Только друг у друга

Неожиданно я проснулась от громкого крика, который раздался из гостиной. Подскочила с кровати, раскрыла дверь нараспашку. Женя привстал с кресла-кровати, которое соседствовало с моей комнатой у входа, пристально смотрел на Диму, убрав волосы назад. Раевский держал себя за белоснежную лохматую макушку и качался, сидя на диване. Я медленно стала надвигаться к нему, подняв руки наверх. — Дима, — пыталась сделать голос мягче, — Посмотри на меня, — подошла совсем близко, практически вплотную, — Я могу сесть к тебе? — он поднял на меня свой взгляд, откуда я увидела слёзы и то, как сильно сжимались его губы, — Мне подойти позже? — Лена, — он привстал и обнял за талию, прижавшись всем телом ко мне, — Мне такой жуткий сон снился. — Что там было? — отодвинула его от себя, взяв ладонями за щёки, и продолжала держать зрительный контакт, — Расскажешь? — Я там словно маленький был, — на этом моменте Женя фыркнул и встал с кресла-кровати, натягивая на себя штаны, — И там женщина, — Дима потряс головой, — Молодая и красивая, но очень злая. Она обвиняла меня во всём. — Понятно, — перебил своего друга Евген, — Теперь мы не отцепимся от Богдана, который будет изводить всех. Лен, тебе что-нибудь снилось? — Нет, — я отошла от Димы, который стал смотреть на пол, и подошла к длинноволосому парню, — Что с тобой, чёрт возьми, не так? Твоему другу плохо, а тебе лишь бы обосрать Богдана. — Заступаешься за него? — Женя ухмыльнулся и начал смотреть на меня сверху вниз, выровняв осанку, — Ведь это он спас тебя, наверное, пожертвовав многим. Запала на нашего врага? Да, понял, — Евген немного наклонился вниз и стал одного со мной уровня, — Ласки давно не видела мужской, а тут на тебя кто-то внимание обратил? — улыбнулся, и я ударила его кулаком в живот, отчего он нагнулся, скрючившись всем телом. — Завались, — повернулась назад к Диме, взяв его за руки, — Посмотри на меня, солнце, — он послушался, — Вот, молодец. Давай на кухню пойдём, одевайся, буду ждать тебя там. Я направилась на кухню, прокручивая происходящее в голове. Странно, что мне снился Богдан, а в это время Диму мучали кошмары. Но почему-то мне не показалось во сне, что он желал мне зла. Меня предупредили о начавшейся «охоте», в которой надо бы ещё удостовериться: ведь совсем неизвестно, что двигало Богданом. Узнать бы о нём побольше, кроме имени и того, что он мог быть хост. Я потянулась к верхней полке маленькой кухни, достала чёрные пакетики чая; поставила электрический чайник на кипячение; принялась ждать, усевшись за стол. Вскоре увидела, как Женя направился на балкон, хлопнув дверью, а в его руках красовалась сигарета с зажигалкой. И тут ко мне зашёл Раевский, одетый в серые спортивные штаны и белую футболку с надписью: «Пока ты вкидываешься, я откидываюсь». Он сел на стул, стоявший спинкой к выходу, весь скрючился на нём, сложив пальцы в замок и положив их на колени. Дима пристально смотрел мне в глаза. Потом парень всё-таки потянулся к середине стола, чтоб взять чехол, где лежали его очки с чёрной толстой оправой наверху и тонкой — внизу. Чайник вскипел, я встала и налила нам его содержимое по прозрачным стаканам, кинув пакетики чая в воду. Следом же уселась за стол, а Дима поднялся и нарезал нам бутерброды с маслом, колбасой и сыром. Он принялся поглощать пищу, но я перебила его трапезу. — Ты как? — Всё нормально, — он облизнул резко и быстро нижнюю губу; видимо, это было его привычкой, — Просто от стресса, видимо, приснилась ерундистика. — Ты давно задумался об её поиске? — Лен, — он улыбнулся, — Женёк укусил? Не надо копировать его привычки. Особенно копание в душу, когда не просят. — Поняла, — я прислонила стакан к губам и отпила, — Ай, — поставила назад. — Горячий, — Дима уплетал за обе щёки бутерброд, — Подожди, пока остынет. — Завидую тебе, Раевский. — Почему? — Так быстро приходишь в себя после стресса. Как тебе это удаётся? — Забавно, Леночка, — подул на содержимое стакана, — Такой же вопрос я хотел задать тебе. Поговори с Женей. — Зачем? — Поговори. — С какого ты командуешь мной? — я пристально глядела ему в глаза, он повторил тот же жест. — Потому что, — подвинулся лицом ближе, — Могу себе позволить это. Давай, — отодвинулся, помахал рукой, — Ступай-ступай. Я уверен, что вы подружитесь. Всё равно кипяток так быстро не остынет, а воды другой нет, чтоб разбавить. Кстати, — покопался в карманах, зазвенела мелочь, — Я пойду за водой. Дима быстро поел, а дальше направился прочь из квартиры, нацепив на себя куртку. Я же смотрела на свою тарелку, никакая еда в горло не хотела лезть. Часы над столом тикали в такт подступающей внутренней злости. Пришлось встать и направиться к единственной оставшейся тут душе. Женя стоял на балконе, выглядывал в открытое окно. Его длинные волосы блестели на солнце, а худенькие плечи словно распрямились и стали шире. Моя рука постучала по дверке, но не услышав ответа, я просто открыла вход на балкон. Не поворачиваясь в мою сторону, Евген проговорил бархатным и грубым голосом: — Ещё поколотить пришла? — Извини, — он повернулся с улыбкой на лице, — Я должна была просто тебя заткнуть, не применяя силу, — он снова поник, придерживая сигарету между пальцев, — С нами закурил. Ты, — я отвела взгляд в сторону, — Не налегай на это дело. У меня была знакомая, — снова посмотрела на него, глаза парня словно загорелись синевой, — И сигареты ей знатно лёгкие попортили, я так думаю. — Знакомая? — грустная интонация. — Ну да, — я подошла поближе к Жене, и он повернул голову в мою сторону, готовясь слушать, — Она серьёзно заболела, я уверена. Поэтому давай, короче, без этого, —толкнула его плечом, но парень продолжал молчать с какой-то печалью на лице, — Эй, я не шучу. У нас будет много шансов откинуться, поэтому не добавляй возможностей, хорошо? Не хочется слушать твой кашель, — Евген кивнул, поджав губы, и наклонился, чтоб потушить сигарету о подошву серых тапочек; внутри меня всё передёрнулось, — Жень. — Что? — интонация равнодушная и усталая. — Если увижу тебя с сигаретами, то уши оторву, понял? А если замечу, и ты начнёшь их так тушить, то оторву вдвойне. — Ну да, — ухмыльнулся, хотя взгляд был такой же печальный, — Порчу обувь. — Реально, — я стала смотреть на улицу, — Погулять хочешь? — Хочешь, — давно не слышала такого рода ответ на вопрос; сразу вспомнился Влад. — Собирайся, Геша. Мы стояли в маленьком и узком коридоре, где Евген натягивал себе на ноги берцы, зашнуровывая их. Потом юноша нацепил на себя чёрное пальто. На его макушке красовалась чёрная шапка. Я же надела поверх футболки большую серую толстовку, которая принадлежала Диме. Чтобы окончательно быть готовой к весенней погоде, добавила в небрежный образ старый бежевый плащ, который висел в шкафу. На улице Женя снял с себя шапку и передал её мне, на что я молча кивнула в знак благодарности. Во дворе было очень много грязи, а старая детская площадка и вовсе навеивала тоской. Мы подошли к деревянным качелям, которым на вид было лет тридцать. Я решила на них сесть, а Женя сзади стал меня легонько качать, двигая цепочку. Вправду рука парня так и не решалась на прикосновение ко мне. — Так странно, — проговорил он, на что я запрокинула голову назад и стала смотреть в его потухшие глаза, — Когда я был маленький, то меня часто на лето отправляли в деревню к бабушке, а там стояли точно такие же древние качели. Когда на них садился, то боялся, что они вот-вот развалятся подо мной. Понимаешь, — он сильнее поднял меня наверх и отпустил, — Я мог часами там находиться, представляя себе какие-то штуки в голове. Странно, да? — В чём твоя проблема? — В смысле? — Евген остановил цепочку. — Почему ты все слова хочешь услышать только через манипуляции? — Лен, — он встал передо мной, наклонился, положив руки на колени, наши глаза пересеклись, — Если у тебя какой-то негативный опыт, то необязательно видеть подвох во всём. Так мы каши не сварим. — Если хочешь услышать, что ты нормальный, то просто попроси об этом. Я не понимаю, чего ты добиваешься. — Я и сам не понимаю. — Так, — я встала с качелей, оттолкнув его рукой, — Мозги компостировать начинаешь. С тобой прям чуть-чуть больше положенного поговори, так ты сразу начинаешь отсасывать энерджи. Пошли в магазин, купим на мои оставшиеся пожитки, — я полезла в карман своих серых джинс, — Покушать вкусностей. — Даже сказать теперь ничего нельзя, — он поплёлся за мной, ссутулившись. — Геш, — заговорила, не поворачиваясь назад, шагая по узкой и грязной вытоптанной тропинке, — Не получится на меня подавить, поэтому пользуйся моментом, что можно не играть, а просто поговорить. Он глубоко вздохнул и промолчал. Через минуту мы уже стояли в маленьком магазине, окна которого смотрели на дорогу, где машины колесили друг за другом. Я молча сверлила взглядом «Наполеон». Неожиданно Евген подошёл ко мне со спины и прошептал на ухо: «А я люблю безе». Мои глаза посмотрели на его ухмылку, и он добавил: «Но могу закрыть на это глаза и съесть «Наполеон»». Мы встали в очередь, и я стала набирать в ладонь денег на тортик, пока всё не выпало из рук из-за резкого оклика. Женя сел на корточки, приступив собирать мои деньги, а Вадим Макаревич обратился ко мне: — Что хотели купить? — Ничего, — мой голос заикался. — «Наполеон», — Женя встал и протянул мне деньги, — Очень захотели сладкого. — Я куплю, — мужчина улыбнулся. — Спасибо, но не, — а следом меня перебил Евген. — Мы будем очень признательны. А Вы где-то рядом живёте или к нам в гости шли? — К Вам, Женя. — Здорово! — он похлопал в ладоши, — Какое-то дело? — А я не могу просто так навестить? Всё-таки первая ночь. — Думаю, что Вы занятой человек, поэтому просто так на следующий же день навещать бы не стали, — Шетелих улыбнулся, — Но у нас пока что Димас пропал куда-то. — За водой пошёл, — тихо произнесла я, пододвигаясь ближе к Евгену и подальше от Вадима Макаревича. — Думаю, что, — мужчина странно взглянул на меня, но потом направил взгляд на Евгения, — Когда он придёт, то будем обсуждать, что же мне эдакое от вас нужно. — Не держите интригу, — длинноволосый юноша зажестикулировал, — Начните рассказ, а я потом кратко осведомлю Раевского. — Ну, — Вадим Макаревич взял пакет с продуктами, а мне в руки передал торт; мы вышли из магазина и последовали домой, — Серьёзное дело я дать вам не могу, пока не проверю в деле. Хотя, — он осмотрел сверху вниз Женю, — В чём твоя помощь будет заключаться, я вообще не понимаю. — Думаю, что смогу представить целостную картину из того, что скажут наши способные ребята, — его глаза загорелись, — Да и чем больше голов, тем лучше. Разве нет? — Ты прав, Женя. Но, — открыл дверь подъезда; мне проще давалось это слово, чем мальчишкам, — Это может иметь свои риски, — мы стали подниматься на ступеньки, пока не заметили сидящего перед входом в квартиру Дмитрия. — Я ключи забыл, — похлопал руками по пятилитровой бутылке, — Но воды набрал. — Понятно, Дима, — Вадим Макаревич открыл дверь и пропустил всех нас вперёд, — В общем, солнышки мои, дело не очень сложное. Есть квартира, которая терроризируется кем-то: шорохи, голоса и все другие странные вещи по умолчанию. Вам надо найти причину и решить вопрос. Справитесь? — А если хозяева квартиры — психи? — Женя, — мужчина направился на кухню, развязав пакет, и я принялась наполнять холодильник едой, — Если бы они были неадекватными, то я не предложил б дело. Быстро кушайте и выезжаем. — Подождите, — Евген убрал волосы в хвост и направился в гостиную следом за Вадимом Макаревичем, — А если мы не справимся? — Тогда будете искать обычную работу, чтобы оплатить себе всё, — голос стал мягче, мужчина убрал руки в карманы, — Я не прогоню вас на улицу, просто наши пути в качестве коллег разойдутся, и вы станете обычными жильцами. — А если что, — сияющие глаза Геши словно заглядывали сквозь Вадима Макаревича, — Можно же будет второй шанс попросить, чтобы отыграться? — Какой настрой, — на лице мужчины появилась улыбка, — Откуда ты его достал, Дима? — Сам с каждым днём задаюсь этим вопросом: откуда такое чудо на мою голову? — Конечно, Евгений, — длинные пальцы Вадима Макаревича поправили волосы назад, — У всех должен быть второй шанс, — от улыбки стали чётче видны скулы; зазвонил телефон, — Да, принцесса, поднимайся наверх, помнишь? Отлично. Нет, я не запирал дверь. А, ты уже за ней, тогда заходи. — И кто это? — послышался скрип открывшейся двери. — Тебя забыли спросить, лохматый, — перед нами стояла девочка с длинными светло-русыми косичками, — Слишком «умный» для гостя, — на её шее висел чёрный чокер с металлической пентаграммой. — Ну и дерзость для мелочи такой, — и вправду Женя подметил, ведь на вид ей было лет четырнадцать. — Я не просила оценивать меня, дедуль. Эй, Димон, что за бабка крикливая? — Ты, ох, — дальше Раевский оттолкнул своего друга назад, перебив речь. — Варёнка, — Дима обнял крепко девушку в знак приветствия. — Ага, то есть, — потухший взгляд Жени устремился на них, — Ты теперь по начальной школе. — Я жду вас внизу всех, — Вадим Макаревич покинул помещение; разумное решение, — Буду в машине. Варя, не обижай их сильно. — Хорошо, дядь! Люблю! — Я тебя тоже! — громко ответил мужчина, и дверь захлопнулась. — Эй, лохматый, чтобы ты знал, — она подошла к нему поближе и задрала голову, ведь ростом девчонка была по подбородок юноши, — Дылда, мне летом исполняется шестнадцать, усёк? — как много на её лице было ярких веснушек. — Усёк, конопатая. — Ты смотри, а то тебя лопатой уложу поспать. — По части укладывания спать и дедов у нас Дима. — Ты офигел? — она ударила темноволосого парня кулаком в грудь, — Ещё раз пошутишь на эту тему, и я тебе яйца выкручу плоскогубцами, — сколько ещё раз Женя получит от девочек за свой язык? — А они у меня лежат тут, — Варёнка скинула со своих плеч украшенный значками и лентами рюкзак и поставила на пол. — Ок, — Женя отошёл и присел в кресло, чтобы собрать вещи в путь, уложив сумку на колени, — Она больная. Хороший вкус, Дим, — я заняла место на диване. — Молча собирайся, дрыщ. Если начнёшь много трепаться на деле, то лично зашью тебе рот. По технологии у меня стоит тройбан, но шить я умею отменно. — Ок, — я и отсюда чувствовала, как Евгена раздражало новое лицо в компании. — М—м—м, — Дима положил ей руку на плечо, — Дэм, она хороша, она в порядке. — А ты чего стоишь? Нечего с собой взять? Быстро начал собираться. Эй, Лена, да? — она смотрела на меня зелёно-карими глазами, — Ты ж сектантка? — Секунду, — я испепелила взглядом альбиноса, — А у тебя прикол всё говорить про всех? — Раевский пожал плечами. — Ты тоже собирайся живее. Если я феминистка, то это не значит, что не буду быковать и на тебя. У нас тут равноправие. И что на вас одето? Что за клоунский прикид, Дим? — она потянула его за футболку, — Вы вообще понимаете, что являетесь лицами организации, поэтому и выглядеть должны соответствующе. Так, без слёз на вас не взглянешь. Сейчас я намучу из вас настоящих ведьм и колдунов. — Извини, — проговорил твёрдо Женя, подняв голову на девочку, — А что у тебя за сила вообще? — Получше, чем твоё ничего. Я мостовой. — Понятно, — глаза Жени загорелись. — Ты знаешь, кто это? — спросила я. — Да, — отвёл глаза, — Мне Дима говорил. Если не путаю, то ты можешь видеть и показывать призраков, но не слышать их. Да? — Именно, — Варя подошла ближе и шлёпнула пальцем его по носу, — Какая внешность у твоего друга интересная, Дим. Вы вообще все такие уникальные. Не скажу, что модели, но очень запоминающиеся моськи. Это классно, будем делать бренд. Так, — она сняла резинку с волос Жени, — Какая шевелюра, прям грива. Брови густые, нос прямой, подбородок выразительный, а что с щекой? — я решила подойти поближе, чтоб присмотреться, — Стой, — Варёнка достала влажную салфетку, — Ничего себе, ты гримируешься, — на щеке был длинный шрам, — Оставляем так. — Эй, — парень схватил её за руку, голос звучал очень строго, — Может ты не будешь меня трогать без разрешения? — ярко-голубые глаза засверкали. — Какие глаза красивые, а ручки-то трясутся. Слушай, — девчушка полезла в свой рюкзак, одёрнув руку из хватки, — Вдруг к тебе привяжется что-то, держи обереги, — Варя протянула их Жене, но тот одёрнулся, а его рука покраснела, — Бесноватый что ли? — тишина, — Шутка, — глаза потухли, он стал гладить свою ладонь, нахмурил брови, — От настроения глаза меняются? — Женя кивнул, — Извини, не хотела пугать. Значит ты у нас будешь налегке. Если у тебя есть чёрная одежда, то иди и переоденься в неё, во, — указала пальцем на спальню, — Там. Так, а ты, альбиносик, — Варёнка повернулась к Диме, — Поищи белые приличные шмотки. Бегом переодеваться, а я пока подумаю насчёт Лены. Мальчики ушли, захлопнув дверь спальни, а в их руках была небольшая куча шмотья. Я стояла перед Варей, которая разглядывала меня, а я её. Радужный короткий топ, длинная чёрная свободная юбка, куча браслетов на руках. Один из них был красный и сплетённый, а по центру была серебристая рука с талисманом синего глаза. Её руки все были исписаны знаками и рисунками, похоже на хну. Варвара подошла ближе и сказала с улыбкой: — Зачем вы все такие высокие? — А зачем ты такая низкая? — Ого, — она взяла меня за руки, — Дима говорил, кстати, что ты очень самоуверенная, — показались зубки, — Но на девочек это правило не распространяется? — Мы меряемся чем-то? — Нет, оставь это мальчишкам, — Варя похлопала меня по плечу, — У каждого своих проблем и комплексов хватает, — глаза будто бы сверкали от счастья, — У меня вот щель, — показала пальцем на два передних верхних зуба, — Но меня хуже это не делает, а даже лучше, — усмехнулась, — Фишка. Когда меня в школе начали за это обзывать, то мама сказала, что меня так легче отличить от других однотипных партий. На деле там речь звучала более ярко и мотивационно, но суть я усвоила навсегда. Так, — потрясла, схватив за предплечья, — Плечи расслабила, выпрямилась, чтоб блистать красотой. — Варвара. — Варёнка или Варя, — перебила, — Для тебя. — Варь, — я начала снимать толстовку, — А что за обереги? Почему они так подействовали на Женю? — Хороший вопрос, — она копалась в шмотках, находящихся в комоде, на котором стоял телевизор, — Бесноватый он, значится. — Ещё и глаза переменились, — добавила я. — Хочешь разобраться в этом? — Да, а что? — Чужая душа — потёмки. И порой, если меньше знаешь, то крепче спишь, — Варя достала жёлтый свитер в горизонтальную чёрную полоску, — Достаточно странная штука. Думаю, что будет незабываемо выглядеть, надевай, — кинула в меня. — То есть, если я что-то узнаю, то с тобой это не обсуждать? — я улыбнулась, натянув шмотьё на себя. — Я такого не говорила, — дальше девушка подала кучу феничек, браслетов и медальон из янтаря, внутри которого была пятнистая бабочка, — Ты ж спирит. Много жести печальной видишь, а янтарь поднимает боевой настрой, а бабочка даст тебе понять, что у тебя есть крылья. — Любишь метафоры? — Обожаю, — взлохматила мне волосы, — Жалко, что у нас нет тут ещё одной длинной юбки. — Варь, — зелёно-карие глаза обратились ко мне, — А ты общалась с хостами? — Не, они обходят меня, а я их. А что? — Да, — заправила свитер под джинсы, — Почему о них говорят, как о демонах каких-то? — Ой, — надула губы и опустила светлые тоненькие брови, — Такого мнения нет, ты чего? Просто их боятся потому что, — Варя встала и подошла ко мне поближе, взяв за руки, — Понимаешь, — обняла, — Даже так наша с тобой связь не столь сильна, как у них с мёртвыми, чьи души они забрали себе. — А отпустить душу они могут? — На вечный покой? Нет, — она отодвинулась, — Они становятся с ней одним целым, — лицо стало изображать грусть, — Это мы можем разойтись и жить дальше сами по себе. Даже вот с призраками, — Варя почесала лоб, — Ты не знаешь, что внутри у них, а они не знают, что у тебя. Мы их можем видеть, слышать, чувствовать. Призраки могут нас преследовать, но они никогда не почувствуют те ощущения, которые есть у носителей способностей. Ты же никогда не будешь внутри их головы. На самом деле, — закинула рюкзак на спину, — Я считаю это не даром, а проклятием. — Спасибо, что ответила. — Не за что, — улыбнулась, — Я тоже люблю поболтать, как и Дима. И да, Богдана надо остерегаться. — Про это я уже не спрашивала. Из спальни вышли Дима и Женя. На альбиносе была белая рубашка и бежевые штаны, а волосы уложены, виделся прямой пробор. Юноша вместо линз решил использовать очки с коричневой оправой. Евген же стоял в чёрной водолазке, пиджаке и штанах. Волосы свисали по обе стороны и блестели, в отличии от глаз. Раевский улыбался во все тридцать два, а Шетелих смотрел куда-то вниз. Мы ещё раз осмотрелись. Закинула на плечи рюкзак, пока Дима повесил на плечо сумку. Евгений взял только телефон, уложив его в карман чёрного пиджака. Мы спустились вниз по дурно пахнущим лестничным клеткам. Варёнка села на переднее сиденье к своему дяде в автомобиле, а мы втроём заняли задние места, и тут Женя ехидно проговорил: «Кошмар, только сейчас заметил, какие у тебя ляхи». Дима повернул голову, чтоб посмотреть на своего друга. Пока я сидела между мальчиками в состоянии полного ошеломления, альбинос рявкнул на длинноволосого юношу: «Никто не виноват, что ты питаешься воздухом и улетаешь от одного дуновения». Затем в разговор вмешался Вадим Макаревич, сказав: «Тебя кто-то спрашивал, Женя?». Варя улыбнулась, посмотрев в зеркало заднего вида: «Не налетайте на него, может у парня глисты, вот и зависть взяла». Евген покраснел, опустил голову и замолчал. Мужчина протянул нам папку, открыв которую мы увидели стопку бумаг с фотографиями, записками и прочей макулатурой. Там виднелась фотография женщины тридцати лет, мужчины такого же возраста, маленького мальчика лет шести и трехлетней девочки. Было написано, где люди работали, биографии их жизней. Я недоумевающе подняла голову, вручив папку Диме, который через пару минут передал её Жене. Вадим Макаревич смотрел на нас через отражение зеркала заднего вида. Мальчики молчали, поэтому решила спросить я: — А зачем нам сведенья их личной жизни? — А вдруг вас что-то спросят, — ответил мужчина, — Вы же должны показаться экстрасенсами. — Простите, в каком смысле? — глаза Жени загорелись, и он передал папку назад, — Вы сейчас про игру в экстрасенсов, которые шарлатаны? — Вот ты, — мужчина повернулся назад и ткнул пальцем в Евгена, — Будешь больше всех запоминать информацию. У тебя же голова хорошо работает, как ты говоришь. — Вадим Макаревич, — влезла уже я, — Простите, но почему мы должны прикидываться и играть мошенников? — В нашем мире, детишки, люди пытаются найти объяснение всему. Когда его не находят, то прибегают к поиску мистических причин. Мы же не обманываем их, у вас действительно есть силы, которых нет у многих. Просто немного приукрасим это. Лучше они пойдут к нам, чем к настоящим жуликам. — Забавно, — Шетелих отклонился назад и заулыбался, — То есть, мало того, что ребята и так будут демонстрировать способности, так мы ещё должны показывать то, чего нет: читать мысли, видеть существ, которых нет. Извините, а что-то ещё надо из этого списка? Летать? — Замолчали, — Дима сделал замечание грубой интонацией, — Мы будем делать, что нас просят. Радуйтесь, что вас не послали ещё. Вадим Макаревич, будем делать всё, что в наших силах и больше. — Отличный ответ, — завёл машину, и мы тронулись, — Ребят, я сам тут не хозяин, поэтому давайте каждый просто будет делать, что надо, не задавая лишних вопросов. — Нам так же в секте говорили, — в моём голосе слышалось разочарование. — Реально, — Женя отвёл сияющий взгляд в окно, — Как будто культ какой-то формируется. — Хватит паранойю разводить, — Варька не выдержала, ударив кулаком по дверце, — Слушать невозможно. Если вам не понравится, то вы всегда можете уйти. — Варечка, — тихо произнёс Вадим Макаревич. — Ах, да, — Варёнка опять протянула папку назад с ручкой, отчего я заметила горбинку на её носу, — Подпишите последнюю страницу. На органы не продадим, можете прочитать, там про конфиденциальность информации. Дальше мы ознакомились с материалами, подписали их и ехали молча до самой точки назначения. Чувство одиночества медленно подступало ко мне, засаживаясь где-то глубоко в сердце. Прибыв на место, мы вышли в достаточно большой двор: детская площадка, карусели, турники, столик для пинг-понга даже! Девятиэтажные панельки окружали этот двор, который можно было покинуть только через арки. В какой-то момент мы поняли, что нумерация подъездов не написана на самих домах, поэтому заблудились «в двух соснах». Возле детской горки и качелей, на лавочке жёлтого цвета сидел молодой парень лет двадцати с чем-то. Чёрная шапка, тёмные джинсы, серая куртка. Он сидел, раздвинув ноги и уложив локти на колени, нагнувшись. Незнакомец перебирал свои пальцы, скрещенные в замок. Мы вчетвером подошли к нему. — Извините, здрасте, - заговорил дружелюбно альбинос. — М? — парень поднял голову и улыбнулся, — Да, здравствуйте, — вытер ладони о джинсы, — Чем-то могу помочь? — голос такой нежный, и речь очень чёткая. — Мы тут затерялись, а где пятый подъезд, — Дима поправил двумя пальцами очки. — Блин. Я сам не очень местный, — достал телефон, — А у вас карты не грузят? — Не-а. — Так, — парень встал и показал Диме телефон, — Смотрите. Мы тут, а если правильно посчитать, то вот это, — он показал открытой ладонью в сторону, — Нужный вам подъезд. — Спасибо большое, выручил. — Не за что, — он улыбнулся и направился в сторону одной из арок. — Странный тип, — пробормотал Женя. — У тебя все странные, параноик, — Варька хлопнула его по плечу, отчего Геша дёрнулся. Далее мы набрали номер на домофоне и нам открыли дверь. Проследовав к лифту, мы поднялись на седьмой этаж. Внутри стало спокойно, только когда мы покинули этот тёмный узкий лифт с разбитым зеркалом. Неожиданно для себя у меня пошла кровь из носа, а в ушах зазвенело. Я стала смотреть по сторонам и увидела с другой стороны лестничной площадки Богдана. — Уходи оттуда, Лена. — Что? — Спрячь лицо, Елена. Меня очень сильно трясли за плечи, и когда я очнулась, то увидела перед собой лицо перепуганного Димы. Я достала маленькое зеркало-расчёску и стала разглядывать своё лицо, которое было без макияжа. Женя посмотрел на меня с каким-то вопросом в глазах, прищурив их, а затем раскрыл свой яркий взгляд. — Ребят, заходите пока что, а мы с Леной сейчас придём. — Окей, — Дима пошёл звонить в дверь, а Женя спустился по лестнице вместе со мной и остановился в проёме. — Пятнышки твои не замазали, да? — давно не слышала такого обращения на моё витилиго; я кивнула, — Так, — он полез в карманы, — Держи медицинскую маску, — глаза потухли, — Не переживай. Скажем, что ты приболела. Что может пойти не так? — Обычно после таких слов… — А у нас, — он перебил меня, — Всё будет нормально, — взъерошил мне волосы, — Чтоб наверняка. В Бога веришь? — Не знаю. — Он всё равно нам не поможет. Мы направились в квартиру, я спряталась за Женей, который открыл дверь.