Светя другим, сгораю сам

Хей-хей-хей! Кто я? Пффф! Странно спрашивать, кто я есть, когда обо мне знает весь поток! Хотя бы потому, что я староста потока и всего курса! На да ладно. Мое имя - Герман Кант, мне двадцать три, я на шестом курсе Ацугема, я настоящий немец до мозга костей и по мне тащатся все, кто когда-либо видел меня. Я даже умею писать двумя руками одновременно (амбидекстер, если кто не знает). Но, честно говоря, это не врожденный навык, я специально учился этому, потому что это ужасно круто - писать то левой, то правой рукой. У меня было о-о-о-очень много свободного времени в больнице, потому я и занимался всяческой ерундой. В родной дрезденской школе я не был так популярен - скорее, напротив. Всеми гнобимый толстый мальчик с ворохом учебников в руках - вот кем я был, уродливым чудовищем, прятавшимся от всех и вся, никем не любимый, даже учителями. Правильно, кому приятно, что ученик умнее не только всех одноклассников, но даже самого педагога. У меня не было ни одного друга в школе - только книги, только они спасали меня. У меня была мечта - назло всем этим моральным уродам поступить в Ацугем, чтобы они все потом пожалели, что зря издевались надо мной и мешали мне учиться, что я, несмотря ни на что. достиг своей цели. Никто не знал о моей мечте - а то бы в два счета высмеяли бы и её. После дня мучений я приходил домой - если мог убежать от обозленных детей, и сразу бросался к маме, жалуясь ей. Она все говорила о непроходимой тупости и зависти тех, кто гонялся за мной и говорила терпеть - скоро все закончится. У меня не было отца, и никто не мог научить меня дать в рожу этим кретинам, отравлявших мне жизнь. Но мама была права - вскоре все и в самом деле закончилось. В восьмом классе так вышло, что к нам в класс перевелась девочка по обмену из Чехии. Она не сильно хорошо знала немецкий, и поэтому учительница определила ей место за партой рядом со мной, чтобы я помог ей влиться как можно скорее в коллектив. Гензель, главарь банды этих отморозков и просто самый крутой мальчишка в параллели, хотел, чтобы Марина сидела с ним. Она ему очень понравилась... Но тут я. Сначала он хотел заставить меня силой отказаться от своей обязанности, но я отказался. Ведь Марина стала почти что мне другом - я не находил ничего дурного в дружбе с девчонкой. Три недели меня донимали с еще большей яростью, чем обычно. Но мне было все равно - мы были с Мариней крайне довольны, несмотря ни на что. Скажу честно, именно ей принадлежит мой первый поцелуй. Да, у меня дома, когда мы вместе делали уроки... И вот тут мне настала крышка. Гензель со своими парнями на следующий день узнали все. Не буду вдаваться в подробности. Все же знают, что спермотоксикозные дети - самые жестокие твари во Вселенной. Они остановились только тогда, когда поняли, что явно хватили лишнего и, напугавшись, убежали прочь. А Марина могла только плакать от страха. Но именно ей я обязан своей жизнью - если бы она не вызвала скорую и не позвонила моей маме... Ох. Я ненавижу детей, их большие скопища. Я никогда не знал, что они способны избить до разрыва интимы аорты... со всеми вытекающими. Расслаивающаяся аневризма! Ад и погибель! Какими силами врачи сделали это! Сколько нервов моя мама вымотала, пока судилась с родителями этих маленьких ублюдков и с учителями, которые не хотели предотвратить это... А я восстанавливался после операции и глотал книжки одну за другой, готовясь к поступлению в Ацугем. Этот случай подарил мне ненависть к детям и большим компаниям гогочущих парней, ну и еще протез дуги аорты. До конца дней моих осталось не так уж и много - люди с куском пластика вместо важнейшей артерии живут не больше десяти лет. Знаете, а мне не страшно - я хотя бы умру не морщинистым старым дедом, а запомнюсь своим друзьям как молодой успешный хирург в самом расцвете сил. Клянусь, на своих похоронах я завещаю закопать меня по-быстрому, а оставшееся время посвятить эпичнейшей вечеринке всех времен и народов - не хочу, чтобы моя смерть вызвала у кого-то тоску. Это закономерное явление, и рано или поздно это случится со всеми - смысл лить слезы над тем, что естественно? Сейчас я популярен - студенты не тупые школьники, ценят остроту ума, а не быдланские замашки и толщину кошелька родителей, имею много друзей, всегда готовых прийти мне на помощь... но упаси боже мне заметить подобную компанию где-то еще. Я не могу сдержать свою ярость и готов избить тройку смещихся в сторонке первашей до смерти, если бы не глупая пластмасска в моем сердце и правила приличия. Да, мама смогла отсудить целое состояние , а малолетние говнюки вместе с подонками-учителями отправились в колонию, но это ничуть не убавит моей бескрайней злости. Смех в стоящих в отдалении компаниях злит меня. Вот бы было средство убить их всех - это сделало бы меня более спокойным. Мой лучший друг успокаивает меня, но... я не знаю. Это не всегда помогает - этот Рука постоянно витает в облаках и порой не в состоянии выслушать меня, не то, чтобы предотвратить вспышки гнева. Да еще этот новый лаборант чем-то напоминает мне Гензеля. Тоже такой же милый и добрый на первый взгляд, а на самом деле - безблагодатная сволочь, идущая по головам, пользующаяся своей невинной внешностью... Брррр! Пожелайте же мне удачи не быть раскрытым....