцы становились сильнее, а ноги длиннее. Да и с возрастом фигура приобрела более женственные формы, и она уже не видела себя дурнушкой. Пока она бежала, со всех сторон возникали силуэты разных девушек. Они так ласково махали руками ей, подзывали… Но Кон Хэ старалась не оборачиваться на них, а позже поняла, что из их уст лились не мягкие речи, а осуждение. В течение всей своей жизни Кон Хэ влюблялась и в мужчин, и в женщин, однако проявить чувства в открытую не решалась. Особенно прекрасными она считала девушек с пышной фигурой. А угрозы и унижения со стороны теней звучали все громче, нарастая, как тесто. — Заткнитесь! — выкрикнула Кон Хэ. Внезапно все они стихли, будто послушав ее приказ. Только умиротворение, словно никто и ничто не побеспокоит более гадкими оскорблениями. Вокруг темно, а под ногами Кон Хэ журчала вода. Кажется, они уже намокли в приятной теплой влаге. Подобно этому журчащему звуку раздался очередной женский голос, но его обладательницу не удавалось разглядеть. — Маленькая охотница, отчего ты так напугана? Кон Хэ поджала губы. Она знала, что даже тут ее настигнет эта наглая богиня, к которой Кон Хэ столь безутешно чувствовала влечение. — Чувствовать к женщине любовь может только мужчина, а я… — выкрикнула Кон Хэ, ссутулив плечи. Из водной глади возник крупный, но при этом низкорослый силуэт богини. — Я так не думаю… Силуэт приобрел более отчетливые очертания. Кон Хэ любовалась правильными чертами лица, пучиной синих глаз; с улыбкой замечала, что орлиный нос богиню не портил, а скорее придавал ее лицу шарм. — Но это неправильно! Я не должна… — Неправда, — приблизилась богиня к ее лицу. — Я считаю, что все в порядке и твои чувства абсолютно нормальны. Любить для людей настолько естественно… Ты столько лет загоняла себя в рамки, так почему бы не побыть собой хотя бы сейчас? — Я не…. — не успела договорить Кон Хэ, как их губы соприкоснулись, сошлись в мягком, как одеяло, поцелуе. Это вскружило Кон Хэ голову. Она даже и не думала о том, что хотела это сделать почти с того самого момента, как губы богини впервые нагло улыбнулись ей. Почему-то Кон Хэ не испытала отвращения, скорее наоборот, ей нравилось. Сейчас она была собой, не пряталась, любила, кого хотела. Уже не так важно, что ведьма ее соперница, ведь она любила ее и мечтала, чтобы их поцелуй длился вечно. Пускай и во сне.