Изумрудно-зелёный с серебром и Кубок Огня

Новость о том, что Крауча старшего видели в окрестностях Хогвартса, распространилась довольно быстро, чему способствовали гриффиндорцы и… злой как стая голодных оборотней Каркаров – ведь именно на его Чемпиона напали у леса. Маргарет порывающуюся навестить друга, не подпустили к Виктору даже на метр. Директор Дурмстранга видел врага и предателя в каждом, кто выражал желание приблизиться к его Ловцу болгарской команды. Слизеринка, сверившись с книгой, с которой вновь не расставалась даже на занятиях, мысленно выругалась. Появление мистера Крауча (и предшествующее ему знакомство Чемпионов с третьим испытанием) должно было случиться уже после пасхальных каникул, а не до. Складывалось впечатление, что события стали набирать обороты, быстрее, чем того требовала история. От всех этих новостей у девочки вновь начала болеть голова, но, к счастью, обошлось без видений. Занятия по Защите от Тёмных Искусств, Грета ожидала с некоторым опасением. Судя по её видению, Волдеморт получил письмо именно от Барти и личность сбежавшего и по всей видимости убитого – не оставляла у девочки сомнений. Проблему с отцом решил сам Пожиратель Смерти. Более того, у слизеринки крепла уверенность, что помимо этого в том злосчастном послании, что принёс филин, была ещё и информация о ней, Маргарет Эйваз – четверокурснице со Слизерина с очень необычным даром предвиденья. Если раньше, ещё в прошлом году или даже в начале этого, девочка боялась бы отказа, то теперь её так же беспокоил и возможный интерес Тёмного Лорда. Четверг её страхов, всё же не оправдал. Лже-Хмури не кидался проклятьями и даже в пару к Маргарет поставил на контрольную работу по проклятьям и их отражению всё ту же Грейнджер. С подругой Виктора, слизеринка была почти вежлива и особо противными заклинаниями не бросалась, разве что полива пунцовую от ярости гриффиндорку (ей всё утро приходили письма, в том числе и громовещатели) водой и то из исключительно добрых побуждений – девочку требовалось успокоить. Сам же Крауч выглядел как обычно, разве что более хмурый, ну так это никого не удивляло. Такое происшествие и у аврора (пусть и бывшего) под самым носом. - Эйваз, помоги старику, – задержал слизеринку Грозный Глаз, когда ученики уже спешно покидали разгромленный класс. - Конечно, сэр, – кивнула Маргарет, ощутив, как сердце ухнуло куда-то вниз. Грейнджер, к удивлению слизеринки тоже задержалась, просушив одежду, гриффиндорка отозвала преподавателя в сторону и что-то у него негромко спросила. Что именно интересовало Мисс Всезнайку, девочка подслушивать не стала, спеша закончить с уборкой. Бытовые чары Грета не любила – к ним требовалась определённая склонность, которой слизеринка не обладала. Да и палочка такую магию не любила, норовя увести заклинание в менее мирное русло. Маргарет вспомнились слова Олливандера том, что тис – дерево склонное к насилию и его «чёрная слава» накладывала свой отпечаток и на волшебника. Казалось, палочке куда приятнее торжество боя, к которому сама слизеринка не испытывала особого стремления. Грейнджер, получившая, наконец, ответ ушла к своим друзьям, дожидающимся её, судя по всему, в коридоре. Стоило классной комнате захлопнуться, как за ней послышались голоса гриффиндорцев. Кажется, ответ Грозного Глаза их не порадовал. Потеряв концентрацию, Маргарет уронила обломки деревянного щита, за которым прятался от атак Гойл. Мусор с шумом упал на пол, вызвав у Крауча смешок. Ткнув в кучку обломков палочкой, волшебник с лёгкостью испепелил деревяшки. - Иногда нужно действовать решительнее, Эйваз, – хмыкнул преподаватель, вынеся оставшийся после его вмешательства пепел в открытое окно. – Тебе не хватает этого качества. - Простите, если разочаровала, профессор, – повела плечом девочка, осторожно выбирая слова. Грозный Глаз хохотнул, уловив опасения слизеринки. – Вы что-то хотели мне сказать? - Предложить. Слышал, ты занимаешься дополнительно Зельями, вот думаю натаскать тебя ещё и как боевика? Директор в курсе и, что удивительно, согласен с тем, что тебе нужно уметь постоять за себя, – привёл решающий аргумент профессор Хмури. - Если профессор Дамблдор решил, то, да, конечно, как я могу отказаться, – скривилась Маргарет, даже не потрудившись скрыть кислого выражения лица и язвительности. Слизеринка решительно не понимала, зачем директору могли понадобиться столь странные дополнительные задания. Правда, если он подозревает, что профессор ЗОТИ на самом деле не Аластор Хмури, то его желание преставать к потенциальному шпиону лишние глаза и уши, которые полностью ему подконтрольны – разумное, хотя и рискованное решение. Крауч не мог этого не понимать, однако, похоже, был абсолютно доволен сложившимся положением дел. Грета нахмурилась, пытаясь понять, в какую игру её втягивают на этот раз. – Такое внимание господина директора потребует отчётности, сэр. - Я не убивать же тебя учить собрался, – хохотнул Крауч, проведя кончиком языка по губам. – Жду тебя в пятницу, после занятий. Классная дверь приглашающе приоткрылась, намекая на то, что Маргарет пора спешить на следующий урок. Попрощавшись, девочка поспешила на Трансфигурацию и, по счастью, успела появиться до прихода МакГонагалл. Пасхальные каникулы прошли для девочки как в тумане, она ещё пару раз попробовала подступиться к Виктору и расспросить его о подготовке к третьему испытанию, но кроме как в Большом зале, Крама одного Каркаров не оставлял. Маргарет начало казаться, что тот, таким образом, пытается отвлечься от собственных проблем. Злило это слизеринку неимоверно, но поделать она с неадекватным поведением директора Дурмстранга ничего не могла. Приходилось довольствоваться урывками разговоров у всех на глазах. Пасха прошла как-то мимо девочки, погружённой в заботы и занятия. Дополнительные занятия по Зельям и ЗОТИ занимали почти всё расписание её каникул, заставляя друзей удивлённо хмуриться. Эйваз буквально погрязла в учёбе и в редкие часы отдыха могла только лежать и слушать рассказы Теодора или Драко о том, чем они занимались, пока она изматывала себя «зубрёжкой». - Грета, ты всё равно не сможешь стать самым молодым Мастером Зелий. Это место занято крёстным, – хмыкнул, наконец, Малфой, когда, после очередного занятия с деканом, слизеринка рухнула на диван в гостиной без сил. Друзьям она не стала сообщать, что помимо Зельеварения занимается ещё и с Хмури – волновать их лишний раз не хотелось. - Скажи это профессору Снейпу. Он, кажется, решил, что СОВ я сдаю не на следующий год, а завтра, – отозвалась девочка, впрочем, улыбаясь более чем довольно. Несмотря на ноющую боль в затёкших от долгого стояния над котлом мышцах, она была довольна – удалось сварить зелье из программы за шестой курс и это после «расширенной контрольной» по ядам и их антидотам. Столь возросшему темпу её обучения опять виной был директор. Казалось, Дамблдор собирался контролировать каждый её шаг, желая лишить её свободного времени, точно полагал, что в исчезновении Мистера Крауча была и её, Маргарет вина. Видимо, забыть о том, что слизеринка целый год скрывала от него дневник Тома Реддла, директор не мог до сих пор. Также, похоже, порядочно злился, что Грета до сих пор не пришла к нему с отчётом о занятиях у Грозного Глаза. Девочка же руководствуясь мудростью о том, что всякая инициатива бывает наказуема, к Дамблдору не спешила. В первый день после каникул, Маргарет в одном из коридоров подкараулили Уизли. Близнецы были возбуждены сверх меры и, перебивая друг друга, едва смогли объяснить, что за помощь понадобилась им на этот раз. Оказалось, что Бэгмен обманул их с деньгами, которые ребята поставили на исход матча ещё во время Чемпионата Мира. Им полагался солидный выигрыш, который шутники желали «пустить в дело». Вместо денег же Людо расплатился с Уизли лепреконским золотом и на все последующие (весьма вежливые) замечания никак не реагировал, а после вообще заявил, что отдавать деньги не намерен. - Эйваз, у тебя же тётка в Министерстве не последний человек. Помоги нам, а? – Фред состроил крайне жалобную физиономию, от которой слизеринке хотелось весело засмеяться – столь она не вязалась с характером Уизли. - А что мне с этого будет? – всё же улыбнулась девочка. - Всё ты на выгоду переводишь, – пробурчал Джордж, нахмурившись. – Говорим же, денег у нас нет… - Но мы можем отдариться. Потом. Когда наши дела наладятся, – просиял его брат и, затянув девочку в пустой класс, высыпал из сумки на ближайшую парту ворох бумажек вперемешку с конфетами и непонятными предметами. – Сейчас можем дать только Блевательный батончик или Лихорадочных леденцов - Канареечные помадки закончились… Маргарет поспешила откреститься от предложенного «богатства». Оба брата тут же приуныли. Фред принялся запихивать содержимое сумки обратно, а Джордж пробубнил что-то о зазнавшихся товарищах и о том, что иметь дела с слизеринцами – себе дороже. - Не нойте. Я подумаю, что можно сделать, – фыркнула Маргарет, усевшись на парту. Болтая ногами, девочка размышляла о том, что может помочь гриффиндорцам в вопросе получения своих денег обратно. – Не думаю, что Бэгмен обманул только вам одних, поэтому могу сразу предупредить, что на всю сумму выигрыша рассчитывать бессмысленно. - Нам бы хоть свои деньги назад получить, – покачал головой Джордж, Фрэд согласно кивнул, в глазах гриффиндорца загорелась надежда. - Он же официально принимал у вас ставки? – спросила девочка и, дождавшись утвердительного кивка от обоих Уизли, удовлетворённо улыбнулась. – Значит, обязан будет отчитаться. Можно послать официальный запрос в отдел магических игр и спорта… - Ничего из этого не получится. Бэгмен его глава, – хмыкнул Фрэд разочаровано и тут же ссутулился. - Но не министр же, – легкомысленно пожала плечами Маргарет. – На любую официальную бумагу, тем более на запрос или жалобу требуется письменный ответ, и принятие каких бы то ни было мер. Будет проведено внутреннее расследование и, в конечном итоге, Людо придётся расстаться с деньгами. Единственное, что это процесс не быстрый и довольно муторный. Но если хотите, я попрошу тётю выслать мне образец подобного заявления. - Мы согласны! – одновременно воскликнули оба Уизли, улыбнувшись. - Ли сказал, что у него проблемы с деньгами. Он задолжал гоблинам, – поделился со слизеринкой Джордж. - Поэтому ему будет очень некстати ещё и тут оплошать, – согласился Фрэд, задумчиво поглаживая подбородок. – Может сработать… Эйваз - ты чудо, несмотря на то, что та ещё змеища. - Сочту за комплимент, – фыркнула девочка, легко соскакивая со своего насеста. – Как получу всё, что нужно – дам знать. Но будьте осторожны, Бэгмен мне не нравится. - Нам тоже, – скривился Фрэд, и его брат согласно кивнул. Очередная пятница застала Маргарет врасплох. Когда закончилось сдвоенное Зельеварение девочка уныло поплелась наверх, якобы в библиотеку. Крауч уже ждал свою способную, но слишком упрямую ученицу. Эйваз, стоило захлопнуться классной двери, сняла мантию – в ней тренироваться было совершенно невозможно. Заметив действия студентки, Хмури усмехнулся. - Могла бы и не снимать. Сегодня будут не дуэльные навыки, – криво улыбнулся волшебник и вытащил из стола печально знакомый всем студентам Хогвартса террариум с пауками. – Сегодня будет образцовое, академическое занятие. - Профессор? – Маргарет удивлённо приподняла брови. У девочки неприятно засосало под ложечкой от посетившего её предчувствия. Преподаватель взял на ладонь одного из пауков и переместил его в банку. - Я хочу, чтобы ты попробовала настоящую магию. Твои щиты и атакующие заклятья, бесспорно, хороши, но это всё не то. Ты можешь больше, – здоровый глаз профессора лихорадочно блестел. Сквозь изуродованное лицо Грозного Глаза проступили черты самого Барти. Он облизнулся, предвкушающее подавшись вперёд, ближе к замершей в исступлении девочке. - Простите? – выдохнула слизеринка почти неслышно. – Вы хотите, чтобы я… Но ведь Азкабан… - Никто тебя не поймает, маленькая осторожная змейка, – каркающе рассмеялся волшебник и протянул девочке чью-то волшебную палочку. – Возьми. На сегодняшний урок она твоя. Маргарет неохотно подчинилась, дерево под её пальцами неприятно нагрелось, точно протестуя, но она постаралась не обращать на это внимания. Помимо очевидного самоубийственного урока у девочки была ещё одна проблема – вновь обуреваемый странным маниакальным настроением Крауч. Он стремительно похромал к парте и, опершись на неё раскрытой ладонью, поставил банку. Паук в ней испуганно сжался. - Пробуй, Эйваз! Поверь мне, тебе понравится, – понизив голос до шёпота, оскалился лже-Хмури. Маргарет зачем-то отметила, что многих зубов у бывшего аврора не хватает. – Советую начать с Круциатуса. Как раз поймёшь, о чём мы тогда говорили. Ну, давай. Нужно произнести «Круцио» и направить палочку на жертву. Не забудь, здесь важно ещё и желание. Маргарет тяжело сглотнула и направила палочку на вытряхнутого из банки паука. Поджав под себя длинные лапки, он замер, точно это могло его спасти. Едва справляясь с собственным ужасом и отвращением к процессу, девочка постаралась найти в себе названное Краучем чувство. К счастью, палочка в её руке не ходила ходуном, но всё равно ощущение были далеки от того, что предрекал Барти. Она никогда не наслаждалась чужими мучениями, и начинать не собиралась. - Я не могу, – произнесла Грета, наконец, и отвела палочку. – Этот паук мне ничего не сделал. - Я могу попросить его напасть, – хрипло усмехнулся преподаватель, тяжело оседая на край стола. – Он ядовит, но не смертельно, однако, его укусы очень, очень болезненны. Тебе в таком случае будет легче? Или ты захочешь применить заклятье ко мне? - Я не стану этого делать, – твёрдо произнесла, Грета, нервно облизывая губы. Видимо, подхватила эту привычку от учителя. – Это отвратительно, и Вы знаете это не хуже меня. Я не могу. Не после того… - Как я рассказал тебе о Лонгботтомах? – вопреки ожиданиям, Пожиратель Смерти не выглядел рассерженным. В его хриплом смешке слизеринке послышалось что-то похожее на снисхождение. Крауч заговорил тихо, а оттого жуткие, страшные слова звучали особенно проникновенно. – Скоро будет война, и ты научишься не думать ни о ком, кроме себя. Поверь мне, та же Грейнджер или твой ненаглядный увалень - Невилл с огромным удовольствием направят на тебя палочку и произнесут «Круцио», если выдастся такая возможность. Не думай, что Гриффиндор равен благородству. Хвост тоже выходец из этого факульета. При упоминании четвёртого Мародёра Маргарет вздрогнула. В её памяти тут же всплыли картины недавнего видения и душераздирающий визг Хвоста. Следом за ним пришло то странное ощущение мрачного торжества, и девочке показалось, что в Непростительном заклинании нет ничего страшного. Это просто слово, которое так легко произнести. Что-то древнее и тёмное внутри неё будто бы подняло голову, очнувшись от затянувшейся спячки. По животу, груди, а после и руке, сжимающей палочку, прошлось щекочущее ощущение, точно кто-то невидимые погладил кожу пёрышком… или кончиком хвоста. - Круцио, – прошептала девочка с придыханием, ощущая, как крепнет и растёт в груди странное предвкушение. Паук, отброшенный красным лучом, задёргался, корчась на дальнем от слизеринки углу стола. Маргарет показалось, что камень в её кольце блеснул багровым. «Нужно наказать это жалкое существо!» – шелестел чей-то негромкий голос в голове слизеринки – «Отвратительная, мелкая тварь! Она мешает, уродует мир. Только боль может её очистить». Эта странная чуждая мысль и привела девочку в чувство, она отбросила от себя чужую волшебную палочку, точно та могла укусить её. Паук ту же перестал дёргаться и замер, медленно опуская сведённые судорогой лапки. Грету затошнило от ужаса произошедшего. Неужели, это она сейчас пытала и наслаждалась мучениями? Быть не может… - Неплохо, – неожиданно раздавшаяся похвала Крауча заставила Маргарет вскинуть взгляд. Фальшивый Грозный Глаз смотрел одобрительно и почти потрясённо, точно не ожидал подобного успеха. – Не совсем то, что нужно, но весьма не дурно. Для первого раза ,так вообще потрясающе. - Мне придётся… снова? – не справившись с накативший дурнотой, слизеринка судорожно втянула воздух сквозь зубы и прижала ладонь ко рту. - Нет, не сегодня и не в ближайшее время, – утешил девочку Барти, вовремя подсунув ученице ведро. Маргарет вырвало. На счастье, только желчью – она ничего не ела с обеда и, вероятнее всего, на ужин уже не пойдёт. Пожиратель Смерти внезапно погладил огромной лапищей девочку по спине и подал ей воды. – Это у многих бывает. Первый раз всегда сложно. Спрашивать, что именно «сложно» первый раз Маргарет не стала, опасаясь снова согнуться над пустым уже ведром – Барти его вычистил мимоходом, будто ничего и не было. Слизеринка медленно выпрямилась, ощущая, как горит горло и печёт в груди. Хотелось трусливо сбежать или заплакать, сказать, что она так больше не может и, главное, не хочет. Спрятаться в родных подземельях и рассказать всё декану, переложить ответственность с себя на кого-нибудь другого – взрослого, которому… ничего не страшно. Неожиданно, но мысль о профессоре Снейпе придала ей сил. Он справился со всем этим, а значит, сможет и она, Маргарет. У неё есть цель, а это главное, ради этого стоит перетерпеть и не такое. Поймать за хвост ускользающую мысль о том, что же за важная миссия стоит всего этого ужаса слизеринка не смогла, но вновь погружаться в пучину бессмысленного самобичевания не стала. Она справится, а причины не так уж и важны. В конце концов, Крауч прав, когда («когда», а не «если») её никто жалеть не станет, а значит, нужно будет выживать, даже так - ударяя на опережение. - Вот и славно, – негромко произнёс удовлетворённый вернувшимся спокойствием своей ученицы преподаватель. – Нечего переживать. Никто тебя не поймает, если сама не подставишься. Ты всё поняла правильно. Продолжим на следующей неделе. Иди, тебе нужно хорошо отдохнуть. Я дам тебе доступ к Запретной секции, почитай вот эту книжку на досуге, глава семнадцатая. Только из зала не выноси. Если спросят – скажешь, что готовишь сообщение на занятие. Поняла? А теперь иди, Эйваз. Маргарет машинально кивала словам фальшивого профессора, ощущая странную, почти неестественную опустошённость. В голове было гулко – не единой мысли. После сегодняшнего «занятия» это было настоящее блаженство. Вопреки собственным ожиданиям, девочка смогла даже спуститься в Большой Зал и поужинать вместе со всеми. Оказалось, что даже после всего случившегося она может спокойно есть, обсуждать Третье испытание Турнира и смеяться шуткам Драко. Жизнь не остановилась, и никто не знал о событиях, произошедших в кабинете ЗОТИ. Никто, кроме неё и Крауча.