Изумрудно-зелёный с серебром и Кубок Огня

До палатки мадам Помфри Маргарет, действительно, проводил декан, сдав медведьме на поруки с объяснением, что ученица переволновалась за сегодняшний день. О том, что мисс Эйваз весьма слаба здоровьем женщина уже знала, а потому тяжело вздохнув, налила слизеринке нужный бальзам и разрешила встретиться «со своим героем». Переставшие подкашиваться ноги налились силой, а душу обуял такой восторг, что Маргарет повисла на шее у Виктора, кажется, совершенно забыв о том, что в палатке были и другие Чемпионы. - Мэгг, всё хорошо, – рассмеялся смущённый болгарин, неловко гладя подругу по спине. - Если на следующее испытание они приведут василиска, я скормлю ему Бэгмена! – выпалила слизеринка, чувствуя, как пылает лицо. – Я так испугалась! Это же китайский огненный шар! Кто-то рядом каркающее хохотнул и Грета дёрнулась, узнав профессора Хмури. Наконец, отцепившись от друга, девочка обратила внимание на то, что в палатке не было Поттера, но зато её эмоциональный порыв, щедро простимулированный зельем, видела француженка и Диггори. Впрочем, последнего едва ли волновали чужие отношения – у него на плече рыдала та самая девушка с Равенкло, похоже находящаяся в сходном с Эйваз состоянии. - Прости, я потом зайду, если позволишь, – прошептала Грета и выскочила из палатки с пылающим лицом. Похоже, сердобольная мадам Помфри несколько перестаралась с дозой бальзама, раз он возымел на слизеринку такой сильный и, что таить, неожиданный эффект. Девочка встряхнула головой и подставила лицо прохладному ветру. Теперь рычание и рёв драконов уже не казались ей пугающими, да и сами крылатые ящеры были почти симпатичны, но не настолько, чтобы идти к ним на второе «свидание», конечно. Ей и с этой позиции был прекрасно виден загон и драконологи, укрощающие своих опасных питомцев. - Можешь оставить манок у себя, девочка – громыхая протезом, к Маргарет подошёл профессор Хмури. – Ты сегодня неплохо показала себя. Не ожидал, что ты станешь рисковать жизнью. - Я тоже, – пожала плечами Маргарет, безмятежность которой не нарушил даже страшный профессор и его подозрительность. – Но Вы же знали, что я должна буду, иначе, зачем дали это? Грета покрутила в руке свисток и, наконец, посмотрела на учителя. Его изуродованное лицо кривилось в усмешке, которую с большой натяжкой, но можно было назвать одобрительной. Маргарет улыбнулась в ответ и поспешила покинуть общество Грозного Глаза – ей махала рукой миссис Крам. Дурмстранг собирался отмечать первое место своего Чемпиона по итогам первого тура. Маргарет, по настоянию Зорицы, профессор Каркаров допустил до праздника, пообещав, однако, следить за ней во избежание разглашений. Но Грету эту уже едва ли интересовало. Героем этого вечера был Виктор, и она искренне радовалась за друга, поздравляя его вместе со всеми. Зорица умилялась и тайком вытирала слёзы облегчения, посетовав только на то, что отец Крама не смог вырваться с работы – артефактору было чем заняться в родной Болгарии. Вечер закончился для мисс Эйваз значительно приятнее, чем она могла ожидать ещё утром и, засыпая под какой-то невероятно красивый романс, который пела единственная девочка на корабле, Маргарет улыбалась, устроившись под боком у Виктора. Слов, девочка, конечно, не понимала, но общий смысл уяснить могла. Любовь, как это зачастую бывает, несчастливая и дурно закончившаяся. Попытка открыть золотое яйцо пользы не принесла – оно заверещало так, что успевшая задремать Эйваз подскочила на диванчике, вмиг утратившем весь уют. Крам поспешил схлопнуть вопящее нечто и тряхнул головой, изгоняя навязчивый визг. - И что это было? – спросила девочка сорвавшимся голосом. - Надо думать, – рассеяно отозвался Виктор и нахмурился ещё больше. Пришедший в себя профессор Каркаров поспешил выпроводить Маргарет прочь с корабля под предлогом того, что ей давно пора к себе, во избежание неприятностей с деканом. Не желая обострять и без того не самые тёплые отношения Эйваз со всеми попрощалась, обняла на прощание Виктора и его маму и поспешила в замок. Уже сидя в гостиной Слизерина и делясь с друзьями новостями с корабля, Маргарет подумала, что знает, как расспросить тётю Марию о незнакомце из сна. Драко обмолвился как-то, что профессор Каркаров и мистер Малфой одно время дружили, до того как пошли все эти «сфабрикованные дела». Так что повод узнать о событиях прошлого нашёлся довольно легко – не каждый же день на пост директора школы принимают волшебника с настолько сомнительным прошлым. Заканчивая письмо уже поздним вечером, Грета успокаивающе погладила Саломею по чешуе. Декабрь начался муторно и как-то мокро, Маргарет куталась в тёплую мантию и почти завидовала Краму и другим ученикам Дурмстранга – их шубы казались более подходящими для такой неприветливой погоды. Заглаживать вину перед Тенебрусом под сырым, липким снегом было значительно сложнее, но мисс Эйваз сумела получить прощение за три кровяных леденца и два часа со щёткой под пронизывающим ветром. Письмо от тёти не принесло ожидаемого облегчения. Мария сообщила о том, что Игорь Каркаров был оправдан в виду помощи следствию и собственному раскаянью, но мисс Мейер слабо верила в искренность его порывов – бывших «друзей» он сдавал из желания спасти себя от Азкабана, а потому волшебница просила племянницу быть максимально осторожной. Список имён тех, кого «сдал» директор Дурмстранга заставил Маргарет надолго задуматься. Во избежание расспросов и подозрений, девочка сожгла этот листок. Имена она запомнила, и нужды в носителе уже не было. Но даже это знание не дало объяснения тому, что она видела и как с этим связан профессор Хмури. Статьи Скитер о ходе Турнира выходили одна за другой, и Маргарет оставалось только удивляться тому, что она до сих пор не попала на страницы «Пророка». К счастью слизеринки, скандальную репортёршу интересовал по большей части самый молодой Чемпион, а потому она появлялась только если Поттер был где-то поблизости. Урок ухода за магическими существами ожидаемо не радовал слизеринцев – проклятые соплохвосты всё же остались после всех своих поединков и вымахали до грандиозных размеров. Эйваз, при первой же возможности спряталась вместе с другими учениками в хижине Хагрида. Забаррикадировавшие дверь мальчишки охраняли выходы от посягательства соплохвоста, оставшегося бродить по окрестностям. - Опять она здесь, – пробормотала, Грета, выглянув ненадолго в окно, чтобы узнать, чем окончилась борьба пятерых гриффиндорцев с монстром. - Кто? – не понял Теодор, отбросив со лба упавшую прядь. - Скитер! Она меня раздражает. К счастью, Виктор интересует её мало – он слишком немногословен для «покорителя сердец», – спародировала девочка акцент репортёра. - Может это потому, что тебя она не спросила? – подала голос Паркинсон, болтая ногами, сидя на высоком для неё табурете лесничего. – Мне вот её статьи нравятся, всегда читать интересно, да и нового столько узнаёшь! - О да, – хмыкнула Грета пренебрежительно, – например, что «очаровательная магглорождённая умница и красавица мисс Грейнджер встречается с самым молодым Чемпионом Турнира». - А ты скажи, что нет? – встала на защиту подруги Миллисента. – Вон они - обжимаются в сторонке. - Где? – Пэнси тут же приникла к окну, желая поскорее разнести новую сплетню по школе. Маргарет только покачала головой удручённо. Принять за «обжимания», возню гриффиндорцев могла только Балстроуд. Грейнджер самозабвенно отдавливала приятелю ногу и что-то гневно шептала тому на ухо, видимо, пытаясь не дать ему сказать очередную глупость, которую жадная до таких вещей Скитер бы непременно ухватила бы в свою колонку. К счастью соплохвоста удалось загнать в его короб, и ученики смогли беспрепятственно покинуть окончившийся урок. На Прорицании Грета правила Невиллу его натальную карту, потому что у мальчика не получалось вписать ни одну планету в свой гороскоп. Все страхи и ужасы, приписываемые своей собственной судьбе, слизеринка уже написала и теперь размышляла под каким бы предлогом вписать в пересечение линий ретроградное положение Луны Лонгботтома. - Я думаю, - прервала размышления Маргарет Трелони замогильным голосом, – кто-то вел бы себя не столь легкомысленно, если бы узрел то же, что я видела прошлой ночью в магическом кристалле. Вчера вечером я сидела, погруженная в рукоделие, как вдруг ощутила внезапный порыв. Я встала, села перед шаром и устремила взор в его кристальные глубины. И увидела, что кто-то на меня глядит. Как, по-вашему, кто? Маргарет насторожилась, прошлой ночью, вернее сказать, вечером, она как раз поддалась бессловесным уговором фестрала и забралась на его костлявую спину, невзирая на снег и дурную погоду. Тенебрус решительно требовал внимания к себе, а летать без «груза» ему отчего-то не нравилось. Возможно, волшебному коню было одиноко и хотелось человеческого внимания, а может он просто привык к девочке. - Смерть, дорогие мои, – взвыла Трелони не хуже растревоженной банши, глаза колдуньи за толстыми стёклами очков стали ещё больше. Две гриффиндорки в немом ужасе прижали ладони ко рту, глядя на преподавательницу с восхищением и страхом. Маргарет нервно почесала бровь, сидящий рядом Невилл шмыгнул носом. Мальчик, похоже сумел простыть, и Грета с запоздалым раскаянием подумала, что совсем забыла об их общем проекте по жаборослям. Стало совестно, и Эйваз, наклонившись к приятелю, шёпотом спросила о том, как поживают его растения. - О! Они так поднялись и окрепли! – возбуждённо зашептал в ответ Невилл, заслужив неодобрительный взгляд преподавательницы. - Да! – повысила голос профессор Трелони, выразительно вскинув голову. – Она кружила над замком, спускалась все ниже, ниже... Как хищная птица... Мне показалось даже, что я вижу её белёсые глаза! - Если хочешь, я могу сходить с тобой сегодня, – предложила Маргарет, довольная тем, как заблестели глаза гриффиндорца. - Я буду рад, мне как раз нужно стороннее мнение о подкормке на данном этапе. Профессор Спраут сказала, что им сейчас нужна кислая почва, – затараторил Лонгботтом чуть тише. Вечером того же дня они должны были встретиться в библиотеке, где Маргарет с удивлением встретила Виктора, который сидел за книгой по волшебным существам. Заглянув через плечо Крама, слизеринка удивлённо остановилась. - Русалки? – недоуменно произнесла девочка, хмурясь. – Только не говори, что вы их проходите сейчас – они были в нашей программе в прошлом году. - Мэгг? – Виктор поспешно захлопнул книгу и нервно улыбнулся подруге. – Тебе не кажется, что погода хорошая? - Погода отвратительная, а ты коверкаешь слова больше обычного, так что – рассказывай! – Маргарет села рядом и выжидающе уставилась на болгарина. Соединив воедино нервозность Крама, книгу и приз Первого Испытания Грета нахмурилась ещё больше, неосознанно скопировав привычную мимику друга. Понизив голос, девочка спросила, поражённая догадкой. – Ты смог открыть яйцо и понять подсказку? Виктор отрывисто кивнул и, шикнув на подругу, снова уставился в книгу. Мимо прошёл Поттер и Уизли, о чём-то оживлённо перешёптываясь. Пожевав губами, слизеринка заёрзала на стуле и достала из сумки учебник и пергамент, чтобы не привлекать внимания, однако вместо домашнего задания вывела: «Второе испытание – русалки?». Виктор скосил глаза на свиток девочки и удручённо вздохнул, покачав рукой в воздухе, что она расценила как «может быть». «Расскажи!» – появилось на пергаменте. Крам качнул головой, одними губами произнеся «нельзя». Маргарет рассерженно выдохнула и, подчеркнув свою просьбу, добавила: «Я помогу!». Видя, что друг всё ещё сомневается, она дописала ещё строчку «профессор Каркаров не узнает» и закусила кончик пера. Отобрав у неё пергамент, Виктор взял в руку своё перо и закрывшись от окружающих учебником принялся быстро писать ответ. «Ты упрямая, дерзкая девчонка, Мэгг!» Почерк у болгарина был неровный и размашистый, но вполне читаемый и Маргарет сдавленно прыснула, прочитав послание. Пожав плечами и невинно улыбнувшись, она приписала «Перестань меня хвалить, иначе я решу, что ты ко мне пристаёшь!». Виктор недоумённо нахмурился и указал кончиком пера на последнее слово. «Хочешь начать встречаться» дописала Грета, на что Крам натурально закатил глаза и весело фыркнул, заслужив заинтересованный взгляд от стайки девчонок, что сидели через стол от них. Письменная шутливая перебранка закончилась победой Маргарет, и Виктор набросал ей тест песни из яйца и свои размышления по этому поводу. Выходило, что кто-то живущий в озере что-то украдёт у Чемпионов и на то, чтобы вернуть эту вещь у них будет не больше часа под водой. Слизеринку отчего-то очень напрягала последняя строчка «Есть только час, потом пропажи не вернуть», было в этом что-то, определённо, зловещее. «Кто живёт в вашем озере?» «Гигантский Кальмар, селки и гриндилоу» тут же последовал ответ, заставивший Крама нахмуриться ещё больше. Написав, что ему пора, Виктор поспешил покинуть библиотеку, вернув книгу на место. Маргарет прибывала в одиночестве недолго. Лонгботтом пришёл, как они и договаривались, всё же с некоторой опаской поглядывая на соседей – не решит ли кто, что они что-то затевают. Грета поспешила увести мнительного гриффиндорца из библиотеки. В туалете Плаксы Миртл было, по обыкновению, сыро. К счастью, на сегодня она ограничилась одним сломанным унитазом, в который с визгом нырнула, стоило ей увидеть слизеринку. Невилл, казалось, позабывший всё своё смущение метнулся в кабинку, где созревала его курсовая работа. Жаборосли теперь больше не напоминали червей, а были вполне себе опознаваемы как водоросли. Буровато-зелёные и длинные, они мерно колыхались в стоячей воде. Лонгботтом сиял от гордости, демонстрируя этот необычный урожай. - Через неделю можно будет сдавать профессору Спраут. Я хочу, чтобы ты пошла вместе со мной, без тебя мне бы не удалось их вырастить, – решительно произнёс Невилл, вызвав у Греты улыбку. - Если тебе так хочется, – улыбнулась девочка в ответ. Отпустив Невилла, Эйваз и сама заторопилась в факультетские комнаты, хотелось всё-таки разобраться, что же связывало профессора Хмури и того светловолосого волшебника. Быть может, Грозный Глаз поймал его и эти «метаморфозы», которые она видит – знак? Ведь именно он пересажал в Азкабан добрую половину преступников, но тогда отчего именно этот маг мерещился слизеринке? Не мог же он быть невиновен – цепи (Эйваз точно помнила) оплетали его руки, так же как и у других подсудимых, разве что взгляд… Взгляд у молодого человека был потерянный, как будто он не ожидал оказаться в том жутком кресле. За своими размышлениями девочка не заметила, как дошла до картины, закрывающей проход на кухню. Сейчас тот был приоткрыт и из-за неплотно придвинутой рамы слышались громкие возмущённые голоса. - Стыдно? – явно возмущаясь, поразилась Грейнджер, которую Маргарет, конечно, не видела, но отчётливо слышала. – Винки, очнись! Это мистеру Краучу должно быть стыдно, а не тебе! Он прогнал тебя, а ведь ты не сделала ничего дурного! Он ведь ужасно жесток к тебе! Эйваз хмыкнула, не расслышав, что ответила Мисс Всезнайке эльфийка, таким смешным именем мог обладать только домовик. Кажется, там шла какая-то борьба, потому что Маргарет слышала возню и всхлипы, и тихий голос Поттера, кого-то успокаивающего. Эйваз же задумчиво прокатила имя домовихи во рту и удивлённо застыла. Это ведь та самая эльфийка, что была на Чемпионате Мира по квиддичу и это она так смешно бежала через поле, когда начались погромы. Вспомнилась и худая рука, что висела в воздухе. Коридор потемнел ещё больше, и вмиг обессилившая Маргарет прижалась спиной к стене, прикрывая глаза, перед которыми уже сменяли друг друга картины очередного видения. Всё тот же, знакомый уже девочке зал, только в центре всего один страшный «трон», к которому прикован мужчина, в котором едва ли можно узнать того холёного директора Дурмстранга. Лицо, и без того некрасивое, расцвечено багровым кровоподтёком, чёрные ещё волосы свисали грязными сосульками, на фоне которых даже шевелюра профессора Зельеварения казалась верхом чистоты и аккуратности. Мужчина то и дёргался в крепких путах и болезненно морщился, обнажая жёлтые неровные зубы в гримасе боли. - А ещё Розье, Эван Розье, – выкрикнул Игорь Каркаров, резко дёрнув головой. – Он прячется у Эйвазов, они не носили меток… - Мертвы! – каркнул Грозный Глаз, шрамов, на лице которого было меньше чем сейчас, да и тот, что едва не лишил аврора носа, казался свежим и едва поджившим. Волшебник неприятно хохотнул, – Розье унёс с собой часть моего носа. - Снейп, он поставлял зелья Тёмному Лорду. Тёмные, запрещённые, – взвыл подсудимый, но и тут его ожидал промах. - Как вы все знаете, – с места поднялся Дамблдор и обратился к другим судьям, – Северус Снейп пересмотрел свои взгляды и был оправдан. Я могу ручаться за то, что он не был предан Волдеморту. Маргарет же стояла вне себя от сковавшего её оцепенения, в её висках шумело это насмешливое, небрежное «Мертвы». Конечно, она помнила, что её родителей погубили авроры во время одного из налётов. Но одно дело знать, что это сделал какой-то абстрактный борец со злом и совсем другое смотреть ему в лицо и осознавать, что этот человек не только жив до сих пор, но и преподаёт тебе, кажется, даже не вспоминая о том, что лишил родителей. Теперь это проклятое «девочка» могло вызвать в душе слизеринки только отвращение и ярость. Грета почти пропустила окончание заседания, Каркарова собирались уводить, когда он дёрнулся в руках у двух авроров и обернулся к присяжным. Его ищущий взгляд, наконец, достиг цели и он, кажется, почти захлёбываясь собственным триумфом, выпалил ещё одно имя. - Барти Крауч, – волшебник облизал пересохшие губы и улыбнулся оцепеневшему мистеру Крачу, который был ещё без своих усов. У мужчины дёрнулась щека и Эйваз увидела, как он тяжело сглотнул. Воодушевлённый заминкой, Каркаров почти прошептал последнюю часть имени бывшего соратника. – Младший! В налёте на Лонгботтомов участвовали Лестрейнджи и Барти Крауч Младший. Эйваз очнулась в коридоре ведущем на кухню, щекам было мокро, а горло немилосердно саднило. Заслышав шаги, девочка кое-как добралась до ниши в стене и притаилась за статуей, уповая на то, что из-за темноты никто не увидит её. Смеющаяся гриффиндорская троица вызывала сейчас только глухую ярость – как могут они смеяться и радоваться сейчас, находясь в одной школе с убийцей её родителей. Палачом, вломившемся в дом к тем, кто даже не носил Метки… - Так и знал, что ты бродишь по коридорам, Эйваз. Разнюхиваешь? – ненавистный теперь голос показался слизеринке ещё более отвратительным, чем обычно и она вскочила на ноги, выхватив палочку и нацелив её в грудь бывшего аврора. - Как Вы смеете! – вскричала девочка и подавилась собственными словами, будто налетев на невидимую стену. Сквозь черты убийцы её родителей вновь проступило знакомое ей уже лицо. Вот только теперь она отчётливо видела разницу между воспоминанием и реальностью. Барти Крауч из прошлого был растерянным, сломленным юношей, с большими карими глазами. Сейчас же перед ней стоял молодой ещё мужчина, с более заострившимся лицом, прищуром и первыми морщинами, но обмануться она не могла. Веснушки, соломенные волосы, бледность. Едва шевеля губами, она почти беззвучно повторила вслед за Каркаровым из видения. – Барти Крауч Младший.