could've been, would've been, should've been

ксавьеру снится уэнсдей. он знает, что это она, далеко прежде чем ее черные лакированные туфли пересекают тонкую черту между городком нормисов и невермором, чтобы окончательно повергнуть все в прах. как будто у него и так недостаточно проблем. в его снах она неизменно в окружении ворон. ворона — дурное предзнаменование во всех мифах мира. холстов недостаточно, он рисует мурал одной из них — той, что сидела у нее на плече. добавляет больше тени в расправленное крыло, оборачивается, чтобы выдохнуть, и с ужасом натыкается на ее цепкий взгляд. она здесь. сны становятся ярче. в одном из них она умирает, и он целый следующий день незаметно держит ее на расстоянии взгляда. а потом замечает рована на арке, под которую она неспеша направляется. в медкабинете, очнувшись, она не благодарит его (она совершенно не изменилась). он не ожидает от нее благодарности. он не знает, почему он так ею дорожит. уэнсдей аддамс — спрятанный в рукаве стилет. к тому же отравленный. вонзается ему куда-то под ребра и проворачивается, сладко впитывая в себя хруст его крошащихся костей. если вынуть его, ксавьер истечет кровью. поэтому он бережно придерживает стилет двумя руками в себе, по миллиметру вгоняя глубже. кажется, он, разучился дышать без этой боли. он продолжает видеть ее умирающую каждую ночь. чаще, чем монстра, и, признаться, монстр пугает его куда меньше. уэнсдей крохотным смертоносным смерчем врывается в его мастерскую (и в его жизнь), и ксавьер ненавидит, что та светлеет. не потому что уэнсдей сияет, наоборот — она впитывает в себя весь мрак. как черная дыра. допрашивает его, щурится подозрительно, а ему хочется прижать ее к себе, выдохнув ей куда-то в ключицы. он устал фантомно терять ее. он боится потерять ее по-настоящему. ксавьер снова рисует ее углем — в надежде что она перестанет терроризировать его сны. в отличии от монстра, с ней это не срабатывает. уэнсдей аддамс вредна для его здоровья, он теряет сон, и темные круги под его глазами замечают даже энид с аяксом. не она. но хуже всего, они преследуют его повсюду. ее глаза. в школе, на ярмарке, в лесу, в его не-совсем-тайной хижине. в камере, в которую она же его заточила. черные, как чешуя хрущака-разрушителя, как дно колодца, как… как у вороны. они впиваются в него, требуя ответов — не видел ли он чего в своих снах в последнее время? не рисовал? видел. рисовал. — ты разрушила мою жизнь! он имеет это ввиду.