Cамурай

Горы зимой почти всегда и почти полностью прятались под снежным панцирем, и чем выше, тем глубже всё живое оказывалось в этом промезшем гробу. Злой, порывистый ветер поднимал в воздух тысячи льдинок, бросая их в лица воинов, пробивая холодом до костей, будто норовя их отвадить от битвы. И правда, твой противник стоит с тобой почти на одном камне, в десяти-двенадцати шагах, но ни звуки голос, ни свет не пробивались через вьюжную пелену. Даже приказы командира заглушал высокий, переходящий на свист, ветер, чуть что готовый сбить воинов с ног и швырнуть вниз, к подножию гор, прямо по грязно-серым камням, прямиком в бурную, спускающуюся водопадами к равнинам реку. – Хо-о-одзё!!! – Ревело вместе с ветром что-то по ту сторону пелены. – Нас не сломить, ты слышишь, Ходзё? Не вам рваться сюда, не вам побеждать на нашей земле, высокомерный глупец! – На что он надеется, Ходзё-доно? Кто посчитает, что мы отступим сейчас, после того, как гнали этих трусов три дня и три ночи? – Не будь нетерпелив, Арами-дзин. Ваша помощь не будет бесцельной, а значит и бесплатной. Минамото лишатся своих жизней сегодня, вне зависимости от исхода этой битвы. – Самурай поправил маску демона-они и платок под ней, начавшие сползать, и его низкий, бархатистый голос, тонущий в гуле, стало слышно ещё хуже. – Хо-о-о-о-одзё-о-о!!! – Выйди ко мне, Ходзё! Пусть всё кончится без драки, кому-то ещё придется спустить наши тела к подножию! – Кричал последний Минамото из-за снежной завесы. – Готовьте луки, ямабуси. Если этот трус откажется от чести в дуэли и бросит на меня своих слуг, покончите с ними не медля... если хоть что-то увидите в снегу. – Не повышая голоса отчеканил самурай заводя руки за спину и развязывая несколько узелков, удерживающих длинные ножны. Деревяшка упала на землю, обнажая блестящий острой кромкой клинок. – Так и быть, Минамото. Скрестим мечи! Два воина, оставив за спинами свои отряды, встали в трёх широких шагах друг от друга. Стоит отойти ещё дальше, и силуэт противника потонет в белом снежном потоке, потеряется окончательно. Минамото Горо с трепетом ждал, когда покажется его оппонент. Теперь он видел его доспехи, и даже сквозь пургу было понятно, с кем предстоит теперь сражаться в честном бою. Шлем с с резными золотыми вакидатэ и широким назатыльником, даже отсюда различимые багряный лак с цветными подвязками, укращающие броню. Этот О-ёрой, тяжелый доспех, прошёл много битв и пережил нескольких повелителей клана, и каждый раз возвращался в семью и продолжал защищать своего хозяина лучше, чем любой другой. Неужели он сегодня и правда расстанется с жизнью? – Это были Вы, Синдзи-сама. Или лучше будет сказать одзи-уэ? – Горо. Ты узнал меня. – Я не посмею дать слабину, Синдзи-сама. Не хочу опозорить Ваше имя. – У тебя не будет такой возможности, Горо. Ты всегда был бесталанным. – Как всегда, ослепляюще честны, Синдзи-сама..? Начнем....? – Хм. – О-ёрой звякнул пластинами, когда мастер меча аккуратно поклонился сопернику. – Жаль, мы не скрестим мечи буквально. Ты пользуешься грубым оружием, будто бы нет ничего, кроме силы, что можно противопоставить доспеху. Горо перехватил свою тэцубо, окованную железом массивную дубину, и взвалил её на плечо, готовясь бить из высокой стойки. – Хм. Надеешься размозжить мне голову, мальчик? Ну, не важно. Вперёд. – Синдзи положил вторую руку на рукоять своего огромного, больше человеческого роста, одати. Этот меч не был семейной реликвией, в отличие от доспеха. Никто из Ходзё не обладал раньше столь прекрасным и большим мечом. Но теперь это гордое оружие навсегда останется в роду. Горо крепче сжал рукоять своего оружия и со скоростью молнии бросился вперёд, готовясь обрушить тэцубо на голову противника. Стоит лишь моргнуть, и этот огромный молот вобьет тебя в землю и раскрошит все кости. Но глупо было надеяться, что столь простой удар будет хоть сколько-то практичен против великого мастера. Синдзи не стал отклонять удар или разрывать дистанцию, он сделал рывок вперёд, скользнув лишь чуть левее смертоносного оружия. Между ним и Горо не было и шага; с такой дистанции нельзя было нанести правильный укол, и самурай просто ударил оппонента рукоятью своего одати в защищенную шлемом и обмотками голову. Минамото оторопело шагнул в сторону от соперника, разрывая дистанцию и широким ударом дубины рассекая воздух там, где сам стоял мгновение назад. Он нанёс еще один удар, ещё один и ещё, пытаясь дотянуться до Синдзи, но тот каждый раз оказывался чуть левее, чуть правее, чуть дальше, чем нужно, с невероятной скоростью, простым позиционированием уходя от атак. – Горо... Неужели ты лишь загнанная в угол крыса? Контратака. Одати сверкнул высоко над головами воинов, и сокрушительный рубящий удар обрушился на Минамото. Он лишь успел заблокировать его своим оружием, и даже так едва не упал на одно колено под таким давлением. – Вы не убили меня первым ударом, Синдзи-сама.. Гха! Оставааясь в клинче, самурай шагнул вперёд, меняя угол удара. Огромной длины клинок достал до горла врага, скользнул прямо над бронированным воротом и пробил насквозь шею вместе с позвонком. Одно мгновение во время исполнения этой техники Синдзи был открыт, но знал, что у врага нет шанса воспользоваться возможностью. Больше такой возможности у него не будет никогда. Горо не был ловок, не был достаточно умён, чтобы не открываться так глупо. Его тело упало на землю, и белый снег моментально обратися красным. Синдзи протёр кончик одати, взвалил оружие на плечо. С прочими ямабуси справятся. – Эх, Оикко-сан... – Таке...Микадзучи хранит Вас, Син... – Прохрипел Горо. Из-под козырька шлема было видно, как большие голубые глаза медленно закрываются. – Горо.... Поразительная живучесть. – Синдзи выхватил танто из ножен на поясе, и встал на одно колено рядом с поверженным. – Й-й-а! – Быстрый удар кинжала, и клинок легко вошел через глазницу в мозг. – Глупый мальчик, призраки святилищ не помогут тебе выжить.