***
Время с момента их последней встречи полетело, словно стрелка на спидометре скоростной машины, иногда Эмма даже не замечала, как наступала ночь, и вставало солнце за окном, в подобном темпе не успеваешь хандрить — на это занятие просто не остается времени. Успокоившись хоть немного, Эмма начала возвращаться в реальный мир, в котором на данный момент царили нескончаемые экзамены, им будто не было конца и края. Девушка шла на каждый из них словно на казнь, но как только покидала аудиторию, выдыхала со спокойной душой, понимая, что самое страшное осталось позади. За всё время экзаменов она ни разу не видела учителя, а ведь тот наверняка сопровождал учеников в трудной ситуации, да и, как говорила Николь, он продолжал вести занятия по подготовке к математике, что как назло оставалась последним экзаменом. К нему Эмма готовилась тщательнее других и в ночь перед самим «адом» не могла оторваться от справочников и учебников, за что Николь недовольно бубнила себе под нос, потому что была не в силах уснуть под нудную зубрежку подруги. Куча потраченных нервов, бессонные часы, проведенные за волнениями и переживаниями из-за подкрадывающегося экзамена, на который Эмма возлагала большие надежды. В результатах прошлых экзаменов она разочаровалась заранее, ведь знала, что нигде ей не светит больших баллов, но вот математика. На неё тратила все свои силы школьница и не ради того, чтобы похвастаться перед одноклассниками или получить одобрение от родителей, нет, она стремилась к одной цели, что была поставлена ею не так уж давно. Никому она не рассказывала о своих планах на будущее, даже Николь не получила этой информации, а ведь долго и упорно расспрашивала Эмму, как на допросе. И вот день экзамена по математике наступил и ознаменовался холодным, почти ледяным ветром. Синоптики, конечно, предупреждали о том, что после теплых дней неминуемо наступит холод, но именно ветер в день экзамена Эмма приняла за плохой знак и с самого утра нервно выглядывала в окно, ожидая того, что ветер стихнет. Прокручивая в голове все формулы и теоремы, Эмма направлялась к месту проведения экзамена, чуть ли не молясь заходила в аудиторию и надеялась, что все её труды не будут напрасными. Часы в аудитории тихо, почти беззвучно тикали, отбивая ритм, но их тиканье школьница слышала очень отчетливо, на удивление, оно даже не сбивало её, а наоборот помогало сосредоточиться. С каждой минутой, с каждым новым заданием Эмма становилась лишь увереннее, настроение постепенно поднималось, а решения, будто сами появлялись на бумаге, скорости и уверенности девушки могли позавидовать многие несчастные, находящиеся с ней в одной аудитории. Время прошло незаметно и как-то необычно легко, Эмма сдала работу одна из первых и, сдерживая улыбку, покинула аудиторию. Встав у двери в тихом коридоре, выдохнула с облегчением — всё позади. Наконец-то всё закончилось… От счастливого осознания Эмма все-таки позволила себе улыбнуться, реакция на её эмоции не заставила себя ждать — рядом раздался голос, который всю неделю не слышала девушка. — Как всё прошло? — Лоуренс, стоящий в коридоре и сверяющий время на настенных часах, не мог не заметить радостной улыбки, что появилась на девичьем лице. — Судя по тебе, хорошо. — Да, вполне неплохо. — Кратко ответила она и уже собиралась уходить, но задержалась, опершись на стену возле двери. — Что ты здесь делаешь? — Странный вопрос, я же вроде бы учитель математики, слежу тут за математиками. Ищу среди них злостных списывальщиков, надеюсь, ты не одна из них? — Он привычно улыбнулся девушке, та отвела взгляд, лишь на миг встретившись со спокойным мужчиной. — Я шучу, будешь ждать Николь? — Я уверена, что она ушла сразу, как только увидела задания. — Смешок сорвался с её губ, и он приятно удивил Лоуренса, который был рад вновь видеть хоть и слегка печальную, но всё же лёгкую, непринужденную улыбку. К тому же он заметил, как лучше стала выглядеть Эмма, видимо он той ночью принял верное решение. — Ну да, это на неё похоже, ладно, пошли. — Махнул он ей рукой, Эмма только удивленно подняла брови и будто с опаской сделала шаг назад. — Куда? — К машине, я подвезу тебя до дома подруги. — Замолчал Ло, но, увидев смятение на лице школьницы, продолжил. — Сегодня ветер слишком холодный, простынешь. Не бойся, я же не кусаюсь. — Я бы поспорила с этим утверждением. — На почве сданных экзаменов к Эмме вернулось чувство юмора, но она все еще сторонилась учителя. Ведь сейчас они всё прекратили, как расценивать его предложение подвезти её до дома? Просто жест доброй воли? А может, намек? — Обещаю, что кусаться точно не буду, идем. — И всё-таки Лоуренсу удалось склонить девушку на свою сторону, та хоть и неуверенно, но пошла за ним, едва улыбнувшись. Оказавшись в машине, Эмма тут же уставилась в окно, за которым действительно поднялся не то ветер, не то ураган. Какая же погода переменчивая штука — думала она, наблюдая за тем, как в воздухе кружатся листья деревьев, сорванные потоками ветра. Оказавшись с учителем так близко, она не знала, а нужно ли им говорить о чем-нибудь? Стоит ли заводить беседу или лучше оставить всё, как есть, и ехать в гнетущей тишине? Слишком сложно начинать общение на столь неловкой ноте, а тем более с человеком, в отношениях с которым происходит не пойми что. Девушке бы хотелось более четких рамок, обозначений, но она могла лишь догадываться о том, что происходит между ней и Лоуренсом, а еще больше хотела бы знать, о чем он думал, предлагая подвезти до дома. Лоуренс же правда заботился прежде всего о здоровье девушки, не хотел он, чтобы та заболела перед своим же выпускным, но и не мог сказать, что только забота и переживания двигали им в тот момент. Он горел желанием провести с Эммой хоть пару минут, пусть они будут мимолетными, проведенными в машине под предлогом подвезти до дома, ему все равно. Главное, что Эмма рядом, и она иногда улыбается, уже не плачет рядом с ним и не пытается спрятаться где-нибудь. Лоуренс чувствовал себя таким ребенком, ведь он сам предложил всё прекратить, но не мог отпустить Эмму так просто, поэтому даже пара минут была ему в радость. И Эмма и Лоуренс хранили в себе миллиарды мыслей, которые роились в голове и так хотели вырваться наружу, но они оба молчали, скрывая собственные чувства. И каждый ждал, что кто-то из них сделает первый шаг, хотя бы маленький шажочек, ведь Эмма уже стала отпускать свою обиду и больше верила словам мужчины, а он надеялся, что девушка точно поверит ему и вернется. — Через пару дней выпускной, готова к нему? — Поинтересовался он, Эмма повертела головой. — Почему? Я думал, девушки готовятся к нему за несколько месяцев. — Я готовилась к экзаменам, не было времени, чтобы подумать о выпускном. — А как же платье? Уже купила? — Не-а, я вообще думаю, нужно ли мне идти на выпускной… Николь он во снах снится, она уже всё закупила и пытается заставить меня пойти в магазин. — Поддерживаю её, все-таки ты заканчиваешь не детский садик, а школу. Такое событие должно остаться в памяти. — Про свой выпускной ты думал также? — Неожиданный вопрос застал мужчину врасплох, он посмеялся, задумавшись. — Ну… Я практически его не помню, помню только, что очень ждал его. А всё остальное как в тумане, но я надеюсь оторваться на вашем выпускном. — А кто сказал, что тебе туда вход разрешен? — Твои любезные одноклассницы дали мне приглашение. — Радостно и с гордостью Лоуренс выпрямился на сиденье, Эмма усмехнулась, отвернувшись от него. — Они такие заботливые. — Хах, кто бы сомневался, они бы не смогли упустить такого прекрасного кавалера для танца. — Эмма вдруг замолчала и в неком ожидании краем взгляда посмотрела на учителя, чье лицо стало серьезнее. Руки его сжали руль, а губы напряженно поджались. — Даже если так, я отказываюсь танцевать с кем-то кроме тебя. — Твердо ответил он, теперь в ступоре была девушка, которая уже ничего не понимала. Она хотела крикнуть, что-то по типу: я тоже смогу танцевать лишь с тобой. Однако она сдержалась, начав нервозно перебирать короткие пряди волос. — На выпускном будет куча девушек, даже не представляешь, сколько из них будут бегать за тобой весь этот вечер. Будешь прятаться от каждой? — Да, я не танцую с теми, кого не люблю. — Не понимаю я твоих двусмысленных фраз. — Смешок невольно сорвался с её губ, Эмма криво улыбнулась, вновь взглянув в окно. — Это ведь глупо, ведешь себя как ребенок. — Может быть, но я говорю правду, кроме тебя мне никто не нужен. — Мне вот интересно… Ты говорил, что мы всё прекратим… Что это значит? — А ты сама как думаешь? — Машина остановилась во дворе дома, Эмма не торопилась выходить из машины, она только смотрела в окно, судорожно перебирая огромную кучу мыслей. — Я уже говорил, что люблю тебя, на деле решил прекратить нашу связь для того, чтобы не тревожить тебя еще больше. И так немало проблем и переживаний доставил тебе, тем более у тебя экзамены, не хочу, чтобы ты переживала лишь больше. — А теперь? — Эмма повернулась к нему, чувствуя, как сердце пропустило удар, руки едва дернулись по направлению к учителю, девушка пресекла их движение. — Экзамены позади, меня больше ничего не тревожит, если не считать тебя… — Повторю еще раз, ты одна нужна мне, это мое решение. — Нежная улыбка и глаза, в которых здравый разум девушки пытался искать нотки лжи, но не находил. В их голубизне отражалась школьница, что изо всех сил сдерживала себя, как только могла затыкала свои чувства и не давала волю раненному сердцу, которое тосковало всё время. В этот раз, не сумев противостоять словам, среди которых Эмма не нашла ни капли лжи или попытки что-то утаить, она отключила разум и поддалась болезненному стуку в груди. Руки её облокотились на сиденье мужчины, лицо в один миг оказалась рядом с его губами, до них оставался сантиметр не больше. Находясь на грани соблазна, противостоять невесомому чувству Эмма не смогла — её губы едва коснулись губ Лоуренса. Столь легкое прикосновение заставило её сердце забиться чаще, даже Ло не ожидал подобного самопроизвола от школьницы — тело пробил ток. Вкус её сладковатых, влажных от блеска губ пленил и за пару секунд парализовал напрягшееся тело мужчины, не давая ему возможности пошевелиться. Только ощутив, как томительное тепло окутывает изнутри, Эмма подалась вперед, превращая невинный поцелуй во что-то большее, руки её развязно обвили мужскую шею, прижав Ло ещё ближе. Совершенно незаметно Эмма перебралась со своего пассажирского места и, оставив его, обхватила мужские колени бедрами. Каждый новый поцелуй, оставляемый девушкой, вбивался в голову, искрами вспыхивал на губах, отчего колкие разряды на мгновения пролетали между ними. Она так ждала этого момента, боялась, что уже никогда не сможет забыться пьянящим, жарким поцелуем, поэтом она с такой жадностью и нетерпением целовала горячие губы, обнимая мужчину словно паук, обвив его в своих лапках. Всё, что ей нужно было для счастья, Эмма уже услышала. Слова учителя, несомненно, принесли ей больше счастья, чем что-либо за последние дни, как же давно она не слышала столь нежных, полных любви слов. Соскучилась по трепетному чувству, вспыхивающему в груди, которое туманит голову за один миг и заставляет забыть обо всём. И хотя их связь считается прерванной, отказать себе в проявлении своих истинных чувств она не смогла, как бы не старалась заглушить голос, твердящий ей о том, что стоит отключить все эмоции, не идти на поводу у обманчивого сердца, всё равно решила послушать именно его. Поцелуем кричала о том, как любит Ло, как хочет простить ему всё и как верит в его слова и не желает более сомневаться в нём. Пусть она не говорила этого, Лоуренс понимал всё без слов — ласковые с нотками отчаянного желания чего-то большего поцелуи могли рассказать больше любых слов. Его рука, к которой вернулась подвижность, приобняла девичью талию, сжала её пальцами, отчего Эмма вздрогнула, прервав поцелуй. — Прости, я не знаю… Не знаю, что делаю. — Стала оправдываться она, смущенно отводя глаза, но, все еще не убирая рук, обвивших мужские плечи. — Знаю, что мы всё прекратили, у нас соглашение, так нельзя… — К черту соглашение. — Перебив её, Лоуренс развернул к себе пылающее лицо и вновь припал к приоткрытым губам, Эмма утонула в очередном поцелуе, в котором теперь ведущей была не она. Поцелуй переходил рамки приличия — вольным движением кончик языка прошелся по девичьим губам, вновь скользнул между ними, властно заставляя девушку приоткрыть рот пошире. Обрывистое касание мужской ладони пришлось на изгиб её шеи, обжигающей меткой осталось на ней и забралось в темные волосы, Эмма стиснула края одежды учителя, крепче сжала бедрами его колени. Забывая про всё на свете, её даже не смущал факт того, что они находятся в машине, окруженной стеклами, через которые при желании можно увидеть разгоревшийся огонь. Ей было плевать на всё, мир перестал существовать, нет больше его, есть лишь салон машины и горячие руки, с любовью обнимающие её. Под глухой стук, исходивший уже от двух тел, девушка раз за разом то утопала в приятном ощущении поцелуев, то на пару секунд возвращалась к реальному миру, чтобы в этот короткий миг прерывисто вздохнуть и снова потеряться в пленительных ласках. Её ладони забрались в волосы Ло, волнительно сжали у корней, отчего его кожа тут же покрылась мурашками, а всё нутро затрепетала от нежных, но в тоже время настойчивых прикосновений девушки. Разлука, что была мучительнее всякой пытки, сказалась на двух влюбленных — они не могли оторваться друг от друга, боялись, что всё это окажется лишь прекрасным сном. Им было мало друг друга, хотелось закричать о том, как им не хватало друг друга всё это время, как тяжко было находиться порознь и избегать друг друга при любой возможности. Эмма вспоминала ночи, проведенные в слезах, и крепче обнимала учителя. Лоуренс же вспоминал, как всё время тщетно пытался связаться с девушкой, чтобы хоть на пару секунд услышать её голос, и только больше боялся вновь проснуться в одиночестве. — Я не смогу отпустить тебя. — Оторвавшись от покрасневших влажных губ, Лоуренс заглянул в темные глаза, в которых сияли искры, погасшие когда-то. Теперь они горели ярче, чем что-либо, даже солнце на небе не могло сиять столь же ослепительно, как влюбленные глаза девушки. Прислонившись головой к светлому лбу девушки, Ло провел по нежной щеке, Эмма с улыбкой прижалась к теплой ладони. — Можешь считать меня эгоистом, но это так. — Тогда я тоже побуду эгоисткой. — Она потянулась за очередным поцелуем.***
На телефоне девушки светился столб, состоящий из пропущенных вызовов — Николь ожидала возвращения подруги и не могла понять, куда запропастилась та. Куда пропала так внезапно, ведь Эмма должна была давно вернуться, тогда где она? В негодовании Николь подбежала к окну и заметила знакомую машину, через лобовое стекло которой разглядела два силуэта. Непонимание тут же пропало, Николь улыбнулась, закончив вызов, что, как и предыдущие, оставались без ответа. Видимо сейчас Эмме не до меня — успокоившись, девушка вернулась к просмотру своих сериалов и решила оставить подругу на полную опеку их дорого учителя. — Я ведь говорила, всё хорошо будет. — Гордо похвалила саму себя, еще раз убеждаясь в своём даре предсказывать будущее. В этот вечер Николь оставила подругу в покое и отключила свой телефон, не желая нечаянно побеспокоить её. Она знала, что сейчас Эмма находится в надёжных руках, поэтому была спокойна за неё. На телефоне Лоуренса же были пропущенные от коллег, а учительский чат разрывался от сообщений, но на глупые уведомления ему было наплевать. Пусть хоть напишут несколько тысяч сообщений, сегодня Лоуренсу точно до них дела нет. Работа, коллеги, отчеты — всё это может подождать, верно? Он был уверен, что даже если получит сообщение о надвигающемся конце света, то не станет в панике спасаться, нет, он останется рядом с Эммой и ни за что не покинет её. Рухнет планета — продолжит держать школьницу в своих объятиях, большего ему и не нужно.***
Подземная парковка была тиха, обычно её покой нарушают визг колес да рев мотора, даже голосов не слышно в полупустом, холодном помещении. В машине, чей салон вдруг показался таким тесным, раздавался нежный голос, обрывающиеся слова и учащение сердцебиение придавали ему соблазнительный соблазн, противостоять которому невозможно. Невозможно не склониться перед глазами, смотрящими с любовной мольбой и губами, что так чувственно касались покрасневшей кожи. Женские руки, ослабшие со временем, безвольно лежали на мужских плечах и лишь подрагивали при малейшем трепетном прикосновении к обнаженному телу, с которого спадала белоснежная блузка. Упираясь головой в шею учителя, Эмма зарывалась в горячую кожу и тихо испускала тяжелые вздохи, что были усладой для его ушей. Широкие ладони игриво и не спеша спускались по покрытой мурашками спине девушки, изучали каждый её сантиметр и чем дольше руки Ло задерживались на тонкой коже, тем сильнее распалялось желание, обуздать которое было так непросто. Движения становились нетерпеливыми, истеричными и запятнали всю поверхность светлого тела, спустившись к мягким бедрам, неприлично забрались под ткань мешающей юбки. Поцелуй остался на плечах Эммы, отчего она заерзала ногами, прижавшись к паху мужчины и ответив ему тем же, волнительно поцеловав его шею. Пульс застучал в голове Лоуренса, сдерживаться перед соблазном этой девушки, что своими действиями околдовывает его всё больше, становилось невыносимо. Внизу живота всё стянуло томным жаром, что усиливался, когда Эмма двигала дрожащими ногами и прогибалась в спине, касаясь грудью торса мужчины. Он обречен на провал перед этой очаровательной девушкой. — Невыносимо красива. — Прошептал Лоуренс низким, едва дрожащим от возбуждения голосом, Эмма обвила его шею руками и прикусила губу, чувствуя, как горячие ладони потянули за края её нижнего белья. — Люблю тебя, слышишь? — Еще один влажный след зацепился за тонкие плечи. — Пожалуйста, повтори это еще раз. — Умоляла она, подставляя тело для того, кому отдалась целиком, даровав драгоценное право. Голос её скрывал в себе протяжные вздохи, которые девушка заглушала, закусывая мягкие губы. Пальцы мужчины к тому времени, не зная стыда, вошли в разгоряченное тело. Эмма испустила писк, приоткрыв рот, из которого вырвался глухой стон. — С-скажи, что любишь меня. — Сгорая со стыда и едкого возбуждения, она была в силах произносить тихие дурманящие слова. — Люблю тебя, не устану повторять это. — Утешительные ласки лились на Эмму, словно нескончаемый водопад, они становились беспощаднее, отражали всё то желание, которое Лоуренс сдерживал до последнего, однако, проиграл в неравной борьбе. Воздух в салоне машины кончался, на голову напала духота, помутив окутанный пламенем разум. Лоуренс двигался не спеша, продолжая нашептывать девушке чертовски манящие слова любви и оставляя на её теле всё новые следы, что вспыхивали на коже огнем и не угасали ни на миг. Вторая ладонь его очертила контуры колышущейся от переизбытка чувств груди, отчего школьница дрожащими руками сжала одежду на его плечах, вздохнула, громким стоном разорвав спокойствие сумеречного салона. Эмма думала, сердце выпрыгнет из груди то ли от стыда, появившегося на почве внезапной страсти в машине, то ли от прикосновений Лоуренса, что прекращал играть роль прилежного учителя. Чувствуя, как он двигается в ней, доводя до конечной точки, когда сдерживать безумную страсть будет тяжело, девушка прикусила мочку его уха, даже не представляя, как подействует на Ло столь миловидное действие. Тихо выругавшись в плечо девушки, он повалил её на сиденье машины, больше не было сил играть в эти детские забавы, да и Эмма терзалась от мучительных ласк, не представляя, как вынесет их. Сжав ноги, смущенно закрыла лицо руками, понимая, что не сможет перетерпеть всё то дикое смущение, поселившееся в груди, нет, она просто сгорит со стыда в один миг, станет пеплом в мужских руках. Она не понимала, отчего так волнительно бьется сердце, ведь не впервые ей разделять с Ло тепло тел, но всё равно что-то тягостное было в этот раз. Что-то, от чего перехватывало дыхание, а сердце замирало от нежных прикосновений, что теперь были куда грубее, чем только разгоняли его ритм. — Ты такая чувствительная. — Видя смущение девушки, Лоуренс с улыбкой провел по её коленям, по ним тут же пробежался приятный холодок. Эмма отвернулась от мужчины, притянув колени ближе. Его губы коснулись тонких ног, рука с легким напором раздвинула их. — Боже… Это ты во всем виноват. — И вновь винишь меня, из-за меня ты так дрожишь? — Ухмыльнувшись, навис над закрытым лицом, убрал руки от пылающих щек и, поднеся тонкое запястье к своим губам, поцеловал его. Эмма поджала губы и притянула мужчину за края его рубашки. — Как же меня бесит твоя привычка спрашивать, когда уже знаешь ответ. — Поцелуем впилась в его губы, ощутила, как настойчиво Лоуренс отвечает на него, потянувшись к ремню на своих штанах. Быстро салон машины заполнился громкими стонами, переходящими в прерывистые крики и краткие слова, срывающиеся с губ так неожиданно. В полумраке Эмма едва различала лицо Лоуренса, всё пыталась поймать его пронзительный взгляд, но вновь в приступе экстаза отклоняла голову назад, закатывая глаза и скрещивая ноги в томных судорогах за обнаженной спиной мужчины. Еще пару минут, и она обречена навсегда потерять над собой контроль, полностью отдаваясь крепким рукам, до тех пор, пока совсем не выдохнется в результате сильной любви и огненной страсти, завладевшей телом и душой. Лоуренс раз за разом ощущал царапины на своих предплечьях, за которые в беспамятстве хваталась Эмма, болезненные следы горячей дорожкой оставались на коже, возбуждая лишь сильнее, не мог сдержать улыбки каждый раз, когда девушка обнимала его и просила не останавливаться, с волнением целуя за ухом. Её непристойный вид был преступным, порочным для него, даже в самых сладких снах Ло не мог представить подобную картину. Слишком прекрасны мгновения, проведенные в закрытом салоне, чьи стекла запотели, попав под влияние жаркого дыхания двух влюбленных. Увлекаясь друг другом, они позабыли ход времени, всё пытались разгадать неведомые, привлекательные тайны друг друга, обнажая их по частям. Слишком холоден ветер, гуляющий на улице и становящийся сильнее в подземной парковке, но в единственной машине, стоящей там, царило тепло. И никто более не мог помешать и нарушить страстную идиллию тесного салона. Эмма не помнила, как оказалась дома у Лоуренса, да ей и не нужно было это помнить, главное, что теперь она снова с ним. Стены его квартиры стали ей как стены собственного дома, так пригрелись у сердца и остались в нём навсегда. Стоя в широкой рубашке на балконе, она обнимала себя руками, пытаясь согреть от холодного ветра, и улыбалась ему, морщась от особо ледяных потоков. Позади, в темноте комнаты, спал Лоуренс, девушка же не могла сомкнуть глаз, не могла успокоить в себе то ли радость, то ли волнение и поэтому наблюдала за соседним домом, в окнах которого постепенно пропадал искусственный свет. Вдруг позади себя услышала шорох, почти тут же талию её обвили мужские руки, обнимая. Лоуренс с сонной улыбкой положил голову на тонкое плечо, Эмма же улыбнулась в ответ. Тепло от нежного объятия окутало её с ног до головы, перед глазами появилась сонная пелена, руки ослабли, а ноги подкосились под властью внезапной сонливости. Зевнув, не заметила, как упала в руки Лоуренса, тот поднял девушку, поспешил поскорее отнести от холодного балкона. Положив на кровать, потеплее укрыл одеялом и с умилением взглянул на спящее лицо, на которое падали волнистые пряди волос, небрежно ложась на бледные щеки. Смахнув их, он наклонился к сопящей школьнице, на щеке её оставил поцелуй. — Спокойной ночи. — Тихо, чтобы не потревожить хрупкий сон, пожелал Лоуренс и лег рядом, приобняв Эмму, что тут же прижалась к нему, едва улыбнувшись сквозь сон.