Бюрократическая возня 3

Апрель, 2010 год.

      Драко был собой не очень доволен.       Он уже битый час пытался собраться с мыслями, чтобы усесться за стол и начать разбирать скопившиеся там бумажки, но вместо этого занимался откровенной ерундой. За эти сорок минут Малфой успел особенно внимательно изучить книжную полку (будто там появилось что-то новое), походить кругами по кабинету, посидеть на диване, выпить полторы чашки кофе и дважды покурить.       Теперь же Драко нашёл себе новый отвлекающий фактор, окончательно уничтоживший любую мотивацию к труду. Совершенно очаровательный, бородатый и гуляющий по саду в коротком сером пальто, едва прикрывающем пухлую задницу. Малфой замер около окна и слегка отодвинул штору, открывая себе лучший вид на этот шедевр.       Не прошло и пяти минут, как он плюнул на попытки исподтишка следить за гуляющим по грязи Поттером, так что распахнул окно, впуская свежий воздух, и принялся открыто наблюдать за ним, опершись о подоконник.       Драко, конечно, тоже приглашали, но он отказался от столь изысканного развлечения. Погода была, мягко говоря, дрянная. Апрель же.       Лили зато было очень весело. Она с огромной радостью шлёпала в резиновых сапожках по лужам и получала удовольствие от жизни. Дочь крепко держала Гарри за руку, активно топала рядом с ним и разбрызгивала грязь во все стороны.       Поттер тем временем что-то довольно громко рассказывал и показывал наружное убранство двора. На очередном повороте Лили подняла голову и обнаружила прячущегося от них в кабинете Малфоя.       Она дёрнула ведущего её Гарри за руку и ткнула пальцем в окно второго этажа.       — На нас папа смотрит! — Лили сдала Драко с потрохами.       Словно этого было недостаточно, дочь ещё и широко улыбнулась ему, демонстрируя неровные ряды детских зубов, и активно помахала рукой.       Поттер тоже обратил внимание на Малфоя и подошёл с Лили ближе к дому. Задрав голову, Гарри хитро оскалился.       — И вот что ты там закрылся? — ехидно поинтересовался он. — Выходи к нам, в кои-то веки солнце на улице. Совсем зачахнешь в своём кабинете.       Драко помотал головой.       — Не хочу, — ответил он. — Грязно и сыро.       Поттер же усмехнулся.       — Мы живём в Эдинбурге, — парировал он. — Тут почти всегда грязно и сыро.       Логичный, прям до ужаса.       — Папа, погуляй с нами, — вдруг заканючила Лили, шаркнув ногой по особенно глубокой луже. — Выходи.       Никогда не считавший себя сентиментальным Драко не удержался и невольно улыбнулся в ответ юной леди.       Понимая, что заниматься делами он всё равно в ближайшее время так и не соберётся, Малфой легко сдался.       — Ладно, — сказал он, признавая своё поражение. — Сейчас.       Быстро одевшись, Драко просто аппарировал во двор, не утруждая себя пересечением всего особняка.       Апрельский день встретил Малфоя очень дружелюбным, холодным и резким порывом ветра.       — А вот и наш папочка, — радостно провозгласил Поттер, подходя ближе к супругу. — Мы уже и забыли, как ты выглядишь.       — Не забыли, — рьяно заспорила Лили.       Гарри фыркнул и потрепал дочь по голове, немного запутав лежащие на её плечах платиновые пряди. Драко решил промолчать, а Лилит крепко взяла его за руку, таща вперёд вместе с Поттером.       Малфой не понял, как так вышло, что вроде только-только его новорождённая дочь лежала закутанная в колыбельке, а сейчас уже мало того что вовсю и вполне внятно говорит, так ещё и ростом ему почти по пояс.       Будущие острые черты лица у неё проступили явнее, демонстрируя миру чистейшую малфоевскую породу, хоть от Поттера Лили тоже немного досталось. Брови она уже хмурила прямо как супруг, форма губ была его, да и профиль не казался настолько резким. Подбородок так точно значительно мягче, чем у Драко.       Гарри не так давно ухитрился выдать, что Малфой напоминает ему в профиль лису. Драко тогда традиционно воздержался от комментариев касательно своей внешности, не понимая страсти Поттера сравнивать своего супруга с животными.       О том, что Драко сам окрестил Гарри медвежонком, Малфой предпочёл великодушно позабыть.       Драко старался не изменять себе и поэтому всё так же по привычке пытался искоренить те качества, которые ещё с детства считал неправильными. Увы, с годами получалось всё хуже. Возможно, просто устал, а, может, сказывалось деструктивное влияние Поттера под боком. Наивного, излишне жизнерадостного и беспечного, который уж точно не пытался ежедневно стать совершенной версией себя.       Иного объяснения вдруг проявившейся, но легко захватившей его легкомысленности Малфой не находил, как и возмутительному желанию закрывать глаза на те вещи, что раньше могли легко выбить его из душевного равновесия. Дурной пример, наверное, и впрямь заразителен.       Страшно такое говорить, но Драко также поймал себя на том, что стал значительно мягче, пассивнее и даже ленивее. Словно то самое пламя, которое заставляло нестись вперёд сломя голову, погасло до мирно тлеющих углей.       Пропало желание бросаться наперекор всему, излишне амбициозные проекты подвергались миллиону сомнений, а душа требовала оставить её в покое и перестать систематически насиловать идеей достигнуть совершенства во всём.       Наверное, именно поэтому Малфой сейчас медленно шёл по двору под рассказ Поттера о каких-то птичках, пока шлёпающая по лужам Лили пачкала идеальные брюки Драко разлетавшейся во все стороны грязью.       Ночью Малфой всё никак не мог уснуть, поэтому думал обо всё подряд, перебирая волосы на затылке навалившегося на него всем телом Поттера. Гарри настолько сладко похрапывал ему в шею, что Драко искренне завидовал супругу. Ничего нового.       Судя по внутреннему ощущению, в ближайшее время сон Малфою не грозил, так что он уже почти созрел для того, чтобы встать и что-нибудь поделать, но вдруг услышал скрип тихонько открывающейся двери.       Драко вздрогнул и молниеносно привстал на постели, уставившись на источник шума, попутно перебирая в голове сотни вариантов развития событий. Однако всё оказалось намного прозаичнее.       — Солнышко, что такое? — тихо и чуть хрипло спросил Малфой, неверующе оглядывая замершую в проходе фигурку, одетую в голубую пижаму.       Ответа не последовало, но растрёпанная Лили очень жалобно всхлипнула и крайне мило потёрла глаза кулачками, тем не менее боясь войти в комнату.       Не особо раздумывая, Малфой отлепил от себя Поттера, которого и пушкой не разбудишь, чтобы подняться на ноги и приблизиться к дочери.       — Пойдём, — ласково позвал он, беря её за руку.       Лилит подняла голову и так испуганно на него посмотрела, что у Драко внутри всё сжалось. Почти признавая своё поражение, он покосился на Поттера, проверяя, что тот всё так же спит. Удостоверившись, что рьяный противник таскания повзрослевшей дочери на ручках ничего не видит и не узнает, он поднял юную, но довольно тяжёлую леди.       Добравшись до детской спальни, Малфой осторожно усадил Лили на кровать и аккуратно примостился рядом. Он не имел ни малейшего представления, как себя лучше вести в подобной ситуации, но Драко казалось логичным, что раз дочь впервые и в слезах отправилась на поиски Поттера посреди ночи, значит, у неё случилось что-то по-настоящему серьёзное.       Лили же вцепилась в одеяло и шмыгнула носом, избегая смотреть в лицо отца.       Прикинув все возможные варианты, он нашёл, что причина может быть весьма очевидной.       — Что случилось? Тебе приснился плохой сон? — вкрадчиво поинтересовался Драко, старательно держась на почтенном расстоянии.       Заплаканная донельзя Лилит кивнула, принявшись разглядывать крупные и поблескивающие в свете ночника пуговицы на пижамной рубашке Малфоя.       Дочь казалась такой напуганной, что у бесчувственного и отстранённого Драко грудь разрывало от жалости. Послав куда подальше всё, что знал о достойном родительском поведении и нормальном воспитании наследников, он придвинулся чуть ближе и крепко обнял Лили, прижимая к своей груди.       — Милая, это просто сон, — тихо сказал он. — Твоему папе тоже постоянно снится всякая ерунда.       — Почему? — пробурчала Лили ему в рубашку.       Малфой засмеялся.       — Не знаю, — проговорил он. — Никто не знает.       Драко осторожно гладил дочь по голове, пытаясь успокоить, когда ему пришла мысль, как можно отвлечь её от переживаний.       — Зато я знаю, что хорошо помогает справиться с кошмарами, — хитро улыбаясь, сказал Малфой. — Чашка горячего какао.       Лили легко обрадовалась, и уже спустя минуту она держала в руках любезно предоставленный самым дорогим эльфом в этом доме напиток.       Дочь сжимала чашку и хмурилась, глядя на Драко. Ну чисто Поттер.       — Ты тоже пей, — властно предложила Лилит, намекая на поданный на подносе комплект на две персоны. К своему напитку она ещё и не притронулась.       Малфой вздохнул, посмотрев на терпеливо выжидающую дочь.       — Зайчонок, я не люблю какао, — спокойно ответил Драко.       — Почему? — полюбопытствовала Лили, хлопая длинными, но почти прозрачными ресницами. — Оно вкусное.       Выяснилось, что этот вопрос оказался для Малфоя слишком сложным, потому что внятного ответа он не придумал.       — Пей со мной, — упрямо повторила Лили, в упор глядя на Драко своими по-детски чистыми и наивными светло-зелёными глазами.       Именно поэтому непоколебимый мистер Малфой, которого некогда ненавидели в Министерстве за неуступчивость и отчаянное желание отстаивать только собственные интересы, потянулся за второй чашкой.       Заметив, что отец решил к ней присоединиться, Лилит наконец-то начала пить предложенное ей какао. Немного поколебавшись, Драко пригубил приторно-сладкий напиток, щедро сдобренный сиропом, будто ожидал чего-то другого от избранного меню своего супруга.       Дочь тем временем уже полностью успокоилась и с интересом разглядывала Малфоя в пижаме, будто впервые увидела. Хотя Драко и сам не мог припомнить, когда в последний раз бывал у Лили в комнате посреди ночи. Возможно, что и никогда.       В принципе ожидаемо, но Малфой знал, что дочь относилась к нему с некоторой опаской и недоверием. Нет, Лилит его не боялась, но по любому поводу или вопросу она бежала всегда к Поттеру, который сначала сам просил не дёргать вечно занятого супруга своими ежеминутными детскими проблемами, а потом это переросло в привычку. На появлявшегося в поле зрения Драко дочь всегда глядела с искренним интересом, но сама не инициировала контакт, ну а Малфой ещё во времена обитания на Гриммо смирился, что на него любили открыто пялиться. Теперь, правда, это делали вдвоём.       Допив какао, дочь отставила чашку. Посчитав это возможностью окончить с актом вежливости, Драко убрал и свою полупустую на тумбочку.       Малфой наивно решил, что пора уложить нормально Лили и пожелать ей спокойной ночи, поэтому поднялся на ноги, но дочь жалобно уставилась на него, разом растеряв всю свою отстранённость.       — Не уходи, — заныла она, вцепившись ему в штаны. — Мне страшно.       Драко строго посмотрел на Лили, а она поджала губы и всхлипнула.       Малфой никогда не видел мир оттенками серого. Если описать позицию Драко совсем точно, то он бы предпочёл в качестве определения две чаши весов. Это просто выбор, не имеющий никаких окрасок. Судьба подкидывает возможности, а ты сам решаешь, что выберешь. Никакой романтизации, только сухой расчёт.       И вот даже сейчас: можно ведь просто уйти, как и положено по всем правилам, а Малфой не станет от этого ни плохим человеком, ни тем более плохим отцом. Напротив, всё по вылизанным эталонам достойного воспитания, по пунктам описанным в методичке для благородных семей. Никто и никогда не обязывал идеального главу рода нянчиться со своими потомками или баловать. Более того, считается, что вольности разрушают характер, а уважение к родителям должно воспитываться с пелёнок и в строгости.       Поблажки недопустимы.       Да вот только Драко не нашёл в себе сил или смелости, чтобы скинуть руку и уйти, закрыв дверь. Поддавшись порыву, он плюхнулся обратно на кровать, а немного поколебавшись, так и вовсе лёг рядом с дочерью.       Не прошло и минуты, как ему резко стало холодно, поэтому он подтянул к себе её же одеяло.       Обиженно засопевшая Лилит вновь успокоилась и доверчиво прижалась к его боку, пальцами покручивая столь заинтересовавшую её крупную пуговицу на пижамном верхе отца.       Драко погасил ночник и принялся осторожно перебирать тонкие волосы на голове Лили, ожидая, пока она уснёт, чтобы уйти к себе. Чтобы хоть как-то развлечься, он начал считать слегка мерцающие на потолке звёзды, украшавшие спальню.       В комнате приятно пахло лавандой, и обстановка была настолько умиротворяющая, что Малфой вскоре почувствовал, как начинает засыпать, но тишину вдруг прорезал тихий голос.       — Я люблю тебя, папочка, — чуть слышно произнесла Лили, утыкаясь носом куда-то в рёбра Драко.       Мерлин, ну как же это в корне и абсолютно неправильно. Вот и отдавай детей на воспитание Поттеру, который вечно творит непонятно что.       Малфой и представить не мог, чтобы ему хоть когда-то пришло в голову сказать нечто подобное своей матери, а уж тем более отцу. Нельзя приучать наследников к слабостям и любым проявлениям чувств, если хочешь достойной династии.       Поставив себе срочную задачу серьёзно обсудить с Поттером его совершенно возмутительные методы воспитания, пока их род не превратился в посмешище уровня Уизли, Драко потрепал Лили по голове и сказал:       — Я тоже тебя люблю, солнышко.       Закрыв глаза, Малфой и сам не заметил, как уснул.       Произошедший инцидент Драко решил вычеркнуть из памяти сразу же после пробуждения в детской в обнимку с Лили, но было одно маленькое но.       Совершенно очаровательное, бородатое и особенно рьяно кокетничающее с самого утра, аккурат после того, как разбудил Драко. Мерлин, иногда Поттер действительно сводил супруга с ума. Хотя и стоит поблагодарить Гарри за то, что он воздержался от любых комментариев.       Забавный факт, но в их отношениях произошли новшества, напрямую связанные с взрослением Лили. Притом инициатива пошла от Малфоя и настолько осознанно, что Драко в кои-то веки открыто оповестил супруга о грядущих изменениях.       Конечно, это замечательно, когда дети имеют возможность наблюдать, что их родители любят друг друга. Да вот только некоторые детали знать юным глазам и ушам совсем необязательно.       С учётом того, что Лили теперь почти постоянно находилась рядом с Гарри и спокойно могла появиться в совсем ненужные моменты, Драко принял волевое решение почти полностью отказаться от своих традиционных подкатов к Поттеру. Да, это далось нелегко.       Разом ушли спорные комплименты, как и попытки посреди дня со скуки лапать супруга. В общем, все проявления чувств были перенесены выше пояса и резко стали донельзя приличными, как и положено достойной чете. Гарри воспринял подобный удар стойко, хоть поначалу и расстроился. Однако он быстро воспрянул духом, вдруг приоткрыв в себе личину кокетки, а спустя пару дней вошёл в раж, оттачивая мастерство.       Поттер ни капли не стеснялся засыпать комплиментами, крайне вежливо флиртовать и попутно строить глазки. Конечно, Гарри и раньше этим занимался, да вот только неосознанно. Теперь же Драко своим предложением пробудил чудовище, круглосуточно одаривающее его лаской.       Малфой был искренне благодарен судьбе, что такой подарок свалился ему на голову именно сейчас. Приди на порог Мэнора подобное создание с требованиями отпустить к Уизлетте, живым и здоровым бы Гарри оттуда не ушёл. Уполз, и это в лучшем случае.       Хотя могло выйти забавно, если бы кто отправил спасательную бригаду на поиски великого героя и обнаружил его привязанным к кровати в особняке Малфоев.       И это Драко бы ещё представления не имел о талантах мистера Поттера на сексуальном поприще. Малфой до сих пор не понял, как Гарри ухитрялся так долго прятать от супруга свою чувственную и развратную натуру. Возможно, всё сложилось бы проще, затащи Драко его в постель раньше, но Малфой сильно сомневался в своём предположении.       Он и так тогда дал слабину, поддавшись эмоциям, но терпеть мило заботящегося о нём Поттера стало совсем невыносимо. Да и крайне романтичная обстановка располагала, а Гарри бы собирался с мыслями ещё миллион лет, продолжая жадно пялиться и краснеть. Тот ещё конспиратор.       В любом случае, какая уже разница, что там было.       За завтраком, мельком глянув, как радостная Лили с удовольствием поглощает омлет и болтает ногами, Малфой вспомнил о своём желании обсудить с Поттером воспитание дочери.       — Милый, тебе не кажется, что стоит более серьёзно отнестись к манерам Лилит? — прямо спросил Драко. — За столом нужно сидеть нормально.       Гарри внимательно осмотрел с аппетитом завтракающую дочь и вернулся к пристальному созерцанию Малфоя.       — Дай ребёнку нормально поесть, — возразил Поттер. — И тебе бы тоже не помешало позавтракать.       Драко отложил свою особенно любимую утреннюю прессу, после которой почти всегда ходил злой по полдня, и уставился на супруга в ответ. Это оказалось ошибкой, потому что Малфой мгновенно стушевался под страстным взглядом Гарри.       — Нормально поесть можно и сидя по-человечески, — тем не менее продолжил настаивать Драко.       — Брось, — легкомысленно бросил супруг. — Не мучай ребёнка. Пускай лучше поест спокойно, что уж точно поважнее манер трёхлетней девочки за столом.       Малфой нахмурился.       — Я с раннего детства научен держаться за столом, — строго возразил Драко. — Это — не оправдание.       — Как и не оправдание, что ты опять не завтракаешь, а читаешь свою любимую грязь, — парировал Гарри. — Честное слово, сегодня же прикажу эльфам сжигать эту твою ужасную газету, а то ходишь потом злой по полдня. Прекращай беситься на ровном месте и лучше тоже поешь.       — Милый, я серьёзно!       — Я тоже, — холодно закончил Поттер, всем своим видом показывая, что тема закрыта.       Малфой нахмурился только сильнее, зато Гарри смягчился и мило улыбнулся.       — Драко, — ласково проговорил супруг, — я прекрасно понимаю, что ты пытаешься мне сказать и очень ценю твоё мнение. Наша дочь обязательно будет благородной леди, но нет никакой нужды издеваться над ребёнком. Сейчас намного важнее, чтобы она нормально питалась и выросла здоровым человеком. Ходить по струнке ещё научится. Даже я этому научился, раз на то пошло, а хвастаться идеальными манерами Лили нам не перед кем.       Поттер был совершенно неправ. Малфой ведь знал, что некоторые вещи должны вбиваться в голову с пелёнок. Ежедневно повторяться, чтобы отпечатались на подкорке, и хвастовство здесь совсем ни при чём.       Именно поэтому Драко не стал спорить с супругом и всё же взял в руки приборы.       Закончив с завтраком, Малфой сначала думал погрузиться в какие-то дела, но ничего срочного у него не было, а закрываться в кабинете не хотелось до тошноты. Ему и так предстоит это сделать завтра в мрачном Визенгамоте.       Может, весна на него так влияла, но идея проводить воскресный день в окружении бумаг не впечатляла. Из действительно важного: Драко требовалось только перепроверить пару отчётов, но это развлечение от силы на полчаса.       Сегодня Малфой бы даже не отказался от простой прогулки, но на улице ещё с ночи лил дождь. Наверное, стоит выбраться в город.       Так как Драко пока не придумал, чем занять сегодняшний день, а бесцельно болтаться по дому в одиночестве совсем не хотелось, он отправился на поиски временной компании, которая легко обнаружилась в игровой комнате.       Не так давно Поттер организовал небольшую, но очень логичную перестановку, переселив Лили в отдельную от игрушек спальню, где Малфой сегодня и уснул. Совсем взрослая леди.       Супруг с дочерью занимались тем, что вместе собирали огромный кукольный дом. Конечно, над игрушкой больше корпел Гарри, но всё равно всучил Лилит инструкцию и попросил ему помогать. Дочь с интересом рассматривала цветастые картинки, изредка подавая Поттеру детали, и пыталась отвечать на разные вопросы.       Драко подошёл к склонившемуся над домом супругу со спины и нагло закинул руку ему на плечо.       — Что, совсем забыл, как пользоваться палочкой? — невинно поинтересовался Малфой.       Гарри полностью выпрямился и фыркнул.       — Удачи тебе собрать это магией, господин великий волшебник, — в упор глядя на Драко, сказал он.       Тепло улыбнувшись, Поттер взял закинутую на него руку, слегка повернул голову и поцеловал ладонь.       Малфой прочистил горло и отлип от Гарри, забирая инструкцию у Лили. Поттер отошёл от домика и прислонился к стене.       — Лилит, смотри внимательно, — немного ехидно произнёс супруг. — Папочка нам сейчас покажет первоклассные чары.       Дочь безумно обрадовалась, едва ли не подпрыгнув на своём месте. Ей очень нравилось смотреть на любую магию, хотя у самой ещё никакие таланты не проявились.       Гарри знал об интересе дочери и поэтому часто развлекал её тем, что разучивал рядом с ней всякую ерунду. Фокусник-затейник, иначе и не назовёшь. Драко даже пошутил один раз, что если всё пойдёт плохо, то Поттер будет отлично смотреться на арене цирка. Получил, правда, за это подзатыльник, но оно того стоило.       Малфой внимательно изучил огромное полотно текста, посвящённое сборке домика, резко осознавая, почему Гарри собирал его руками. Во-первых, это прекрасно развивало мелкую моторику и логику, о чём гордо писали производители. Во-вторых, — отличная игра для семейного досуга. В-третьих, чтобы по-быстрому собрать его чарами, следовало быть как минимум магом-зачарователем поместий со стажем около двадцати лет. Как иначе удержать в голове схему на пятьсот сорок одну деталь, Драко не понял.       Малфой задумчиво жевал губу, глядя на картину, которую стоило держать в памяти и визуализировать, пока проговариваешь активирующие чары, и понимал, что правильнее будет просто признать своё поражение.       С другой стороны, можно попросить эльфов избавить от головной боли. Они мигом это сделают.       Поэтому Драко немного помялся и сказал:       — Ладно, Поттер, давай помогу тебе собрать этого монстра, а то в одиночку будешь возиться до конца следующего столетия. Ты уже неправильно поставил деталь под номером двадцать два. Зачем вообще ты это купил?       Увы, удивить Лили первоклассными чарами у Малфоя не вышло, зато дочурка воодушевлённо наблюдала, как оба её отца пытаются собрать игрушку, и даже старалась активно помогать.       К своему удивлению, Драко ухитрился настолько погрузиться в процесс, что развеселился и не заметил, как пролетело время.       Реклама всё же не обманула. Отличная игра для семейного досуга.       К обеду, однако, они порядком выдохлись, и Поттер потащил всех за стол, напоминая о важности здорового питания.       После еды Малфой всё же решил временно покинуть Гарри с Лили, чтобы проверить те самые бумажки, к которым морально готовился с утра, но пообещал, что скоро вернётся.       Драко едва вошёл в кабинет и взял с полки нужную ему папку с документами, когда туда влетел Поттер, громко хлопая дверью за своей спиной.       Малфой хотел было спросить, что супругу нужно, но Гарри просто набросился на него, пылко впиваясь в губы поцелуем и жадно оглаживая тело. Казалось, будто его руки были везде.       Несколько удивлённый подобной прытью, Драко не удержался от стона и выронил папку.       Когда тяжело дышащий Поттер наконец разорвал поцелуй, он грубо помял член Малфоя сквозь ткань брюк, но быстро закончил с этим делом и схватился за ремень, явно намереваясь раздеть.       — Ты специально такой невозможно и образцово милый с самого утра или что? — проворчал супруг, быстро расстёгивая пряжку. — С ума меня сводишь.       Малфой не совсем понял, когда успел обрасти подобными качествами, а нетерпеливый Гарри плюнул на недолгие попытки раздеть его и отступил на шаг назад.       — Очень хочу кое-что тебе показать, — выдохнул Поттер, выхватывая из-за пояса Драко палочку.       — И что же это?       Вместо ответа Гарри полностью разделся коротким заклинанием и дерзко уставился супругу в глаза.       — Себя, — нагло оповестил Поттер. — Достаточно интригующее предложение, не правда ли?       Малфой оценивающе оглядел красующегося перед ним Гарри с головы до ног и задумчиво хмыкнул.       — В целом, да, — после тщательной инспекции вынес вердикт Драко.       Поттер нагло ухмыльнулся и неторопливо проследовал к столу, призывно выгибаясь и укладываясь на него грудью.       — Тогда чего вы ждёте, мистер Малфой? — спросил Гарри, для полноты картины шире раздвигая ягодицы и демонстрируя легко приоткрывший анус, так и предлагающий сейчас же его взять. Ещё и влажный: Поттер, очевидно, успел предусмотрительно смазать его где-то по дороге сюда.       Развратно и бесстыдно предлагающий себя Поттер оказался выше любого самоконтроля Драко, поэтому Малфой подошёл к супругу и медленно огладил его левую ягодицу, задержавшись на уже старом шраме.       Этот ностальгический порыв оставался для Малфоя загадкой, но Гарри зачем-то решил сохранить у себя на заднице напоминание об одной не особо удачной порке.       Тогда ещё неловкой и совсем неумелой, в процессе которой Драко и ухитрился сильно поранить кожу. Не специально, конечно, хотя Поттер и просил его не жалеть. Странное желание, но кто Малфой такой, чтобы задаваться глупыми вопросами.       К тому же ему было приятно, что супруг наконец-то открылся и начал делиться своими фантазиями. Смущённо поначалу, конечно. Краснея, пряча глаза и чуть слышно бурча под нос.       Так, Драко внезапно узнал, что Гарри и впрямь заводит некоторая жестокость в постели. А ведь Малфой подозревал это чуть ли не с самого начала, но решил не давить на Поттера, который всё никак не мог отвязаться от своей возлюбленной.       Драко действительно старался быть идеальным любовником. Прихоть, не особо имеющая отношения конкретно к Гарри, а появившаяся из стремления к совершенству во всём. Малфою же совсем не хотелось прослыть в глазах своей будущей суженой ни на что не способным ничтожеством.       Так что Драко когда-то действительно и серьёзно озадачился, как же ему стать более чем достойным любовником. Правда, он не знал, зачем его понесло ещё и в дебри однополых отношений, но это неважные нюансы. Из научного интереса, пусть будет так.       Но одно Малфой знал точно: теория и практика — настолько разные вещи, что доходило до смешного.       Вот даже сейчас, легко проникая пальцами в растянутого донельзя Поттера, все эти страсти по тугим и непорочным мальчикам казались Драко совершенной глупостью. Заводила одна лишь мысль о полной принадлежности супруга ему, а с развращённым Гарри действительно можно делать всё, что только пожелаешь. Когда угодно, как угодно, и сколько угодно, а тот лишь будет страстно подмахивать и стонать во весь голос.       Безумно возбуждающе.       — Ну же, — нетерпеливо пробормотал Поттер, слегка дёргая бёдрами и поворачивая к нему голову, чтобы пристально посмотреть в глаза. — Возьми меня уже.       Отказываться от столь щедрого предложения Драко не стал, поэтому послушно приспустил брюки и медленно вошёл во всю длину, чувствуя ответное движение супруга навстречу.       Несколько неожиданно, но ему вдруг резко стало так хорошо, что он крепко вцепился в бёдра и закрыл глаза. Чужое, горячее тело жадно обхватывало его по всей длине, а Гарри качнулся вновь, насаживаясь глубже.       И вот вроде бы всё абсолютно как всегда, но с каждым новым движением по груди разрасталось уже знакомое ощущение.       Томное и невероятно мрачное, обжигающее вены. Оно захватывало сознание, заставляло подрагивать пальцы и посылало по коже мурашки. Казалось, будто с каждой секундой тело плавилось, превращаясь в липкую субстанцию, состоящую сплошь из удовольствия, но лишённую формы.       Драко ещё в первый раз понял, что что-то с ним не так, поэтому старался быстро взять себя в руки и прогнать странное чувство прочь. К тому же оно отпускало так же быстро, как и приходило.       Но сейчас совсем не было желания сопротивляться поглотившему его приятному ощущению. Напротив, очень хотелось узнать, что будет, если дойти до конца. Словно уловив отсутствие какой-либо борьбы, в пальцах сразу закололо сильнее, а телу стало только приятнее, послушно унося на волнах удовольствия в новые и неизведанные дали.       Есть постулаты, которые волшебники знают ещё с детства. Например, любые чары требуют намерения и желания результата. Конечно, словесная форма тоже важна, но она лишь делает всё значительно проще. Научиться зажигать свет можно и без знания Люмоса, если захотеть. В конце концов, оттуда и пошла вся идея невербальных чар.       Самыми простыми, конечно, считаются активирующие чары любого рода, хоть и требуют особой концентрации на желаемом результате. Тот же кукольный домик: он не соберётся, если не понять, как именно его собрать.       Ещё есть особые области магии, в которых первостепенно именно намерение, и это давно доказано. Более того, оно и становится базой для сотворения чар. Например, ты должен не просто абстрактно захотеть причинить боль, но ещё и выбрать определённого человека. Требуют конкретики, чувствуют все потайные желания и мотивы, но не жалуют колебаний. Однако,именно полноценное погружение в тёмную магию позволяет избавиться от подобного недостатка, делая колдовство проще и возвращая всё к простому намерению без определённой цели.       Но это никуда не девает проклятые артефакты, которые тоже требуют активации. Как работает эта логика? Неужели так же просто, как тёмные чары, сводя всё к простому «хочу»?       Чёрная магия всегда развращает своим прекрасным вкусом. Захватывает одним ощущением и оставляет потрясающее послевкусие. Как наркотик, от которого невозможно отказаться или чем-то заменить.       Нужны ли слова, когда всё трепетало от поглотившего с головой восторга, а все мысли затуманились невероятной страстью?       Такой сладкий, обожаемый и всецело его.       Застонав в голос, Драко откинул голову и начал изливаться вглубь жадно принимающего тела, чувствуя дрожь кончающего Поттера под собой. И ровно в ту же секунду в груди словно что-то взорвалось, накрывая волной ни с чем не сравнимого блаженства.       Полностью потеряв контроль над телом, Малфой жадно хватал ртом воздух и упал на спину супруга.       Немного отдышавшись, Драко поднял руку, чтобы поправить совсем неудачно упавшую на глаза прядь и глупо моргнул несколько раз, разглядывая словно опалённую кисть.       Сглотнув, Малфой с трудом выпрямился и отстранился от Поттера. Драко расфокусировано рассматривал слегка почерневшие пальцы, попутно пытаясь из состояния желе превратиться обратно в способного мыслить человека.       Гарри слегка пошевелился на столе, одаривая супруга довольной улыбкой.       — Мерлин, Драко, — проурчал Поттер, — это было волшебно.       — И, похоже, во всех смыслах, — обескураженно пробормотал Малфой, признавая своё очередное поражение. — Кажется, я только что тебя случайно осеменил.