Бюрократическая возня 3

Август, 2008 год.

      — Гарри, вы и не представляете, насколько же лестно получить от вас приглашение на ланч, — протянул самодовольный донельзя Люциус, не пытаясь сдерживать эмоции или притворяться другим человеком.       В отличие от расслабленного тестя, Поттер чувствовал себя некомфортно. Гарри не мог заставить себя просто лишний раз посмотреть Люциусу в лицо. Причина была до нелепого смешной: Поттер смущался хищного взгляда старшего Малфоя, старательно ищущего зрительный контакт.       Нет, Люциус всегда и на всех так смотрел, что было его главным оружием в любых переговорах. Туда же отнесём и постоянное стремление к физической близости в сочетании с грудным, завлекающим голосом.       Попахивало безумием, но именно этот традиционный набор и заставлял ощущать себя откровенно не в своей тарелке, притом что Гарри до этого довольно много общался с Люциусом и успел привыкнуть. Даже внимание перестал обращать.       Однако настолько неуютно на простом обеде Поттеру в последний раз было аккурат после победы над Тёмным Лордом, когда всех собрала Молли, а к Гарри дружно пристали с вопросами о его дальнейших планах на жизнь. Проехались по всему, начиная с возможной карьеры и заканчивая уютным домиком с Джинни.       Но сейчас Поттер сидел и старательно избегал расположившегося напротив тестя, жадно пожирающего его поблескивающими серыми глазами. Почти такого же цвета, как у Драко, но одержимые и до одури живые, в отличие от ледяного взгляда супруга.       Наверное, Гарри просто позабыл, какой Люциус был. Может, раньше не обращал внимания. Наверняка, когда вплотную общался с тестем, ещё не успел прознать истинную натуру своего супруга настолько, чтобы прочувствовать действительно колоссальную разницу.       От старшего Малфоя несло гордыней и невероятной уверенностью в себе. Казалось, будто его эго волной накрыло весь ресторан в центре Парижа, куда их и затащил Люциус. Это были не вымученные попытки Поттера держать лицо, не холодная маска вежливого безразличия, застывшая на Драко, а именно живая сущность, что выделяла тестя из толпы безликих знакомых.       Люциус был настолько органичен в своём эгоцентризме, что рядом с ним становилось тяжело дышать. Ещё чуть-чуть и захлебнёшься.       Драко же… Он просто другой. Совсем другой.       Гарри знал, что пристально изучающий его тесть не вкладывал вообще ничего в подобные гляделки, потому что баловал ими всех подряд, вне зависимости от пола или возраста. Объектами интереса Люциуса всегда были только социальное и материальное положения. К тому же он, как ни странно, имел репутацию примерного семьянина, а не коварного изменщика, в отличие от некоторых.       Поттер так до конца и не понял, как брачные клятвы Малфоев относятся к откровенному хождению налево, но спрашивать желания не было, а проверять — тем более. Хотя Нарцисса с подружками всё так же обитала у месье Лепажа, оставив Люциуса и дальше прозябать в гордом одиночестве на даче у министра магии Франции. Было над чем поразмышлять.       Но это никуда не девало то, что Поттер сидел наедине с хищно разглядывающим его статным мужчиной. Крайне неуютно, словно Гарри, как безвольную скотину, притащили на базар. На личных интервью для Пророка и то было комфортнее.       — Могу ли узнать в чём цель нашей беседы, мистер Малфой? — с хитрой улыбкой вопросил Люциус, завлекая в диалог.       Гарри наконец оторвался от разглядывания стола.       — Я хотел попросить вас о помощи, — удивительно спокойно произнёс он, словно и не желал сейчас же сорваться и сбежать отсюда.       Тесть протяжно хмыкнул, прежде чем вальяжно растечься на своём месте.       — Гарри, вы же прекрасно знаете, что я ничего не делаю просто так. Нужно ли говорить вслух, что мне от вас требуется?       Поттер вздохнул.       — Вы ведь даже не знаете, что я хочу попросить, — Гарри предпринял вялую попытку поторговаться.       — Я сделаю для вас всё что угодно, — без раздумий выдал Люциус.       Поттер скептически осмотрел тестя.       — Прямо всё? — с усмешкой переспросил Гарри. — А если я хочу заказать убийство Кингсли?       Люциус на мгновение нахмурился, а потом вдруг кивнул.       — Хорошо, — легко согласился тесть. — Но подобные темы стоит обсуждать в более приватной обстановке. Не думаю, что именно это вас интересует, но если вы и впрямь хотите…       Поттер спешно замотал головой.       — Нет-нет, — пробормотал он. — Всё не настолько плохо.       Гарри перевёл дыхание и даже сумел уставиться на тестя в ответ.       — Люциус, давайте начистоту, — отчеканил Поттер, решив вынести слона из комнаты сразу. — Драко на вас очень обижен. Он не хочет с вами общаться, и я могу его понять. Сам же я против вас в целом ничего не имею.       Гарри отчасти блефовал касательно своего отношения, так как позиция Драко была ему ближе, но один нюанс перевешивал всё. Поттер осознавал, что их «общение» вряд ли будет очень тесным. Очные встречи раз в полгода Гарри мог пережить, а на вежливые письма Люциуса можно отвечать по настроению. Старший Малфой уж точно не планировал превратить их семью в подобие Уизли с еженедельными пятничными ужинами и рождественскими марафонами посиделок, будем честны.       Тесть театрально закатил глаза.       — Драко стоит наконец повзрослеть и прекратить винить меня в своих проблемах. Я не имею ничего общего с тем, что он мямля и неудачник.       Гарри опешил.       — Как вы можете такое говорить? — осуждающе воскликнул он. — Вы его отец!       — И что дальше? — импульсивно рявкнул в ответ Люциус. — Он взрослый и самостоятельный человек, который с детства закатывал мне истерики по любому поводу и требовал не лезть в его жизнь, потому что самый умный. Нахватался от матери, видимо, пока она потакала всем его капризам. Не там ищете проблему, мистер Малфой.       Неожиданно эмоциональная речь всегда спокойного тестя произвела на Поттера странное впечатление. Он сглотнул.       Гарри и не сомневался, что в конфликте мужской половины рода всё было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Правда, естественно, где-то посередине. По-другому не бывает.       Но так порой хочется просто принять что-то за чистую монету. Не искать подводных камней, не копаться, а с ходу поверить на слово, как наивный Поттер всегда раньше и делал. Непозволительная роскошь в мире, сплетённом из интриг, где никогда нет белого и чёрного. Лишь оттенки серого.       Вот взять и не раздумывая повесить на Люциуса клеймо главного злодея. Очень ему подходит, отлично подчёркивает все достоинства.       Да вот только за эти годы Гарри наслушался много лестного о подвигах отца из уст супруга. И практически ничего не знал о Нарциссе.       Вообще ничего.       Драко мог рассказать какие-то милые и ничего не значащие истории, вроде той, как мама гуляла с ним по саду или подарила побрякушку. И всё.       Про Люциуса же было известно столько, что можно посвятить ему отдельный роман. И эта история будет далеко не о конфетах, которые заботливая матушка отправляла каждую неделю.       Однако если отбросить любую эмоциональную оценку и вернуться только к фактам, то в сухом остатке Люциус уже отдал сыну всё родовое наследство: золото, артефакты и фамильный дом. Хотел обучить в Дурмстранге, известном за сильную магическую базу. Пытался нормально поженить на Гринграсс, очень хорошей кандидатуре в то время.       Конечно, на поле рыночных отношений Поттер тогда был лучше раз в десять, но об этом не будем. В конце концов, никому из Малфоев не могло прийти в голову попытаться окольцевать Великого Героя.       Если уж закопаться в дебри, то даже приспешничество Тёмному Лорду на первом этапе было крайне выгодным мероприятием для Люциуса и его семьи. Никто ведь не ожидал, что Волан-де-Морт совсем съедет с катушек, а кружок его почитателей всегда был крайне достойным. Элитнейший клуб, если так подумать. Тёмная магия? Бросьте, среди чистокровных она никогда не была чем-то новым и ужасным. Не особо поощрялась, но и не осуждалась. Просто была. Да и не стоит забывать, что Реддл когда-то больше интересовался политикой, чем захватом мира. Или хотя бы делал вид, кто его знает.       И вот мы здесь. Люциус всё так же безуспешно пытался вернуть отношения с сыном, когда Нарцисса совсем пропала с горизонта, хотя с ней никакого конфликта не было.       Так как Гарри получал всю почту Драко, то знал, что она изредка писала. Раз в квартал, не чаще.       В отличие от страстных рассказов Люциуса обо всём подряд, приходящих чуть ли не каждую неделю, рука Нарциссы выводила совсем сухие и обезличенные письма, ровным счётом такие же, какие Поттер отправлял по спискам. Акт вежливости, не более.       — Чего молчите, Гарри? — грубо спросил тесть. — Давно не слышал, какой я ужасный человек, освежите-ка в моей памяти.       Пауза и правда затянулась.       — Просто пытаюсь понять, в чём ваша проблема с Драко, — честно ответил Поттер. — И я не считаю вас ужасным человеком. Вы не идеальны, но все ошибаются. В том числе и я.       Люциус мрачно усмехнулся.       — Знаете, в чём его проблема? — проникновенно произнёс тесть. — Драко — мягкотелый трус, склонный к истерикам. У него нет ни гордости, ни воли, ни внутреннего стержня, ничего, что должно быть у настоящего мужчины. Готов поставить всё своё состояние на то, что и вы крутите им так, как угодно. Иронично, но в вас я по итогу вижу большего Малфоя, чем в нём.       Гарри истерично хохотнул.       — Вы что-то путаете, Люциус, — сказал он. — Мне кажется, что мы с вами говорим о разных людях.       — Разве? — гаденько переспросил тесть. — У меня остались некоторые связи в Великобритании. Так получилось, что я очень хорошо знаком с его так называемой карьерой. Всегда считал, что человека нужно судить по поступкам. Поверьте, моя оценка будет далека от лестной.       — Почему? — в отчаянии выпалил Гарри. — Может, хоть вы мне нормально объясните?       Люциус тяжело вздохнул.       — Драко — идеалист и глупец. Он живёт в дурной смеси из фантазий, а потом удивляется, что мир не работает по его выдуманным законам.       Поттер поморщился.       — Знаете, Люциус, — скептически выдал Гарри, — у меня такое чувство, будто вы сейчас описываете меня, а не своего сына.       — Отнюдь, — возразил тесть. — Вы просто наивны, но уверяю, смогли бы достичь огромных успехов, слегка нарастив броню. У вас есть потенциал и вас не мотает из стороны в сторону, в отличие от Драко. Вы, Гарри, будете упрямо стоять на своём до последнего. Моего же сына пугают любые препятствия, он тушуется и начинает творить ерунду. А когда у него в очередной раз ничего не получается, то Драко переходит к своей любимой части — винить меня во всех проблемах. Я разрушил его жизнь, подпортил репутацию и прочее. Могу процитировать полный список, его я выслушивал ежедневно от Нарциссы на протяжении нескольких лет. Выучил наизусть.       Скептический настрой Поттера лишь усилился.       — Вот скажите мне, Гарри, — вновь зашелестел тесть, — вы правда считаете, что позорное бегство из Министерства связано именно со мной?       — Отчасти, — подтвердил Поттер.       — А вам не кажется глупым просто то, что Драко за десять лет так и не сумел оторваться от моей фигуры? — откровенно насмехаясь сказал Люциус. — Не подозревал, что я настолько великий человек в его глазах.       Беседы с тестем по душам Гарри никогда не привлекали, о чём он сейчас вспомнил. Люциус был слишком хорош в переговорах. Тесть изысканно крутил любой беседой и доминировал так, что с ним можно было только соглашаться. Без шанса на отказ.       — Драко полез туда, где ему совсем не место, — продолжил тесть. — Не потому, что он Малфой, а потому, что не потянет в силу своей натуры. Фамилия здесь ни при чём. Я говорил, что рано или поздно его сожрут, но я же ничего не понимаю. Посмотрите на нашу родословную: мы никогда не находились напрямую у власти. Это совсем ненужная дурость. Бесполезный придаток и лишняя ответственность, не несущая никакой практической выгоды, когда можно достичь невероятных успехов на другом поприще. Уверяю, дело здесь далеко не в личностных качествах: в нашем роду были потрясающе властные люди, которые могли легко подмять под себя мир. Если бы захотели.       Поттеру совсем не понравилось, что тесть, хоть и своими словами, но повторил всё то, что Гарри талдычил супругу последние годы, глядя на метания Драко.       — Но мой сын же обязан доказать, что он не такой, — ехидно выплюнул тесть. — Что наш многовековой род состоит из глупцов и ничтожеств, которые не сумели закрепиться на престоле, потому что дураки. Ума не хватило или смелости, можете спросить у Драко, что он думает по этому поводу. Но ваш супруг, он ведь совсем другой, не презренный Малфой, а совершенный, уникальный и самый достойный волшебник в истории рода Блэков. Поэтому у него обязательно получится утереть нос всем нам, плебеям. И любое его безумство всегда поддерживала Нарцисса.       Гарри молчал, а тесть внимательно заглянул ему в глаза.       — Я не святой и ни минуты им не был, — угрюмо процедил Люциус. — Но я не идиот и никогда не желал своему единственному сыну зла. Жаль, что мне помешали выбить из него всю дурь, как когда-то сделал и мой отец.       Поттер не знал, что ответить тестю. Это был тот самый момент, когда счастье заключается в неведении, а лишняя информация лишь вносит ненужную смуту в мысли. Тем более из уст скользкого Люциуса, известного лжеца и предателя, вдруг решившего пооткровенничать.       Но тесть всё равно оставался человеком. Не помогало и то, что когда-то Гарри и Драко считал чудовищем, не заслуживающим права на существование.       Границы нормальности размылись настолько, что судить стало сложно. Не было того самого упомянутого стержня, как и упрямства, заставляющих бить себя в грудь и гордо вещать с трибуны о справедливости и чести. Невольно хотелось остановиться и сомневаться, искать ответы, а выбранная правда по итогу находилась на стороне тех, кто оказался ближе по духу.       И не верить никому, только себе.       Сидящий напротив Люциус тяжело дышал и казался потерянным.       — Так что же вы хотели? — устало спросил он, потирая лоб ровным счётом так же, как часто делал вымотавшийся Драко. — И мне ничего от вас не нужно, считайте жестом доброй воли. К чёрту.       Предложенная тестем ведьма была забавной. Представьте все известные стереотипы о французских леди и получите её. Довольно молодая, бойкая и слегка взъерошенная. Эдакий темноволосый воробушек.       Именно с ней Поттер повторно пришёл на Гриммо, всё ещё пребывая в смятении после беседы с тестем.       Гарри, честно говоря, было уже плевать, что творилось с домом. Тянуло к более насущным проблемам, а возможные варианты развития событий не радовали. Длительный, хоть и вялотекущий конфликт всё так же требовал занимать чью-то сторону, но выбор стал неочевиден. В чём-то даже стал самым трудным в жизни, потому что, мало того, что был чересчур личным, так ещё и вдруг появились новые варианты, которые раньше не рассматривались.       Конечно, можно и дальше поддерживать Драко, не сомневаясь и продолжая отстаивать его правоту, тем самым пресекая любые попытки Люциуса собрать их небольшую семью вместе. Но, к сожалению, всплывшая на поверхность информация о том, что никто не был однозначно прав, знатно усложняла происходящее. Злодеи и герои растеряли свои костюмы, и на поле заступила та самая безликая серость, не имеющая чёткой градации оттенков.       Поттер закопался в размышления, дойдя даже до собственной родни, лишь сильнее погрузившись в неизвестность. Действительно, так просто винить в промахах всех, кроме себя. Списать на наивность, найти миллион оправданий, лишь бы остаться жертвой.       Конечно, вина была и на другой стороне тоже. Но была ли она действительно настолько велика, как хотелось думать? Чтобы судить холодной головой, следовало отпустить все обиды, однако сделать это оказалось трудно.       Гарри, например, сейчас совсем не общался с Дурслями, чему был только рад. Известный факт: они никогда его не любили. Но бесстрастный вопрос, лишённый любой предвзятости: а должны были?       Из жалости или просто так? С чего бы? Объективно говоря, Поттер был бременем, без спроса повешенным Дамблдором, которому было плевать на подобные нюансы. Игра по нотам, как и у многих нынешних знакомых Гарри. Часть схемы, не более. Мерлин, даже у Поттера были такие люди, та же француженка, пришедшая осматривать дом.       Петуния не любила сестру, завидовала ей из-за магии. Вернон поддерживал взгляды жены, как и сейчас невольно делал Гарри. Нужно ли копаться в теме, далёкой от тебя? Сколько раз и сам Поттер кивал в ответ, подтверждая, что Кингсли — редкостный гондон, вставляющий Драко палки в колёса, не пытаясь вникнуть в мотивы каждой из сторон.       Из жалости, пожалуй, берут брошенных питомцев, но никак не людей. Совсем иной уровень ответственности, а для Дурслей ужасные проблемы волшебников, с которыми те не хотели иметь ничего общего, были глупостью. Право слово, но в скорый захват мира инопланетянами они поверили бы с большей охотой, плюс наверняка сомневались в кривой истории Дамблдора. Зная волшебника, он точно поведал её кое-как и опустил девяносто процентов деталей.       Как их судить, когда Поттер нынешний и сам бы отнёсся предвзято к внезапному приказу воспитать и заботиться о чужом годовалом ребёнке, вдруг принеси ему кто такого на порог? Гарри прекрасно понимал, что за детьми нужно ухаживать, кормить и развлекать. Увы, но Поттер для Дурслей стал нежеланной обузой, от которой нельзя отказаться или избавиться. Конечно, идеальными они не были, да и вели себя зачастую по-скотски, но это лишь очередные градации серого, где трудно найти однозначно правых и виновных.       Гарри давно не мог найти в себе всех тех пылающих чувств по отношению к родне, которые тревожили его раньше. Старые обиды выцвели и затаились глубоко внутри, а мысли летели вперёд, желая отыскать ответы в будущем и выбрать правильный путь.       Он и сам был отцом, хоть пока и стоящим на заре жизни своей дочери. Поттер уже иногда ловил себя на том, что Лилит не просто прелесть, а действительно наследие, которое продолжит путь его рода. Ужасные, меркантильные, но столь искренние порывы натуры, поддавшейся всеобщему безумию и стыдливо жаждущей величия. Самые чистые и прекрасные, уродливые по сути, но от этого не менее великолепные.       Почему его дочь должна гнить в безызвестности? Неужели Гарри прошёл и пережил всё это ради того, чтобы его наследие бесславно утонуло в пучинах времени?       Хотелось пожинать плоды, а не было ничего прекраснее, чем достойное наследие. Видеть того, кем можно гордиться.       Поступки Люциуса сразу приобретали другую окраску. С трудом поставив себя на его место, Поттер не смог найти оправдания для Драко, если судить с колокольни тестя.       Получив самостоятельность, супруг отдалился и пошёл наперекор отцу. Доказывал, что он абсолютно другой, что от Малфоев ему досталась только фамилия и то, видимо, по великой случайности. Вариант с непорочным зачатием до сих пор рассматривался как имеющий право на существование.       Драко упрямо глушил в себе всё, чем так гордился Люциус, словно отчаянно пытался стать его противоположностью. Отец же лишь насмехался и не одобрял практически ничего, что делал сын. И оказался по итогу прав.       Наверное, в какой-то момент они окончательно разучились слышать друг друга, а невысказанные обиды заглушили здравый смысл, оставив лишь эмоции. Сейчас тесть закипал за секунды и срывался на крик, как и Драко.       Гарри, сторонний и невольный наблюдатель, только сегодня осознал, что Люциус действительно никогда не желал сыну зла. Напротив, тесть мечтал об успешном наследии, пытался по-своему помочь, но просто не мог нормально донести это до Драко. Вряд ли и супруг понимал мотивы отца, давно окрестив его монстром и увязнув в презрении.       Иронично, но столь потрясающий переговорщик не сумел найти общий язык с собственным сыном.       Бойкая ведьма, которую звали Амели, наконец закончила колдовать и развернулась к Гарри. Поттер искренне понадеялся, что сможет понять смысл её речей. Волшебница крайне плохо говорила по-английски и не особо старалась изобразить интерес к нормальной коммуникации.       — Месье Малфой, — прощебетала она, — у дома поломался магический фон.       Раздражённый от нескончаемых размышлений, Гарри вздохнул.       — Амели, я в курсе, — пробурчал он. — Я вас поэтому сюда и пригласил. Вы мне лучше скажите, что с этим сделать.       Ведьма счастливо улыбнулась.       — Убрать труп с третьего этажа и обновить чары, — гордо сообщила она.       До Поттера её ответ дошёл не сразу.       — Что? — грубо гаркнул он. — Что вы сейчас сказали?       — У вас там мощные консервирующие чары, — жизнерадостно проговорила Амели, скалясь только сильнее. — Они не дают рассеяться магии. Можем их снять, но это будет долго и дорого. Быстрее уничтожить тело, дом сам всё сделает.       Гарри показалось, что его сейчас точно удар хватит. Новость о том, что он неизвестно сколько прожил на одной площади с чьим-то телом, была не тем, что хотелось услышать днём в среду.       В этом году у него однозначно появятся седые волосы.       — И давно там кто-то лежит? — с нескрываемым отвращением спросил Поттер.       — Нет, — ответила ведьма. — Не дольше десяти лет.       Теперь ещё и голова разболелась.       Гарри снял очки, с силой сжал переносицу пальцами и сделал свою любимую дыхательную гимнастику. Захотелось срочно выпить чаю с каким-нибудь пирожным. Обязательно масляным, шоколадным и жирным. Сверху можно добавить мороженое. Вполне подойдёт брауни, кстати. Стоит захватить в любимой пекарне.       — Просто уберите всё и сделайте мой дом нормальным. И почините уже грёбаную трубу.       С этими словами Поттер вылетел с площади Гриммо, оставив ведьму наедине с домом. Ему было откровенно плевать, что там собирается делать очаровательная чернокнижница, питающая небывалую страсть к некромагии, за которую уже успела отмотать два срока.       Близкие и надёжные друзья Люциуса, что тут скажешь.       В общем, весь в смятении и непривычно взъерошенный до такой степени, что из причёски ухитрилась выбиться прядь, Гарри вернулся в Эдинбург с огромным пакетом из пекарни.       Принявшись жевать первое попавшееся пирожное, Поттер пришёл к выводу, что его всё достало и нужно срочно в отпуск. К тому же сейчас на дворе август, можно попробовать затащить Драко в Ниццу, там как раз отличная погода. Всё равно Малфой не работает, и им ничего не мешает сменить обстановку.       Выяснив, что супруг с дочерью находится в детской, Гарри направился туда.       — Малфой, поехали в Ниццу, — с порога выпалил Поттер, обращаясь к спине супруга, который играл с дочерью в мяч. У Лили даже довольно ловко получалось его бросать. Ловить, конечно, так себе, но зато она бодренько носилась по комнате.       Драко обернулся и озадаченно посмотрел на супруга.       — На сколько ты хочешь? — уточнил Малфой.       — Какая разница? — зачем-то вспылил Гарри. — Хоть навсегда.       Драко удивился и несколько раз моргнул, оглядывая Поттера.       — Милый, ты чего такой злой?       Пока Гарри пытался собрать мысли в кучу, к нему подошла Лили и потянула за брюки, явно требуя взять её на руки. Хитрая дочурка знала, что Малфой не особо любил таскать её, в отличие от Поттера, поэтому к Драко она и не просилась.       Послушно подняв Лили, Гарри ответа так и не придумал, зато дочь полезла целоваться.       Нет, ему точно нужен отпуск. Идея поваляться на пляже казалась всё более заманчивой. И плевать, что рядом будет сидеть Лили и точно жевать песок.       — Ну так что? — настойчиво спросил Гарри. — Поехали?       Драко немного замялся.       — Если только ненадолго, — наконец произнёс он извиняющимся тоном. — У меня скоро начнётся учёба.       Поттер в очередной раз за эти дни опешил.       — Какая ещё учёба? Почему ты опять мне ничего не сказал?       — Прости, — тоскливо протянул Малфой. — Я сначала подумал, что это неважно, а потом как-то забыл.       Гарри обречённо застонал.       — Ты просто невозможен, — вынес вердикт Поттер. — Я не понимаю, почему ты продолжаешь вечно мне что-то недоговаривать.       Прямо как Люциус, всегда вскрывающий карты только тогда, когда уже совсем прижали к стенке.       Резкое осознание щелчком ударило по носу.       А были ли отец с сыном действительно настолько разными, какими хотели казаться? Или, может, Люциус всегда видел отражение своих же ошибок в Драко, и просто пытался уберечь его от промахов?       В память Поттера врезалась их вторая, нормальная свадьба с Малфоем и всё то, что вскользь бросала Нарцисса, начиная с той самой триумфальной ссоры супругов, случившейся после вопиющей измены Гарри на вечеринке у Слизнорта.       Он сам разрешит вам крутить им, как угодно, просто немного подождите.