Российская Империя, Петроград, август, 1924 года.
Конец лета выдался душным и жарким. Солнце как будто бы на прощание решило выжечь город полностью и я пряталась в тени дома, предпочитая изучать бумаги стоя, чем сидеть в машине, которая сегодня превратилась в раскаленную консервную банку. Рядом, в ногах, свернулся калачиком Рекс, имевший вид собаки, но бывший ею ровно в той же мере, в какой был Нюх, сегодня оставшийся дома для того, чтобы заняться размещением моих вещей, последнюю партию которых доставили из Праги вчера ночью. – Что читаешь? – Карл подошел неслышно для, но я видела как дернулось ухо Рекса при том, что он остался лежать спокойно. А это значило, что рядом либо Ксандр, либо Карл. Ксандр в эту клоаку днем не поедет, значит, это Карл. Я закрыла кожаную папку и поманила его пальцем, предлагая наклониться. Карл сделал это. Я поцеловала его в край губ. День резко перестал быть таким уж муторным. – Привет. Показания того деятеля, который хотел убить меня на “Крыльях”. Все очень интересно, но не бьется, – я перевела взгляд с папки на Карла, – А ты что тут делаешь? Как нашел? Мы приехали в Петроград в начале февраля. Первые месяцы были заняты разного рода волокитой и длинными беседами: возвращением царевны кризис не разрешался. Требовалось успокоить австрийскую сторону, которой на замену была предложена самая младшая из княжон, царевна Екатерина, которая была погодкой с Алексеем Николаевичем. Вину же за все возложили на Распутина, которого отправили в заточение в монастырь под Екатеринбургом. Только после этого можно было разрешить судьбу супруга Анастасии, которого для порядка задним числом признали за родственника какие-то мелкие дворяне. Теперь этот брак не выглядел таким вопиющим мезальянсом, хотя своим при дворе Федор себя, конечно, не ощущал, предпочитая с женой жить в городе. Я писала им не реже двух раз в неделю, справляясь о здоровье сначала будущей матери, а потом и ребенка. И раз в две недели навещая. Другое поведение было бы как минимум невежливым. К тому же я не оставляла надежды помирить царевну и императора, для чего после визита к Анастасии Николаевне направлялась уже во дворец, увязываясь за Александром, который всегда был вхож к Алексею Николаевичу. – Решил подработать почтмейстером по пути в мастерскую. И заодно приглядеть за тобой на работе, а то помню я, как ты с прошлого задержания вернулась, – Карл вручил мне письмо от Анастасии Николаевны, – Твой черт сказал, где ты. – Ха! – я открыла конверт и пробежалась глазами по буквам. Почерк у кумы был куда изящнее моего. И разборчивее. Несмотря на то, что Ксандр снова усадил меня за прописи, – Крестник поправился и меня зовут вместе с ними осенью к морю после свадьбы брата, – я убрала письмо в папку к остальным бумагам, –. Даже жаль, что придется отказать, – я убрала письмо в пиджак и закурила. Поймав взгляд Карла я усмехнулась, – Стучать на меня бесполезно: Ксандр позволяет мне курить на работе и поймать меня с сигаретой должен он, чтобы наступили последствия. И то у меня три отвода за его забывчивость, – последние слова я произнесла не без удовольствия. Приехав в Петроград, Александр долго смотрел на календарь, а потом пустым голосом произнес: “А вы знаете, Лизавета Павловна, что у нас до истечения договора в Париже было еще почти две недели?”. Я, конечно, про разницу календарей тоже забыла. И не вспомнила бы, если бы об этом не напомнил сам Александр. Но всерьез злиться на эту мелочь, уже не игравшую большой роли у меня сил тогда не было и мы сошлись на таком вот послаблении в правилах, запрещающих мне при Александре курить. Если я, конечно, не хотела нарваться на внеочередную порку. – Жаль, – он с улыбкой убрал за ухо выбившуюся из моей прически прядь. Золотое кольцо, почти полностью повторяющие мое серебряное, сверкнуло аметистом, поймавшим солнечный луч. – Ты всегда можешь сам сделать тоже самое, – я развернула свое лицо так, чтобы его подольше касались пальцы Карла. Почему у меня сейчас идет рабочий день? – На это мне больше нравится смотреть, – хмыкнул он. Я покраснела. – А почему придется не ехать на море? – перевел тему Карл, очевидно намеренно не дав мне построить в голове полноценную фантазию. – Дел невпроворот перед свадьбой, – дернула я плечом, – а после будет еще больше: сколько народу поубивают в пьяном угаре торжества? Мне кажется, что больше, чем в зимние праздники. Еще и эти похоронщики, которые за телами уследить в своих бюро не могут, – я махнула рукой, – друзья моего венского визави опять же. Кафедральные обязанности. Да и куда я ребенка на два месяца дену? О, легка на помине! К нам спешила молодая девушка, которая смутно мне напоминала меня саму на первом курсе меда: старательная, но несколько неуклюжая, боящаяся любой ошибки, старающаяся сверх меры всем угодить и смущающаяся ото всего. – Он на месте, Ваш Благородие, – запыхавшись сказала она, остановившись в паре шагов от меня. – Хорошо, Полина, – кивнула я, решив, что замечания подождут: сдерживать почти охотничий азарт было сложно после нескольких часов ожидания, – Побудь пока с Карлом Ясперовичем, а я схожу поговорю с ним. – Может, мне лучше с вами? – жалобно попросила ассистентка. Она до одури боялась Карла и я могла ее понять: меня бы в ее годы он тоже напугал одним своим видом. А он еще и по-русски двух слов не свяжет. Но идти со мной ей не стоило и я покачала головой: – Останься здесь. Рекс, за мной. Небольшой городской особняк встретил меня зашторенными окнами первого этажа. Я постучала. Дождавшись, пока дверь откроют, я показала в щелку жетон: – Мозер, криминальная полиция. Мне надо задать вам несколько вопросов.Июнь, 2021, Ноябрь 2022-Декабрь-2023, Москва.