Заснеженные

Эмилия: Несмотря на то, что я была напугана и напряжена, полутемные пустые коридоры поместья Малфоев вызвали во мне удивление и восхищение. Хотелось вобрать взглядом всю строгую красоту этого места. И как бы я ни старалась вести себя сдержанно, мне это не удалось: не спускающий с меня глаз Люциус ловил мою реакцию и заметно наслаждался ей. Я наверное и правда была похожа на простую пастушку, которой впервые позволили пройтись по коридорам настоящего замка. Готовый сюжет для романтической новеллы! Впрочем, у нас не новелла писалась. У нас разыгрывалась остросюжетная пьеса. Как там Северус… – Люциус, ты точно не повредил… ему? – спросила я как только мы покинули место моего заключения, которое оказалось заброшенной классной комнатой – Если отвечу, обещаешь не вспоминать сегодня о нем? – Люциус властно прижал меня к стене, пожирая глазами. – Обещаю! – ответила я с почти пламенной интонацией – Смотри, нарушишь обещание – будешь наказана, упрямица, – он провел пальцем по декоративной застежке корсета – Я наложил заклятие, от которого сам зельевар избавиться не сможет. Но когда его найдут, любой взрослый волшебник сможет освободить его – Достанется тебе, – я рванула его на себя за воротник рубашки, но не злобно, а слегка дерзко, пытаясь доказать в первую очередь самой себе, что похититель меня больше не пугает – Главное, чтобы от тебя досталось, остальное неважно, – страстным шепотом ответил Люциус и наклонился к моим губам Ярким фейерверком вспыхнули ноябрьские воспоминания. Впрочем, в них закрались и новые ощущения. Было приятно ощущать прикосновения складок чистой рубашки к коже, чувствовать через нее жар сильного тела. От гладкой бледной кожи благородно веяло горьким шоколадом. Этот изысканный аромат возможно почувствовать только в тот редкий момент, когда отламываешь маленькую дольку от черной плитки и нюхаешь место слома. Мне показалось преступлением, перебивать этот строгий прекрасный запах парфюмом, даже самым дорогим. Весь он, Люциус Малфой, являлся олицетворением эгоистичного стремления добиваться желаемого любой ценой, даже через преступление. Он был красив и опасен. Отталкивал и притягивал. От его мощной всепоглощающей ласки было легко потерять голову, опьянеть и ринутся в водоворот неизбежного. Я держалась из последних сил. Когда мы разорвали поцелуй, Люциус мельком взглянул на мои ноги и достал свою палочку: – Так тебе будет удобнее, – ласково проговорил он и изменил мои зимние полусапожки в туфли на небольшом каблуке Путь до ванной комнаты мы преодолели молча: я – восхищенно оглядываясь, Люциус – довольно улыбаясь. Регулус все это время двигался в воздухе чуть поодаль, бросая на меня сердитые и недоуменные взгляды. Он решил, что я так просто сдамся? Что же, его проблемы. Наверняка, избалованный наследничек богатого рода… И почему он так рано умер? Возле двери в ванную комнату, Люциус протянул мне неизвестно откуда взявшийся бумажный сверток: – Я хочу, чтобы ты надела это после душа Дают – бери. Тем более если не хочешь выйти из образа. – Благодарю, – я слегка присела в манерном реверансе и отворила дверь Перед глазами предстала поистине роскошная комната. Нечто похожее я видела только в дорогом отеле, в который попала, когда Марсель возил нас в Грецию на отдых. Эта ванная выглядела как материализовавшаяся фотография из рекламного мебельного журнала: кругом изумрудный и белый кафель, огромная ванна и душевая кабина, несколько зеркал. Белые полотенца, опять же как в отеле. Ослепительная чистота. Я неловко сняла туфли и ступила на гладкую прохладную плитку: – Может, тебе нужна помощь? – внезапно предложил Люциус сладким, ласковым голосом Намек был понят. Он намеревался забраться в душ со мной… Я с Северусом-то такого не допустила... На мгновение мне показалась забавной идея облить Люциуса привычной мне горяченной водой и доставить ему дискомфорт, так как нормальный человек не выдерживает моей привычной температуры. Но интуиция подсказывала, что подпускать Малфоя так близко нельзя. Он сорвется с цепи, увидев меня без одежды и деваться будет некуда. – Нет, мне помощь не нужна, – я попыталась закрыть дверь, но навязчивый аристократ не отставал – Может быть глупо, но мне кажется, что стоит закрыть дверь, как ты исчезнешь... – Куда? В сливное отверстие сольюсь? – простодушно пошутила я и положила руки на широкую грудь Люциуса, осторожно заставляя его покинуть комнату – Не спеши. Прояви терпение... – Ты доиграешься, – хрипловато пообещал Малфой, но все же вышел и закрыл дверь. Можно было приступать! Я бросилась в кабинку, закрыла ее стеклянные дверцы со скоростью мыши забивающейся в норку от хищного коршуна, и завязала волосы в узел. Горячая вода упругими струями захлестала по телу. Я должна была смыть в первую очередь страх, парализующий мышцы, и перестать жалеть себя из-за того, как со мной поступил ученик. Нельзя было позволять себе раскисать! Прочь сомнения и обида, утекайте в слив ! Я почти яростно начала растирать себя белой мочалкой, на которую добавила неопознанный гель для душа. Как назло, это оказался гель с ненавистным мне розовым маслом! За стеклянными дверцами послышался какой-то слабый шелест. Нет! Нет! Нет! Я высунула разгоряченное лицо из раздвинутых стеклянных створок, но вместо разоблачающегося Малфоя увидела насмешливо прищурившегося Регулуса, который восседал на полке под зеркалом: – Да я это, я, не бойся, – махнул рукой он и добавил с легкой издевкой – Что же ты отказала себе в удовольствии принять душ с обольстительным блондином? – Я бы тебя треснула, негодный мальчишка, да только ты не почувствуешь, – выдохнула я со смесью легкого раздражения и облегчения, но тут же лукаво усмехнулась – Впрочем, если ты мне тоже поверил, значит я все же неплохая актриса! – Пустишь меня к себе, поговорим? – попросил он – А то от шума воды ничего не слышно. Да и я не хочу, чтобы нас подслушали. – Ишь ты, чего захотел! – поначалу возмутилась я, но тут же сообразила, что без Регулуса мне не справиться с задуманным и добавила снисходительно – Ладно, пускаю, только особо не пялься – Поверь, Эмилия, я за свою призрачную бытность такого тут насмотрелся, что ты меня ничем не удивишь, – парнишка просочился ко мне в кабинку. Странно было смотреть как капли горячей воды проходят сквозь его полупрозрачное тело – Объясни мне для начала, что между вами происходит – Все сложно, – я все же смущаясь повернулась к нему спиной – Сначала он спас меня от смерти в ледяном озере, потом между нами вспыхнуло что-то вроде влечения. Но постепенно я поняла, что связалась с очень мутным и опасным человеком, влюбилась в другого и отказала ему в близости. Люциус отказа не принял и видимо, решил доказать мне, что его желания – закон. – Занятно. Что же ты намерена делать? – поинтересовался Регулус – Ну, у меня есть только два варианта, – я поглядела на него через плечо – Либо смириться с текущей ситуацией и принять удар судьбы, либо бежать – Мне больше нравится второй вариант, – заметил юноша – Мне тоже. – Но как ты хочешь сбежать? Палочку у тебя забрали, Люциус наложил запрет на трангрессию с территории поместья… – несносный Регулус будто специально издевался Я глубоко вздохнула, выключила душ и потянулась за полотенцем: – Видел мой корсет? Он кажется достаточно объемным, правда? У него на внутренней стороны маленькие карманы с пузырьками с зельями Регулус тут же вылетел из кабинки и склонился над оставленными мною вещами: – Хитро. Ты это сама сделала? – оценил он с мальчишечьим задором – Мой... мужчина настаивает, чтобы я всегда носила с собой важные зелья. И я придумала эти секретные кармашки, – я вылезла из кабинки, распустила узел из волос и продолжила вполголоса – Так вот, в одном из них есть пузырек с очень сильными снотворными таблетками. Думаю, без алкоголя мы не обойдемся. Я бы хотела, чтобы ты отвлек Малфоя, а я незаметно подбросила в его бокал таблетку. – Это безумие, – Регулус потер виски с восхищением и растерянностью – Знаю. Но пока он активен и бодр мне точно не сбежать. Ты же мне поможешь? – Помогу. Только хватит ли одной пилюльки? – он поглядел с сомнением – Их принимать надо строго по одной, – я осторожно надорвала бумажный сверток, данный мне Люциусом – Моя цель усыпить Малфоя, а не отправить на тот свет Крафтовая бумага скрывала шелковый комплект белья бордового цвета. Никогда не любила этот цвет, но в период нашего тесного общения Люциус упорно доказывал мне, что он подходит мне больше всего. Страшно было предположить, сколько стоил этот комплект. Ткань приятно облегала кожу, нигде не давило, только оказалось что, бюстгальтер причудливо расстегивался спереди. Впрочем, ожидаемо, так его будет проще с меня снимать… Кроме того, в свертке оказались длинные черные чулки с кружевным верхом. Я в жизни не носила чулок. Они оказались тоже приятными, плотными, слегка переливались при свете лампы дороговизной и новизной. Надев почти все, кроме корсета, я вытащила флакончик со снотворным, вытряхнула на ладонь одну таблетку и задумалась. Куда ее спрятать? За ухо? Выпадет… В чашечку бюстгальтера?: – Положи в туфельку, – тут же предложил Регулус, словно прочитав мои мысли – Оттуда точно не выскочит и не потеряется Я послушалась. Действительно, туда похотливые руки точно не полезут... Глянула на себя в зеркало, точно оттягивая момент выхода из ванной комнаты, которая в этот момент казалась мне чем-то вроде убежища. Из дорогого зеркала в помпезной рамке с жемчужным переливом на меня смотрела испуганная и растерянная девушка в белом. Внутри всколыхнулись затаившиеся неуверенность, страх и обида: – Эмилия? – Регулус подлетел ко мне со спины – Все в порядке? Я призналась дрожащим голосом: – Регулус, мне страшно... – Эй, успокойся, – сказал призрачный мальчик и неощутимо хлопнул меня по плечу – Пылающий страстью мужчина хуже подмечает детали. Должно получиться. Я буду рядом – Какая же я тупая. Отправилась одна, в безлюдное место… – я с трудом пыталась сдержать эмоциональный поток – И даже не догадывалась, что меня поджидали – Хватит. Ты не могла предугадать, что тебя ждет. И потом, ты девушка, вы более уязвимы в обществе чем кто-либо и так было всегда. Раз у тебя появился план спасения, даже безумный, это уже неплохо! Я серьезно кивнула, расправила плечи и покинула комнату. В коридоре нас поджидал старик Абраксас, недовольный и суровый. Его цепь грозно позвякивала за полупрозрачной спиной: – Бежать надумала? – накинулся он на меня – Все пути отсюда тебе отрезаны! – Вас, сударь, спросить забыла! – неожиданно дерзко ответила я – Вам все равно мне не помешать Регулус довольно хихикнул за моей спиной. Старик будто даже затрясся от злобы: – Грязнокровая мерзавка! – выплюнул он – Ах, вы еще и обзываться! – возмутилась я – Да что бы вы знали, я женский потомок очень древнего и прекрасного волшебного рода! Мои предки служили искусству и культуре, среди них волшебные художники, архитекторы, скульпторы и самые щедрые меценаты! – Я видел ее предка-начинателя фамилии! – Регулус оказался напротив скандального старика – Ты тут сидишь, как собака цепная в одиночестве и ничего кроме стен Мэнора со дня смерти не видишь, а так бы тоже мог свет повидать... Неожиданно Абраксас издал что-то вроде болезненного стона и исчез: – Обиделся… – после секундного молчания подытожила я, скрывая ликование от своеобразной победы над вредным духом – У него это больная тема, – Регулус слегка вздохнул – Почти все духи по смерти оказываются в свободе и покое, могут летать где хотят общаться с кем хотят. А такие как он, особо одаренные, остаются привязанными к какому-то месту или вещи. Видела, у него с пояса цепь свисает? Она ведет к одному из старых сундуков в подземелье и никуда его не выпускает – Вот почему он такой злой, – предположила я – Несговорчивым он был всегда, – хихикнул Регулус – Всем досталось: жене, сыну, невестке, всем родственникам, эльфам-домовикам. Такой кровопийца был! – А как думаешь, – спросила я – Могла бы я освободить его как хозяйка кольца Соломона? – Не знаю, трудный вопрос – пожал плечами юноша Несколько секунд мы помолчали. Внезапно я спросила, напряженно вслушиваясь в тишину безлюдного замка: – А если ты свободный дух, почему обитаешь здесь? – Из-за сестры Нарциссы, – Регулус снова тихо вздохнул – Я был одним из немногих, кому она рассказывала о всех «прелестях» быть женой наследника рода Малфоев. Мне захотелось всегда быть рядом и незримо поддерживать ее. Мы снова замолчали и вдруг Регулус опять заговорил: – Слышала про свадебный обычай древних славян? Когда невесту забирали в дом жениха, она исполняла свадебный плач и просила младшего брата не отдавать ее в чужую семью. И последнее слово оставалось за ним! – Но при чем здесь славяне? – усмехнулась я, ощущая как возвращается робость – Просто понравилась традиция, – с очаровательной непосредственностью доложил юноша – Если бы мы принадлежали этой культурной среде, я бы ни за что не отдал свою сестру такому человеку как Люциус – Стань моим младшим братом, – внезапно тихо попросила я Регулус неощутимо обнял меня сзади: – Не волнуйся, я с тобой. В конце коридора послышались шаги. Регулус отстранился, оставив меня одну посреди коридора. Я растерянно подняла глаза и не придумала ничего лучше как уставиться на висящую прямо напротив меня картину, которая изображала Нотр Дам на фоне рассветного неба: – Любуешься, mon amour? (фр. – «моя любовь») – появившейся сзади Люциус обнял меня за талию. Я тихо кивнула, ощущая как жадно он втягивает в себя запах моего чистого тела. – Я помню, ты любишь Францию – И Нотр Дам, – неловко добавила я Он бережно подхватил меня на руки и куда-то понес. Я доверчиво прижалась и положила голову на теплое могучее плечо, ненавидя свою актерскую игру и ту ситуацию в которой оказалась. Я водила за нос человека и тайно готовилась усыпить его! Совесть грызла немилосердно. И даже не останавливало то, что Люциусу не мешало бы получить наказание за то, что он себе позволял. Многие женщины мечтают о романтике. Тихо мечтают, стесняясь озвучить свои желания и ничего не смея требовать. Я тоже втайне мечтала. И потому романтическая чуткость Люциуса меня поначалу здорово подкупила. Ожившая мечта, так я думала о нем… Но стремление контролировать мои чувства, постоянные нарушения границ, категорическое неприятие отказа и подчеркнуто неуважительное отношение к сопернику заставляли задуматься. Становиться его любовницей означало обманывать себя ради кратковременного удовольствия. Разве о таких отношениях я мечтала? И какой смысл в знании толка в романтике, если человек уважает только свои желания и забывает о том, что они у партнера тоже есть? Что касается физической красоты, по внешним данным судить я отучила себя с подросткового возраста. Взять хотя бы Драко и Невилла. Внешне Драко был привлекательнее и увереннее в себе, чем простой милаш Невилл, однако по душевным качествам они оба были прекрасными и светлыми людьми. Пока я была погружена в размышления, меня донесли в маленькую комнату, которая располагалась, кажется, в одной из башен. Она выглядела необычно уютной для роскошного поместья с его подчеркнуто вычурной дорогой старинной мебелью. Горели свечи. В их мягком свете казалось, что в комнате не было ничего, кроме внушительной кровати с балдахином. Люциус опустил меня на темный пуфик на полу и невесомо поцеловал: – Нравится? – еле слышно спросил он – Да, – пролепетала я, оглядываясь. Атмосфера в самом деле была волшебной. Но простое любование прервала попавшаяся на мои глаза ваза с фруктами. Не в силах больше сдерживать возмущенные спазмы от голодного желудка я осторожно взяла ломтик сочного манго и тут же с опаской оглянулась на Малфоя. Тот снисходительно усмехнулся, глядя на меня и наполнил два изящных бокала вином. Так, а вот с этого момента я должна сосредоточиться... И в то же время, было бы здорово, чтобы отвлекся он. Может, тогда и помощь Регулуса не понадобится… Осторожно справившись с манго и украдкой слизнув с подушечек пальцев капельки сока, я неловко заговорила: – Расскажи, пожалуйста, почему ты все-таки обратил на меня внимание? Люциус сел рядом, практически прижавшись ко мне и протянул мне бокал: – Поначалу, не хочу тебя пугать, я пытался добиться тебя из… как бы это сказать... спортивного интереса? – начал он в привычной самодовольной манере, разглядывая меня так, что становилось не по себе – А потом обнаружил, что ты заняла слишком много места в моем сознании. Запах твоих волос вводил меня в подобие транса. Я видел тебя во сне чуть ли не каждую ночь… Я смущенно промолчала, глядя перед собой: – Посуди сама, как я мог при таких проявлениях спокойно принять твой упрямый отказ и сдаться? – подытожил Малфой Логично. И снова он, Люциус, оказался правым и свой сумасшедший поступок оправдал. – Мне казалось, ты в принципе… влюбчивый… – проговорила я – Решила, что переживешь – Влюбчивый? – усмехнулся он – В моем возрасте уже редко сочное и яркое чувство как в юности. Разнообразные интрижки, у меня бывают постоянно, не скрою, но они скорее для здоровья, для тела, но не для души. И поэтому тоже я не был готов отпустить тебя так просто Ну, хотя бы признался. Спокойно и цинично, но признался. Тут я промолчать не смогла: – Я сторонница строгого отношения к половой жизни. Знаешь про эксперимент со скотчем? Люциус вопросительно выгнул бровь. Я продолжила: – Если оторвать кусочек скотча и начать лепить его к разнообразным поверхностям и отдирать, то рано или поздно он придет в негодность и потеряет свое назначение. Человек, конечно, гораздо сложнее, чем клейкая лента, но если он также будет слишком сближаться с непроверенными людьми, а потом бросать их, то быстро разочаруется и останется один. Люциус снисходительно улыбнулся, притянул меня к себе и коснулся губами моего лба: – Ты слишком все усложняешь, душа моя. Такому умному человеку как ты тяжело в этой простой жизни. Я раньше тоже пытался философствовать, искать закономерности. А потом понял, что единственная истинная закономерность – цепочка личных желаний, которые постепенно нужно исполнять. Конечно, чего я ждала. Северус бы оценил. Пусть бы снисходительно назвал меня маленьким философом, но оценил… – Ты не пьешь, – заметил Люциус – Бургунское, специально для тебя достал На лестнице за дверью послышались звуки, похожие на чьи-то шлепающие шаги. Кажется, Регулус начал действовать: – Не обращай внимания, домовики, – Малфой на звуки даже не обернулся Однако постепенно шаги стали еще более настойчивыми и неприятными. Я усиленно сделала вид, что испугалась. Люциус, чутко уловив мое настроение с раздражением поднялся: – Пойду, спущу с лестницы недоумков... Как только он скрылся за дверью, я в панике, дрожа всем телом, выхватила заветную таблетку и бросила в его оставленный бокал, больше всего боясь, что она не успеет раствориться. Однако белая пилюля быстро погрузилась на донышко и стала не видна в темно-бордовой жидкости. Я бессильно откинулась спиной на пуфик. Теперь будь что будет. На лбу выступила испарина. Руки затряслись. Я как во сне ощутила, что вернувшийся Люциус коснулся моей руки: – Так дрожишь. Нужно тебя согреть И я не успела опомниться, как оказалась у него на коленях. – Кто там был? – спросила я, стараясь не концентрироваться на том, что его сердце теперь толкалось мне прямо в предплечье. – Никого. Возможно, духи, призраки. Их тут немало, как и в любом замке, – Люциус протянул оставленный бокал а затем взял свой – Пей. Вино согреет Я послушно пригубила напиток. Вино и в самом деле оказалось неплохим и даже один небольшой глоток избавил меня от нервной дрожи. – Все еще не веришь, что нужна мне? – Люциус осушил свой бокал практически одним глотком, отставил в сторону и сомкнул обе руки на моей талии. Оставалось только ждать. Мне казалось, что я слышу частые удары собственного сердца как из глубокого гулкого колодца... Я тоже отставила свое вино и положила руки на плечи аристократа – Слабо верю. Ты богатый, яркий, думаю у тебя вполне нашлась бы для меня замена. Не очень понимаю, почему нужна именно я. Будем объективны, из привлекательного во мне только спортивное тело Правая рука зарылась в мои волосы: – Ошибаешься, душа моя. Ты удивительно живая, вот что в тебе привлекает. И умеешь быть благодарной. Никто никогда так не восхищался мной как ты. Когда я вижу твои сияющие от удивления или благодарности глаза, мне хочется сделать больше Так я и получила от аристократа-лицедея что-то вроде искреннего признания, позволяющего одним глазком заглянуть в его изворотливую душу, в которой прятался недохваленный в детстве мальчик, заслуживающий положительное отношение всех окружающих. Это признание тронуло меня. Был бы Люциус честен со мной с самого начала… Нет, наши отношения изначально были обречены на тупик. Зеркальный тупик. Хм, каламбур получился. Как обычно, не вовремя. – Опять задумалась, – горячие пальцы сжались на моем затылке и слегка оттянули волосы. Стальные серые глаза опасно блеснули при неверном свете дрожащих свечей – Забудь обо всем и обо всех. Этой ночью я буду думать за тебя. Хочу владеть твоим сознанием, твоими мыслями... Он впился в мои губы. Это была ласка с новым оттенком. Темная, тягучая как сладкая патока, полная жадности, желания владеть и обладать. Он уверенно направлял мою голову, скользя раскаленным языком по деснам, зубам, небу… Я молча подчинялась, только левая рука механически поглаживала грудь аристократа. Его сердце билось практически о мою ладонь. Чем скорее оно будет биться, тем скорее начнет действовать вещество… Но хватит ли его? А если Регулус был прав в своих сомнениях в том, что снотворного окажется мало? И все же я не могла рисковать жизнью человека, даже во имя собственной безопасности. Корсет с печальным шелестом соскользнул на пол. Когда Люциус успел его расстегнуть? Фокусник. Недооцененный артист. Снова в груди взметнулся страх, дыхание перехватило: – Тебя не остановит, что ты у меня не первый? – выпалила я неизвестно зачем. Может, инстинктивно пытаясь выстроить защитный барьер? – По тебе не скажешь, что у тебя кто-то был, – мой лицедей уже успел приподнять подол платья и выписывал пальцами узоры на бедре, то и дело задевая кружевную вставку на чулке – В любом случае, думаю, мне есть чем тебя удивить. И не один раз Лучше бы ни одного. И, судя по всему, вопроса: «Как ты хочешь?» и «Хочешь ли вообще?» можно не ждать. Становилось все страшнее. Я оказалась словно в каком-то кошмаре, в котором у меня были ватные ноги и я не могла убежать от преследователя. Какое там возбуждение, я едва ли не стучала зубами от ужаса. Почему нельзя просто проснуться? Неужели он не видит, что мне некомфортно? Пылающий страстью мужчина хуже подмечает детали… Да он кажется и вовсе ослеп! На этот раз из очередной бездны размышлений меня вывело то, что Люциус стиснул грудь. Очень больно, так что потемнело в глазах. Северус никогда такого себе не позволял. Я тихо вскрикнула: – Умоляю, не делай больше так! – Тогда не молчи, покажи как тебе хорошо, – вкрадчиво промурлыкал он над моим ухом, продолжая терзать меня прямо через платье и бельё. На мгновение, мне тоже захотелось сделать ему больно. Я с отчаянием самоубийцы прижалась к его шее, втягивая как можно сильнее кожу и от всей души желая оставить след. Смешно, наивно… Запах горького шоколада дразнил обострившееся обняние. Так глупо и невовремя захотелось вернутся в светлое и чистое детство, когда слово «игра» означало просто игру без задних смыслов… А потом захотелось быть как все, например, как кокетка Ария которая относилась к сексу просто и не заслонялась бы от горячего и страстного мужчины каменной стеной из собственных теорий и принципов. Будь я как она, не было бы во мне гремучей смеси из дрожащего непослушного тела, мечущейся души и закостеневшего в ожидании сознания. Я бы просто наслаждалась… Застежка на платье разъехалась. Я обнаружила с изумлением, что пока целовала сильную шею, расстегнула несколько пуговиц шелковой рубашки аристократа и смущенно замерла: – Продолжай. Смелее, – милостиво разрешил Люциус, спуская платье все ниже и нетерпеливо целуя мои плечи Когда мы переместились таки на кровать, я даже обрадовалась: из-за балдахина на нее падала загадочная тьма, и я видела только склонившийся надо мной черный силуэт. – Смотри, что ты делаешь со мной, – он взял меня за руку и подтянул к себе под брючный ремень. Мне показалось, что я коснулась раскаленного металлического стержня. Ласка становилась все более душной и невыносимой, она оплетала меня словно бабочку кокон из паутины. За эти несколько минут аристократ изучил каждую впадинку моего тела, каждую точку, каждый шрам. Он изучал не нежно, а как мародер, обнаруживший сокровище и мечтающий им завладеть. Я лишь послушно сдавленно всхлипывала, теряя последние крохи надежды вырваться из своего кошмара. Неужели все же придется покориться? Я в жизни не прощу себе этого. И не смогу смотреть в глаза Северусу. Ощутив похотливые пальцы там, я выгнулась и застонала в голос, то ли о того, что это было непростительно приятно, то ли от гнетущего отчаянья. А когда два пальца продвинулись вперед, я вскрикнула: –Умница моя отзывчивая, вот так бы сразу, – похвалил Люциус, не дав мне вырваться, и начал движения. Я снова захлебнулась собственным стоном. Противоречивые чувства раздирали изнутри. Тело ликовало, душа плакала, сознание упорно молчало, не в силах дать оценку происходящему. Сколько продолжалась сладкая пытка я не поняла. Но в какой-то момент Люциус замер, отстранился и перестал вжимать меня в покрывало. При слабом свете, мне показалось, что он быстро и неуверенно провел рукой по глазам. Неужели… – Что-то не так? – робко поинтересовалась я дрожащим голосом – Лежи, не двигайся, – приказал он и тяжело поднялся. Его хватило только на два тяжелых шага. Затем он плавно осел на колени, видимо все еще до конца не понимая, что с ним происходило. И в следующее же мгновение я услышала приглушенный мягким ковром тяжелый удар. А затем пришла тишина. Только слабо потрескивали свечи. Я приподняла голову, восстанавливая дыхание и не веря своим глазам. Сработало. Получилось. – Ты там жива? – прозвучал где-то у двери голос Регулуса – Жива, – прохрипела я – Ты не знаешь, куда он дел мою палочку? – Посмотри карманы, – подсказал юноша Я притянула невербальным заклинанием одежду и оделась, невероятными усилиями заставляя непослушные пальцы работать. Плевать, что я забыла свое белье где-то в роскошной ванной и убегать буду в том, что мне подарил похититель. Главное, скорее убраться отсюда… Застегнув корсет, я со смесью страха и торжества склонилась над Люциусом, который лежал на ковре, словно неживой. Я даже не удержалась и поймала ладонью его дыхание. Нет, не убила. Усыпила. Я его всего лишь усыпила. Совершила самое меньшее, чем могла бы наказать его за эгоизм… Вывернула карманы брюк. Палочка уцелела, а вот очки падения не выдержали. И снова – плевать. Починю. Я задула все свечи в комнате, изгоняя ощущение представления и праздника, окинула в последний раз взглядом лежащее тело, прекрасное и такое беспомощное в данный момент. И наконец выскочила на холодную каменную лестницу: – За мной! – приказал Регулус и полетел вперед Я зажгла люмос и бросилась за ним. Пока мы добрались до первого этажа по лестнице я оглянулась, кажется, около сотни раз, ожидая преследования. Но оказалось, что самое страшное ждало впереди, Когда я распахнула дверь и выскочила в холл, ведущий к главным дверям, каждый волос на моем теле встал дыбом, а кровь застыла в жилах от ужаса. Холл был полон духов. Обоих полов и всех возрастов. Все были в цепях. Они почти одновременно заметили меня. И тут же единой стонущей массой ринулись навстречу: – Госпожа, смилуйся! – Освободи! – Мы устали мучаться взаперти… Это невыносимо… Освободи нас! Где-то плакал ребенок, где-то надрывно стонала женщина. Звон цепей сводил с ума. ОТКУДА ЗДЕСЬ БЫЛИ ВСЕ ЭТИ ДУХИ?! – Эмилия, беги! – крикнул над моей головой Регулус – Я их успокою! Я тут же бросилась к дверям, сорвала с ближайшей темной вешалки чью-то мантию и выскочила на улицу. Колючая злая метель ударила меня по лицу, рванула волосы. Ворота отказались закрыты намертво. Замок казался простым, но не поддавался ни рукам, ни заклинаниям. Я бросилась по неосвещенной парковой дорожке вперед, пока не уткнулась в ограду. Она представляла из себя каменное слегка обледеневшее основание и высоченные железные прутья. Летать без метлы я так и не научилась и потому решительно вцепилась в два прута руками, и ободрав на коленях чулки поднялась на каменное возвышение. А затем, как шкодливый мальчишка, руководимая лишь страхом погони и состоянием аффекта, собирая на ладони ржавчину, полезла вверх, подтягиваясь на руках. За ограждением меня ждал сугроб… Спрыгнуть с высоты я побоялась. Перебросила ногу, осторожно минуя острые окончания прутьев, похожие на копья, слегка спустилась и только потом соскочила, сопровождаемая звуком рвущейся ткани. Черт… Какая разница?! Плевать! Плевать! Плевать! Очнулась я насквозь мокрая и продрогшая посреди заснеженного поля, не чувствуя пальцев на ногах и руках. Я не могу в таком виде и состоянии вернуться в Хогвардс. Самым правильным будет отправиться в лондонскую квартиру и привести себя в порядок. А заодно – меня никто не найдет, если все же случится погоня. Я собрала последние силы и трансгрессировала. … Жидкокристаллическое рекламное табло известило о том, что время шло к трем часам ночи. Все это время я бежала по пустынным улицам, и только на автобусной остановке, прямо возле родного квартала остановилась, чтобы перевести дыхание. – Добрый вечер, мисс. Позвольте проверить ваши документы Вежливый голос застал меня врасплох. Полиция? Мне в лицо внимательно заглянул молодой крепкий парень в форме. Еле заметно к нему присоединился товарищ. Он о чем-то попросил… Документы? – Добрый вечер… то есть ночь, – пробормотала я, захихикав абсолютно по-идиотски. – Ваши документы, – повторил он сдержанно и вежливо – Простите, сэр, я без документов, – я беспомощно развела руками – Меня зовут мисс Шайнбрайт, и я без документов и даже без телефона… Ребята растерянно оглядели меня: – Ты из этих что ли… ролевиков? – чуть фамильярнее обратился ко мне второй Я глянула на себя в слабо отражающую стеклянную стену остановки. Белое платье с корсетом. Вышитая узорами мантия, разорванная чуть ли не до середины. И как я не заметила, что от нее так сильно пахло знакомым до боли парфюмом… Неповторимый образ дополняли порванные на коленях чулки и еле уцелевшие во всех этих передрягах туфли, которые я так и не изменила обратно в сапожки. Ролевик. Актриса. Из театра... Только что отыграла и сбежала, не дождавшись оваций. – Да, из ролевиков, – ответила я, слегка растягивая слова Доблестные стражи порядка, кажется обыграли мою заторможенность по-своему. – Мисс Шайнбрайт, вы что-то принимали? Пили? Может, попали в беду и потеряли документы? – снова заговорил первый, словно пытаясь меня уговорить признаться Я молча переступила с ноги на ногу. Мысли путались. Как я им все объясню? Конечно, у меня был паспорт. Дома, на съемной квартире, до которой было пять минут пешком: – Принимала, ты погляди на нее, ее ноги не держат, – тихо сказал его товарищ – Еще и пила скорее всего – Сожалею, мисс Шайнбрайт, но мы вынуждены вас задержать. Пройдемте к машине – Сэр, подождите, у меня есть паспорт, он дома, а дом совсем рядом, я могу принести... – испуганно заговорила я, но крепкие пальцы сомкнулись на моем локте – У вас будет возможность позвонить родственникам и попросить доставить вам документы... Парень объяснял что-то еще, ведя меня к стоящей за углом машине, кажется говорил о моих правах, что-то про свой долг блюсти порядок и про то, что в городе орудует шайка наркоманов. Хороший парень, видимо, недавно в полиции и правда надеется послужить людям... Он говорил и на протяжении всей дороги. Постепенно, я отогрелась в салоне полицейского автомобиля, и в мое сознание робко вернулись мысли. Совсем недавно вечером меня продал ученик. Потом я сбежала от Малфоя, едва не умерев от ужаса при встрече с толпой мертвецов. Потом стащила мантию из поместья. Потом едва не отморозила конечности. А теперь в нескольких шагах от дома меня, продрогшую, арестовывают из-за подозрительного вида. Родственников у меня в Лондоне нет. Остается звать на помощь только одного человека. Я рассмеялась. Страшно, истерически, уткнувшись в подол платья. Смеялась до трясучки, вытирая слезы пальцами, представляя, что я буду говорить, когда выкрою момент и отправлю Северусу патронус… Добрый полицейский на мгновение замер. А товарищ, который все это время был за рулем торжественно заключил: – Да, Джонни, кажется, мы сегодня все же наткнулись на одного из химиков из этой шайки… Хорошо, что уже при входе в бесцветное здание полицейского участка я вспомнила, что меня точно начнут обыскивать и все отберут. И тут же отпросилась в туалетную комнату, что мне тут же милостиво позволил Джонни. К счастью, в дамской комнате полицейского участка в три часа ночи кроме меня безумцев не было. Не помню, что я наговорила, отправляя патронус... И плохо помню, что было потом. Да, кажется, меня обыскивали, хорошо, что не додумались вывернуть корсет, иначе, точно бы записали в наркоманки. А судя по рваным чулкам, засосам и укусам в зоне шеи и декольте, меня можно было бы записать еще и в проститутки. По желанию. Кажется, еще и допрашивали. Я отвечала вяло. Мое состояние требовало либо немедленно меня застрелить, либо поразить непростительным, лишь бы тело наконец-то обрело горизонтальное положение. Поэтому когда от меня отстали и поместили в камеру, я ощутила себя самым счастливым и спокойным человеком на свете,даже несмотря на пережитый кошмар. Особенно, когда внимательный Джонни принес плед. Да, из одной ж…, то есть тюрьмы - в другую! Зато в камере была возможность поспать. Сон помог бы частично пережить все увиденное и услышанное за сегодня. Северус: Я очнулся от четкого ощущения, что в моей руке сидит игла. Холодная, металлическая игла. Так оно и было. Мантии не было. Рукав оказался закатан до локтя. В вене сидела игла. Я ощущал легкое головокружение и слабость в ногах. Здорово меня потрепало, если понадобилась капельница. Мне казалось, их уже не используют в магической медицине… Другую руку кто-то гладил. Эмилия? ... Я резко оглянулся. Второкурсница Стоун испуганно дернулась, но тут же радостно вскрикнула: – Ребята, профессор очнулся! Оказалось, в залитом дневным светом лазарете моего пробуждения ждала целая толпа. Дети, подростки, все собрались вокруг, глядя на меня испуганно и сочувственно. Неловко. Я попытался сесть. Эмилии в толпе не было. Я нашел глазами бледного Нотта и спросил у него: – Мистер Нотт, который сейчас час? – Половина первого, сэр, – лаконично отозвался слизеринец Мерлинова борода!… Когда я открыл кладовую для Забини на часах было примерно шесть тридцать вечера…. – Профессор… мы ждем объяснений… как так получилось? – всхлипнула Грейнджер Я молча уставился на нее: – Мы нашли вас чудом, – донесся снова резкий голос Теодора Нотта – В кладовой, в шкафу. Под сильным и, насколько я могу судить, достаточно темным заклятием. Мадам Помфри здорово пришлось повозиться Сильное темное заклятие. Последний, кого я видел, был Забини… Он? Из-за ширмы появилась мадам Помфри и что-то сочувствующе воркуя, принялась добавлять в капельницу очередные зелья. Студенты сочувственно переговаривались, разглядывая меня. Хотелось провалиться сквозь землю. Внезапно в коридоре раздался хлопок. В лазарет как затравленный зверь влетел Забини. Следом, яростно вращая глазами ворвался Драко: – Я уничтожу эту мразь! – он направил палочку на Блейза Грейнджер тут же бросилась к нему, дети испуганно загалдели. Мадам Помфри возмущенно потребовала не драться в месте приема больных: – Драко, в чем дело? – дрожащим голосом спросил Долгопупс – Интересные дела у нас происходят в школе! – зло выкрикнул крестник – Учителя исчезают, а ученики обретают несметные богатства! Он поднял над головой изумрудного цвета мешочек: – Кто тебе дал право таскать из моего кармана деньги, Малфой? – злобно осведомился Забини – Было бы плевать, если бы это были просто деньги! – прошипел Драко, пытаясь оттолкнуть сдерживающую его Гермиону – Но на этом мешке оттеснен герб моей семьи! Следовательно, ты мог получить это только из рук отца! – Если это и так, то какое тебе дело до моих дел с твоим отцом? – надменно ответил Блейз, вскинув голову – Тебе не все ли равно? Сам говорил что не лезешь в отцовские дела! – Пока ты не ответишь, за какое поручение ты получил баснословную сумму, я от тебя не отстану, – Малфой вырвался из сдерживающих объятий, прижал бывшего товарища к стене, воткнув в его горло палочку: – Немедленно покиньте больничное крыло! – выкрикнула снова мадам Помфри – Профессор должен придти в себя Но профессор, то есть я от того, что увидел, в себя пришел окончательно – Мистер Забини, где мисс Шайнбрайт? – спросил я Анабель испуганно поглядела на меня. Грейнджер прикрыла ладонью рот. – Не имею чести знать, сэр, – спокойно ответил семикурсник, за что получил мощный тычок в горло от Драко, который тоже явно обо всем начал догадываться Я бы в жизни не стал жаловаться на ученика, даже если он оказался предателем. Но худшие подозрения заставили меня произнести следующее: – Мистер Забини был последним, кого я видел вчера вечером в кладовой, прежде чем потерять сознание – Мразь! – Драко стиснул горло Забини – Ты напал на профессора? – Тут дети! – жалобно выкрикнул Невилл, перекрывая галдеж – А мистера Малфоя-старшего вчера кто-нибудь видел в школе? – внезапно спросила Грейнджер Повисла тишина, которую тут же разбил слегка отстраненный голос второкурсницы Дендры: – Я видела. Это было около семи вечера. Он уходил из школы и очень спешил… Она испуганно переглотнула: – Остальное я могу сказать только профессору. И очень тихо – Это касается Эмилии? – спросила Гермиона Дендра кивнула. – Дети, расходимся, – потребовал Догопупс и погнал протестующую толпу к выходу – А ну, кто быстрее доберется до профессора Макгонагалл и доложит, что профессор Снэгг пришел в себя, получит от меня шоколадную лягушку! В коридоре загремели шаги. Лазарет практически опустел. Дендра встала возле меня на колени и зашептала встревоженно: – Это он вас ударил со спины… Ему было, стыдно, но он ударил. Это из-за того, что мисс Шайнбрайт не захотела с ним… общаться – Откуда вы знаете? – спросил я, не в силах скрыть дрожь – Подслушали его разговор с кем-то? Вы слишком малы, чтобы владеть легилименцией Меня все больше начал пугать этот двенадцатилетний ребенок. Кажется, даже больше Поттера. Девочка помотала головой: – Это не легилименция. Некоторые люди слишком громко думают, профессор. Она сильно покраснела: – Если бы вы знали о чем он потом думал. Я вам даже шепотом сказать не могу, это стыдно и противно… Мисс Шайнбрайт была у него. Ее насильно приводили.Но сейчас она где-то в другом месте, я не могу понять где… Насильно?!... Достаточно! Я вырвал иглу из вены и вскочил. – Профессор, вам нельзя, – прошептала мадам Помфри – Спасибо, Поппи, – коротко поблагодарил я и склонился к Дендре – Благодарю за бдительность, мисс Дендра Хорошо, что Анабель, сестра Эмилии, убежала с толпой. Только от нее паники не хватало. – Может, ты и к исчезновению Эмилии причастен? – тем временем хрипло выспрашивал Драко у Забини – Отвечай! – Чего это ты защищаешь ее? – осклабился в ответ Блейз – Добрый такой стал. Сам говорил, что она не преподаватель, а так… Когда Драко врезал Забини в челюсть, сбив с ног, я даже не пошевелился. И еще бы добавил. Не за себя. За девушку, которую этот семнадцатилетний ублюдок подверг опасности. За преподавательницу, которая с душой относилась к каждому ребенку, проходившему через нее. Продажная сволочь… Где теперь искать Эмилию… Я надавил пальцами на виски, пытаясь ускорить мыслительный процесс. – Лев!!! – внезапно испуганно закричала Стоун и попятилась Я оглянулся на дверь. В комнате снова стало тихо, потому что в нее голубоватым облаком грациозно вступил лев. Я не сомневался, что это был ее лев. Ее патронус. Увидев меня, он тут же подошел, а затем присел на передние лапы и почтительно склонился. Я отчетливо услышал почти насмешливый и такой родной голос моей девочки: « Северус, я не знаю, как это объяснить, но я нахожусь в полицейском участке своего квартала. Забрать меня некому кроме тебя. Адрес я записывала в твоей книжке, в моей комнате на рабочем столе найдешь запасной ключ от квартиры. Возьми оттуда мои документы и приходи... Я отчетливо услышал вздох. Я жива и здорова. Надеюсь, ты тоже». Лев исчез. – Он что-то говорил? – спросила Грейнджер – Эмилия жива и здорова, – с трудом вытолкнул я, радуясь, что кроме меня никто не слышал ее голоса, и добавил – Она попросила моей помощи – Мы с вами! – выкрикнула тут же гриффиндорка. Драко резко развернулся. – Нет, – коротко отказал я – Вы. Останетесь. Здесь. Без споров и пререканий Грейнджер недовольно всплеснула руками. Вбежала профессор Макгонагалл, взволнованная и испуганная, в сопровождении младшекурсников и профессора Флитвика. Я как мог успокоил обоих и пообещал вернуться с Эмилией, у которой, как я сказал, случились внезапные неприятности в Лондоне и она была вынуждена покинуть Хогвардс, никого не предупредив: – Должен только попросить вас, не под каким предлогом не пускать в школу мистера Малфоя-старшего до моего прибытия, – попросил я – Это мера безопасности для учеников, которые остаются в школе – Он что-то задумал? – с опаской спросила Макгонагалл – У меня есть подозрения. Я не хотел раньше времени пугать пожилую директриссу. Вопрос с Малфоем я буду решать лично. Выпив, подчинившись мадам Помфри, какое-то снадобье, я бросился в корпус. Сейчас я абсолютно был согласен с покойным Люпином, который со смехом называл Хогвардс «большой деревней». Вести разнеслись стремительно. По дороге к корпусу меня остановил чуть ли не каждый встречный студент: ...– С выздоровлением профессор, верните к нам мисс Шайнбрайт! ...– Передайте мисс Шайнбрайт, что мы ее очень ждем! …– Попросите мисс Шайнбрайт, чтобы она не уходила от нас! ...– Пусть у нее проблемы скорее решатся, мы ждать будем! И взрослые, и маленькие студенты отзывались о ней как о друге. Учитель должен быть другом. Ворвавшись в ее комнату, которую она по привычке не закрыла, я бросился к рабочему столу. Разгребая в панике ее веселый, живой хаос внезапно наткнулся на свой собственный портрет в свинцово-серой рамке. Дыхание перехватило. Под ним лежали изображения Грейнджер с застывшими в глазах искрами смеха, Драко, романтичного и удивительно доброго, Долгопупса, Лавгуд, другие студентов… Последним лежал набросок, изображающий Люциуса. Он не был закончен и преобразован в полноценный портрет, но его нельзя было назвать небрежным. Так мог рисовать только человек, сильно любивший людей. Принимающий всех и каждого с любыми радостями и горестями. Умеющий понимать и прощать. Я стиснул в ладони найденный под завалами бумаг металлический невесомый ключ и бросился в Хогсмид. На пути мне показалось, что лучше было бы для начала заглянуть к Малфою… Заглянуть… Я был готов уничтожить его. Оказать миру услугу и отправить в могилу этого живучего гада, вздумавшего снова ломать чужие судьбы... Но моей девочке нужна была помощь. А возмездие не заставит себя ждать, как только выяснятся подробности, уж будь в этом уверен, Люциус Малфой. Люциус: …. Немыслимо!... ….