Скитания дитя болот

Всё началось ещё в раннем детстве. Кайлани помнит, как они перебрались в Западную Гавань, когда ей было лет семь. Украдкой она подглядывала за ними и молча завидовала их дружным играм. Всегда втроём, всегда с хохотом и визгом, что заглушали летящую им вдогонку брань взрослых. Они носились по деревне словно ураган: то за весело скачущим мячом, то за испуганно верещащим поросёнком. Такие разные, но такие сплоченные — братья Моссфелд. Кайлани нервно покусывала губы, вжимаясь в горячий ствол ольхи с такой силой, что кора царапала щёку. Ей очень нравились эти бесстрашные и весёлые мальчишки. Особенно темноволосый и жилистый Уил. Старший из троих, он во всём был первым — с вечно ободранными коленками и азартным огнём в чёрных глазах. Кайлани не раз храбрилась и делала несмелый шаг из укрытия, собираясь к ним подойти. Но всегда зябко ёжилась, втягивала голову в плечи и опять отступала в тень. Но вот однажды запылённый кожаный мяч сам подкатился прямо к её ногам. Подрагивающими от неуверености руками она крепко уцепилась за эту возможность и вышла навстречу к Уилу с самой дружелюбной улыбкой, на какую только была способна. Мальчишка от удивления замер, скользя любопытным взглядом по её угловатому тельцу и отливающим травянистой зеленью волосам. На мгновение Кайлани показалось, что уголки его тонких губ дрогнули и начали подниматься. — Это что за болотная лягушка? — раздались из-за спины Уила гогочущие голоса братьев. — Она, кажется, дочка того угрюмого охотника. — А мамка у тебя кто? Дикая эльфийка какая? — Не-е! Ты на ухи её погляди! Видать охотник с болотицей загулял! Кайлани насупилась, но в тёмные глаза Уила продолжала глядеть с надеждой. — Она кажись ещё и немая. Мы с такой играть не будем, правда, Уил? А то вдруг от неё бородавками покрыться можно, — брезгливо заявил Уорд и уставился на старшего брата, ожидая одобрения. — Да, — с небольшой задержкой ядовито выдал Уил. — Пусть сперва тину с головы смоет. А затем они дружно заржали, и каждый звук этого смеха острым жалом впивался Кайлани под кожу. Глаза защипало от слёз, и смеющиеся детские лица поплыли, превращаясь в морды оскалившихся демонов. Мяч выскользнул из дрожащих рук, и Кайлани бросилась прочь, ещё много недель преследуемая этим жестоким хохотом. И с тех пор она старалась больше не попадаться на глаза Моссфелдам, но они сами то и дело находили её, чтобы потехи ради закидать грязью. *** Отец с присущим ему безразличием не замечал — или делал вид, что не замечает — её проблем. Даже, когда застал Кайлани на кухне, криво кромсающую ножом свои ненавистные зелёные волосы, он лишь сухо велел хорошенько всё вымести, когда она закончит. Когда же Кайлани набралась решимости пожаловаться на Моссфелдов напрямую, Дейгун нахмурился так, что глубокая складка между бровей протянулась аж до лба. Надежда забилась в груди у Кайлани пойманной пичугой — вот сейчас он заступится за неё, защитит родную дочь от обидчиков! Но после пары глубоких вдохов отец заявил, что нечего шляться по деревне без дела, тогда и в неприятности влипать не будешь. С тех пор он стал чаще привлекать её к работе и даже брать с собой на непродолжительные охоты. Казалось, сбывалось то, о чём Кайлани мечтала долгие годы — они с отцом проводили вместе уйму времени и тяжело дыша в его широкую спину, уверенно петляющую среди плавучих моховых островков и сиротливых сосен, она услышала от Дейгуна слов больше, чем за всю предыдущую жизнь. Вот только слова всё были не те — лишь нескончаемые секреты охотничьего ремесла. — Если встретишь жаболюдов, главное — не бежать. Так-то эти скользкие гады трусливы, но дашь хоть малейшую слабину, и они тебя толпой задавят, — вещал Дейгун, шестом проверяя глубину окружающей их зеленоватой жижи. — Сразу бей вожака — тот, что побольше, красноватый и важно раздувает горловой мешок. Он обычно стоит впереди остальных, что удобно. Стоит сбить его с ног, и вся стая бросится в рассыпную, почуяв в тебе угрозу. Кайлани порой подмывало заорать отцу прямо в лицо, что вовсе не о выслеживании дичи и целебных свойствах болотных трав она хочет с ним говорить. И что услышать от него она желает нечто хоть немного более теплое, чем «хорошо разделала тушу, но разрез на шкуре должен быть короче на три пальца». Однако озвучить этого она не смела и лишь продолжала кивать, с трудом вырывая сапоги из чавкающей грязи, и послушно запоминать доверенные ей тайны выживания в диких топях. А злость продолжала копиться, колючей спиралью сворачиваясь во всё более крепнущем и ловком теле, пока однажды не вырвалась на волю хлёсткой лозой. Увидев под носом у Уила влажно блестящие на солнце дорожки крови, Кайлани сперва опешила, не веря, что смогла наконец дать отпор. Первым порывом было броситься бежать прочь, но удивление с примесью страха бледными масками застывшее на лицах братьев, заставило сделать над собой усилие и уйти с гордо поднятой головой. И впредь засады прекратились, а Мосфеллды старались обходить её стороной. Но иногда, принося в лавку связки мехов на продажу, она ощущала колющий затылок взгляд, а обернувшись, неизменно натыкалась на тёмные глаза. Судя по тому, как быстро Уил спешил скрыться, Кайлани предполагала, что замышляет он что-то явно недоброе. *** Кайлани не хотела приходить на праздник, но Эми каким-то неведомым образом — никак заклинание прочла, — удалось её уговорить. И даже нарядить в одно из своих платьев. Полуэльфийка чувствовала себя глупо, нервно перебирала свисающие до запястий рукава с объёмно вышитыми по краю веточками брусники и не понимала, что она тут делает. Душная темнота была наполнена смехом, сквозь который с трудом прорывались визгливые посвистывания флейт и утробная дробь барабанов — на празднование Солнцеворота в этом году, казалось, собрались все до одного жителя болот. За длинными столами, выставленными прямо под ясным небом, не прекращался радостный перестук хмельных чаш. Хихикающие парочки то и дело отделялись от бурной пляски вокруг огромных костров и спешили укрыться в объятиях летней ночи. Кайлани стояла в стороне и смотрела на беззаботно кружащуюся в танце Эми, которой успели подарить уже три венка, и всё сильнее ощущала скребущее нутро чувство — ей тут не место. И когда она, тихо улизнув, уже скрылась в тени амбара Старлингов, её неожиданно настиг басистый окрик. — Эй! Постой! — Что тебе, Моссфелд? — сразу огрызнулась Кайлани, как только узнала широкоплечий силуэт, даже не обратив внимание на необычно опрятный вид Уила. Парень тут же нахмурился, нервно теребя что-то в своих крупных руках. — Да ничего. Просто… Вот. Кайлани с непониманием уставилась на протянутый венок. Кривоватый круг из ивовой лозы украшали мясистые листочки вербейника, кислотно-жёлтые соцветия калужницы и источающие головокружительно сладкий аромат белые звёздочки багульника. — Эм… Спасибо, — неуверенно выдохнула она. Руки сами собой потянулись за венком, но всё тело оставалось напряжённым, словно ожидая нападения хищника из засады. Растерявшись и не находя больше слов, она продолжала молча смотреть в тёмные глаза Уила, различая в их глубине пляску странного огня. Вдруг Уил резко шагнул вперёд, и Кайлани тут же дёрнулась, но оказалась припёртой спиной к сараю. Она приготовилась уворачиваться от удара, как вдруг Уил наклонился и обхватил её маленький рот своими горячими губами. Кайлани слишком часто слушала романтические причитания Эми, да и с Бивилом видела их не раз, чтобы не понимать, что происходит, но поверить, что это происходит с ней — никак не могла. Грубоватые ласки обветренных губ вызывали приятную дрожь в животе и под коленями, но разум настойчиво твердил ей, что это ловушка. Уил что-то задумал — иного объяснения быть не могло. Он хочет отвлечь её, заставить потерять бдительность, чтобы затем снова выставить идиоткой! Такого Кайлани допустить не могла и со всей силы сжала зубы. Рот тут же обожгло металлической солью, а Уилл взвыл от боли, отлетая в сторону. Упавшие на светлую рубаху капли расплывались в красные пятна. — Ты совсем дура?! — заорал он, рыча сквозь прокушенную губу. — Я… я же хотел… Да ты же даром никому не нужна, дрянь болотная! Только я… Но Кайлани не желала ничего больше слышать или дожидаться, пока сюда прибегут его братья, и со всех ног бросилась в темноту. Колючие ветви хватали её за подол, всё больше чернеющий от грязи, а свисающие лишайники били по мокрым щекам. Когда Кайлани, наконец, остановилась, прижавшись к склизскому стволу кипариса, то обнаружила, что до сих пор сжимает в кулаке порядком обтрепавшийся венок. Она собиралась его вышвырнуть, но рука дрогнула и прижала искалеченное украшение к груди. *** — Братья, посмотрите кто здесь! Болотная дрянь соизволила вылезти из трясины, чтобы мы поваляли её в грязи. — Заткнись, Уил! В этом году мы вас уделаем, — зашипела на него Эми и приобняла Кайлани за плечи. — Не слушай ты этого идиота. Кайлани давно уже перестала обращать внимание на постоянные нападки Уила, которыми он пытался её задеть при каждом удобном случае. Пусть для драк они были уже слишком взрослыми, но Моссфелды без устали соревновались в сочинении наиболее унизительного для неё прозвища и мерзких историй, в большую часть из которых местные жители очень даже верили. Ярмарочная битва — прекрасная возможность отплатить за все те ночи, когда она крутилась без сна, злясь на его слова, а ещё больше на себя за то, что помнит их все до единого. Кайлани ловко пригнулась, и дубинка разочарованно просвистела где-то над головой. Её же удар, усиленный гневом, пришёлся точно на колено, заставляя последнего из братьев повалиться на землю. Раздался радостный крик Бивила, Эми смешно задёргала бёдрами в победном танце, а Кайлани позволила себе бросить злорадный взгляд на противника — ничего не могло порадовать её больше, чем растянувшийся в пыли Уил Моссфелд. *** Кайлани чувствствует как всё тело трясёт от напряжения и не успевшей схлынуть боевой горячки. Уил лежит на траве мокрой от ночной росы, которая быстро пропитывает ей штаны, пока она изо всех сил продолжает давить руками на рану. Жалкий кусок болотного мха не помогает — между пальцами продолжает горячо хлюпать. — Ты главное держись, Уил. Брат Мерринг скоро придёт. Он поможет. Вот увидишь, опомниться не успеешь, как снова сможешь меня дразнить, — она сама не знает, что несёт. Нервно лепечет всё, что приходит в голову, лишь бы не слышать болезненных хрипов, вырывающихся из его опадающей груди. — Мои братья… Уорд… Уэбб… — Они в порядке. Я им помогла. Береги силы, Уил. Он смотрит прямо в небо, и его чёрные глаза отражают искры звёзд, бесстрастно наблюдающих за бойней в их маленькой деревушке. — Спасибо. Ты не должна была… после всего… «Иначе я не могла.» — думает Кайлани и в ужасе наблюдает, как краска блекнет на лице Уила. Она затравленно оглядывается на темноту, в которой скользят хищные тени и слышится треск пожаров. Где же Бивил и брат Мерринг? Вдруг что-то ледяное касается её руки, заставляя Кайлани вздрогнуть. — Ты всегда мне нравилась, Кай, — со свистом выдыхает Уил, цепляясь за её скользкие пальцы. — Ты мне тоже, — успевает кивнуть Кайлани прежде, чем лицо Уила Моссфелда застывает, сохраняя первую и последнюю, подаренную ей улыбку.