Runaways and Travelers

Дни, когда Нил прятался, наконец, подходили к концу, по крайней мере, с Эндрю. Два мальчика сидели на полу своей комнаты в общежитии, спинами к кровати, вытянув ноги прямо перед собой. Папка Нила была широко раскрыта на коленях у Эндрю. Нил нервно жевал заусенец, пока Эндрю изучал содержимое с внимательностью детектива, расследующего новое дело. Он вытащил водительские права штата Вашингтон с лицом Нила над именем Кристофер Макнил. — Это правда? — он спросил. Нил усмехнулся. — Конечно нет. Просто хорошая подделка. Эндрю взглянул на него. — Ты когда-нибудь получал водительскую лицензию? — Не-а. Моя мама научила меня водить, когда мне было 14. Жизненный навык, знаешь ли. Иногда я вёл машину, пока она спала. В голове Эндрю промелькнуло воспоминание о Ниле, летящем по трассе. — Это многое объясняет. — Что? — Нил наклонился ближе к Эндрю. У Эндрю возникло ощущение, что Нил сорвет папку с колен Эндрю и спрячет её подальше, если решит, что ему это сойдёт с рук. — Почему ты водишь так, будто чёрт у тебя на хвосте. Потому что он есть. Нил не ответил. Это было правдой, и они оба это знали. Эндрю сунул лицензию обратно в папку и провёл пальцем по остальному содержимому страницы. Студенческий билет, свидетельство о рождении, даже читательский билет. Реликвии многих воображаемых жизней. Нил вытащил удостоверение личности, на котором было напечатано имя Алекс Тернер. Имя и дата рождения совпадали со свидетельством о рождении, которое лежало поверх папки. Идеальный набор. — Думаю, я воспользуюсь этим. Мы должны сообщить Ники. — Нил поднял карточку, чтобы рассмотреть ее поближе, проведя пальцами по картинке. Его волосы были длиннее и темнее; он показался Эндрю чужим. — Как вы их получили? — спросил Эндрю. Нил пожал плечами, откладывая удостоверение. — Моя мама знала людей. Или она знала людей, которые знали людей. Она так и не представила меня. Она брала меня за рестораны или бары, или в закрытые офисные здания, обычно посреди ночи. Она говорила мне ни с кем не разговаривать, и мы приходили и уходили как можно быстрее. Нил закусил нижнюю губу и на мгновение замолчал. Он словно погрузился в воспоминания, и Эндрю видел, что глаза его были мокрыми от непролитых слёз. — Я скучаю по ней. Она не была идеальной, но она чертовски старалась. Эндрю схватился за шею Нила сзади, чтобы приблизиться, и Нил тут же рухнул ему на плечо, уткнувшись лицом в грудь Эндрю. Его начало трясти, и Эндрю понял, что он плачет. Он не знал, что делать — до него ещё никто не плакал, и он определенно никогда не видел, чтобы Нил плакал. Нил был первым, кто увидел в Эндрю источник утешения. Это заставило его сердце болеть незнакомым образом, зная, что он был таким для Нила. Он посадил Нила к себе на колени, обхватив руками его дрожащие плечи. Его рубашка уже промокла от слёз Нила, но ему было всё равно. Всё, о чём он заботился, это убедиться, что с Нилом всё в порядке. Через несколько минут Нил отстранился и вытер лицо тыльной стороной ладони. Его лицо было покрыто слезами. — Мне жаль. Я… я не знаю, откуда это взялось. Я чувствую себя таким глупым. В прошлом Эндрю сказал бы, что плач — это бесполезный поступок, обнажающий человеческую слабость. Он много плакал, когда был молод, но уже много лет он не плакал, факт, которым он глупо гордился. Но сейчас… у него было ощущение, что Нилу полезно плакать. Даже нужно. Он схватил Нила за подбородок, чтобы они смотрели друг другу в глаза. — Это не глупо, Нил. Ты потерял того, кого любишь. Это нормально плакать. Нил кивнул и положил голову на плечо Эндрю, продолжая всхлипывать. — Спасибо, Эндрю. — Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Эндрю хотел держать его так близко навсегда, грудь к груди, сердце к сердцу, но через мгновение Нил соскользнул с его колен обратно на пол. Эндрю снова взял папку. — Итак, у кого-нибудь из них есть твоё имя при рождении? Глаза Нила расширились. — О, чёрт возьми, нет. Моя мама хотела, чтобы мы были как можно дальше от этого имени. Эндрю уставился на Нила, он хотел узнать всю правду, прежде чем они вместе переедут через всю страну. — И какое это имя, Нил? Нил медленно кивнул, словно осознавая, что пришло время, наконец, рассказать Эндрю всю историю. Он оглядел комнату. — Мы одни, — напомнил ему Эндрю. — Нас никто не слышит. Ты в безопасности. Эндрю знал, что отец Нила был жестоким, влиятельным человеком, у которого были люди, которых он контролировал даже из-за тюремной решетки. Он мог догадываться, чем он занимается, но всё равно хотел услышать это из уст Нила. — Веснински, — наконец выпалил Нил и поморщился, говоря это. Он пошевелился, готовясь к рассказу, его руки сжались в кулаки. Эндрю хотел дотронуться до него, но оставил его в покое, ожидая, что Нил расскажет эту историю в своё время. — Мой отец — Натан Веснински, и я… я родился Натаниэлем Абрамом Веснински. Моей матерью была Мэри Хэтфорд. Он медленно вдохнул и выдохнул, затем взглянул на Эндрю. — Странно говорить всё это вслух. Как будто кто-то выпрыгнет из шкафа и схватит меня или что-то в этом роде. — Ты хорошо справляешься. Продолжай, — ответил Эндрю, сохраняя ровный и нейтральный голос. Нил потер ладони о шорты. Он нервничал. — Мой отец… он известен как Мясник из Балтимора. — Он рассмеялся неприятным, насмешливым смехом. — Это уже даже не кажется реальным. Но он такой, мясник. Он криминальный авторитет, который правит насилием. Его криминальный клан и его настоящая семья. — Он сильно ранил тебя, — сказал Эндрю. Это был не вопрос. Он уже знал это об отце Нила. — Я, моя мама, любой, кто перешел ему дорогу. Он… не хотел меня. Когда мои родители поженились, это было с пониманием того, что у них не будет детей. А потом моя мама забеременела почти сразу, и он был в ярости. Он так и не простил ни её, ни меня. — Потому что ты виноват в том, что тебя зачали? — сердито спросил Эндрю. Он слишком много знал о том, что значит быть нежеланным ребенком. — Думаю, в его глазах. И он позаботился о том, чтобы я никогда этого не забыл. — Нил сглотнул и снова превратился в призрак мальчика, которого Эндрю нашел на скамейке на променаде Вениса несколько недель назад. — Пошли его на хуй, Нил. Он чудовище, которое не заслуживает тебя, — выплюнул Эндрю. Он хотел ворваться в тюрьму, в которой находился Натан Веснински, и разорвать его на куски. Он проглотил свою ярость, вместо этого сосредоточившись на Ниле. — А как же твоя мама? Расскажи мне о ней больше. Почему она вышла замуж за твоего отца? Он скрывал, кто он такой, или ей было всё равно? Нил пожал плечами. — Я получил обрывки этой истории от моей мамы. Она тоже из криминального клана. Хэтфорды из Лондона. Я думаю, что их брак был частью плана семьи по расширению своего присутствия в Штатах. Насколько это пиздец? Моя мама была очень молода, и когда она встретила моего отца, она влюбилась в него. Она ничего не знала о нём, кроме того, что он был сильным, красивым и обаятельным. Но когда она поняла, что он психопат, они поженились, она забеременела, и было уже слишком поздно. Эндрю недоверчиво покачал головой. Он думал, что у него было испорченное детство. — Когда твоя мама, наконец, вытащила тебя? — Мне было лет одиннадцать. Что-то случилось, и она поняла, что пора уходить, и мы ушли. — Нил, казалось, отключился от этого. Он отвёл взгляд, и выражение его лица стало закрытым. Эндрю хотел спросить, что это было за «что-то», но он полагал, что Нил скажет ему, когда придёт время. Он уже так много открыл ему. Эндрю перевернул страницу скоросшивателя. Он был потрясен, увидев, что это было освещено в газетных статьях. Он просмотрел первую статью и понял, что она была о Рико Морияме и Кевине Дэе, двух мальчиках их возраста, которых считались «Сыновьями экси», потому что их дядя и мать основали спорт. Эндрю мало что знал о них, кроме того, что они должны были начать учиться в Университете Эдгара Аллена и играть в их команде экси — Воронах, в следующем году, и он знал это только из болтовни Нила об университетском экси. Он посмотрел на Нила, который, казалось, покраснел. — Это слишком даже для тебя, наркоман. Нил пожал плечами, не встречаясь взглядом с Эндрю. — Я — фанат. Ты знаешь это, — быстро сказал он. Эндрю закатил глаза и снова перевернул страницу. Лист бумаги, покрытый, казалось бы, случайными числами, был вставлен в страницу. Эндрю хотел было спросить, для чего цифры, но его отвлекло то, насколько толстой была страница, на грани вздутия. Он протянул руку и отдернул бумагу, чтобы посмотреть, что за ней. — Нет, не надо… — начал Нил и протянул руку, чтобы остановить Эндрю. Но было поздно — он увидел, что скрывалось за бумагой. Стопки 100-долларовых банкнот, аккуратно перевязанных резинкой и спрятанных на страницах скоросшивателя. Он перевернул следующую страницу, листок бумаги, заполненный детскими стишками, и увидел, что за этой страницей тоже спрятаны деньги. Вся папка была заполнена наличными. Эндрю моргнул, не веря своим глазам. — Нил, — начал он, тщательно подбирая слова, — почему ты рылся в мусорном баке в поисках еды, когда у тебя буквально тысячи долларов спрятаны в этой папке? Нил встал и подошёл к окну. Теперь Эндрю знал, что это был защитный механизм, и надеялся, что ему не станет легче лгать Эндрю, стоя к нему спиной. — Это не мои деньги. Я имею в виду, я думаю, это сейчас. Моя мать украла их у моего отца. Вот почему он преследует меня. Ему плевать на меня. Он просто хочет вернуть свои деньги. О. Теперь все это начало обретать смысл. Нил продолжил. — Мама сказала мне использовать их только в случае крайней необходимости. Она хотела, чтобы я держал их так долго, как только мог. Она сказала, — когда-нибудь они могут тебе действительно понадобиться. — А голодание — это не чрезвычайная ситуация? — вежливо спросил Эндрю. Нил снова повернулся к нему лицом. — Я не голодал. Я был голоден. Есть большая разница, поверь. Так что нет, это не было чрезвычайной ситуацией. Эндрю кивнул. — Справедливо. Хорошо знать, что они у тебя есть. На всякий случай. Нил снова опустился на пол рядом с Эндрю, и Эндрю скользнул своей рукой в руку Нила, переплетая их пальцы. — Я знаю, что осуждал твою мать в прошлом, но я рад, что она вытащила тебя, — серьезно сказал Эндрю. — Возможно, я не согласен со всем, что она делала, но она продержала тебя в живых достаточно долго, чтобы ты пришёл ко мне. Нил уставился на Эндрю, и Эндрю подумал, что он может потеряться в голубизне его глаз. Он падал, падал так быстро и так далеко. — Ты теперь моя семья, Эндрю, — прошептал Нил. И Эндрю знал, что он сожжет мир дотла, чтобы сохранить Нила в безопасности. ~**~ Мальчики провели остаток ночи, упаковывая вещи и готовясь к утреннему путешествию. Эндрю продал их палатку и спальные мешки двум европейцам из соседней комнаты. Его скейтборд всё ещё был в шкафчике, и он решил просто оставить его там для следующего человека, который им воспользуется. Он вернулся в их комнату с 40 долларами. — Это действительно происходит, не так ли? — спросил Нил. Ники купил билеты, у них не осталось ничего, кроме одежды, туалетных принадлежностей и папки Нила. Они забрались в постель, и Эндрю чувствовал, как Нил ворочается рядом с ним. Он полагал, что Нил, должно быть, так же встревожен, как и он сам, но, возможно, по другим причинам. Наконец, он не мог больше этого выносить. Он притянул Нила к своей груди, обхватив руками его туловище. — Иди спать, кролик. Завтра мы перестанем бегать. ~**~ Эндрю смотрел в огромное окно аэропорта на гигантский реактивный самолет, ожидающий снаружи, готовый к посадке. Нил, Ники и Аарон уже стояли в конце длинной очереди, чтобы попасть внутрь, но ему понадобилась ещё минута, чтобы собраться. Логически он знал, что шансы умереть в этом полёте, были низкими, но он не мог перестать представлять, как самолет бесконтрольно летит по воздуху и в конечном итоге разбивается на миллион осколков о землю. Он безуспешно пытался стряхнуть с себя эту мысль, но она упорно оставалась в его воображении. Он вздохнул и присоединился к Нилу в очереди к своей семье. Его семья. Ники был занят перечислением всех закусок, которые он упаковал в свою ручную кладь для всех, включая два фута длинных индюшачих сэндвичей Subway, несколько пакетов чипсов и пакет M&Ms. — Ты принес какие-нибудь фрукты? — спросил Нил. Аарон посмотрел на него так, будто у него было три головы. — Фрукты? Тебе сколько, пять? Нил посмотрел на Аарона. — Взрослые тоже едят фрукты. С таким отношением у тебя будет сердечный приступ к 30 годам. Ники прервал его, прежде чем Аарон успел ответить ещё одним язвительным комментарием. — В бутербродах есть салат и, гм, соленые огурцы. Я обещаю, что мы купим все фрукты, которые ты захочешь, как только приземлимся, Нил. Эндрю ударил Нила по плечу своим. — В Венисе ты неделями питался пиццей и буррито. Ты можешь прожить ещё день без банана, Нил. Нил скрестил руки на груди, явно чувствуя себя в меньшинстве. — Это был просто грёбаный вопрос, Господи. Очередь начала двигаться, к счастью. Стюардесса взяла у них посадочные талоны, и они оказались в самолете — Аарон и Ники в центре, Эндрю и Нил сзади. Как только они устроились удобнее, Ники повернулся, чтобы помахать им. Он выглядел обеспокоенным, и Эндрю знал, что вернётся, чтобы проверить их, как только погаснет индикатор ремня безопасности. — С тобой всё в порядке? Ты выглядишь нервным. — Чёртов Нил, ничего не прошло мимо него. Эндрю пожал плечами. — Я не любитель летать. Нил ухмыльнулся. — Я отвлеку тебя. Нам просто нужно одеяло. Его инсинуаций было достаточно, чтобы почти заставить Эндрю улыбнуться. — Мне не нужна дрочка, Джостен. Я принёс книгу. Я, пожалуй, посплю. Всего четыре часа. Я выживу. Нил пожал плечами и посмотрел в окно. — Как хочешь. — Чем ты планируешь заняться? — он спросил. Нил ничего не брал с собой в самолет для развлечения. — Обычно я сплю в самолетах. Когда я был с мамой, мы много летали, и места в самолете были на самом деле более удобными, чем во многих других местах, где мы должны были спать. У меня было так, что я засыпал почти сразу, как только мы взлетали. Стюардесса начала демонстрацию безопасности, и Эндрю перевёл дыхание, чтобы успокоиться. Самолет начал вылетать из ворот, и сердце Эндрю, казалось, вот-вот выскочит из груди. Голова Нила была откинута на сиденье, глаза закрыты, но он, должно быть, почувствовал нервозность Эндрю. Он протянул руку, взял Эндрю за руку и сжал её. Эндрю держал его за руку, пока самолет не оказался в воздухе на крейсерской высоте. Как и ожидалось, Ники вернулся на свои места, как только ему позволили, с руками, нагруженными бутербродами и чипсами. — Здесь всё в порядке? — с тревогой спросил он. — Где M&M’s? — спросил Эндрю, беря бутерброды и игнорируя вопрос Ники. — У нас всё хорошо, — ответил Нил, не открывая глаз. — О, хорошо! Я сейчас вернусь с конфетами, — сказал Ники, снова исчезая в проходе. Нил открыл один глаз. — Будь с ним добрым. Он старается изо всех сил. Эндрю не ответил, но когда Ники вернулся с пакетом M&Ms, он сказал: — Спасибо, Николас. Лицо Ники расплылось в широкой ухмылке. — Без проблем! Тебе нужно что-то ещё? Я думаю, бортпроводники скоро придут с напитками. — Нет, у нас всё хорошо. Взгляд Ники метался то с Эндрю на Нила, то снова на Эндрю. Казалось, он был на грани того, чтобы задохнуться. — Я просто… я очень рад, что вы оба здесь. Я почти не могу поверить, что это происходит на самом деле. Эндрю только кивнул, не зная, что ответить. Ники снова собрался с мыслями, улыбаясь Эндрю. — Ладно, думаю, увидимся через несколько часов. Как только он ушёл, Нил немного рассмеялся. — Ники будет самой любящей матерью, которая когда-либо была у нас обоих. Эндрю достал книгу, чтобы почитать, пытаясь отвлечься от того факта, что он находится в воздухе на высоте 30 000 футов, и от того факта, что как только они приземлятся, его жизнь уже никогда не будет прежней. Он оплакивал независимость, которой обладал в течение нескольких месяцев в бегах, но променял её на жизнь с людьми, которые действительно заботились о нём. Он полагал, что это был выгодный обмен.