Извлечь, изъять из сердца человека…
А человек со злом в душе — калека…
И. Самарина
***
Сидя с Сергей Борисовичем за столом в академической местной столовой, мне не лез кусок в горло. Я смотрел на Серёжу, на свои полные тарелки, но никак не мог заставить себя даже выпить сок. Попов исчез ещё задолго до того, как мои глаза открылись, но в комнате витал его запах и простыни пропахли тоже им, меня тянуло блевать от этого. Арсений имел запах, от которого голова становилась пустой, а ноги начинали дрожать в слабости, но моей упрямой натуре намного важнее было то, что испускало этот запах. Вспоминая вчерашнюю сцену, я лишь презрительно фыркнул, смотря куда-то за плечо друга. — Тош, всё хорошо у тебя? — Хвостатый громыхнул вилкой, косясь себе за спину. — Призрака что-ль увидел? В недоумении я перевёл рассеянный взгляд на друга, услышав из его речи только слово «призрак», пытаясь сложить академическую, наполненную людьми, столовую и приведение в одно предложение. — Приятного аппетита. — Рядом со мной опустился поднос и я успел мысленно перекреститься, но это было напрасно. — Вы не против? Попов отодвинул стул рядом со мной и вопросительно взглянул на Серёжу, будто бы спрашивая только его мнения. Тот лишь отрицательно мотнул головой, продолжая спокойно есть. Но вот я, кажется, закипал от злости. Придурок выделывался перед Матвиенко, показывая свою тщедушную доброжелательность, каковой и не наблюдалось никогда. Я сильно закусил губу, ощущая металлический привкус во рту, видимо, прокусил. Этот индюк не был заинтересован ни в чьём мнении, кроме своего собственного, я это знал как никто другой. Холодные глаза скользнули по мне, будто мельком осматривая, а мне захотелось вскочить и побежать как можно дальше от них, от этих внимательных ореол. — А вы чего не со своими, Арсений? — Серёжа обращался уважительно и я мысленно радостно ликовал, энергично показывая большие пальцы вверх. Мне бы совсем не хотелось видеть пронзительных взглядов Мастера на моего близкого друга. Сергей намекал на академическое разделение по пролетам. Я жил в одном крыле с Матвиенко, а потому и за столом мы иногда садились вместе, но вот что здесь делала голубоглазая язва из другого крыла мне было неясно. — Сегодня захотелось посидеть здесь. — Я увидел лёгкую улыбку на его губах и еле заметно поморщился. Ему захотелось - он сделал. Чертов эгоист догадался хотя бы для виду спросить чужого мнения, которого всё равно даже не засчитал бы. Горделивый индюк. — Кстати! Антон, мы ведь пересели с тобой. Помнишь? Ты точно никуда от меня не уйдёшь? С тобой так много желающих сидеть… — Серёжа наигранно печально опустил взгляд, надувая нижнюю губу. — Много желающих? Серьёзно? — Арсений вскинул брови, поднося к губам лист салата. Я вспыхнул. Подобно поленьям в топке, которые долго разжигали, подкидывая зажженные спички, и они сумели наконец-то разойтись, достаточно нагревшись. Кончики ушей обдало жаром и я наклонил голову вбок, поворачиваясь к Попову. Мне так натерпелось высказать ему всё, что я о нем думаю, всё, чего он достоин за свою никчемную жизнь. Мастер считает, что я тихоня-заучка, у которой не то что друзей, даже знакомых не находится? Я принял его вызов. — Ну что ты? Серёж, от тебя я точно никуда не денусь. — Нарочито плавно, с грацией кошки, я протянул руки, легко касаясь пальцев руки одногруппника и светло-светло улыбаясь ему. — К тому же, мы ведь знакомы очень и очень давно… для меня нет причин пересаживаться от тебя. Совсем по-девчачьи опустив вниз взгляд, будто бы секундно застеснявшись, я снова поднял зелёные глаза на Матвиенко, тепло улыбаясь им. Справа от меня сидел Мастер и я почувствовал жжение на своём ухе, виске и скуле. Альфа сверлил мой профиль взглядом, старательно выжигая на мне свой узор. Меня это, в ту секунду, отчего-то только сильнее забавляло и желание изображать из себя легкое поведение только пуще раззадорилось. — Тоша! Привет! — Рядом со мной выросло несколько девчонок со второго курса, приветливо протягивая ко мне свои ручонки. — Ты так вкусно пахнешь сегодня! — Как и всегда вообще-то, Ир. — Девушка рядом тоже обняла меня, искренне улыбаясь. — Приятного аппетита. — Спасибо, красавицы. — Я снова смущенно улыбнулся, усаживаясь на стул, с которого приподнялся, чтобы дотянуться до девочек, но чуть не промахиваясь. Сидение находилось явно не на своём месте, отодвинувшись почему-то в сторону Попова, теперь стоя вплотную к его боку и ноге. Я не успел среагировать, неловко плюхнувшись на пластик, ощущая прошедшую волну тока по телу от соприкосновения с чужими бедром и локтем. — А у нас сегодня совместное мероприятие с вашим курсом, вместо пары. — Ирина, стоявшая ближе ко мне, навертела на палец волосы, то ли нервно, но скорее кокетливо пытаясь их закрутить. — Точно, Антон, поэтому-то я и заговорил про пересадку. — Серега намекающе покрутил головой в сторону дам, загораживаясь от них ладонью. — Ты чего это там говоришь, Хвостатик? — Ира опустила руки вдоль тела, так что теперь её кончики пальцев доставали до краев коротенькой юбки, которую та потрагивала, нарочно обращая внимание. — Я планировала сесть сегодня со своим лучшим другом! Ты собрался мне помешать, негодяй? Я бы не назвал наши с Ириной отношения выше «знакомых», но это мнение, видимо, симпатизировало только мне. Пока у студентов продолжалась детская перепалка с весомыми аргументами, я пытался незаметно отсесть подальше от Попова, который буквально прижал меня к своему боку, разве что не схватил за талию или ногу, чтобы уж наверняка. — Всё, Сергей Борисович, я не желаю более спорить с тобой. Сегодня Антоша мой! Ты достаточно насиделся с ним. Антон! Ну скажи что-нибудь! — Девица дернула меня за рукав красной толстовки, а я от неожиданности даже чуть дёрнулся, запоздало осознавая, что только сильнее прижался к Мастеру. — Я-я… — Внезапно на мою ногу под столом легла тяжёлая рука, тут же сползая на внутреннюю сторону, и больно сжала ляжку. Мне захотелось пискнуть, но я сдержал порыв, лишь еле заметно дёргаясь и инстинктивно сдвигая ноги, но от этого моего телодвижения чужая рука с ноги не исчезла, лишь ещё сильнее сжимая молочную кожу, уже точно оставляя впоследствии синяки. — Не хотел бы вставать на чью-либо сторону. Раз так получилось, я посижу один, чтобы не обижать никого из вас... — Рука было разжалась, но затем снова сильные пальцы стиснули меня и я схватился правой рукой за чужую. — Или нет, лучше сяду с Арсением. Да, так будет правильнее. Ты же не против, да? Я повернул голову к Мастеру и ощутил, что рука на ноге разжалась, теперь осторожно поглаживая место повреждения. Тот был абсолютно спокоен, чего, конечно, нельзя было сказать обо мне. В любую секунду я готов был заплакать от боли, которая парализовала всю конечность и отдавала сильной пульсацией во внутренней стороне бедра. Взглянув ему в глаза, я почувствовал, что ещё чуть-чуть и из глаз покатится вода, но мои попытки встать были пересечены его ледяным взглядом и ладонью, что накрепко прижимала меня к стулу. — Не против, если, конечно, не доставлю неудобств остальным. После длительного контакта взглядов со мной, он перевёл взгляд на Серёжу и девушек, вежливо улыбаясь им. А я продолжал сверлить его озлобленным взглядом, сжимая чужую руку под столом в ответ, пытаясь сделать этому уебку как можно больнее. Но понимание того, что все мои силы были равны одной трети его половины, пришло совсем скоро, а потому я теперь просто цеплялся за его предплечье, словно этим касанием молча пытаясь попросить отпустить бедную ногу. — Пожалуйста. Ну, ничего… Тогда в следующий раз мы точно сидим вместе, Антон! — Ирина ещё что-то едкое кинула Матвиенко и вместе с подругой они удалились. — Через пять минут мероприятие, идёте? — Серёжа поставил все свои тарелки на поднос, вставая из-за стола. — Ты иди, мы догоним сейчас. — Попов выпрямился, из-за чего стал выглядеть вдвойне больше чем есть, возвышаясь над столом и тарелками. После того, как друг пожал плечами и тоже вышел из столовой, я ещё раз дёрнулся, наконец-то смахивая чужую руку со своей ноги. — Какого черта ты себе позволяешь?! — Во мне говорил не только гнев, но и задетая гордость. Этот голубоглазый нахал вытворяет слишком много ненужных вещей, меня начинает это бесить. — Попов, ты совсем охерел? — Я то? — Как ни в чем не бывало, Мастер сложил свои и мои тарелки на подносы, а затем наклонился ко мне и, из-за придвинутых вплотную стульев, он легко нарушил мое личное пространство, ероша носом мои мягкие волосы. — Кажется, ты забываешься, мальчик. — Он особенно выделил последнее слово, а от его тембра голоса у меня побежали мурашки. — За мной. Прозвучал явный приказ, после которого он поднялся, широкими шагами выходя из помещения и мне не оставалось ничего, кроме как охнуть в удивлении и направиться следом, сдерживая в себе целый ком нераздельных чувств. Арсений, кажется, в два шага одолел расстояние от столовой до самого дальнего мужского туалета, в который практически никто никогда и не заходил, ведь в в этом крыле здания часто перегорали лампы и уроков тут практически не было. Он молча зашел внутрь, прикрывая за мной дверь, а я мог слышать лишь глухой стук собственного сердца. Отчего-то сейчас мне стало действительно страшно. Всё моё игривое настроение в секунду улетучилось и на его место пришло осознание. То, что я творил в столовой в любых случаях можно было бы назвать вполне нормальным обычным поведением, но не в моем. Я нарочно раздражал Мастера, и это очевидно было чревато. — Арс… Пылкость моя поумерилась и я хотел было оправдаться, хотел как всегда попросить прощения или придумать глупую отмазку, но меня неожиданно схватили за горло сзади, перекрыв кислород. Рука на горле сжималась ощутимо, но не с такой силой, с какой недавно сжимала бедро, слабее. Я не хрипел, лишь удивленно вздохнув, а затем огорчившись, что не имею возможности видеть его лицо, чтобы хотя бы различать эмоции. Арсений подошёл со спины, хватая неожиданно, резко и сильно, будто какой-нибудь озлобленный зверь. — Арс… — Повторил он за мной, усмехаясь мне на ухо. Я был прижат к ледяной стене и мне пришлось сильно повернуть голову в бок, чтобы не размазать свой нос по плитке. — Сразу имя вспомнил, а то всё «Попов, Попов». — Всё ещё усмехаясь он разжал руку на моей шее и я чуть не упал, вовремя схваченный сильными руками. — Псих… — Выдохнул я, сглатывая, чтобы жгучая сухость из пережатого горла скорее ушла. — Ебаный псих. Я услышал рык, похожий на животный и в следующее мгновение я оказался прижат уже не к стене, а к раковине перед зеркалом, тут же замечая свою физиономию. Я переместил взгляд на Арсения позади себя и ужаснулся. Мастер был зол, невероятно зол и это особенно выражалось в хищном, горящем взгляде и ходящих жевалках на скулах. Он нарочито медленно взял меня за обе руки, заводя их мне за спину и я секундой позже осознал, что попался в ловушку. Мастер продолжал держать со мной зрительный контакт, и я увидел, как на его лице расцвела настоящая улыбка. — Мне это говорит самая настоящая шлюха? — Он дернул меня за руки, скрещивая их за моей спиной и я не удержался от вскрика, ведь он снова доставлял мне боль. На этот раз, кажется, вывихнув плечо. — Смотри на себя, смотри и запоминай это. Когда ты ещё своими глазами увидишь, как тобой пользуются? Смазливая шлюха. — Тесно прижавшись сзади ко мне, он шумно вдохнул запах с моих волос, снова ероша их. — Какая же ты шлюха. Меня снова тянуло блевать, но сейчас побеждала омежья сторона, которая говорила «да» всем действиям знакомого альфы, абсолютно не оказывая никакого сопротивления. Я зло рыкнул, отчаянно борясь с самим собой. И он видел это, развязно улыбаясь и прижимаясь внушающим стояком ко мне сзади ещё сильнее. — Тебе ведь нравится, не так ли? — Выдавил я, почти задыхаясь. Попытка на спасение была предпринята, но не засчитана. Я развернул в своей голове план, в котором Арсений после этой моей фразы должен был ударить меня или откинуть в сторону и потом ударить, громко хлопнув дверью. Но мой план провалился сразу же, ведь вместо удара или сильного толчка я ощутил укус. Попов склонился надо мной, как над жалкой немощной жертвой, цепляясь своими зубами за мою шею с задней стороны, доставляя скорее не боль, а унижение, показывая свою власть надо мой, затем ещё укус с одного боку, с другого и за ухом… Он больно кусался, хватая острыми зубами мою молочную кожу, ставил алые засосы чуть втягивая в рот нежную кожу и слизывал кровь, тяжело дыша и потираясь о мои штаны своим твёрдым членом. Хотя, с другой стороны, я бы не назвал это унижением, ведь меня не макали головой в унитаз и не поливали газировкой, меня метили, а это самый лёгкий и безопасный выход из всех возможных. Тем более, омегам на инстинктивном уровне всегда хочется силы со стороны партнера, его власти и как можно больше меток, но… Мастер не мой партнёр. — Я-я-а-ах… я п-понял, хватит. — Мне не удавалось взглянуть в зеркало, ведь всё мое тело ослабело, поддавшись феромонам альфы и агрессивным поцелуям-укусам в шею. — Арс… по…лста… я больше не буду. Он вдруг остановился, круто разворачивая меня к себе лицом и я на своих ватных ногах еле держался, покачиваясь, но он схватил меня за плечи, удерживая. — Повтори. — Хрипло приказал он, держа между нами совсем ничтожную дистанцию и с блеском в глазах смотря в мои. — Я больше не буду… так себя вести. — Мне было тяжело стоять на ногах, но я продолжал стоять и продолжал вымаливать пощады у мудака, который, кажется, внимательно меня слушал. — Прости меня. Чуть задрав голову, я сделал самое невинное лицо, на которое был способен, чувствуя, к тому же, выкатывающуюся слезу по щеке. Несколько долгих секунд и я оказался прижат к огромному телу, которое заключило меня в свои тёплые объятия, словно огромная темная стена, ограждая от внешнего мира насовсем. От понимания этого факта, неожиданно всплывшего в моей голове, я заплакал ещё сильнее, теперь громко всхлипывая и чувствуя, как покалывает шею на каждом вдохе. — Тише, тише, мой хороший. — Как маленького ребёнка он укачивал меня, покачиваясь из стороны в сторону. — Не смей больше ни с кем плакать, слышишь? — Он ещё какое-то время согревал меня и когда я чуть успокоился, он поднял мой подбородок, смотря в мои чистые глаза. — Это заплаканное личико должен видеть только я. Я бы может быть ехидно ответил Мастеру или дал бы по его наглой роже, которая так и просила не то что кирпича, целый металлургический завод, но сейчас во мне не осталось сил ни на что. А потому я только и смог, что закрыть глаза, из которых снова хлынули слёзы, ощущая на своём теле тёплые руки. Позже, что я помню особенно плохо, ведь находился в полусне, Арсений нёс меня на руках в мою постель, укрывая целыми двумя одеялами, а сам тихо прикрыл за собой дверь, предварительно потушив свет. Я не знаю, сколько я проспал, но когда я сел на кровати за окном было темно, а свет в моей комнате попрежнему не горел. Я потёр глаза, зажигая ночник и снова плюхнулся на кровать. Ну и сколько сейчас времени? Собравшись с духом чтобы выпить воды, я услышал стук в дверь. — Да? — Вариантов возможного гостя было немного, но… — Здарова, писюн. В комнату ввалился мой лучший друг Димка Позов, осторожно притворяя за собой утварь. — Здоровее видели. Как ты нашёл меня? — Я по-турецки сел на кровати, набрасывая одеяло на свои плечи и оголенные ноги. — Арсений признался, правда пришлось чуть ли не за деньги выманивать из него информацию, но я простил ему эту оплошность. — Позов сел на другой конец кровати, устало снимая очки. — Я к тебе с вестями. — Только в следующий раз уточняй с какой ноги входишь, чтобы я заранее готовился. — Тош, сейчас не до шуток. — Я взглянул на лицо друга и ужаснулся. Тот действительно был серьёзен и, кажется, напуган, умело скрывая эти смешанные чувства под маской нервного юмора. Он долго смотрел на меня, прежде чем тяжело вздохнуть и выдать.— Эд в больнице. — Что?! — Я ощутил, что дыхание сбивается, а в груди становится тесно-тесно, будто бы весь воздух в секунду сжался и стало нечем дышать. — Как давно? — Несколько часов назад его тело нашли под главным мостом и какой-то добрый дяденька догадался набрать скорую. — Что значит тело? Как это?… Как это под мостом? Он ведь жив?! — Не знаю, Антош… я узнал об этом только что и первым делом прибежал к тебе. — Протерев очки, он надел их, тяжко вздыхая. Сейчас он выглядел на десяток лет старше, сидя вот так на краю моей койки и ловко протирая твои стёкла. — Но уже ходит много слухов о том, что это происшествие - не несчастный случай… — Кто-то намеренно хотел навредить ему? Димка кивнул на мои догадки, поджимая губы. В моей голове постепенно складывалась возможно верная картина. Словно сломанный пазл, она собиралась по частям и мне становилось от неё с каждой секундой только страшнее и тошнее. Кто мог желать зла Эду? Эду, который и мухи в своей жизни не обидел, абсолютно неконфликтному человеку, любящему всех животных и людей? Только один образ всплывал в моей голове и эти чертовы ледяные, как айсберг, глаза, готовые разозлиться в секунду и разнести вокруг себя, будто смерч, каждого поголовно, кто посягнёт на его. Надо отдать должное, Арсений выбрал крайне удачное время. Точнее, исполнил крайне удачливый план. Довести меня до полуобморочного состояния, уложить в постель и со спокойной душой и тихим сердцем завершить начатое. У этого мудака нет чувств и эмоций, он довольствуется похотью и собственничеством. Такой поступок ему вполне себе свойственен. Это так в его стиле. — Надеюсь его найдут. — Проговорил я после недолгой паузы, стискивая под одеялом руки между собой и мысленно надеясь, что мое лицо оставалось всё таким же каменным. — И я. В любом случае, хотя бы на одну камеру на каком-нибудь здании поблизости он попался. Нет, Дим, ты его недооцениваешь. Очень недооцениваешь. Тебе совсем неизвестно на что этот ублюдок способен. Он - есть воплощение всего зла и боли. Он - есть сила, он - страх. Я поёжился, представляя себе как Попов толкает Эда с высоченного моста и как тот летит в черную бездну, напарываясь на острые камни или сточенные водой плиты. — Обязательно нужно навестить его. Желательно побыстрее. — Прямо сейчас? Тебя не пустят, первые несколько дней даже родных не пускают. Точно. Родные. У Эдуарда ведь есть еще семья и младший брат. Этот бездушный эгоист совсем озверел. За что с ним так? Может, это я виноват? Ведь из-за того видео Мастер так взбесился. Хотя у них на то могли быть и свои личные счета. Правда ведь? — Возможно… возможно… Я ушёл в мысли, уже долгое время смотря в одну точку. Срочно надо было что-то предпринять. Жуткий собственник, имеющий связи и силу - это самое страшное сочетание, какое можно было придумать. И отчего же именно я попал в эту железную клетку? Попов не оставит Эда, если тот выживет. Он найдёт его, придёт за ним и добьёт его. Но и нельзя действовать опрометчиво. Например, заявившись в больницу, я дам знать, что беспокоюсь, а Мастеру это наверняка встанет поперёк горла и он сам решит навестить Эда, и если тому станет известно, что его цель жива… — Что же мне делать?… — А? — Позов оторвался от разглядывания своих ног, вздергивая голову. — Думаю, ты ничем ему сейчас уж точно не поможешь… Слушай, если это и вправду покушение… у тебя случайно нет подозрений, кто бы мог быть убийцей? — У… Дверь моей комнатки распахнулась настежь и в проеме показалась знакомая мне фигура, а затем и знакомый запах ударил по рецепторам и они, словно рефлекторно, дали сигнал в мозг, а затем и в мышцы. Я сильнее укутался в одеяло, даже чуть отползая на кровати. — Не помешал? — Низкий баритон проехался по моим ушам железобетонным катком, который весил, наверное, несколько тысяч тонн. — О, Арсений. Привет, Арсений. — Димка приветливо протянул руку этому внезапному гостю в чёрном, здороваясь. — А мы вот тут про Э… — Да, про экскурсии говорим. — Успешно перебил я. — Точнее, походы, у нас же планируется в скором времени совместный со вторым курсом. — Я бросил короткий взгляд на Димку, но тот и без него уже давно смекнул, что об Эде заводить разговор не стоит. — Точно так, да. Арсений, любишь походы? — Позов старательно замял эту странно неловкую паузу, переводя внимание на Мастера. — Я не особо разбираюсь в этом… был как-то в старшей школе с классом, помню, что мне точно не понравилось. Попов стоял высоченной, напряженной статуей почти над Димкой, буровя бесконечно синим взглядом его лицо. В единственном тёплом свете от торшера тень от фигуры Мастера падала под углом, из-за того казалась в два раза больше, доставая даже стену и залезая неё . — А ты присаживайся, чего стоишь? В ногах правды нет. — Очкарик заерзал на кровати, неловко поглядывая на Попова. — А, мне кстати уже пора бы бежать. У меня есть незаконченные письменные дела. Антош, позже ещё обговорим экскурсии. — Он подмигнул мне как настоящий проказник мальчуган. — Спасибо за компанию. Когда дверь хлопнула и в комнате остались только мы с высоченной фигурой, внутри меня испарилось то игривое, какое-то доброе настроение, которое вызывал Димка. С Поповым было не так. С Поповым было страшно, как-то натяжно и душно. Я бы предпочёл такие вечерние посиделки с Позовым, нежели с этим ходячим дирижаблем собственничества. — Как твоё самочувствие? — Арсений сделал шаг ко мне, но я уже перестал трястись, смирившись со своей сегодняшней вечерней судьбой. — Никак. — Отчасти я был честен. — Не делай вид, будто тебе это действительно интересно, Попов. Я услышал хмыкание, а затем кровать промялась. Мастер сел ближе, чем Димка ко мне, и я не успел отдернуть ногу, как та тут же была схвачена. Голая стопа была в его руках и он положил её к себе на колени, поглаживая сначала по всей длине, а затем каждый палец. — Ты забываешься, милый. — Нарочито сладостно прошептал Арсений, вдруг неожиданно резко дергая мою ногу в сторону так, что я оказался совсем рядом с боком голубоглазого садиста. — Сегодня ты особенно вкусно пахнешь. Я догадываюсь почему… — Конечно этот выродок догадывается, конечно, как же. — Тебе так хорошо идёт мой запах. Я невольно вдохнул поглубже, стараясь ощутить смесь из запахов, но кроме Арсения я ничего не чувствовал. Свой запах не всегда удаётся ощутить, это слишком редкий случай. Альфа чуть отодвинутся, касаясь спиной стены, усаживаясь поудобнее на моей кровати и расставляя ноги в стороны. — Обменяемся ещё. — Снова не вопрос, а сразу, заведомо поставленный ответ. Гребаный эгоист. Альфа смотрел на меня из-под прикрытых ресниц, чуть запрокинув голову, мне стало не по себе. Мысленно вмазав по этому смазливому личику раз так пять для начала, я, не оставляя тёплое одеяло, подполз к Арсению, доверчиво смотря в голубые глаза. — Что я должен сделать, Мастер? На мне была самая обычная просторная футболка и шорты чуть выше колена, весь мой вид можно было бы назвать «домашним», мне нравилось ходить так у себя в квартире. На голове было самое настоящее воронье гнездо, которое приводить в порядок было не за чем, да и не перед кем. Арсений не возражал с порога, а значит потерпеть был вполне способен. На Мастере были длинные штаны, похожие на спортивные и обтягивающая грудь неофициальная рубашка с длинным рукавом. Выглядел альфа довольно таки вкусно, но у меня нашлось ещё немного гордости для того, чтобы отмести все ненужные мысли, концентрируя внимание на своем вопросе. Даже чуть приподнимая бровь, будто бы ожидая его ответ. На деле же, мне было всё равно, мне было абсолютно плевать, я ненавидел человека пред собой и эта моя тихая ненависть рождала гордость. Но будь я хоть трижды горд, всё, что происходит сейчас никогда бы не свершилось. — Будь рядом. Как-то особенно тихо и робко у него получилось это сказать из-за чего я замер, на секунду забывая, что передо мной страшный человек. Мне захотелось обнять Мастера и я поддался этому внеплановому желанию. Двигаясь ещё ближе, я лёг на живот, умело оставляя одеяло на себе, и попросил полулечь Арсения. Тот послушно скатился по спине вниз, предоставляя мне свой торс в виде подушки. Я обхватил его руками, словно действительно мягкую подушку под голову, замирая так. Сердцебиение альфы я не слышал, но мерное, глубокое и отчего-то тяжелое дыхание ощущал под ухом и над головой. Стало так уютно на секунду. Я никак не мог нарадоваться себе. Со спокойной душой лежать в одной кровати с этим живодером, согреваясь от его горячего тела и одеяла. Просто браво за драму и эмоциональные качели. — О чём ты думаешь? — Вибрация от низкого голоса прошлась по моему уху. Мне не хотелось отвечать ему. Меня неожиданно раздражало, что расхититель личной собственности мало того, что влез в мое личное пространство, так ещё и решил залезть в мозг, чтобы окончательно взять контроль надо мной. Вот ведь червь ленточный! — Обо всем по чуть-чуть… а ты? — О вашем разговоре. — Я буквально почувствовал, как кончики пальцев на ногах пронзило током, а затем стало холодно. Сильнее сжав чужое тело в руках, я вновь ощутил что-то отдаленно похожее на страх. — Ты всё слышал? Вместо ответа на мою голову опустилась рука, чуть придавливая к груди, на которой я лежал, и зарылась в волосы. Мастер медленно перебирал мои светлые пряди и отчего-то долго молчал, словно обдумывая что-то важное. Я знал о чём он думает, так же, как и знал, что эта проявленная нежность совсем ненадолго. — Собираешься навестить его? — Рука на голове стала двигаться флегматично, почти совсем замедляясь. — Собираюсь. Врать было мне чуждо, да и не за чем. Арсений в любом из случаев узнал бы правду, несмотря на мое желание или нежелание. Рука сжалась и вместе с ней я стиснул зубы, стараясь не пискнуть. Он натягивал волосы, отчего боль пронзительной стрелой била прямо в мозг, распространяясь по всей задней части головы. — Хороший мальчик… — Внезапно он разжал руку, вовсе убирая её с головы. Спустя мгновение он схватил меня за челюсть, высоко поднимая, так, что в шее что-то жалобно хрустнуло. — Интересно, на скольких ещё хватит твоей этой жалости? Он сказал это находясь будто в прострации, пустым взглядом смотря куда-то мне в щёку, он явно озвучил свою мысль, сам того не подозревая. Мне стало не по себе, рука держала челюсть крепко, я был беспомощен, как и всегда, находясь рядом с Мастером. И отчего он до сих пор не прикончил меня, как мешающуюся собачонку? — Арс… пусти. Он действительно отпустил меня, не проронив больше ни слова. Я не успел взглянуть ему в лицо, как Попов поднялся с кровати, тут же выходя из комнаты. — Псих. Настоящий псих. Выдохнул я, поднимаясь наконец с постели и поправляя скомканное одеяло. Только развернувшись спиной к кровати, я услышал непонятный шорох и моя дверь, громко стукнувшись о стену, распахнулась. После долгой тишины этот резкий звук вызвал дрожь и долю ужаса в моем теле. Но больший ужас вызвал тот, кто влетел, как вихрь, ко мне в комнату. Голубые глаза горели, я буквально увидел в них смесь злобы и похоти, это напугало меня больше, чем резкие движения Мастера. Тот в несколько шагов пересёк мою жилплощадь, врезаясь в меня своей огромной тушей. Его руки сильно и оттого больно схватили меня за талию и затылок, вжимая в тело альфы, а шумно дышащее существо, теперь наводящее только страх и оцепенение, зарычало мне на ухо, пуская мурашки по телу. — А-арс? Арс! А… Взбесившегося альфу невозможно было вразумить, он ступил вперёд и я, не удержав равновесие, плюхнулся на кровать, всё ещё удерживаемый чужими руками. Арсений по инерции последовал за мной, падая своим тяжелым, разгоряченным телом на мое. Я не успел пискнуть, как почувствовал укус куда-то в скулу, затем ниже, потом выше. Горячий язык прошёлся около уха, по уху и виску, затем около губ. Мне было сложно, потому что из жизненной практики я уяснил, что сопротивляться зрелому альфе равносильно оторванным перьям в воде - никакой пользы невозможно было извлечь. Поэтому сейчас я лихорадочно искал пути отхода вычёркивая каждый по секундно. — Мх-х. М! Зажмурившись, ведь проворный язык мог угодить в глаз, я задрыгал ногами, вовремя вспоминая, что дверь комнату раскрыта нараспашку и любые глаза, проходящие мимо могли увидеть сие странное зрелище. Мысленно удивившись тому, что в такой ситуации меня волнует лишь открытая дверь, я попытался сползти по кровати вниз, чтобы убежать, но альфа прижимал меня не только телом, но и крепко удерживал руками. Мастер укусил меня за нижнюю губу и я вскрикнул, чувствуя, как что-то тёплое течёт по подбородку. Арсений широким мазком слизал кровь с моего подбородка, хватая нижнюю прокусанную губу и посасывая её, как вампир, беспощадно высасывающий кровь. Тянущее чувство пропало и не успел я отвернуться, как альфа умело протолкнул свой язык в мой рот, пытаясь меня то ли съесть, то ли всосать в себя. Большие, горячие руки приятно сжимали волосы на затылке и ягодицу, заставляя издать тихий полустон, полускулеж. Я был так слаб в эту секунду. Так же резко, как и начав, Арсений отпрянул от меня, секундно пробегая мутным взглядом по моему лицу, а затем тёплое тело исчезло и я снова услышал громкий хлопок двери, на этот раз не пытаясь встать с постели, а прикладывая пальцы к прокусанным губам, болезненно сводя брови. — Бешеный псих. — Подтверждённо прошептал я в пустоту комнаты.