Эксперт по дизайну

С утра пораньше прибежал Малиновский, и давай расспрашивать: что за дамочка такая вчера приходила, симпатичная ли? А что он мог сказать? - Не знаю. На любителя. - Это точно, - поддакнул Ромка. - Чего? Малиновский всполошился, хихикнул. Сказал, мол, если сразу не понял, то не любитель, и так далее. - Она странная, - сознался вдруг Андрей, выныривая из хаоса договоров, откладывая в сторону сильно исписавшийся карандаш. - В каком смысле? - Смотрит странно, ведёт себя странно, - пригладил растрепавшиеся волосы. - Это как? - Странно, - снова выдал Андрей, не найдя других слов. - Ну, теперь-то мне стало понятнее, - начал хохмить Ромка. - Вот, что значит — объяснил. Четко, метко, коротко. Талант. - Она будто за что-то на меня злится, - сказал вдруг задумчиво. - За что? - Откуда я знаю? Я вижу это девушку впервые. И скорее всего, больше не увижу. Не думаю, что эта Катя еще раз захочет со мной встречаться. Она так на меня смотрела. Бррр. Андрей передернулся. Малиновский хитро усмехнулся. Ближе к обеду дизайнер Катя снова объявилась в «Зималетто», пришла сама, с эскизами. Вышла из лифта, вся такая деловая, прошла мимо Женсовета, и, видимо, так на них посмотрела, что дамочки принялись от Кати отворачиваться, Николай Зорькин, финансовый директор, и вовсе развернулся и пошёл в другую сторону. Вот она — сила обаяния! Всех проняло. Проняло всех, только не его мамочку. Маргарита, едва только посмотрела на эскизы, принялась нахваливать Катерину: «Ах, как красиво, как оригинально, как свежо!» Андрей кинул взгляд на рисунки, и даже чихнул от неожиданности. Вот это вот — красиво и свежо? Малиново-оранжевые краски, вычурные колонны — красиво и свежо? Они что, ослепли? - Андрюша, взгляни, какое оригинальное решение — добавить еще один занавес — для создания второго плана. - Да... Это... необычно, - пробормотал Андрей. То ли он дурак, то ли его любимая мамочка потеряла рассудок? И всё бы было относительно хорошо, если бы не пришёл Милко... И тоже не принялся бы нахваливать дизайн демонстрационного зала. Он, на полном серьёзе, смотрел на эту малинового-оранжевую гамму с грязно-жёлтыми вкраплениями, и видел в этом красоту и эстетику. МИЛКО видел в этой кляксе эстетику. Чудесно! Просто потрясающе! Андрей не скажет ни слова против. Пусть восторгаются, пусть уродуют зал. Ему плевать. Он тут серьёзными вещами занимается. У него тут важная сделка наклевывается, ему не до каракулей всяких. - Жданов, наконец-то ты сделал что-то полезное для компании, - заявил вдруг Милко, умилительно разглядывая вычурные кляксы. А вот это уже было обидно. Андрей даже от стола отъехал, набрал в грудь воздуха, чтобы ответить этому гению всех гениев всё, что он о нем думает, но тут дорогая маман выдала новую порцию абсурда. - Катенька, вы нас так очаровали. А можно вас попросить, придумать дизайн для этого кабинета? В вашем оригинальном стиле. - Вы хотите, чтобы я переделала президентский кабинет? Кажется, даже сама Катя удивилась подобному повороту событий. - Да. Я давно говорила Паше, что надо что-то менять. А тут вы. Найдите, будьте добры, в вашем тесном графике ещё парочку часов для нас. «Парочка часов? Ха! Я нарисую такой же рисунок за минуту. Ма-ам, ну, ты это серьёзно? Бред какой-то». - Хорошо, - ответила Катя, глухим, даже сиплым голосом, метнула тяжелый взгляд на Жданова, словно испытывая его сегодняшнюю броню. - Катенька, а оставайтесь здесь! - предложила вдруг Маргарита. - Что? - Катя моргнула, почти испуганно, почти панически. - Вы можете работать в зоне отдыха — на диване. Или мы можем принести сюда второй стол. Есть ещё один вариант — отдельный кабинет, - указала рукой на каморку. Катя моргнула уже два раза. Даже побледнела как-то. Ну, конечно, девушку можно понять. Именитого дизайнера собрались запереть в чулане. Эка невидаль! - Спасибо, но я... Я поработаю у себя... в офисе, - бросила взгляд на диван. - Катенька, глупости! Я же знаю, как вам, дизайнерам, важно присутствие на объекте. Чтобы... эм... точно ухватить линии, чтобы прочувствовать атмосферу. - Я уже, - отступила к двери. - Я уже прочувствовала, - сказала она сухо, но за сухостью и непробиваемостью так отчетливо виднелся неподдельный страх. Чего боится дизайнер Катя? - А действительно, - заявил вдруг Андрей. - Катя, оставайтесь. Она перестала пятиться, выпрямила спину, посмотрела на Жданова испытующе. - Это ни к чему, я буду только мешать вам. - Что вы! - воскликнул Андрей. - Ни в коем случае. Катя хотела уйти, очень хотела, но что-то, то ли вежливость, то ли какая-то другая веская причина, боролась в ней долю секунды, после чего она сказала: - Хорошо. Только... У меня нет с собой бумаги... и... - И карандаша, - подсказала Маргарита. - Не проблема, Катенька, мы найдём вам всё, что понадобится: и карандаши, и фломастеры, и акварель. - У меня есть кисточки и альбом, - радостно воскликнул Милко. - Пойду, принесу. - Маша, сделай Катерине чаю! - мама крикнула в приемную. Прибежала перепуганная Тропинкина. - Екатерина Валерьевна, я сейчас... я... Ой! - зажала рот рукой, убежала. Потом вернулась снова. - Андрей Палыч, а вам? Кофе? А почему бы и нет? Каламбур продолжался, набирая невиданные обороты. - Да, Маша. Спасибо. - Вот и славно! - Маргарита потрепала Андрея по голове. - Я скоро вернусь, - пообещала она, но как-то неуверенно. Андрей с большим любопытством уставился на, оставшуюся стоять посреди кабинета, в постройке «смирно», Катю. Девушка безо всякого вдохновения, беспристрастно осмотрела кабинет, якобы профессиональным взглядом, затем медленно подошла к дивану, присела, бросила взгляд на каморку, резко поднялась. - Я... буду позже, - сказала она, и вышла за дверь. Вот так вот? А чего все разбежались? Андрей выехал из-за стола, задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Во всей этой абсурдной беготне чувствовалась некая наигранность, неправдоподобность. Милко не может хвалить кого-то, кроме себя. Мама никогда не стала бы так сердечно относиться к незнакомке, к наёмному сотруднику. Еще и Тропинкина... В чём причина суеты, нет, даже паники, Тропинкиной? Что её так напугало? Не успел Андрей прийти хоть к каким-то выводам, как в кабинет влетел Малиновский. - Палыч, - закричал он. - Ты её видел? - Кого? Хотя что тут спрашивать? Понятно же, кого. - Катю! Катеньку, Катюшку. Какая фигурка! Походка: грация львицы. Всё ясно, пелена снова облепила сознание Малиновского непроглядными шорами. Стоит только появиться на горизонте новой обладательнице женского имени, как Роман Дмитрич перестаёт мыслить связно. - Какие у неё глаза! Огромные, медово-карие. Даже ты заметил. Заметил. Как тут не заметить, когда тебя буквально испепеляют этими медовыми орехами? Роман продолжил нести свою привычную ересь влюбленного самурая, но Андрей был ему сейчас даже рад. Все же, какой-никакой, но взгляд со стороны. - Посмотри, - протянул ему каляки-маляки дизайнера всея Москвы. - Что скажешь? - спросил он. Ромка серьёзно вгляделся в рисунок, даже отодвинул его дальше, затем придвинул к самому носу. - Неплохо, - сказал он вдруг. - Хороша, чертовка. Это же Катенька нарисовала? - Д-да. А... Тебе нравится? - Очень. Уже представляю, как это будет выглядеть в живую. Роман, на полном серьёзе, хвалил мазню Кати. Этот мир сошел с ума. «Остановите, пожалуйста, на следующей остановке. Я сойду». - Палыч, мне пора. Опаздываю на встречу. Ах, Катенька, богиня! Не терпится с ней познакомиться... поближе, - подмигнул и упорхнул. Маша принесла кофе. Быстро ушла, часто оглядываясь на Андрея. Через некоторое время пришел отец, заявил, что в отчёте есть ошибка, Андрею нужно найти её до завтра, а лучше уже сегодня, пожаловался на затянувшиеся переговоры с Лондоном, и ушёл. Юридическим президентом «Зималетто», по-прежнему, оставался Павел Жданов, фактическим — он, Андрей. Он руководил компанией, принимал все важные решения, делал всё то, что и раньше — до аварии, вот только на встречи ездил редко, и показы больше не открывал. - Потрясающе! Атлично! - хлопнул ладошкой по столу. - И где эта ошибка? - открыл бумаги, вчитался. - Действительно, цифры не сходятся. Что за ерунда? Отчёт делал лично Андрей, не один день и долгий вечер над ним просидел, и всё там было нормально - раньше, а теперь вдруг — ошибка. На журнальном столике затрезвонил телефон. Чужой, посторонний звук. Маленький пластмассовый прямоугольник с мигающим экраном. Минута, две. Звук не стихал. Андрей громко позвал Машу - тишина. Позвонил на дежурный телефон — нет ответа. Ни один секретарь не взял трубку. Бардак какой-то! Андрей подъехал к трезвонящему мобильному, взял его в руки. «Миша» - высветилось на экране. «Какое дурацкое имя!» Выехал в приемную — никого, в коридор — никого. И где эту Катю ему теперь искать? «Миша» - кричал экран. Андрей выехал к ресепшену, выловил там, прятавшуюся за ёлку, Тропинкину. - Маша, сколько можно за вами бегать? - закричал Андрей. - Найдите Катю! И отдайте ей, наконец, этот телефон! - Екатерину Валерьевну? Сейчас. Ой, Миша звонит. Девочки, - пропищала Тропинкина, Женсовет в ответ ей зашикал, Мария спешилась. - Да, Андрей Палыч, сейчас же найду Екатерину Валерьевну и передам ей телефон. - Спасибо, Маша, - кинул на ёлку недовольный взгляд, и поехал обратно, в свой кабинет. Настроение было просто отвратительное. «Во всём виноват Новый год. Ненавижу этот праздник!»