***
Ви отвлекся на еду — пицца была выше всяких похвал. Доев ее и запив лимонадом, он поставил пустую коробку на пол, чтобы не мешалась, а затем устроил ладонь на груди Керри, легко поглаживая кожу сверху вниз, изучая и запоминая изгибы тела. Керри молчал, пока Ви ел. Было тепло от мысли, что парень по нему соскучился, но думать Евродину сейчас определенно противопоказано: сразу всплывали неприятные мысли. Например, почему все-таки Ви за эти полтора месяца не попытался найти его хотя бы просто ради себя? Откуда все эти перемены, вроде нежелания безумствовать и веселиться вместе с Керри, подрывая яхту? Снова кольнуло сомнение: что, если не так уж он и нужен этому парню?.. Еще и доступ к этим секретным объектам… Вряд ли корпорация дала бы его кому попало. Вряд ли это ошибка. Неужели Ви настолько глубоко во всем этом погряз? Нужно время, чтобы понять, что рядом с ним сейчас действительно его Ви, вот и все. За один день по щелчку пальцев раны не затягиваются, пусть и после теплых слов и отличного секса, пусть и немного не такого, как раньше. Вот только, по правде говоря, Керри начинал бояться завтрашнего дня. Надо будет занять себя делами, чтобы не думать ни о чем до возвращения Ви… Ви чувствовал, что мысли Керри свернули куда-то не туда. — Что тебя беспокоит? Не жалеешь, что поторопил события, снова впустив меня в свою постель и не только? — улыбка была мягкой, а взгляд внимательным. Ви был готов к любому ответу. Вопрос застал Евродина врасплох. Конечно, он не жалел, но… в любом случае, было определенное «но», которое сводило на нет очень многие плюсы. — Тебе это не понравится, — тихо произнес он, виновато глядя и, словно извиняясь за свои слова, потрепал Ви по щеке. — Я сказал, что мне похуй на изменения в теле, и это действительно так. В теории, ты мог со временем сделать себе различными операциями такое же тело, как сейчас, с такими же имплантами и запахом. Но… это слишком резко. Мне нужно время, — Керри тяжело вздохнул и наконец начал выливать без остатка все, что накопилось. — Ви, я эти месяцы скучал по всему: по твоим глазам, по голосу, по запаху — и похуй, что он порой был смешан с запахом грязи; по каждой черте лица, несмотря на легкую ассиметрию — она тоже была мне дорога, да даже, блядь, по шрамам и местами огрубевшей коже! Керри отвел взгляд, чувствуя себя максимально неловко. — И мне все еще просто нужен мой Ви, понимаешь? С которым я мог, ни о чем не думая, быть собой, разъебать яхту накосячившего менеджера… Да, мне не нравилось, что ты постоянно рискуешь своей головой, — голос Евродина стал совсем тихим. — И если пачку мелочей в виде изменений во внешности и вкусах — да, я помню, что тебе нравилась другая одежда и другие цвета — я еще разгребу, привыкну со временем, то касательно остального… Я боюсь думать, что еще в тебе могло измениться. Не хочу об этом думать. Мне не нужны никакие изменения «в плюс», Ви. Мне нужен ты. Настоящий. И я просто… — он осекся, а затем решительно и серьезно посмотрел на парня. — Я не молод. Пусть для тела это ничего не значит, но в серьезных отношениях я уже не так гибок. Все. Все сказал, что было в голове. Я разрываюсь между решением начать с тобой с чистого листа и своими страхами. Слова Керри не огорчили Ви, только заставили задуматься и тяжело вздохнуть. Он заговорил не сразу, осторожно подбирая слова, потому что тема была деликатная. — Мне это нравится, потому что все, о чем ты говоришь, действительно имеет место быть, и я сам об этом говорил, — Ви приподнялся и сел на постели, привлекая к себе Керри, успокаивающе поглаживая по плечам. — И такое тело, как сейчас, я бы себе сделать никак не смог — у меня ассиметричные черты, ты просто пока не обращал внимания, ну, или не хотел обращать, на то, что я не переделан до состояния безликого идеала. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, потому что сам прошел через нечто подобное, только изнутри, пережил и неприятие, и желание перекроить каждую черту в себе, и сменить роскошные импланты на свой всратый хром, который ставил Вик, и даже вернуться к жизни наемника, объявиться перед всеми, кто меня знал, и делать вид, что ничего не случилось. Но, к сожалению, кое-что случилось, — Ви тяжело вздохнул, — и с этим надо смириться, чтобы жить дальше. Во мне изменилось очень многое, но многое осталось и от меня прежнего, и я не представляю, как ты с этим всем смиришься или не смиришься. Я приму любое твое решение. А что касается корпорации, то Арасака делала и делает много плохих вещей, но конкретно в моем случае выступила благодетелем. И я действительно рад, что вернулся к ним и теперь на их стороне. В конце концов, больше никто не сможет навести и поддерживать хоть какой-то порядок. Я бы все отдал за то, чтобы встретиться с тобой до того, как смерть стала неизбежной. Я, конечно, пытался что-то делать, изображал, что верю в то, что меня можно вылечить, но все это было спектаклем для тех, кто был мне дорог. Долго, счастливо и всерьез на изначальных условиях у нас бы не вышло, как бы ни сложились обстоятельства. Посмотри на ситуацию с такой стороны. Ви бережно, но достаточно крепко обнял Керри, лишая того шанса выпутаться из объятий. — И ты давал мне шанс, так что позволь хотя бы попытаться если не напомнить о том, что между нами было, то завоевать заново. Керри не смог сдержать вспышки гнева. Не держи Ви его так крепко, он бы точно вырвался и уже сейчас вскочил бы с кровати. Что значит Ви рад быть на их стороне? Вот! Вот чего Евродин боялся! Прежний Ви ни за что бы так не сказал! У прежнего Ви были принципы! И пусть Керри не всегда они нравились, он их уважал. А теперь… перед ним другой человек. Как хорошо, что этого не видит Джонни… — Я рокер и бунтарь, Ви! Какое, нахуй, смириться?! — Для Керри «привыкнуть» и «смириться» — абсолютно разные понятия. Да, он наверняка со временем привык бы к таким кардинальным переменам, по крайней мере, к внешним, но не к тому, что сейчас услышал. — Сперва разнесли к хуям жизнь моего лучшего друга, а теперь еще и моего парня сделали своим слепым поклонником! Во что они тебя превратили? Значит, считаешь, никакое «долго и счастливо» без них невозможно? То есть, блядь, ты в них и веришь куда больше, чем в меня?! — Пожалуй, это задело Керри больше всего. И раззадорило. И вызвало острое желание любой ценой что-то придумать. Правда, он понимал, что вряд ли справится сам. Несмотря на любовь к взрывам и порче предметов, Керри не хотел, чтобы были жертвы и какая-нибудь бойня. Он совсем не похож на Джонни… Выдохнувшись, Евродин устало опустил руки, оставив попытки оттолкнуть от себя Ви. — Мне абсолютно похуй на тело, но с шансом я поспешил. Может ты вообще не мой парень, а просто сборник топорно перенесенных из него в тело моего фаната-корпората за кругленькую сумму воспоминаний! — Евродин чувствовал себя полным идиотом. Ну точно — поддался надежде и не подумал, что машинальные движения и взгляд можно попробовать сымитировать и сделать это вполне успешно, если есть нужные воспоминания. Керри снова сделал попытку вырваться. На этот раз куда более настойчивую. — Да я, если бы не получилось по-тихому, поднял бы всю ебаную планету, чтобы тебя вылечить! Всю. Ебаную. Планету. И поверь, тебе бы боялись сделать больно, не говоря уже о том, чтобы вмешаться в личность, — в нормальном состоянии ему не пришла бы мысль, что можно просто использовать свое влияние, но сейчас Керри испытывал слишком много ярости и отчаяния. Внутренности словно связали в тугой узел, дышалось с трудом. — Все, Ви, отпусти меня! Я теперь боюсь представить, что чувствовал Джонни, который наверняка догадывался, чем все закончится, — голос Керри стал каким-то севшим. Спокойным тоном он добавил: — Правда в том, что наше «долго и счастливо» убил ты сам, добровольно уничтожив свою личность. Я выполню твою просьбу насчет остальных, передам известие о твоей смерти. Тут можешь спать спокойно. Не буду тебя обнадеживать, Ви, но я привык держать свое слово, так что мой дом и закулисье будет для тебя открыто. И шанс я назад не забираю. Фраза Керри про корпората-фаната и сборник топорных воспоминаний возымела эффект пощечины. Ви выпустил Керри из объятий и отстранился, смотря затравленно и с непониманием. Было до боли обидно слышать подобное от Керри и понимать, что тот не так уж далек от правды. Про тело, конечно, мимо, а вот остальная часть фразы вернула Ви к мыслям, от которых он избавлялся алкоголем, таблетками, а порой и всем сразу. Вопрос «кто я теперь?» померк по сравнению с первой ночью в Уэстбруке, но не исчез, как еще полчаса назад казалось Ви, а вспыхнул с новой силой. Масла в огонь подливало то, что Керри упомянул о том, что поторопился. Этого стоило ожидать: он присмотрелся, задумался, и, вероятно, понял, что ему подсунули фальшивку. Именно так Ви себя ощущал, проигрывая битву с самим собой из прошлого. Он все-таки нашел в себе силы заговорить, но голос звучал глухо из-за того, что в горле стоял ком. — В тебя я верю. В себя не верил и не верю. Мне дают шансы, а я их херю, потому что… да потому что упертый самонадеянный дурак, а корпа вообще здесь ни при чем, — Ви вздохнул. — Когда я говорю про неизбежность участия корпорации, имею в виду только то, что ты нашел бы кого-то вроде Хелльмана, может, чуть лучше, а может, чуть хуже, и все прошло бы примерно по такому же сценарию, но ты бы не мучился неизвестностью и это бы того стоило. Если бы я только знал, что что-то значу для тебя… — Ви покачал головой. Разговоры о прошлом едва ли приведут к чему-то хорошему. Как минимум — к светлой грусти и сожалению, а как максимум — к скандалу с поиском виноватых и оскорблениями. — Спасибо за то, что передашь остальным. Это для меня важно. Но обсуждать это с Керри сейчас было выше его сил и, по-хорошему, стоило подняться с постели и одеться. Едва ли Керри рад, что он тут. Эйфория от воссоединения явно сменилась не самым приятным послевкусием. Но Ви почему-то медлил. Керри снова избегал смотреть на Ви, снова понимая, что хуже несбывшейся мечты может быть только мечта, которая исполнилась. Голос его теперь был угрожающе тихим. — Когда кого-то любишь… — он все-таки сказал это слово вслух, хотя был уверен, что не готов. Вот только что обманывать себя и окружающих — он действительно любит Ви. Таким, какой он есть. — Становится похуй, кто при чем, а кто ни при чем. Ты просто идешь и даешь пизды каждому, кто обидел дорогого тебе человека, — он откинулся на подушку, устало протирая глаза. — И мой опыт не позволил бы тебя отдать ни одной из крупных мегакорпораций, отчаянно кричащих на каждом углу, что они круче всех. Ви чувствовал, как в области сердца все стягивается в тугой болезненный клубок. Самым тяжелым было осознавать, сколько боли он причинил Керри и своими похождениями, и исчезновением, и теперь появлением. Лучше было сразу по возвращении в Найт-Сити позаботиться о том, чтобы файл из Микоши оказался в нужных руках и дошел до Керри. Или еще лучше — не цепляться за жизнь, а отдать тело Джонни. Он бы нашел слова и знал бы, что делать, чтобы Керри пережил боль потери. Тяжесть ситуации давила на плечи, но Ви все же считал, что поступил правильно, рассказав Керри о том, что случилось, как есть. Признаться, даже мелькнула надежда, что у них все будет хорошо, но, как оказалось, преждевременная. Вина за неправильные поступки постепенно обволакивала сознание, любые оправдания и извинения звучали бы глупо и нисколько не умаляли бы того, что Ви сделал. Услышав практически признание в любви, он сначала инстинктивно подался вперед, но вовремя вспомнил, что Керри еще не определился с восприятием, которое, как казалось Ви, пока что склонялось к недавно озвученному описанию. Ви только сжал простынь, замечая, как дрожат линии имплантов, которые пока реагировали на нервное напряжение из-за специфики его состояния. Ви слушал Керри, не поднимая глаз, только вздрогнул, когда бутылка ударилась о пол. — Ты прав, я должен был сказать все, как есть и, возможно, что у тех, кого бы нашел ты, вышло бы лучше… чем вышло. Прости за то, что тебе пришлось пережить из-за меня. Знаешь, я ведь просто хотел не подвергать тебя угрозе, не заставлять волноваться. Потому что тогдашний я верил, что смогу противостоять корпорации, вернуться к тебе и сказать, что у нас все серьезно. В то, что у меня роман с рок-звездой, я поверить не мог, а в то, что разберусь со сраным биочипом — еще как, — Ви нервно улыбнулся. Он чувствовал неловкость, уязвимость и отчаяние, с которому примешивалось все то же чувство вины, которое разрасталось, заставляя себя буквально ненавидеть. — А что касается шанса, с которым ты поспешил… Я не стану цепляться к словам и просить, а тем более требовать того, чего ты не хочешь. Не до конца понимаю, кто я теперь, но знаю, что хочу быть рядом с тобой в любом качестве… — Ви был готов даже на роль куклы для секса с опцией пообниматься после и создать иллюзию, что ничего не происходило. — Знаю, что мне бывает больно. Пожалуй, это многовато для сборника топорно перенесенных воспоминаний, — улыбка вышла кривой, потому что улыбаться хотелось меньше всего. Ви с трудом сдерживал детское желание уткнуться в подушку и спрятаться от собственных решений — прошлых, будущих и их последствий. Ви считал, что пострадал исключительно по своей вине — сначала хотел получить повышение не самыми честными методами, а затем и вовсе совершил кражу чипа. Так что жертвой системы он себя назвать не мог. Керри потянулся к стоящей возле кровати бутылке мартини и сделал несколько глотков, после чего, наконец, решился посмотреть на Ви. Евродин медленно выдохнул, снова ощущая нарастающее давящее ощущение пустоты внутри. Он понимал, что, скорее всего, в личной жизни для него все кончено. Когда-то он был влюблен в Джонни — и того больше нет. Потом появилась Луиза — и у них ничего не вышло. Промежуточных партнеров Керри не считал, но появился Ви и перевернул все. И завоевал его. Керри тяжело вздохнул. — Дело в том, что я сам не знаю, хочу этого или нет. Потому и не беру свои слова обратно. — В конце концов, Ви мог посоветоваться с ним и не говоря о своей смерти. Это, блядь, совершенно не больно! Чем больше Керри анализировал ситуацию, тем больше чувствовал, что его предали. Может, и не желая так поступать, но ощущения от этих мыслей приятнее не становились. Он с сожалением посмотрел на пустую бутылку, понимая, что алкоголя ему мало и надо накатить еще. Желательно так, чтобы вообще ни хера не помнить и не соображать. Ви было одновременно мучительно и сладко представлять себе альтернативное течение событий, где Керри бы решил все проблемы. Или где Ви остался бы прежним внутри, за исключением травм, которые вполне имели место быть после пережитого. — Это намек на то, что мне пора? — спросил он, расценив последнюю фразу как нежелание видеть его. Ви внезапно обрел ясность в своих желаниях, но настаивать ни на чем не имел права. Керри с усталым видом заставил себя подняться и сперва посмотрел под кроватью, затем принялся исследовать комод в поисках алкоголя. Он одновременно не хотел, чтобы Ви ушел, и не желал дальше узнавать, как и насколько тот изменился. Он злился на Ви, но и на себя за то, что делает, зная, что пережил его парень. Хотя… Скорее, это лишь тень его парня. — Какой ответ ты хочешь услышать? Откуда я знаю, кто ты теперь? Как я могу тебе ответить, если сам не знаю, что к тебе чувствую?! — Евродин мысленно сделал себе пометку, что надо будет для таких случаев, как этот, держать алкоголь по всему дому. Извинения Ви не делали лучше. Керри было бы проще, действуй Ви однозначно. Наверное, проще всего было бы, если б тот сейчас послал Керри куда подальше или сделал что-то, что действительно дало бы Евродину понять, что по большей части тот прежний. Наговорил о том, что рад быть с Арасакой… Да похуй, по какой причине. Но не искренне! Он еще мог бы принять без проблем, что Ви работает на корпу, если бы тот просто и без фанатизма работал. А это… Он не мог определиться, как поступить с Ви. Он действительно хотел воссоединиться с ним, но в то же время боялся обжечься. Казалось, будет проще. Глупо. Керри честно пробовал переключиться на кого-то другого, но ничего хорошего это не дало. Не говоря уже о том, что по ночам он ловил глюки, когда казалось, что половина кровати все еще пахнет Ви. По телу пробежала волна холода, и Керри потянулся за халатом, плотно в него закутался и снова залез под одеяло, зябко поежившись. Поторопился он с мыслями о концерте: наверняка перенос будет не на ближайшее время. — Не хотел делать тебе больно, кто бы ты теперь ни был, — тихо произнес он, чувствуя, что снова вынужден восстанавливаться после эмоционального взрыва. — Я мог бы привыкнуть, не будь перемены такими радикальными. Но… Как я могу променять того, кто мне дорог, на, фактически, совершенно другую личность, пусть и с сохранившимися воспоминаниями? Это не про меня, Ви. Ви последовал примеру Керри — надел белье и футболку, потянулся к джинсам, но, помедлив, убрал руку. Пока с кровати перемещаться никуда не хотелось, потому джинсы точно будут не к месту. Ви поставил подушку вертикально и остался в сидячем положении, опираясь спиной о спинку кровати. — Забей, я понимаю, что у тебя не было цели задеть меня. Тем более, я заслужил. — В голове все еще крутилась та фраза, но без привязки к Керри, просто как лишний и мерзкий повод задуматься о том, действительно ли он Ви, который несколько изменился, или в нем живет и часть кода, которая защищала оцифрованное сознание от распада, или корпорат — любитель ярких вещей, дизайнерской одежды, зацикленный на карьере. А быть может, его рассудок не выдержал переходов и сейчас синтезирует события реальности, хотя в этом случае Ви вряд ли смог бы напредставлять столько сложностей. — Попробуй привыкнуть. Это вариант. Ты сам говорил, что люди меняются. — Кто знает, возможно, через какое-то время старый облик Ви затрется, а Керри сможет вспоминать только черты человека, который рядом с ним сейчас. — Ви, это не постепенные изменения, когда ты развиваешься и меняешься вместе с кем-то, — немного помолчав, сказал Евродин. — Подумай о том, что ты и сам можешь обжечься. Возможно, ты цепляешься за старые чувства, которые не возникли бы ко мне у теперешнего тебя. Подумай о том, сошелся бы ты со мной, если бы мы впервые встретились после всех этих перемен и я был абсолютно свободен. Возможно, самому Ви теперь нужен другой партнер. Блядь, да он уже вообще не представлял, что думать. — Нет у меня никаких старых и новых чувств, Кер. Тем более, ты не изменился. Ты как был, так и остаешься самым важным человеком для меня, и даже если чисто гипотетически представить нашу встречу с нуля, или эту ночь, или одну из последующих я провел бы в твоем особняке, — Ви тепло улыбнулся. — Я останусь и не буду поднимать тему твоего отношения ко мне, о’кей? Присмотрись, реши для себя, кем хочешь меня видеть и хочешь ли вообще, и дай знать, как определишься. Только не начинай думать, будто раньше, если бы я хотел, то был настойчив и, возможно, вовсе бы не спрашивал. Дело еще в том, что я повзрослел, не в смысле стал мудрее и опытнее, а просто столкнулся с настоящим дерьмом и активно поучаствовал в нем. Ну, знаешь, как щенок, который лезет ко всем играть до первого удара сапогом с железным носом. Когда я только начал общаться с Ханако, уже понимал, что придется предавать, что из-за меня погибнет много людей, а я буду вынужден пойти на сделку с собственной совестью, встать на их сторону. Я никогда не выступал против корпораций всерьез, но, совершая мелкие пакости, думал, что так обозначаю свою гражданскую позицию, и гордился ею. Когда на кону оказалась моя шкура, я резко проникся уважением и к Дозору, и к Хелльману и, наконец, к Ханако. Это все началось еще до того, как появилось новое тело, так что не все изменения стоит списывать на это, — Ви вздохнул. Признавать, а тем более рассказывать о неприглядных вещах было нелегко. — А дальше они мне помогли. Я выжил и очень благодарен. Я сам решил быть с ними, Кер. Неужели тебя так задевают эти перемены? Керри почувствовал… разочарование? Пожалуй, именно так. Это чувство расползлось по телу, вызывая еще одну неприятную волну холода и дрожи. — Ви, я хоть и отношусь к корпоратам без враждебности, но только не когда, блядь, слишком много личного! — Евродин ощутил, что снова закипает, все-таки вскочил с кровати и направился к шкафу, где на нижней полке нашел бутылку. — Значит, ты и до перемен сделал окончательный выбор не в мою пользу. Спасибо, Ви. Думал, хуже уже не будет. Знаешь, в чем самый пиздец? В том, что я ищу тебе оправдание. — Да о каком выборе ты говоришь? — Ви нахмурился. Он не понимал, почему Керри воспринял его связь с корпорацией настолько близко к сердцу. Он считал свою позицию абсолютно нормальной, а прежнюю версию себя несмышленой. — Нет никакого оправдания, можешь даже не трудиться искать. Все равно не найдешь, — Ви уже не видел смысла пытаться остаться в глазах Керри кем-то, кто стоит того, чтобы выдумывать оправдание его поступкам. Ви действовал исключительно ради собственной выгоды. Даже в том, чтобы не показываться Керри в не лучшем виде, сквозило эгоистичное желание быть всегда на высоте и не демонстрировать своих слабостей. Керри некоторое время помолчал, а затем вернулся к кровати и сел на край. — Восхваляя свое руководство сейчас, ты сделаешь только хуже. Можешь настучать им, раз они такие охуенные. Видно, я просто зацепился на надежду и видел только то, что хотел видеть. А теперь все рушится. Скажи, если бы выбор встал между моей жизнью и жизнью той же Ханако, кого бы ты выбрал? Твое взросление, как ты выразился, и изменение предпочтений в постели — всего-навсего подавление воли и инициативности. Не более, — он посмотрел на Ви, не скрывая боли. Блядь, да он реально был готов на все, чтобы от нее избавиться, заглушить другими чувствами: зарождающейся ненавистью, отчаянием… да чем угодно! — Боюсь представить реакцию Джонни на твои действия, — бросил он напоследок и, не дожидаясь ответа, направился вниз. Ви не знал, что ответить, не знал и потому испугался. Чувства к Керри никуда не делись, это правда, но что-то в голове будто клинило, не давая сделать выбор в пользу спасения Керри. Потому наемник предпочел промолчать, чтобы не усугублять ситуацию. Хотя, куда уж хуже… Керри со стороны заметил куда больше изменений, чем Ви заметил в себе изнутри. — Может быть, во мне после опытов Хельмана и появились новые отрицательные черты. Ладно, пусть чудовищем и сволочью буду я, мне не впервой, — Ви поднялся с постели, спешно натягивая джинсы. Мечтам о томном вечере точно не суждено сбыться. — Можешь остаться в кровати, а я лучше поеду домой. Я не тот человек, который тебе нужен рядом сейчас. К сожалению, — Ви прошел следом и, задержавшись на ступени, мимолетно коснулся губами щеки Керри, вставая перед ним и перекрывая путь. — Джонни сказал, что я был корпоратской тварью и остался, и добавил, что жалеет о том, что мне помогал, — признался Ви, после чего отошел в сторону, отправляя запрос, чтобы завести машину. Он понимал, что лучше поскорее уехать, чтобы добраться до дома прежде, чем накроет нервный срыв от пережитых эмоций, новых мыслей и осознаний. Последний вопрос Евродина и колебания в голове в ответ на него расставили все на свои места. Корпорация его поимела. Опять. Как теперь разгребать эти изменения в своей голове, но главное — как вернуть Керри? Ви не знал. Керри ничего не ответил, понимая, что если заговорит, голос будет предательски дрожать. Он привычно подался навстречу, когда Ви коснулся губами его щеки, но быстро отстранился и посмотрел на парня совершенно пустым взглядом, только кивнув без тени удивления в ответ на цитату Джонни. Евродин спустился по лестнице, стараясь держаться спиной к Ви, чтобы не показывать скопившуюся в уголках глаз предательскую влагу. Оказавшись на первом этаже, он направился к дивану, где начинался их с Ви сегодняшний разговор. Он сел и снова закурил. Надо было подумать. За такой короткий промежуток нахождения рядом с Ви он насчитал слишком много изменений, и некоторые из них радикальные. Они никак не укладывались в голове. В сознание его парня вмешались, и Керри был в гневе. Таком гневе, какого не испытывал никогда раньше. Появлялось все больше и больше вопросов к корпорации. Арасака погубила, без преувеличения, двух самых дорогих ему людей, но что самое худшее — одному из них изменила личность. Наверняка так, чтобы он стал удобным. Не укладывалось в голове, что человек, видевший то, что сегодня было на экране ноутбука, мог положительно отзываться о руководстве корпорации. Да что там! Просто не верилось, что это делал Ви. Это стало последней каплей. Хотелось разнести к чертям всю башню! Вот только Евродин осознавал, что таким, какой он есть, он не сможет этого сделать, а значит, все-таки пригодится новый контакт. Чего уж там! Терять особо нечего! Вряд ли после перемен он начнет плохо относиться к Us Cracks и другим людям, к кому хорошо относится сейчас… Во всяком случае, Керри надеялся на это. Он решился и набрал номер Шерил. Конечно, не престало разговаривать с кем-либо таким убитым голосом, но Евродину было как-то похуй. Трубку взяли быстро, словно ждали его звонка, а в голосе слышалось беспокойство. — Мистер Евродин? Я слышала, вы заболели. Желаю скорейшего выздоровления. — Привет, Шерил, — сразу переходя на «ты», поздоровался Керри. Затем помолчал, не зная, как и с чего начать. Девушка наверняка была в шоке как от его голоса, так и от того, что Евродин даже «спасибо» на пожелание не сказал, иначе Керри не мог объяснить повисшее в трубке молчание. В совокупности все говорило о том, что тот скорее в плохом психологическом, нежели физическом состоянии, и болезнь вовсе не та, какой ее описывают СМИ. — Я согласен. Но у меня есть две просьбы. Главная… — он медленно вдохнул и выдохнул, восстанавливая дыхание и ослабляя дрожь в голосе. — Сделай, чтобы было не так больно, прошу. Молчание на том конце некоторое время продолжалось, и Керри успел подумать, что получит отказ, но затем неожиданно последовал твердый ответ: — Я только прихвачу пару человек и нашего психотерапевта. Будем через двадцать минут. Об охране особняка не беспокойся. — Через… уже сегодня? — Евродин невольно покосился в сторону двери, из которой вышел Ви… Или не Ви? Неважно. Затем Керри заторможено сообразил, что тот уже уходит и вряд ли вернется в ближайшее время, так что — какая разница? — А, похуй. Я жду. Положив трубку, Керри направился прямиком в душ, радуясь своей привычке оставлять одежду прямо в ванной. Ебануться! Как можно так быстро собраться? Вряд ли это, конечно, беспокойство. Скорее, он действительно выгоден и важен для них… кто бы они ни были. В душе он включил отрезвляющую холодную воду, хотя обычно предпочитал теплую. Он не знал, правильно ли поступает, но осознавал, что войну с любой корпорацией один точно не выиграет — это первое. А второе — вряд ли какая-то технология, за исключением прямого вмешательства в мозг и сознание человека, способна исправить то, что он испытывал. Евродин уже жалел о том, что позвонил так скоро. О каких деловых разговорах может идти речь, когда ему хочется тупо забиться в угол, обхватить себя руками, периодически попивая мартини, и от души пожалеть себя? Почему? Да потому что он снова один в ебаном огромном особняке, а тот, кого он любил и кому верил, мало того, что изменен на корню, так еще и очевидно ставит выше него руководство своей любимой корпорации. И от осознания, какие это люди с точки зрения морали, самооценка Евродина была просто слита в унитаз. — Конечно, блядь… Кому в Найт-Сити нужен безобидный музыкант? — поинтересовался он, одевшись и глядя на свое отражение. Все, кто направлялся в сторону Найт-Сити со стороны особняка Керри Евродина, могли заметить неестественные искажения в небе. Три невидимых ави направлялись в сторону его виллы.***
Ви никогда так быстро не покидал особняк, даже если получал сообщения о срочных заданиях. Только сев в машину, он перевел дух и заглушил мотор, решив просто посидеть. Мысли были невеселыми. Ви понял, что если бы сейчас встретился с Керри, посчитал бы подрыв фургона ребячеством, равно как и поджог яхты, и не стал бы в этом участвовать. Это означало, что вряд ли он бы сошелся с Евродиным теперь. Чего он хотел? Чтобы Керри взял и полюбил другого человека вместо того, с кем встречался? В конце-концов, Ви был суровым уверенным в себе наемником, а превратился в разбалованного корпората, еще и намертво приклеенного к корпорации через сознание. Арасака побоялась давать тело настоящему Ви, так что теперь он действительно подделка. «Что осталось от твоего парня, я тебе вчера рассказал. Чем скорее ты поймешь, что я — не кукла с конструктом Ви, тем лучше. Может, от него у меня и правда остались только воспоминания и несколько машинальных жестов, но я бы не хотел, чтобы ты цеплялся за это, не давая мне проявить что-либо еще», — вспомнил он свои же слова, и почувствовал себя идиотом. Неважно, перенял он что-то от обладателя этого тела или изменения были сделаны другим методом. Показываться в таком виде Евродину было жестоко. Он показал, что того, кого тот любил, больше нет, показал, что с ним стало. Только и всего. Когда Ви немного успокоился и собрался завести машину, поступил звонок от адресата, которого он меньше всего ожидал услышать. — Добрый день, Ханако-сама, — Ви взял трубку, стараясь чтобы голос звучал ровно. — Добрый день, Виктор, — голос Ханако звучал мягко, но мягкость была обманчивой, как и ее внешность. За обликом привлекательной женщины скрывалось ужасная сущность, которая, как ни странно, не пугала, а восхищала Ви. Ханако выдержала паузу, убедившись, что Ви может говорить, и продолжила: — Я хочу обсудить одно дело. Жду тебя в «Углях» через сорок минут. Насчет дресс-кода можешь не переживать — я сняла ресторан, а заехать домой и переодеться после визита к Керри Евродину ты не успеешь. Не опаздывай, мое время дорого стоит. Ханако отключилась, а Ви какое-то время смотрел на экран телефона. К горлу подступила тошнота. Он открыл контакт Керри и набрал сообщение: «Черт, Ханако знает, что я у тебя был, назначила мне встречу. Будь осторожен», нажал «отправить» и поехал в «Угли», готовясь к худшему.