Come as you are

Что делать, когда ты видишь, что человек перед тобой задыхается? В этот момент ты просто не знаешь, о чем думать, чем помочь. Из-за чего задыхается? Какая причина? Что, блять, сделать? - Эй! Лиза! Что случилось? - По... помоги... - это все слова, на которые девушка была способна. Кирилл приблизился и заглянул в её глаза, пальцами раздвинув веки. Зрачки были ужас, какими огромными. Стеклянными. Не живыми. Он резко протрезвел. - Жди! Поняла? Только попробуй отключиться! - произнёс он и со скоростью летящей пули понёсся на кухню. Лишь бы там был лимон. Прибежав, он открыл холодильник, судорожно ища цитрус. Руки лихорадочно бродили по полкам, в его поиске. Неожиданно, краем глаза, в двери он заметил жёлтый овал. Нашёл. Вытащив его с полки на дверце, он, даже не закрыв холодильник, принялся искать нож, что было уже довольно легче. Разрезав цитрус напополам, он побежал обратно к соседке по парте, что уже почти не дышала. - Ох, Лиза-Лиза... Он одним движением открыл ей рот и со зверской силой выжал туда сок цитруса. Неожиданно, Лиза стала ровнее дышать, со слезами на глазах смотря на Тимошенко. Неизвестно из-за чего: из-за кислого вкуса или страха. - Спа...спасибо... - прокряхтела она и закрыла глаза. Кириллу стало страшно из-за этих слов. - Так... так! Александрова! Не отключаться! - он судорожно начал щупать ее пульс. Есть. - По...поверил? - чуть улыбаясь, спросила она. - Ты чё, ебнутая? Нашла время шутить! Тебе легче? - Да... что это было? - В смысле "что это было"? Сначала ты, значит, наркоту пробуешь, а теперь пытаешься отделаться? - Так... давай я тебе всё расскажу, только сначала дойдём до комнаты, где музыка потише... - Сама встанешь? - Встану, - попыталась подняться Лиза, но не получилось, - наверное. - Эх, за что ж ты мне на голову свалилась? - начал её поднимать на руки Кирилл, но вдруг почувствовал слабый удар кулаком в спину. - Раз тебе так не нравится со мной возиться, то катись к чертям, только Юру с Тёмой позови, они то отравившуюся девушку точно вытерпеть способны, не то что... - Долго еще бубнить будешь? Мы дошли уже. Он зашёл в открытую комнату и закрыл дверь, после чего отнёс Александрову на кровать. Бережно, будто мамин хрусталь, за царапину на котором ты получишь огромной пизды, он посадил её и отошел к двери. Послышался глухой щелчок замка. - Ты что, хочешь меня изнасиловать? - с тихим смешком выдавила из себя Лиза первое, что пришло на ум. - Конечно, мечтаю, - он сел рядом с ней, - рассказывай. - Ну, Юрка какую-то алкашку притащил мне, я попробовала, так себе, более-менее. Он сказал, где еще стаканы с этой хуйнёй стоят. Я так ещё один выпила. Потом взяла третий, там еще рядом чел был какой-то с девкой, он ко мне приставать начал, мол: "Давай познакомимся", а девка на меня как на врага народа смотрела. Я сказала этому, типо: " Чел, отъебись", взяла стакан, который он мне протягивал и ушла. Иду, пью, вдруг плохо стало. У стенки села, задыхаться начала. А дальше ты и сам знаешь, - зевнув в конце, закончила свой рассказ Лиза. - Стоп, стоп... ты взяла стакан из его рук? - Ну да, я сначала сама его взяла, и хотела уйти, а он выхватил и такой: "Приветик, познакомиться не хочешь? ", и начал всякую чушь... нести... - кажется, до неё дошло, - ты думаешь, он подмешал мне наркоту? - Возможно. Но сейчас не об этом. Ты совсем дура? Ты взяла напиток у неизвестного тебе чувака! Он мог туда снотворное подмешать, трахнуть тебя, а проснулась бы ты на Невском, без, блять, трусов! А если б я сейчас тебя не заметил, то ты бы вообще сдохла! А если бы я не успел? Ты можешь хоть когда-то думать? - вдруг, он заметил слёзы в глазах девушки, - ну чего ты ревёшь? Иди сюда... - он притянул её к себе и обнял. Она уткнулась ему в грудь, всхлипывая. - Прости... я не хотела... - Ну ты чего? Я не пытался тебя обвинить, я хотел, чтобы ты поняла, что в таких местах ты можешь доверять только себе. Никогда не бери из чужих рук напитки и еду. Обещаешь не брать? - Обе... - всхлипнула она, - обещаю... Повисло молчание, прерывающееся лишь глухим звуком музыки, что доносилась из гостиной. Кирилл, всё ещё обнимая Лизу, лёг с ней на кровать и получилось так, что её голова лежала у него на груди. Положив на неё подбородок, он тихо, будто боясь спугнуть Александрову, спросил: - О чём ты мечтаешь? - Что? - чуть всхлипнул, переспросила она. - Ну, о чём ты мечтаешь? Какая у тебя мечта? В смысле, не сигарету покурить, а что-то масштабное. - Ну, не знаю... я, наверное, хочу писать песни и выставлять их в свет. - В каком жанре? - Ты ещё спрашиваешь? - легко усмехнулась она. - Дай подумаю... наверное, джаз. - Фу! Тимошенко, ты серьёзно думаешь, что я похожа на тётку из семидесятых в баре в Америке? - Что? - засмеялся он, - тётка из семидесятых? - Что ты ржёшь? Прекрати! - Ладно, ладно... так что за тётка? - Ну... - начала Лиза, - у меня джаз ассоциируется с женщиной в чёрном платье, с декольте чуть ли не до живота. Знаешь, такие поют во всяких барах, в Америке. Вот я представляю так: семидесятые года, Лос Анджелес, эта тётка стоит с мундштуком у микрофона, а сзади музыканты. На неё все глазеют, а она стоит и запевает этот джаз. - Ну у тебя и ассоциации. Я бы в жизни не додумался! - перебил её сосед. - А у неё ещё такая причёска, как у Мерлин Монро, и волосы тоже блондинистые... так что, я буду играть рок. Ненавижу джаз... а у тебя? - Что у меня? - А у тебя какая мечта? - Знаешь, наши мечты сходятся. Я же тебе говорил, я играю на гитаре, песни сочиняю... ой, последнего я не говорил... - Что? - от удивления девушка даже поднялась. - Ничего, тебе послышалось. - Ты сочиняешь песни? - Ну, было дело... года три назад... или дня... - Серьёзно? А ты споёшь? - Нет, даже не думай. - Почему? - По качену! Нет, не спою. И так слишком много знаешь. - Ну и не надо! - она показательно отвернулась от него. - Ну вот опять. История, блять, повторяется. - Чё ты несёшь? - Я когда тебе во втором классе на уроке списать не дал, ты тоже как гоано себя вела. "Ну и не надо! ", - он, передразнивая, отвернулся от Лизы. - Блять, всё-то ты помнишь. Ненавижу тебя. - Ты пять минут назад мне в грудь ревела. - Надеюсь, она от этого у тебя увеличится. И вообще, это в прошлом! - Ага, ага... кстати, ты слушаешь кого-то, кроме Нирваны? Молчание. - Лиза, блять. Молчание. Тимошенко тихонько подобрался к ней сзади и как бы начал душить, обнимая её одной рукой за шею. - А-а-ай! - завопила она, чувствуя, как вторая его рука "пересчитывала" её ребра, - Тимошенко, ты больной?! Тот в ответ лишь смеялся, как маньяк, наслаждаясь её реакцией. - Кирилл... ахахахаха... от... хаха... отпусти! - А что взамен? - резко остановившись, прошептал на ухо он, и, в подтверждение того, сто он не остановится без платы, он провёл рукой вперёд-назад по её рёбрам. - Да... ахаха... что угодно! - Прям всё что угодно? - Ну, знаешь, я не буду пол целовать, унитаз языком мыть или с окна прыгать. Так что, все, что угодно, только нормальное. - Переспи со мной? - Что?! - округлила она глаза. - Я говорю, поцелуй меня. - Нет. - Ты сказала - любое. - Зачем тебе это? - Уже сегодня утром мы будем пинать друг друга под партой. А так, мы запомним эту ночь ещё надолго. Ведь если дружить, то по полной? - чуть улыбнулся он. - Ты со всеми своими друзьями сосёшься? - Ну... почти. - Включая Холодянского? - Пашка - это святое! - Пашка - святое, а ты - гей. - Не переводи тему. Лучше, вообще не говори. Целуй. Лиза чуть приблизилась к нему, посмотрела в глаза, перевела взгляд на губы... но вдруг её осенило: - Нет! Я не буду целовать! - Блять, а так хорошо начали... - Не буду! - Почему? - Не скажу. - Александрова, почему? Ты в самый последний момент весь кайф обломала. - Потому! Я де сказала, что не скажу! И вообще, это не твоё... - Погоди-ка, - она затихла, встревоженно посмотрев на него, - ты что, еще не целовалась? - Ну... а вообще, с чего ты лезешь в мою жизнь?! Не твоего ума дела, целовалась я или нет! В голове девушки уже образовалась картинка: Кирилл стоит со своими друзьями (а их, на минуточку, очень много!) и такой: "Прикиньте, чуваки, Александрова-то у нас даже не целованная! А соответственно, и не трахалась! Вот недотрога ёбаная! А, хотя, нет, как раз-таки не ёбаная " и все заржут... а она будет стоять в стороне, еле сдерживая слёзы. - Значит, не целованная... значит, девственница... серьёзно, Лиз? - А что тут такого-то?! Ты то небось уже полшколы перетрахал, в свои-то пятнадцать! - Да успокойся ты. Я ж не сказал, что это плохо. - А как это? Мне пятнадцать, уже все девчонки аж переебались, а я, как заучки, даже не целовалась! Что в этом может быть хорошего? Меня вообще скоро монашкой называть будут! Мне столько парней предлагали встречаться, и все страшные! То этот Гена из, отныне, седьмого "Г", у которого нос размером с лук, то Саша из какого-то там восьмого, у которого, мало того, что рот не затыкается, так он ещё и внешностью на лешего какого-то похож! То... - договорить она не успела. Она почувствовала на своих губах чужие.