***
Кон Хэ держала в руках новую куклу — подарок отца. Ранее она никогда не видела таких кукол, эта сильно отличалась от других: в изящном фиолетовом костюме и с замысловатой прической. Другие тут же стали казаться Кон Хэ однотипными и скучными. Отец очень гордился тем, что смог достать игрушку для дочери и заколку для жены. Украшение тоже оказалось необычным. Вместо строгих узоров серебряную шпильку украшали нежно-зеленые цветы. Отец назвал эти вещи «сенлинскими». Вдруг из открытого окна раздался низкий мужской голос. Сегодня ведь приезжает дядюшка, должно быть, ему тоже понравится отцовский подарок! Кон Хэ сразу вскочила с заправленной кровати. Казалось, ее комната, лишенная всяких изысков, недостаточно соответствовала красивой игрушке. Если поставить куклу на полочку к остальным, то она перетянет на себя все внимание. Кон Хэ очень переживала, что старые куклы могут расстроиться из-за того, что она чаще играет с новой. Надо бы их примирить, но только после того как она покажет подарок дядюшке. Кон Хэ быстро раскрыла дверь и выбежала в просторный полупустой коридор со светлыми стенами и темным деревянным полом. Куклу она прижимала к груди, чтобы не разбить. — Дядюшка! — выкрикнула Кон Хэ, подбегая к главному входу. Высокий мужчина разговаривал с ее матерью. — Дядюшка! — повторила она, остановившись чуть ли не у самых ног старшего, а потом, вспомнив о правилах приличия, легонько поклонилась. Хоть Кон Хэ и была мала, ее уже приучили к некоторым нормам этикета. Дядя отвлекся от разговора с ее мамой и широко улыбнулся племяннице: — Кон Хэ! Моя девочка! Он нагнулся к ней, потрепал по волосам большой рукой. — Что-то произошло у моей маленькой проказницы? — Ты не представляешь, что мне подарил папа! Кон Хэ протянула ему игрушку. — А маме подарил шпильку с цветами! Правда здорово? Но, кажется, дядя не разделял ее восторг, а мать и вовсе выглядела испуганной и виноватой. Ее губы сжались в тонкую ниточку, а дядя выпрямился, нависнув грозной тучей над племянницей. — Папа? — сердито спросил дядя, на что мама попыталась его чуть успокоить: — Братец, прошу, не злись. Он просто хотел порадовать нас. Торговцы часто торгуют всяким, и в этом нет ничего плохого. Дядя только проворчал: — Может и нет, только столь вульгарные вещи не уместны в нашей семье. — Затем он обратился Кон Хэ: — Играть с куклой-ведьмой! Она же проклянет других твоих кукол и тебя заодно! Разве ты доверяешь этим злобным кукольным глазкам?! Она совсем не понимала, почему дяде так не понравилась такая нарядная и замечательная игрушка. — Братец, хватит. Ты ее пугаешь, — мягким голосом пролепетала мать, но дядя ее не слушал. — Хочешь сказать, что ты предательница, Кон Хэ? Тебе лучше выкинуть эту куклу, если хочешь быть в безопасности! Кон Хэ чуть попятилась назад. Почему дядя так зол? Почему настраивает племянницу против куклы?***
— Охотница! Хуанси щелкала пальцами перед глазами замершей спутницы. Может, что в ней остались частицы здравомыслия, не так пугало Хуанси, как обычно активная девушка просто уставилась на куклу. Пускай даже на несколько секунд, но все равно… Руку Хуанси резко перехватили, и на смуглом лице богини просияла улыбка. Все же хорошо видеть старую добрую охотницу, такую грубую и в этом очаровательную, ни на кого не похожую. Ее кожа на тон темнее, чем у остальных лангцев, отчего похожа на заходящие лучи солнца на фоне этой синей пещеры. — Еще раз так сделаешь, и я тебя свяжу. Скажи спасибо, я этого не сделала в первый раз. Хуанси усмехнулась. В прошлый раз ее шутка осталась непонятой. Видимо, она имела дело с очень неопытным человеком. Кидать намеки — сплошное удовольствие! Хуанси только открыла рот ради еще одной шуточки, как спутница тут же заткнула его рукой. Девочка неотрывно смотрела на них. Испуганный взгляд блуждал между магиней и охотницей. Малышка выглядела совсем растерянной. Да и сама Хуанси находилась в неком недоумении. Что тут делает ребенок? Девочка так спокойно возилась с игрушкой, а при виде подошедших людей испуганно замерла. — Малышка, мы… — только начала Хуанси убирая чужую руку ото рта, как девочка, прижав куклу к груди, громко взвизгнула: — Мамочка! А после ринулась наутек от встреченных ею спутниц. Тут же из-за угла выскочила женщина, схватила свое дитя и побежала прочь. — А… как странно, — только и выдала Хуанси, провожая испуганную мать взглядом. В следующий момент в ушах зазвенел ветер, вокруг замелькали синие ледяные глыбы. Пусть она не была связана, но сидела перед капитаншей, так как последняя опасалась побега пленницы. Удивительно, что при всем этом охотница спокойно могла управлять гесам. Чуть ли не сваливаясь, Хуанси повернула торс, вцепившись в грудь охотницы. — Зачем мы бежим?! Они даже ничего не сделали, — крикнула Хуанси, качаясь из стороны в сторону, не ожидая никакого ответа. Но тем не менее ответ прозвучал сразу же, хоть и с несколько смущенной интонацией. — Я не оставлю семью бродяг в такой глуши. Мне нужны ответы! — только и ответила капитанша. Животное неслось все быстрее и быстрее, минуя однотипные коридоры пещеры. Повернувшись вперед, Хуанси разглядела юбку матери, которая маячила фактически перед носом гесам. Как тут… — Осторожно! — выкрикнула Хуанси на развилке. Женщина ловко юркнула за поворот, когда же девушки на гесам еле проскочили вслед за ней. Молниеносно вытянув руку, Хуанси почувствовала холод льда, его гладкую текстуру. В душе шевельнулось родство с водой и всем водным миром, а в груди стало теплее. Она сжала кулак, поверхность льда изменилась, стала более резкой, дабы животное не проскользнуло еще дальше. — Она может привести нас к выходу, — констатировала охотница, пытаясь нагнать женщину. Поворот, ритмичные удары когтей о лед. Хуанси от скорости зажмурила глаза, а бьющий в лицо ветер разлетался ударами по щекам. И ведь капитанша была права. Женщина и правда привела их к выходу. Хуанси поняла это, почувствовав свежий воздух и солнце, которое било даже по закрытым глазам. До ушей донесся ужасающий женский крик: — Защитницы! Защитницы! Хуанси приоткрывала то один глаз, то другой, дабы привыкнуть к слепящему солнцу снежной пустыни. Вскоре перед ее взором предстала женщина, бегущая по снегу. Испуг ощущался даже при одном взгляде на нее. Потом Хуанси обратила внимание на обнесенную забором территорию, что возвышалась в нескольких метрах от пещеры. Хуанси обернулась к спутнице. — Ну, ты нашла выход и буря успокоилась. — Быстро, однако, — ответила ей охотница, тоже глядя на бегущую женщину. Волосы едва колыхал северный ветер, а в синем небе светило солнце, которое через пару часов собиралось уйти за горизонт. Даже не верится, что всего несколько часов назад снега бушевали, напоминая проклятие богини вечных зим. Наверное, сейчас у девушек была только одна проблема: они обе не знали, где находятся, и единственное решение — двигаться к деревне, из ворот которой вышло еще несколько женщин. Впереди них выступала коренастая рыжая дама. Ее волосы походили на гриву благородного льва. — Не нравится мне это, — пробухтела охотница, уставившись вперед, и все равно повела гесам навстречу незнакомкам. Ритмичные шаги девушек хрустели под снегом, а глаза их блестели ненавистью. В сильных руках незнакомок лежали копья со сверкающими на солнце наконечниками. — Воительницы? — непонимающе проговорила Хуанси. Ее не удивляло то, что женщины могут воевать, но жительницы Ланга обычно таким не занимались. Что примечательно, среди них не было мужчин, только дамы средних лет. Это казалось одновременно удивительным и прекрасным. Хоть в чем-то у лангских женщин есть свобода. Раздался крик рыжей женщины: — Вы преследовали жительниц нашей деревни! Ее толстые брови нахмурились. Воительницы и гесам с наездницами стояли в паре метрах друг от друга. — Женщина в форме охотницы, отвечай на мои вопросы! Зачем вы тут? Краем глаза Хуанси заметила, как капитанша уже положила руку на меч. Нет, не должно случиться еще одной битвы. — Как ты смеешь игнорировать меня?! Ты вообще знаешь, с кем говоришь, челядь? — крикнула Хуанси самым властным голосом, который могла выдать. С аристократической грацией она поправила волосы и вздернула подбородок. — Мое имя Ан Ли Тхао. Знатная рамоцурийская купчиха, а девушка за мной — моя телохранительница! В ответ женщина лишь громко рассмеялась: — А ты толстушечка с характером, я смотрю! — Да как ты смеешь так говорить с моей госпожой! Хуанси обернулась на охотницу и улыбнулась: кажется, та поняла идею. — Меня наняла госпожа Тхао, чтобы уберечь ее не только от физических опасностей, но и от издевательств. Теперь «львица» уже удивленно похлопала глазами, будто прислушавшись к словам землячки внимательнее. — А форма для чего? — Она ее украла! Лишь для устрашения! — выпалила Хуанси. Со стороны охотницы послышалось недовольное ворчание. — Мы ищем путь в Хонгыль. Можете сказать, как нам добраться туда? — Если вы поедете в таком состоянии и в одиночку, то никак. Сдохните быстрее. Тут дороги весьма запутаны, незнающие люди не смогут по ним пробраться. Воительница перевела взгляд на женщин, стоящих за ней. — Вы можете нас впустить? Дама рассмеялась. — Наша деревня рада любым не враждебным женщинам! Так что мы вас впустим при одном условии. Твоя телохранительница отдаст нам свое оружие. Хуанси почувствовала раздражение за своей спиной. Разве благородная охотница отдаст свой меч случайным женщинам? — А как же она меня защитит? — Она вон какая здоровая. Она прекрасно справится и без оружия. Но если хотите морозить свои пятые точки дальше, то… Хуанси задумалась. Еда еще есть, но вот вряд ли они доберутся без помощи. Магия, способная быстро донести их до Хонгыля, расходует много сил, а после влияния ограничителей нужно восстанавливаться. Но если девушки окажутся враждебными разбойницами, победить их не составит проблем. — Отдай им оружие, — приказала Хуанси. — Слушаюсь, моя госпожа, — сквозь зубы процедила охотница. Тогда ворота перед ними открылись.***
— Завтра вернется главная. Пока ты будешь тут, — объявила «львица», так и не соизволив представиться. — Как повезло, что у меня свободная комната, наверное, молодой госпоже непривычно будет спать вместе с кем-то. Хуанси осмотрела помещение. Здешняя обстановка не шла в сравнение ни с какими домами в больших городах. Полы хлипкие, стены продувает. Благо, кровать нормальная. Она чуть надавила рукой на матрас. Жестко, но на большее тут рассчитывать глупо. Конечно, для Хуанси всегда лучшим местом оставались теплые воспоминания о беззаботных деньках детства, но вот тренировки с наставницей закалили Хуанси, отучили ее от комфорта настолько, что она надолго забыла о самом таком понятии. Страшно даже вспоминать то время. К счастью, как и во всем Ланге, тут использовалась система теплых полов. Вот только в таких деревнях о технологиях речи нет. Греют традиционно печами. — Я не могу оставить госпожу одну! Мой долг защищать ее! Хуанси обернулась, взглянув на охотницу. Она хорошо вжилась в роль, что не могло не радовать. — Вы хотите убить ее? Как вы можете предлагать такое телохранительнице? Женщина, казалось, немного удивилась таким словам, а потом, фыркнув, захлопнула дверь. — Да мне в целом все равно. В комнате тишину молчания нарушал только звук шагов. И когда он затих, охотница обернулась к сопернице. — Тхао… Твое имя? — Нет. Это имя моей старой подруги. Просто в голову приходит первым как-то, — честно ответила Хуанси, присаживаясь на кровать. В детстве они с Тхао были очень близки. Но сейчас это уже в прошлом. Тогда они обе были обычными девочками, а сейчас навечно таковой останется только Тхао, когда же Хуанси слишком странная даже для дочери богини. — Сразу поняла, что оно не твое. Тебе не подходит. Хуанси усмехнулась. — Надеюсь, когда ты узнаешь мое настоящее имя, ты будешь в восторге, — подмигнула она. — А узнаешь ты его, когда заключишь со мной пари! Все же иметь на своей стороне охотницу, да причем капитаншу, будет полезно. Она знает все принципы охотников и то, как они действуют. Лин точно останется довольна, если получит такую союзницу. — Представь… — Слушай, — перебила ее охотница. — Ты весьма умная. Твоя идея притвориться госпожой в сопровождении охранницы весьма неплохая, — нехотя признала она. — Не будь ты ведьмой, южанкой и извращенкой, то ты бы была… Не так уж и плоха. Хуанси усмехнулась. Смешки над тем, что она «южанка» слышались давно. Слишком долго пришлось жить в Сенлине с его ненавистью к рамоцурийцам. Но вот лангские ругательства уже интереснее. Все же охотница привыкла к чему-то одному, «правильному». — И эта извращенка будет спать с тобой в одной постели. Надо быть всегда рядом с госпожой, да? — посмеялась Хуанси. Лицо охотницы тут же скривилось. — Ну уж нет! Я лучше буду спать на полу, чем на одной кровати с тобой! — процедила та. — Ох, как жаль. У кого-то будет простуда…. — Да мне все равно. Куда унизительнее лечь на кровать с ведьмой! Она свернулась на полу калачиком. — Тебе удобно хотя бы? — несколько обеспокоенно спросила Хуанси, однако в ответ ей ничего не сказали. — Упрямая ты все-таки. Сначала говоришь, что я ничего, а потом продолжаешь свою старую песню о ведьмах. Ты действительно так думаешь или говоришь то, что правильнее? И снова в ответ тишина.