Железо внутри, железо снаружи

Стойкость Железных Воинов была легендарной, они могли сражаться с мрачной решимостью там, где другие давно пали бы, где сама земля горит от ярости битвы, где рокрит под ногами раскалывается от гнева войны. Крепость их боевого духа была одной из самых крепких, но никак не нерушимой, ведь награды в виде грязи и крови превращали её в прах, отрывая камень за камнем, покрывали её плесенью и ржавчиной сомнений и обид. Арк’тур знал это и ненавидел, и не желал, чтобы это повторилось, так что он продолжил биться, ведь только в войне за выживание человеческого рода он видел своё предназначение. Кузнец войны снова сражался, как будто опять вернулся в те времена, когда он сражался за Империум, за свет Имперских Истин, которые никогда не доходили до кузнеца войны и его братьев в тени окопов и траншей, за идеалы Великого Крестового Похода, в которые он никогда не верил, как и его легион. Сам того не понимая, Арк’тур радовался, что снова идёт в бой, ведь он был космодесантником, существом созданым только для войны. Железный Воин быстро посмотрел по сторонам, оценивая ситуацию. 20 охотников были в его поле зрения, ещё несколько не было видно из-за гримм. Примерно в 10 метрах от него была Джунипер. Они держали позиции одной непрерывной линией, заняв оборону и не давая гримм прорваться, словно железной стеной они встали на пути кошмара, что уже разинул пасть в попытке сожрать их души, но ломая зубы о броню боевого духа. Гримм наседали с невероятной яростью и желанием убивать, которую кузнец войны видел только у гончих плоти Кхорна. Медленно, но верно тесня защитников Ремнанта, шли отродья тьмы, прокладывая свой путь через горы дымящихся трупов своих сородичей, их было больше сотни, больше сотни голодных ртов с острыми кристально-белыми зубами, которые жаждали человеческой плоти. — Железо внутри, железо снаружи! — крикнул Арк’тур, несясь на ближайших врагов, словно огненный метеорит, состоящий из ненависти, гнева и насилия. Джунипер удивилась странному боевому кличу своего сына, ведь никогда раньше не слышала его. Она быстро побежала за сыном. Женщина знала, что не сможет остановить его, но хотя бы сможет поддержать и прикрыть в бою. Мать не могла уберечь сына от боя, так хотя бы убережёт в нём. Женщина видела как её сын влетел в несколько гримм, словно ракета, раскидав их в стороны, поразив своего родителя недюжинной силой, а одного неудачливого беовульфа разрубив напополам почти идеальным горизонтальным ударом меча, тем самым удивив ближайших охотников, которые увидели это удивительное зрелище мастерства владением мечом. Но мать Жона не отставала от него и тоже ворвалась в бой, словно сокол, который летит на свою добычу. Короткая очередь из прикрепленного к мечу двухствольного пистолета-пулемёта произошла после того как Джунипер нажала на спусковой крючок с лёгким усилием. Расцвело несколько огненных бутонов из коротких стволов с дульными тормозами, огненные трассеры разных цветов пошли красивыми линиями, хлопая из-за преодоления звукового барьера. — "Красивое зрелище, но подальше бы от такой ужасной красоты." — подумала женщина. Почти все пули пробились, столкнувшись с головой урсы, пробив её толстый череп и войдя в плоть, разлетевшись на мелкие кусочки в голове зверя, нанося ужасный урон, и превращая все внутренности черепной коробки в кашу, которая вылетела через огромные выходные дыры в затылке и шее. Гримм мгновенно умер. Сделав ещё несколько шагов по инерции, он начал медленно падать, словно гора. Джунипер ворвалась в толпу чудовищ, непрерывно стреляя на ходу и ранив нескольких врагов. Подойдя на расстояние удара, женщина совершила несколько размашистых взмахов и несколько голов полетели с плеч, словно листья осенним днём. Она показывала почему она заслужила статус охотницы. В это время Жон несколько раз ударил навершием по голове урсы, проломив ей голову с отвратительным, но таким желанным для воина, звуком хруста и треска костей, чавканья плоти, а потом оттолкнул тело умирающего гримм ударом ноги, чтобы затем совершить восходящий удар по подобравшемуся слишком близко беовульфу. Кончик задел траву на земле, со свистом прорезал воздух, а затем с влажным хлюпаньем разрезал грудь и глотку беовульфу, который хотел в следующую секунду напасть на Арка, но лишь пополнил ряды мертвецов. Гримм, похожий на волка, попятился назад, зажав лапами разрезаное горло, но кузнец войны просто так не оставил его, колющий удар в грудь и тело медленно обмякает, испуская последние короткие спазмы и подергиваясь, красный свет глаз начал затухать, а тело испускать чёрный дым. Арк’тур поднял умирающую тварь на клинке и перекинул через себя, словно это был обычный мешок мусора, хотя именно так кузнец войны относился к этим созданиям. Он откинул труп гримм, чтобы он не мешал в бою, также как он поступил ещё с тремя беовульфами и одной урсой. В это время ещё несколько противников наседали на Джунипер. Мать Жона выпустила в одного из гримм очередь из Феррум Факторема. Словно маленькие осы, пули полетели к цели и ударили в грудь беовульфа, проникли в тело и раскрылись, как цветы смерти, выпуская осколки в тело, чтобы затем они пробились на свободу через спину монстра, убив его. Ещё раз про себя поблагодарив сына за подаренное оружие, женщина приняла боевую стойку закрывшись щитом от удара урсы. Гримм был очень силён, так что Джунипер не надеялась просто сдержать удар монстра. В момент столкновения когтей с поверхностью щита, охотница отвела своё защитное средство в сторону, увлекая лапу урсы за ним, а затем нанесла колющий удар сверху вниз по открытому основанию шеи твари. Провернув несколько раз клинком, действуя наверняка, она вытащила меч из раны, разбрызгивая чёрную кровь по округе. Джунипер быстро отпрыгнула назад, чтобы падающее тело гримм не погребло её под собой, приговорив её тем самым к смерти. Но она не ожидала, что на неё прыгнет беовульф, который прикрылся телом своего умершего сородича, чтобы напасть внезапно. Женщине не хватало времени, чтобы поднять щит или меч, когти существа успеют достичь её плоти первее, чем она сумеет поставить блок. Джунипер инстинктивно направила свою ауру на защиту тела и приготовилась к тупой боли от удара, считая, что удар неизбежен и она сможет отомстить гримм в следующую после удара секунду. Но, внезапно, словно гром среди ясного неба, размытая тень приблизилась к беовульфу и вонзила меч по самую гарду в бок гримм, так, что другой конец клинка вышел через другой бок, убив тварь на месте. Это был тот, кого Джунипер без проблем могла узнать когда угодно, эти размеры, мышцы, волосы, черты лица, запачканные кровью, это был Жон. Он примчался к ней на помощь, хотя мог этого не делать, аура её бы защитила, даже не оставив следов от когтей, но он это сделал, хотя сам был занят. Сердце женщины забилось теперь не только от адреналина в крови, но и от радости, что её собственный сын спас её. Арк’тур отбросил тело в сторону, и приготовился к новому нападению, когда бок о бок с ним встала Джунипер, будто она делала это десятки раз. Кузнец войны посмотрел на женщину долю секунды и приподняв уголки губ, так, чтобы никто этого не заметил, а затем снова ринулся в бой с почти таким же чувством, когда он шёл в бой со своими братьями из прошлой жизни. Несколько гримм быстро шли на них. Они столкнулись, град ударов лился с обоих сторон, словно встретились 2 речных потока, один: из кровожадности, ненависти и звериной жестокости, другой: из воли, благородства и праведного гнева. Джунипер стреляла из своего оружия, прореживая толпу гримм, Жон рубил и рубил, рассекая отвратительные тела на части. Мерзкий ксенос набросился на Железного Воина, но Арк успел отрубить лапы зверю до того как гримм успел что-либо сделать. Затем блондин несколькими ударами рассек торс монстру, а потом отрубил голову. Некоторые отродья прорвались сбоку, заставив Джунипер отступить на несколько шагов, ненароком оголив фланг Жона, вызвав невероятный ужас и чувство вины. Женщина постаралась исправить свою ошибку, встав между гримм и её сыном, не подпуская их к нему. Но твари продолжили наседать, заставляя женщину шаг за шагом отходить назад. Словно горная лавина они накатывали, даже когда она убивала несколько отродий тьмы, новые гримм вставали на их места, словно они не хотели кончаться, словно им не было числа. Вдруг спина женщины уперлась во что-то твёрдое, большое, горячее и движущееся. Это была мускулистая спина Жона, которая была словно железный монолит. — «Он даже со спины красивый.» — подметила Джунипер, пройдясь взглядом по покрытой ранами спине, с горечью замечая кровоподтеки, а затем, сделав несколько шагов вперёд, продолжила сражаться с утроенным упорством, ведь за ней был один из самых близких ей людей. Они сражались спина к спине, истребляя гримм, которые шли на них непрерывной волной. Несколько тварей были сражены в первые секунды и счёт продолжал увеличиваться, но и гримм забирали потихоньку своё, добавилось несколько ран на теле Жона, снова разбрызгивая его кровь, пара ударов добрались и до тела Джунипер, понизив её ауру до жёлтого уровня. Ещё один мощный удар урсы заставил попятиться мать и удариться о спину сына, который сразу понял, что ей нужна его помощь. Кузнец войны резко развернулся на месте и нанёс рубящий удар по лицу урсы, воспользовавшись своим преимуществом в росте, чтобы не задеть Джунипер. Женщина, в ответ, тоже развернулась и колющим ударом попала в разинутую пасть беовульфа, который уже хотел напасть на её сына, прикрывая спину Жону. Они устроили настоящий танец смерти в бою, меняясь сторонами и вертясь на месте, будто на балете они двигались быстро, как настоящие молнии, но с невероятной точностью, каждый удар убивал гримм, каждый блок отбивал удар, они двигались в унисон, как будто они были единым целым. Внезапный женский крик раздался по полю боя, словно молот ударив по голове каждого. — Отступаем к Буллхеду! Нам их не сдержать! Те кто могут сражаться - прикрывают, остальные — назад! — скомандовала Глинда Гудвич. Жон осмотрел остальных охотников и их состояние. Пятеро охотников ранены и не могут продолжить бой, многие устали, беспрерывно сражаясь с монстрами без каких-либо передышек, левый фланг начал проседать и отступать назад под натиском гримм, ведь именно они понесли самые большие потери, а гримм было у них не меньше, чем у остальных, правый держался, но видно ненадолго, гримм удвоили усилия и момент когда там оборона рухнет был близок. Хоть Арк’тур не хотел отступать, ведь отступление — это всегда было позором для Железных Воинов и близким к смерти понятием, они были почти синонимами, особенно после обретения Пертурабо, хотя они и понимали ценность данного тактического и стратегического действия для сохранения сил для следующих сражений. Омрачало этот приказ и то, что он понимал, у них есть возможность победить, но при этом потеряв половину отряда, хотя он был готов заплатить такую кровавую дань войны, ведь победа — самое главное и не важно какой ценой она будет завоевана, но он тут не командир и нарушение прямых приказов было не в его природе, ведь железо никогда не должно ослушиваться. — Иди на левый фланг, им там нужна помощь! — скомандовал Жон Джунипер, вновь разрезая плоть очередного гримм. Джунипер уже хотела возразить, но командирский рык Арк’тура остановил слова в её горле, словно там образовалась пробка: — Это не обсуждается! Женщина неохотно согласилась и побежала в сторону левого фланга, с горечью признавая, что она там была нужнее. Уворачиваясь от удара беовульфа, Джунипер подметила, что голос её сына был командирским, причём очень отработанным, словно он повторял это тысячи раз, и это было странно, ведь она ни разу не слышала чтобы он командовал, да и Жон практически не повышал голос, женщина могла пересчитать такие случаи по пальцам одной руки, он всегда говорил спокойно, рассудительно и медленно, словно продумывая каждое слово, казалось, что он был сделан из железа в такие моменты. Но в данный момент у матери Жона были другие проблемы, а именно гримм, которые хотели убить её и других охотников, которые здесь находились. Арк'тур в это время наносил несколько горизонтальных ударов по широкой дуге, не для убийства гримм, а скорее, чтобы отогнать их и дать себе возможность, в промежутке между ударами, сделать несколько шагов назад, точно так же поступали и остальные охотники. В один из промежутков между ударами Жона, один беовульф всё-таки прорвался через защиту кузнеца войны и уже хотел вонзить когти и зубы в плоть Арк'тура, когда блондин ушёл от удара в сторону вращением. Словно танцор, Железный Воин развернулся на месте с большой скоростью, а затем ударом сверху отрубил голову зверю, чёрная кровь пролилась на землю брызгами, мгновенно начав испаряться. Беовульф с грохотом упал, пролетев несколько метров, но своей смертью он отвлек Жона на несколько мгновений от остальных гримм, которые, уличив момент, удвоили усилия и подобрались к нему очень близко, настолько, что их тяжёлое, испускающее дым, дыхание чувствовалось на коже кузнеца войны. Но это был всего лишь один гримм, а их там были сотни. Жон продолжил бой, рубил и рубил, разбрызгивая кровь тварей, словно фонтан, который окрашивает округу в чёрный цвет, кузнец войны не жалел никого, ни себя, ни врагов, убивая всех, кто подходил к нему близко. Через несколько минут кровавой мясорубки охотники смогли добраться до Буллхеда, им оставались считанные метры. Словно волна при шторме, гримм пытались захлестнуть их, теряя десятки отродий, они шли вперёд, но новые твари выходили из леса, привлеченыйе звуками схватки и эмоциями защитников. — Все в Буллхед! Живо! — крикнула Глинда Гудвич, загружая раненых на борт своим проявлением. Арк'тур продолжал сражаться и выигрывать время для эвакуации остальных, уходя в последних рядах, он перенял эту традицию у одного из знакомых ему капитанов Пожирателей Миров, идти в бой первым, выходить из него последним. Кузнец войны быстро отходил назад, пока остальные погружались на борт воздушного судна. Каждый шаг назад Арк'тура, сопровождался ударом меча и смертью врага человечества, оставляя их жалкие, иссыхающие и дымящиеся трупы на своём пути, как знак того, что его железо духа и тела до сих не потеряло в прочности. В одно мгновение открыли огонь борт-стрелки Буллхеда из закрепленной в аппарели автопушки, когда охотники ушли с линии огня, открыв возможность для стрельбы без риска дружественного огня, и дав шанс выпустить всю свою накопившуюся ярость стрелкам и духам машины, выпуская град бронебойных и осколочно-фугасных снарядов. Стрелки дали очень длинную очередь, заставив гримм остановиться, словно они натолкнулись на стену из свинца. Осколочно-фугасные снаряды проникали в тела, а затем взрывались внутри, разрывая цель на части, бронебойные пробивали несколько целей подряд, ломая всё на своём пути. Этот краткий миг не продлиться долго, ведь стрелкам придётся прекратить огонь, чтобы автопушка не перегрелась, и этот момент скоро настанет, а им не приминут воспользоваться гримм, чтобы окружить Арк'тура, который остался единственным, кто не был на борту Буллхеда. Жон понимал это прекрасно, так что он резко развернулся и очень быстро побежал, стараясь придерживаться максимально прямой траектории, чтобы стрелки его ненароком не задели. Несколькими быстрыми шагами, похожими скорее на очень широкие прыжки, и пригибаясь, чтобы автопушка продолжала петь свою музыку смерти, Арк'тур добрался до борта Буллхеда и ему оставалось только запрыгнуть в него, что он без проблем сделал. Сильный толчок от земли и он полетел вверх и вперёд. С грохотом он приземлился на пол десантного отсека. Блондин почувствовал холод от железного ребристого пола, который не был приятен, но в данных обстоятельствах он сильно успокаивал, ведь ознаменовывал конец сражения и то, что он вновь выжил в бою, где многие погибли бы. — На взлёт! — крикнула Гудвич на грани срыва голоса, чтобы перекричать рёв двигателей и грохот от стрельбы автопушки. Летательный аппарат с грохотом поднялся вверх, пассажиры испытали резкую перегрузку, которая прижимала их к полу и заставляла пошатнуться, но радости от спасения это не убавило. Послышались радостные крики от охотников, адреналин в их крови до сих пор кипел, так что они принялись выпускать его криками радости от пережитого боя, так, что заглушали гул двигателей. Арк'тур не разделял радостных настроений отряда охотников, а лишь прижался к холодной стенке десантного отсека, размазав по ней кровь со спины и поморщив лицо от нахлынувшей боли, положив меч на колени. Усталость ударом молота нахлынула на кузнеца войны, мышцы ныли, казались тяжелее и болели, словно в них налили свинца, кости ломило, будто их били маленькие молоточки, голова начала болеть, кислый вкус появился на языке. Арк'тур проигнорировал эти чувства усилием воли, железо не должно давать слабину, только не снова. Он закрыл глаза, проигнорировал посторонние звуки и погрузился в свои мысли, анализируя недавний бой, делая выводы, размышляя о том, что нужно и возможно улучшить или исправить, думая какие сильные и слабые стороны у разных видов гримм и как применить их на практике. Внезапный голос на границе сознания отвлек Арк'тура. — Вы ранены. Вам нужна медицинская помощь. — сказал медик, прикреплённый к Буллхеду. — Я дышу и этого для меня, пока что, достаточно. Лучше займись другими ранеными. — похожим на тихий и низкий гул голосом, сказал кузнец войны. — Ну, как знаете. — сказал медик, разведя руками и уйдя в другую часть десантного отсека, где находились раненые. Арк'тур снова закрыл глаза, тихо вздохнув, и опять уйдя в себя, почувствовав на себе несколько взглядов и услышав несколько перешептываний в свой адрес, но проигнорировав их с молчаливым раздраженнием. Не прошло и полминуты, когда новый голос затмил мысли Железного Воина. — Мистер Арк, с вами всё в порядке? — спросил мужчина спокойным и ровным голосом. — "Это начинает раздражать." — произнёс у себя в мыслях Жон, перед тем как открыть глаза и увидеть мужчину, который его окликнул. Это был мужчина средних лет с взлохмаченными серебряными волосами и тонкими карими глазами. Кожа светлого цвета, а черты лица были резкие и отчетливые, лицо настоящего лидера. Он носил тёмные стеклянные очки и маленький фиолетовый крестообразный штифт, закреплённый на объемном воротнике. Одежда мужчины состояла из расстёгнутого черного костюма, накинутого поверх черного жилета и зеленой рубашки. Вдобавок, он носил черные туфли и темно-зеленые брюки. В глазах читалась заинтересованность в Жоне, словно он изучал странную вещь, думая над тем, где можно её применить и как. Этот взгляд не понравился Арк'туру. — Мистер Арк, вы в порядке? — повторил вопрос мужчина, чуть наклонив голову в сторону. — Я в порядке, железо не так просто сломить. — сказал Жон, смотря прямо в глаза неизвестного ему мужчины. — Сражаться с такими ранами и с таким мастерством — похвально. — сказал неизвестный. — Кто ты такой? Что тебе от меня нужно? — уже с раздражением спросил Арк'тур. — Извиняюсь, не успел представиться, моё имя Озпин, я — директор Академии Бикон. Я заметил, что ты довольно мрачно выглядишь и решил спросить тебя, почему? — сказал Озпин, как сам кузнец войны подумал, с искусственным беспокойством в голосе. — Мы могли победить, но отступили. — сказал Жон, прикрыв тот факт, что он всегда такой. — Если бы мы остались сражаться там, мы победили бы гримм, но потеряв половину отряда. — вмешалась разговор профессор Гудвич. — Глинда Гудвич, я вспомнил вас, мы несколько раз виделись. — сказал Жон, наконец узнав эту женщину не с первой попытки. — А что по поводу потерь, то каждая победа имеет свою цену. — Даже если бы эта победа стоила твоей жизни? — с явной злобой в голосе от отвращения к такому наплевательскому отношению к человеческой жизни, которое она несколько раз видела у Совета Вейла, сказала Глинда. — Да, если бы это стоило того. — мгновенно ответил Арк, удивив и Гудвич, и Озпина. Жон задумался о том, пожертвует ли он своими родственниками ради победы? Ответ был дан мгновенно. Да. Гудвич уже хотела что-то сказать, но внезапный женский крик прервал её. — Жон! — эта была Джунипер. — Демон возьми. — прошептал Арк'тур. — Вижу, что у вас появились некоторые "проблемы", так что мы, пожалуй удалимся. — сказал Озпин, отойдя в сторону.