Jorrāelatan

Вязкий тёмный кошмар развеялся, как дым, и Визерис услышал шаги, тихие, но твёрдые. Так звучат шаги убийцы. — Кто здесь? Он приподнялся на локтях, и сквозняк, тайком проникший сквозь закрытые ставни, приподнял полупрозрачную занавеску, открывая взору тёмный силуэт. Он протёр глаза и наконец увидел… — Брат? — Визерис сел на кровати. — Что ты здесь делаешь? — Я, кхм, — Деймон немного помедлил и подошёл ближе. — Позволишь сесть? — Садись, — он махнул рукой. — Какая разница… Брат опустился на кровать, поверх одеяла, так что Визерису пришлось подогнуть ноги, чтобы не быть придавленным. В темноте он не видел лица Деймона, но отчего-то ему казалось, что брат смотрит на него. — Зачем ты пришёл, брат? — Не знаю, — Деймон качнул головой. — Мне показалось, после всего… Ты не захочешь быть один. Визерис отвёл взгляд. Перед мысленным взором горел погребальный костёр, разожжённый драконьим пламенем, в котором горели два дорогих сердцу тела. Одно из них было длиной едва с локоть. — Глупая мысль, — Деймон коснулся его плеча кончиками пальцев. — Но я вспомнил… — А? — Визерис посмотрел на него, чтобы увидеть что-то, кроме погребального костра. — Когда мама умерла, — брат наклонился в его сторону, и он увидел на родном лице тень усмешки. — Мы с тобой спали в одной кровати… Сколько? Пару ночей? — Неделю, — губы сами растянулись в ностальгическую улыбку. — Ты плакал каждую ночь. Деймон горестно усмехнулся и будто обессиленно рухнул рядом, на то место, где когда-то, в лучшие годы, лежала Эймма. В груди кольнуло, но отчего-то Визерис не мог на него злиться. Он ведь пришёл посочувствовать, верно? — Мне было три года, — брат спрятал свою ехидную горечь в одеяле. — Тогда всё было проще, — он потёр лицо руками. — Взрослым мужчинам не пристало плакать каждую ночь. Как бы ни хотелось. Деймон приподнялся на локте, долго смотрел на него и затем… Притянул к себе и обнял, повалив на кровать. Визерис попытался вырваться, но он держал неожиданно крепко. — Плачь, если тебе хочется, брат, — прошептал он куда-то ему в макушку. — Никто этого не увидит. — Кх… Визерис уткнулся в шею брата и всхлипнул. Из темноты закрытых век на него смотрели влажные серые глаза Эйммы и улыбались её пухлые потрескавшиеся губы. Ему казалось, что её тонкие нежные пальцы перебирают его волосы... Только это была иллюзия больного разума. Это были жёсткие горячие пальцы брата. Погребальный костёр постепенно исчез, забирая с собой гарь и копоть. Запах вина и крови — запах Деймона — ударил в нос. Свой, родной. Как будто бы знакомый с детства. Крепкие руки обхватили его, прижимая к горячему подтянутому телу. — Iksan kesīr, lēkia, — прошептал Деймон ему в макушку. — Iksā daor mērī. — Sagon lyka, — Визерис обхватил его за шею. Брат послушно замолчал, аккуратно перебирая его волосы своими горячими пальцами. Когда он последний раз был таким? Понимающим, ласковым, нежным даже? — Ñuha ābrar iksin pryjatan, — пробормотал Визерис ему в шею. — Lanta tubissa ago ēdan iā lentor, — спазм больно сжал горло. — Mērī ao umbagon. — Issa daor drēje, — возразил Деймон, даже не думая отстраняться. — Ao iēdrosa emagon Rhaenyra. Рейнира… Конечно же… Как он мог забыть? — Ñuha riñītsos, — прошептал он, прижимаясь ближе к брату. — Ñuha tala… — Ты должен поговорить с ней, — Деймон прижался губами к его лбу. — Если хочешь, я могу при этом присутствовать. — Может, поговорим об этом потом? — Ладно, как скажешь, — брат не стал возражать, только немного расслабил руки. — Тебе легче? Визерис медленно вдохнул и так же медленно выдохнул, смакуя родной запах. Вино и кровь. Ничего лишнего. — Я чувствую себя странно, — он приподнялся на руках, нависая над ним. — У меня перед глазами погребальный костёр, но вместе с тем… Деймон, — брат облизал губы, ещё сильнее раздражая странные мысли. — Что ты со мной делаешь? — Я ничего не делаю, брат, — Деймон застыл на месте, глядя ему в глаза совершенно непонимающим взглядом. — Просто лежу. Визерис покачал головой и встал, сбегая подальше от палящего жара внутри. Такого раньше не было. Хотя раньше он и не обнимался с братом так долго и так… Близко. — Jaelā nyke naejot henujagon? — Деймон снова оказался рядом, слишком близко, чтобы было спокойно. — Daor, — Визерис развернулся, едва удержавшись от того, чтобы ни схватить его за рубашку. — Nyke jorrāelagon ao. Брат застыл, словно поражённый стрелой. Он стоял, широко раскрыв глаза, и только медленно колышащаяся рубашка на груди доказывала, что он всё ещё жив. — Деймон, — Визерис не мог остановиться — отпустить его было подобно смерти. — Я, — он коснулся плеча, прикрытого лишь тонкой рубашкой. — Я не знаю, что со мной. Деймон склонил голову набок, и Визерис не смог удержаться — коснулся его щеки и тут же отдёрнул руку. А тот будто бы не обратил внимания, только неотрывно смотрел в глаза, не моргая, гипнотически. Как смотрят драконы. Визерис закрыл глаза и медленно сделал шаг назад. Снова пытаясь сбежать. — Это невыносимо, — пробормотал он, для верности прикрыв глаза рукой, чтобы точно не видеть родного — слишком родного — лица. — Я не могу так поступить с тобой. Мгновение тишины и темноты, казалось, длилось вечность, а в следующий момент его губ коснулись чужие губы. Визерис распахнул глаза, задыхаясь от удивления. — Брат… — Если тебе нужно именно это, — Деймон чуть отстранился. — Я… Визерис прервал его речь поцелуем. Объяснять что-то ему не хотелось, тем более, что он и сам не до конца понимал, как это осмыслить. Но если что-то он знал точно, так это одно… — Jaelan ao, — прошептал он в губы Деймона. — Kesīr se sir.