В сердце тьмы

      Лес становился все реже, а впереди уже начали маячить высокие стены Гирсу. Этот город разительно отличался от столицы. Вместо огромного Зиккурата, вокруг которого был выстроен Ур, здесь прямо в центре возвышалась одиночная башня, от которой вниз уходили небольшие кирпичные домики, ближе к окраинам сменяясь на несуразные строения около подземных ходов в шахты. Никкаль слышала, что Гирсу стоит на месторождениях различных руд и здесь же их и обрабатывают. Сразу в нескольких точках города поднимались вверх столбы дыма от кузниц. Большая часть домов, состоящих из нескольких этажей, была темнее в верхней части из-за постоянной копоти, создавая впечатление «серости». После золотой светлой столицы с высокими белыми шпилями Гирсу производил удручающее впечатление. Они приземлились у конюшни, скрытой со всех сторон деревянными стенами, лошадей снаружи почти не было.       – Здесь всегда так пыльно? – Никкаль поморщилась, ощутив в воздухе стойкий запах пепла, смешанный с пылью шахт.       – Не самое лучшее место для выращивания растений, согласен. Но нам придется пробыть здесь некоторое время. Местные уже привыкли, хотя здесь болеют чаще. Энлиль с магами воздуха периодически заглядывает сюда, чтобы разогнать этот смог. А заодно заказать новый меч для Шамаша.       – А они вроде как… ну, вместе?       – Можно и так сказать, – Кингу весело улыбнулся, – они не говорят об этом в открытую, но мы знаем, что они и в самом деле заботятся друг о друге. Полагаю, это можно назвать любовью.       – И как ты сам к этому относишься? – девушка нацепила легкий платок на нос, прикрывая его от золы, поскольку они проходили мимо одной из кузниц.       – Никак, мне все равно, – Кингу пожал плечами и последовал ее примеру закрыв лицо высоким воротом рубахи, – меня не волнуют любовные интересы никого из Четверых. У того же Энки больше сотни детей, от разных женщин, да и у Энлиля тоже.       – А… у тебя?       – Нет, – губы Кингу сжались, сдерживая смех, – у меня детей нет. Как и не было никогда кого-то, с кем хотелось бы их завести. Я ведь… – он запнулся, – ладно, неважно.       – И куда нам теперь нужно? – Никки поняла, что задавать подобные личные вопросы дальше уже будет неловко, и перевела тему.       – К башне в центре города, там живет мой старый друг Нинурта.       – Насколько старый?       – Старше меня. Он был одним из последователей Тиамат, одним из лучших воинов моей армии, относился ко мне как к сыну, поэтому я и помог ему избежать казни после войны. Сейчас он работает у себя в кузнице, и именно его оружие славится своим качеством.       – И почему Шамаш к нему не придирается?       – Он умеет объективно оценить способности, ко мне у него личная неприязнь. Может, мне тоже стоит выковать ему нагрудник с камушками? Возьму у Нинурта пару уроков.       – Не знала, что ты умеешь шутить.       – Не умею, я вполне серьезно об этом думал, – Кингу рассмеялся, задрав голову, и тут же закашлялся, вдохнув тяжелый пепел, – не представляю, как они здесь живут. Я редко заезжаю в Гирсу, но, кажется, они уже привыкли к такому воздуху.       Никкаль обернулась, оглядывая местных жителей, - у каждого на голове была ткань, маской натянутая на нос, а одежда по большей части состояла из балахона, покрытого копотью печей.       – Почему они не уедут отсюда?       – Они живут так несколько поколений и скорее всего не знают другого варианта. Да и так грязно лишь на окраинах, около шахт и кузниц, в центре гораздо чище. Основная печь Нинурта находится на башне, поэтому дым оттуда уходит сразу вверх, не оседая в городе.       – Туда мы и идем?       Кингу кивнул, сворачивая на широкую улицу, и двинулся вперед, стараясь держаться ближе к стенам. Он накинул капюшон от куртки на голову и натянул выше маску, чем удивил девушку, но на ее вопрос лишь объяснил, что в центре у него есть слишком много знакомых, с кем ему не хотелось бы сейчас встречаться. Дома постепенно становились все выше и светлее, а людей на дороге все больше. Впереди даже показался рынок, прилавки которого были надежно накрыты деревянными навесами, чтобы защитить товар от пыли дорог. Даже песок под ногами уже был не такого серого оттенка, как раньше, и Гирсу предстал перед ними вполне обычным оживленным городом.       – Иди за мной, – Кингу едва заметно коснулся руки Никкаль, уводя ее в сторону высоких резных ворот. За ними начиналась длинная тропа, поворачивающая к холму, на котором возвышалась башня. Кингу провел пальцами по резному дракону на месте замка, и по тому проскочили фиолетовые искры. Что-то резко лязгнуло внутри, и дверь со скрипом открылась.       Чем выше они поднимались к холму, тем больше перед ними открывались пейзажи города, лишь изредка разбавляемые зеленью деревьев. Но отсюда он все же выглядел не таким унылым, каким был на окраине. Сама же башня возвышалась над городом, словно шпиль. С ее вершины в небо поднимался столб дыма, смешиваясь с плотными облаками, а у подножия стояло кирпичное строение в три этажа, на верхних из которых то и дело мелькали красные искры. У тяжелых ворот на траве сидел мужчина, разглядывая на свету предмет на своей ладони, он поднял голову, заметив приближающихся гостей и тепло улыбнулся.       – Надо же, давненько ты уже не заглядывал в мою обитель. Еще и в такой прекрасной компании.       – Здравствуй, Нинурта, – Кингу приложил к ключицам два пальца, приветствуя старого друга, на что тот лишь отмахнулся, - позволь познакомить, Никкаль, юное дарование из академии Льва.       – Никкаль, значит, – Нинурта сделал несколько шагов вперед, внимательно оглядывая девушку. В его густой бороде расцвела довольная улыбка, – тогда не стойте на пороге, проходите в дом.       Он толкнул тяжелую дверь, пропуская гостей. Убранство его жилья было скромным, стол и несколько стульев в дальнем углу, печь, в которой на металлической решетке лежали поджаристые стейки, в другом конце комнаты потрёпанный диван и книжный шкаф. Вдоль стены вверх уходили каменные ступени лестницы. Кингу пропустил Никки вперед, прикрыв следом за ними дверь и в помещении стало душновато.       – Мы пришли не просто так, – начал он, присаживаясь на стул. Хозяин дома добродушно усмехнулся и металлической лопаткой подцепил мясо, переворачивая его на другую сторону.       – Я знаю. Ты давно не заходишь просто повидаться. Надеюсь, причина, что привела тебя, не грозит нашему миру уничтожением?       – Как всегда проницателен.       – Ну да, – Нинурта с серьезным лицом обернулся, опираясь на каменный остов вокруг печи. Без улыбки его лицо стало выглядеть гораздо старше, хотя он все еще мог сойти разве что за отца Кингу, – трудно не быть таким, когда встречаешь в лесу старого знакомого.       – Это кого?       – Ануннака. Иду я, гуляю с дочкой, а он навстречу. Я как его жвала увидел, сразу подумал, что в скором времени увижу и тебя, и надо же. Радует, что хотя бы таким. Поэтому хотелось бы услышать, с чем ты ко мне пожаловал.       – Барьер поврежден, – Кингу поджал губы. – Печать тоже, поэтому они и вырываются. Пятеро сбились с ног, залатывая дыры по всем городам, студентов в академии предупредили о том, что может произойти, готовят к битвам с ними.       Никкаль резко обернулась, прожигая его глазами.       – Ты этого не говорил!       – И что бы ты сделала? Направилась туда? Под академией и скрыта Печать, она первая окажется под ударом, ректор это знает, он дал студентам выбор и возможность отправиться по домам, но в случае новой полномасштабной войны и там не будет безопасно.       – А как насчет тех, кому некуда идти из академии? Су или Шимуна? Моих друзей!       – Никкаль, – голос Кингу оставался пугающе спокойным, – могу тебя заверить, сейчас они в порядке, но, если ты прямо сейчас побежишь туда, это только усугубит ситуацию и твое состояние.       – Состояние? – Нинурта подошел ближе к девушке, оставаясь на расстоянии вытянутой руки, и, прищурившись, оглядел ее.       – Расскажи ему.       – Чтобы еще больше магов считали меня сумасшедшей? – буркнула Никкаль, но, заметив яростные искры в глазах своего спутника, вздохнула. – Есть предположение, что я и повредила Печать. Как-то… В любом случае, я теперь повсюду вижу тени этих ануннаки. Кингу их не видит, но говорит, что верит мне.       – И сейчас видишь?       – Днем не вижу, но ощущаю присутствие, они показываются лишь ночью. Но не приближаются.       – Хаос оберегает ее, – продолжил за нее Кингу, – они держатся подальше от магии Печати на ней. И от меня.       – Выступаешь в роли защитника юной принцессы? – Нинурта добродушно усмехнулся, но тут же снова обернулся к Никкаль. – Не нравится мне это, покажи свои способности.       Девушка на секунду задумалась, а потом вытянула руку вперед, вызывая на ладони всполох огня. Ей начинало нравиться, что теперь это не требовало таких усилий и сосредоточенности, как раньше, а потому залюбовалась искрами, пляшущими на кончиках пальцев.       – Огонь, значит. Любопытно.       – Это тебе о чем-то говорит?       – Или о том, что в этом мире куча чудесных совпадений или что у твоей спутницы дело плохо, – кузнец покачал головой и отошел к печи, задумчиво стягивая готовые стейки на большое металлическое блюдо.       – И как это понимать? – Кингу переглянулся с Никки, но та лишь пожала плечами, тоже ожидая объяснения столь странного ответа.       – Уже было дело, ко мне заглядывал один из сынков Энки, ну тот, что Печать твою охраняет, да магов учит.       – Ниалл? – удивленно уточнила Никки.       – Да, наверное. Прости, я не очень-то запоминал имя каждого из них. Так вот, он спрашивал о студентке из своей академии, говорил врата реагируют на ее приближение, даже Энки это подтвердил.       – И как это связано с Никкаль?       – Не одна она такая, Великая Госпожа.       – Никкаль… Нингаль… – Кингу попробовал произнести оба слова, – мне это ни о чем не говорит, это вторая вариация древнего имени, сейчас оно не сильно популярно.       – Подожди, как ты сказал? – девушка задумчиво повторила имена про себя, пытаясь вспомнить, где она еще могла их слышать.       – Нингаль. Я встречал одну, но это было около сотни лет назад, да и знаком был с ней лишь мельком, она приходила к Энки, со мной лишь поговорила о жизни в Уре, но так я ее больше и не видел. Да и мало ли таких проходит каждый день? Запомнил лишь потому, что она знала мое имя, это редкое явление.       – Подожди, я вспомнила… Это же студентка со стенда с наградами. Нингаль - та, что поссорилась с парнем после экзаменов.       – Это вся полезная информация, что ты о ней знаешь? – Нинурта удивленно выгнул бровь.       – Ну… да. Мне приводили ее в пример, что смогла взять себя в руки и сдать все экзамены назло родителям. Я не интересовалась ее историей, мне было не до того.       – А вот мне довелось с ней встречаться, зрелище было печальное. Насколько я понял из истории… как ты сказала? Ниалла. Она училась в академии, подавала надежды, даже закончила с отличием, ее родители были шишками какими-то, говорят, родом от Гильгамеша, да только он человеком был, откуда магичке там взяться, а потому не принимали ее дети местные, вот и спихнули в академию. Я не знаю, чего она там достигла, но ректор приходил ко мне с тем, что от магии ее врата дрожат. И сама она периодически будто в себя уходит, вот, вроде, смеялась сидела, а то вдруг взгляд стекленеет, и она в пустоте. Если сказать ей, что в такой момент, и не запомнит даже. И приступы у нее такие все чаще были. Энки ко мне отправил сынка своего, да только я тут тоже бессилен, мало ли что может быть девчонкой… Это я потом уже узнал, что она родила дочь, и совсем дурно стало. Она со скалы вниз кинулась, да так и разбилась. Жалко, молодая совсем была, и шестидесяти не стукнуло.       – А ты откуда это знаешь? – Кингу прищурился, обдумывая свою мысль.       – Так в наших горах и сбросилась. А там, где умерла, пятно выжженное, даже мох не растет, не нашла выхода ее магия, в землю ушла.       – И где сейчас ее семья? – Никки похолодела, представляя, что Нингаль могла испытывать то же, что и она, но так и не выдержала подобного давления и просто покончила с собой.       Так вот, что ее ждет?       – Да кто их знает, живут где-то. Дочь-то совсем маленькая была, вроде отдали в Дом Детей. Не передалась ей магия матери, обычным человеком осталась, так что уж тоже мертва, наверное.       – Слишком много вероятностей, непонятно, за что цепляться.       – Я могу лишь одно сказать, вам надо сходить к алтарю, где мать разрубили.       – Зачем? – Кингу нахмурился.       – Если не знаешь куда идти, иди туда, где все началось.       – Звучит прекрасно, только прошла почти тысяча лет с ее гибели. Что мы там найдем? Старый камень?       – Может, да, а может, и нет. Тиамат сильнее всей Пятерки, даже с тобой, но ведь была побеждена. Почему?       – Потому что я отправил в Иркаллу всю ее армию вместе с Эрешкигаль, и остальная Четверка сосредоточилась только на битве с ней?       – А только ли? Ей ничего не мешало размазать своих детей по земле, словно глину. Кажется, ты недооцениваешь чистый Хаос, хоть и сам с ним знаком. Нет, я не знаю почему, но они смогли ее сковать и убить, а поскольку сила твоей красавицы имеет корни Хаоса, пусть и взятые с твоей же Печати, там же вы и сможете найти способы от этого избавиться. А вот барьером заняться придется тебе. Но пока в ней бушует ее магия, ставить новую защиту смысла не имеет, в этой битве будет лишь один проигравший – она, – Нинурта махнул рукой в сторону Никки.       – Но это влияет и на меня, – Кингу поднялся со своего места, – и об этом я бы хотел уже поговорить с тобой наедине.       Лицо кузнеца вмиг посерело, потеряв былую веселость, он лишь коротко кивнул в ответ, пообещав, что позже он сможет уделить Кингу время, а пока им лучше поужинать, чтобы мясо совсем не остыло. Никкаль ела, погрузившись в свои мысли, лишь иногда ловила на себе сосредоточенные взгляды своего спутника, но старалась не обращать на них внимания, как и на то, что вдоль стен от всполохов огня в закатном солнце с пола постепенно поднимались тени. Словно ощутив смену ее настроения, Кингу протянул под столом Никкаль свою руку и очень плавно провел пальцами по тыльной стороне ее ладони. Вот только в этот момент девушка испытала совсем не облегчение от того, что силуэты тут же трусливо скрылись в углах комнаты. Она ощутила, как моментально вспыхнули ее щеки, а по рукам пробежались предательские приятные мурашки. В и без того достаточно душном помещении стало совсем нечем дышать.       После ужина Нинурта пригласил их остаться на ночь, чтобы с утра с новыми силами отправиться на север к древнему алтарю Тиамат. Он показал Никки комнату, где и предложил разместиться. Сейчас его дочь была в столице, и спальня пустовала.       – Я буду ждать тебя внизу, оставь девочку отдыхать, она и так три дня в седле просидела, – кузнец вышел из комнаты и тяжелой поступью начал спускаться вниз.       – Как ты себя чувствуешь, госпожа? – Кингу обеспокоенно вглядывался в ее лицо. – Тени тревожат?       – А ты где будешь ночевать? – Никкаль удивленно оглянулась на единственную широкую кровать в этой комнате.       – Внизу на диване. Ты же помнишь, я неприхотлив.       – Нет, – Никки сама не ожидала, что отреагирует так резко, – а если они приблизятся? Я не хочу оставаться здесь одна, – к горлу снова подступил предательский комок страха, теперь, когда она узнала историю Нингаль, стало еще более неуютно оставаться один на один со своим сознанием.       – Ты приглашаешь меня в свою кровать? – Кингу тщетно пытался сдержать хитрую улыбку.       – Дурак, – девушка хлопнула его по груди, чем все же вызвала смешок, но ее рука тут же была нежно перехвачена. Он медленно, глядя в глаза, поднес ее пальцы к своим губам и оставил на них мимолетный поцелуй, вновь вызвавший приятный холодок по спине.       – Обещаю, Никкаль, я вернусь, но сначала хочу поговорить со старым другом один на один. А потом приду, если так тебе будет спокойнее.       – Да, спасибо, – она с трудом контролировала голос, слегка осипший от его неожиданного жеста.       Подмигнув ей, Кингу скрылся за дверью, аккуратно прикрыв за собой. В тишине маленькой комнаты в голову вновь полезли неприятные мысли, поэтому Никкаль поспешила скинуть с себя походные вещи, успевшие впитать в себя пыль Гирсу, и, решив, что нижней рубашки будет достаточно, закуталась в одеяло. Она прокручивала в голове все, что услышала за сегодня: историю Нингаль, алтарь Тиамат, древний воин, еще один из тех, кто застал войну воочию, кажется, теперь она знакома со всеми. Кингу убеждал ее, что тени не смогут к ней приблизиться из-за магии Печати, но мог ли он ошибаться? Ведь тогда, в Зиккурате, они тянулись к ней, их останавливал лишь туман. Или это и был Хаос из Печати?       Получается, что Ниалл уже сталкивался с подобным когда-то, но почему не сказал? Как вышло, что он оставил студентку в таком состоянии, выпустив из академии, если знал, что с ней происходит? Или не знал? Спросить бы его самого, да только неизвестно, когда она теперь увидит родные стены дома Льва.       Никкаль уже даже не пыталась представлять себя в академии, ей казалось, что все это было лишь жутким сном и завтра ее встретит Су. Тело болело, напоминая о неудобном лежании в спальных мешках на протяжении всего их полета сюда. Оставалось только собраться с силами и дождаться своего спутника, который точно не позволит приблизиться этим теням. Интересно, насколько сильно они вывели Нингаль, что она решила покончить с собой? Как долго она с ними жила, мирилась? А ведь она их не могла даже от себя прогнать, рядом не было ни Кингу, ни магии Печати, лишь незримое присутствие барьера. Смогла бы она каждую ночь смотреть в десятки горящих глаз в непосредственной близости? Нет… Точно не смогла бы.       Она не заметила, как уснула, но разбудил ее странный звук за спиной. Никки резко обернулась, подскочив, и обнаружила рядом Кингу. Он лежал на другой стороне кровати прямо поверх одеяла в одних лишь штанах и судорожно сжимал пальцами простынь. По всей его спине проступили капельки пота, и Никкаль даже решила, что от жары. Хотя здесь и не было так душно, как внизу, к тому же через окна проникал прохладный ночной воздух. Но затем Кингу болезненно застонал в подушку, и Никки проснулась окончательно.       – Кингу… – прошептала она, но он ее не слышал, вновь царапая матрас. Ей показалось, или его ногти стали длиннее? Тело вновь согнулось, словно Кингу мучали приступы боли, а Никкаль совершенно не знала, может ли чем-то помочь. Первой мыслью было вскочить и бежать искать Нинурта, вдруг тот может знать, что с ним происходит, но все же сначала Никкаль решила попробовать его разбудить.       Как можно аккуратнее она коснулась плеча Кингу, проверяя реакцию, на удивление его дыхание стало чуть более спокойным, но температура тела явно зашкаливала за нормальную. «У него что, жар? Вспомнить бы, чему учила Су. Сейчас бы холодной воды, да только где ее взять?» Никкаль судорожно вспоминала, как подруга лечила ее в прошлом году, но ни названия трав, ни действия упорно не хотели всплывать в голове. Не найдя ничего лучше, Никкаль снова провела по горячей руке до локтя, надеясь, что хотя бы так сможет облегчить боль, в то же время уже раздумывая, где искать кузнеца. Кингу, ощутив ее прикосновение, неожиданно развернулся, глядя на нее приоткрытыми глазами, что сейчас горели в темноте, как два янтарных камня. Это совершенно не похоже на его обычный взгляд. Но уже через секунду Кингу снова закрыл глаза, а дыхание постепенно начало выравниваться, хотя тело продолжало судорожно подрагивать.       Никкаль понадобилось совсем немного времени, чтобы убедить себя лечь ближе и медленно положить свою руку поверх его, сжимающей подушку. Она чувствовала, как под ладонями пульсируют вены, как напряжены мышцы в его теле, как постепенно разжались пальцы, отпуская ткань. Никкаль не успела даже пискнуть, когда вторая рука Кингу проскользнула под ее талией, притягивая чуть ближе, и вот она уже лежит, уткнувшись носом в его ключицу, раздумывая, как будет объяснять ему утром подобную позу. Но главное, что Кингу наконец перестал дрожать, крепко обнимая, поэтому и сама Никкаль, смирившись со своим положением и даже внутренне поликовав, тоже протянула руку на его талию и снова уснула.       Впервые за последние несколько дней Никкаль проснулась с ощущением бодрости. После неудобных лежанок на земле даже самая простая кровать показалась ей королевской периной. Еще бы не было так жарко, она же вроде скинула с себя одеяло. Слегка потянувшись, Никкаль обнаружила, что лежать гораздо теснее, чем в тот момент, когда она засыпала. Проследив глазами вниз по своему телу, увидела мужскую руку на своей талии и покраснела, вспоминая, что произошло среди ночи. Не хватало еще, чтобы Кингу проснулся и заметил, как она к нему подползла, тогда точно будет не избежать нотаций на тему привязанностей. Или подумает, что вешается на него. Вот еще… Максимум флиртует.       Аккуратно, насколько это возможно, Никкаль постаралась выползти из-под чужого тела, чтобы сделать вид, что на протяжении всей ночи она спала на другом конце кровати. Но стоило пошевелиться, как рука Кингу тут же дрогнула и резко исчезла.       – Никкаль, – послышался сдавленный хрип со спины, – ох, лахаму, прости…       Она обернулась, невольно умилившись тому, как суровый Повелитель Хаоса выглядит с утра. Ей еще ни разу не удавалось застать момент, когда Кингу просыпается, обычно он уже был на ногах.       – И тебе доброе утро. Как ты себя чувствуешь?       – Чувствую? – Кингу вопросительно поднял бровь, но тут же охнул. – Что со мной было?       – Ну, ты по всей кровати ерзал, жар. Я уже думала друга твоего звать, коснулась тебя, и ты успокоился. Ну и… – Никки чувствовала, как запылали кончики ее ушей, – обнял меня. Так и уснули.       – Извини.       – Твоя очередь говорить это по несколько раз в день? Я не в обиде. Но ты уверен, что ты в порядке?       – Так же, как и ты, – хмыкнул Кингу, поднимаясь с кровати. Никки не удержалась и тщательно изучила его спину глазами, запоминая каждый изгиб мышц. Когда еще представится такая возможность?       – Неужели я слышу сарказм?       – Да, – он задумчиво кивнул, – кажется, я слишком много времени общался с тобой.       В его широкую спину тут же прилетела подушка, и Кингу рассмеялся низким хриплым смехом. Он, пошатываясь, поднялся с кровати и встряхнул свою верхнюю одежду, придирчиво разглядывая пыль на ней.       – Нам скоро выдвигаться, поэтому одевайся, до алтаря дня полтора пути, быстрее доберемся, быстрее избавим тебя от твоих мороков, а меня… от всего остального, – он махнул рукой и вышел из комнаты, судя по звуку, направившись вниз по лестнице. Никкаль же со стоном опустилась в подушку, ощущая, насколько у нее горят щеки. Вроде уже тридцать лет, а краснеет как девочка, с этим надо что-то делать. Торопливо натянув на себя вещи, она спустилась вниз, где между мужчинами уже шел оживленный диалог.       – О, красавица, проходи, позавтракай, сил наберись, они в дороге понадобятся, – Нинурта вновь улыбался, хитро поглядывая на своего собеседника.       – Спасибо.       – Ох, молодежь, совсем себя не бережете вы, я вам собрал в дорогу припасов, туда обратно точно хватит.       – Благодарю тебя, Нинурта. А за молодежь спасибо, но я тебя всего на сотню лет моложе, – Кингу примирительно хмыкнул.       – Зато я красивее, – кузнец гортанно рассмеялся, подмигнув девушке. Но та в ответ лишь поймала внимательный взгляд своего спутника.       Плотно позавтракав (настолько плотно, что Никкаль начала сомневаться в возможностях своего пояса на брюках), они направились к выходу из города, чтобы забрать своих лошадей. Чем дальше продвигались к окраинам, тем более пыльным становился воздух, поэтому, вновь оказавшись в небе, они с удовольствием вдохнули, как и их кони. Впереди, где горная гряда постепенно становилась ниже, превращаясь в холмы, снова виднелись леса, густым ковром, раскинувшиеся вдали. Кингу подлетел чуть ближе, обращая на себя внимание.       – Готова приобщиться к истории? Совсем скоро увидишь место, с которого началась Великая Пятерка.       Его слова едва донеслись в потоках ветра, но девушка кивнула в ответ, ощущая воодушевление, ведущее ее вперед, к ответам на все вопросы.