***
— Папа, а кто этот страшный дядя на картине? — его уже давно интересовала эта картина. На ней он видел своих прадедов в роскошных одеждах британских баронов. Целая династия — несколько поколений великолепных ещё синеглазых, как и отец, Торпов. Только один персонаж выделялся на полотне — облачённое в туалет дворецкого, стояло чудище. Вздутая, как у трупа, голова от одного человека, тело — от другого, ноги — от следующего, а одна кисть отличалась от другой. — Как-нибудь потом расскажу, — отмахнулся отец, и даже попытка состроить глазки никак не помогла. Винсент лишь нахмурился, покачав головой. — Mon chéri, ну расскажи ты малышу уже. Ему семь лет уже, — сзади подошла мама, улыбаясь. Ксавье ей тоже улыбнулся — он так любил маму! Когда она приходила, дни становились краше. Жаль, она не хотела с ним обниматься… а ему так хотелось прижаться к материнской груди, как другие дети. — Ты уверена? — Oui , — отрезала мама. — Это существо — Идеальный Брат, — отозвался папа, прикусив губу. — Что он такое? — просиял Ксавье — родители наконец решились ему открыть завесу тайны. Вместе! — Это помощник семьи Торпов. Даже не просто помощник… это наша душа. Он охраняет нас, защищает мир от невзгод. Когда он с нами — наше будущее никто не может увидеть, а наши силы возрастают немыслимо. С ним все в нашей семье могут научиться создавать осязаемые иллюзии. С ним мы можем восстановить всё что угодно в наших телах. — Вау! — поразился мальчик. — Но где он сейчас? — Был бы он сейчас с нами, наша жизнь стала бы намного легче, — печально вздохнула мама. — Идеального Брата убили, а его душу похитили. — Это как? Папа задумчиво потёр переносицу и повёл Ксавье к следующей картине. На ней был нарисован всего один человек — Кристофер Торп. Основоположник их рода. Великий в своё время полководец. Он всегда знал, какое сражение будет выиграно, а какое проиграно. И не брался за те, что были заведомо неудачными. Его никто не заподозрил в особых способностях. Лишь едва не причислили к лику святых. Ксавье любил слушать о нём. Ещё знал, что тот часто путешествовал в Америку, но всегда возвращался. — Видишь сэра Торпа? — отец едва заметно улыбнулся. — Перед смертью он поклялся, что будет оберегать следующие поколения. И он совершил особое самоубийство, уже никто и не знает, какое. Но перед смертью он отрезал себе какую-то часть тела. Уже давно забыто, какую. И в неё он запечатал свою душу. Пообещав, что будет оберегать либо своих потомков, либо потомков некой девушки, что он любил. Но никто не знает, кем была та дева, которую он любил. — А как часть тела может оберегать? — А часть тела живая, сынок. И если её объединить с частями тел других людей, то наш Кристофер Торп оживёт. Это сложный ритуал. Но вот уже с сотню лет мы без нашего Идеального Брата. — Кто его украл? — Ксавье поник. — Мы думаем, что как раз и украли его потомки той девушки. Никто другой не удержал бы нашего Кристофера даже силой, — рассказала мама. — Но это уже давняя история. Возможно, и не было никакого Идеального Брата. Конечность, в конце концов, так и не нашли, — отец поник.***
— Вещь! — вторил Йоко Ксавье. Всё это время всё крутилось исключительно вокруг него. «Я хотел. Но там этот придаток дверь караулил. Думаю, он решил, что я его не заметил. Но он следил за мной всё время, что ты беседовал с Уэнсдей, — отец почему-то вдруг скривился. — Проклятый придаток Аддамсов», — вспомнил Ксавье фразу Винсента. Для того ему и нужен на самом деле брак Ксавье с Уэнсдей. Отец хотел вернуть себе давно украденное. А мама поступила решительнее. И что-то, что она видела в жизни Ксавье, заставило её желать смерти Уэнсдей. И зачем-то спасать его… — Ты работала на мою маму, Йоко? — спросил он. — Да. — И это она достала Тайлера из лечебницы? — А вот это уже они. Те, за кем я слежу. Те, кому нужна живая Уэнсдей или её матка. — Зачем им это? — Если мы поторопимся в их логово, ты всё сам увидишь, — уголок губы вампирши дрогнул.