Чёрная душа

Через две недели после визита Винсента Торпа у неё на пороге появилась Энид. В ночь. Под проливным дождем. Энид Синклер. Мир сходит с ума. – Можно я немного погощу у тебя? – спросила она, даже не поздоровавшись. Уэнсдей хладнокровно оценила бледноватый вид вымокшей насквозь подруги, ненакрашенное лицо, растрепанные влажные волосы и заплаканные глаза, и посторонилась: – Проходи. Думаю, родители не будут против. Они всегда рады гостям. – Спасибо! – радостно выдохнула Энид и потянулась обнять подругу. А затем остановилась на полпути и тихо спросила: – Можно? Уэнсдей моргнула. Потом ещё раз. И ещё раз. Потом решила, что хватит. Моргание – признак лишней эмоциональности. Вместо этого лучше наградить бывшую соседку недовольным взглядом, что она и сделала. Затем осторожно оглянулась по сторонам, и шагнула вперёд, на одну-единственную секунду обвивая руками дрожащее, мокрое тело с прилипшей к нему одеждой, слишком легкой для такой погоды. И тут же отступила прочь, чтобы сильно не вымокнуть от прикосновения к Энид и не оставить совсем уж очевидных следов их объятий. – Ты что, из дома сбежала? – ровным голосом поинтересовалась она. Энид шмыгнула носом, закутываясь поплотнее в мокрую кофточку с короткими рукавами. Точнее, пытаясь – слишком уж маленькая была кофточка. – Ну, не совсем, – пояснила она, дергая плечами, – технически, я оставила записку, что я гощу у подруги, чтобы меня не искали с полицией. – Но по факту ты ушла из дома без вещей, и меня о визите не предупредила, – отпарировала Уэнсдей. Энид развела руками. – Ну… да. Уэнсдей со вздохом покачала головой. – Ладно, пошли. Не то, чтобы мне не была интересна идея твоей смерти от пневмонии у нас дома с последующей необходимостью тебя хоронить, но все же лишних проблем с волками нам бы сейчас избежать. Без этого хватает, чем заняться. Пошли, найду, во что тебя переодеть, – и, не дожидаясь реакции, Уэнсдей развернулась и уверенно зашагала по коридору, ведущему в холл, к лестнице на второй этаж. Энид поспешила за ней. – Ух ты! – протянула она, с раскрытым ртом разглядывая дом семьи Аддамс. Уэнсдей еле заметно ухмыльнулась – ещё бы. У них было, на что посмотреть. Потолок возвышался над ними почти на семь метров, поддерживаемый колоннами, облицованными чёрным мрамором с тоненькими сеточками белых, как паутинки, прожилок. Наверх вела мраморная же лестница с перилами слоновой кости… С которой новоприбывшую и приветствовал знакомый топоток пальцев по ступенькам. Первым заслышал приближение старой знакомой, надо же… Энид тоже услышала и искренне просияла. – Вещь! – со счастливой улыбкой вскрикнула она, – Вещь, как я тебе рада! Вещь подпрыгнул от радости, увидев блондинку, а та, побежав ему навстречу, подхватила его на руки и прижала к груди. Уэнсдей, закатывая глаза, пробормотала пару ругательств на латыни. – Дорогая, у нас гости? – томно поинтересовалась Мортиша, грациозно спускаясь следом, – Здравствуй, Энид. – Добрый вечер, миссис Аддамс, – пролепетала девушка, смущенно поглядывая на Уэнсдей, словно молчаливо интересуясь, откуда хозяйка дома её знает. Откуда, откуда… У матери превосходная память, она все ещё прекрасно помнит тот день, когда они с мужем привезли Уэнсдей в Невермор, и там её знакомили с новой соседкой. – Мама, – не стала ходить вокруг да около Уэнсдей, – Энид на какое-то время остановится у нас, хорошо? Энид широко распахнула глаза, на этот раз откровенно уставившись на подругу. В глазах, все ещё влажных, читался громкий и ясный вопрос: «Что, прямо вот так, без предисловий?» – О, конечно, – улыбнулась Мортиша, даже бровью не поведя, – чувствуй себя как дома, деточка. Уэнсдей, Энид остановится в твоей комнате, или мне попросить приготовить ей гостевую? Уэнсдей пожала плечами. Потом вопросительно взглянула на Энид. – С тобой, если ты не против, – попросила та. Аддамс ответила легким кивком. – Ну вот и замечательно, – заключила миссис Аддамс, – располагайся, дорогуша. Мужа и сына сейчас нет дома, но к завтраку они будут, и, я уверена, тоже будут тебе очень рады. Девушки вместе в вещью поднялись наверх, где Уэнсдей быстро и с математической точностью подобрала для Энид вполне прилично выглядящее платье. – А тебе идёт чёрный, – усмехнулась она. Синклер только головой покачала, критическим взглядом разглядывая себя в зеркало. – Так все же, что случилось? – перевела разговор в более важное русло Уэнсдей. Энид мигом посерьезнела. Личико её сморщилось, словно она собиралась заплакать, но сдержалась. – Да, считай, ничего нового по жизни, под соусом банального «бойся своих желаний». – Иначе говоря, снова проблемы с матерью, только теперь на фоне того, что ты сумела превратиться, – перевела Уэнсдей. – Да, – кивнула Энид, – я так мечтала об этом, ты помнишь, я тебе рассказывала… – Помню, – подтвердила Уэнсдей – уж на что, на что, а на память она не жаловалась, – если бы ты не превратилась, тебя бы выгнали из стаи, ты никогда бы не нашла партнера и умерла бы в одиночестве. – Ну да, верно, – Энид все же тихонько всхлипнула, – и вот, мать узнала, что я наконец превратилась, и пришла в восторг. Сначала она просто таскала меня по всем родственникам и друзьям и хвасталась, а потом… потом начала подыскивать мне подходящего партнера. Она давно об этом мечтала… А теперь у неё наконец появилась возможность превратиться в сваху и подобрать своему позднему волчонку «подходящего клыкастого мальчика». И что мне делать?! Я, конечно, мечтала об этом прежде, но с тех пор ведь многое изменилось… Я не готова к замужеству вообще, и, к тому же… Как же Аякс? – на имени парня её голос надломился и она шмыгнула носом, вытирая слёзы обеими руками. Вещь осторожно погладил её по плечу, и она благодарно ему улыбнулась. Уэнсдей на секунду задумалась. – Вот уж и впрямь «бойся своих желаний», – пробормотала она, – что думаешь делать дальше? Сейчас ты на какое-то время избежала преследований буйной родительницы, но потом-то что? Едва ли ты действительно захочешь жить у нас вечно. – Да уж, это вряд ли, – с нервным смешком согласилась Энид, – у вас очень хорошо, правда, но слишком… по-вашему. Для меня мрачновато. Уэнсдей усмехнулась в ответ, но не нервно, а скорее чуть насмешливо. Энид фыркнула и скрестила руки на груди. – Не смейся. У меня беда, между прочим. А что с ней делать, я толком не знаю, но я подумала, что будет проще, если я побуду подальше от родителей и потенциальных женихов до начала нового семестра, а там, в школе, будет уже лучше. Там родители меня не достанут, да и Аякс там будет… «Ты ему рассказала?» – отстучал по её плечу Вещь. – Да, – улыбнулась Энид, – он со мной согласен. Его родаки тоже не в восторге от его выбора, но они немного более… спокойные, как я поняла. Взрослые горгоны вообще часто такие, все же у них очень опасные способности. – Разумно, – заметила Уэнсдей, – а почему ты к нему не поехала? – Ты что! – ужаснулась Энид, – я ведь рассказала родителям, где я! Представь, что бы началось, если бы они узнали, что я сбежала к парню! А к подруге можно… – Ладно, – поджала губы Уэнсдей, – я согласна с родителями, можешь остаться. Только не вздумай тащить сюда всякую цветную мишуру, – строго добавила она, – во всяком случае, в большом количестве. Рот Энид натурально растянулся почти до ушей. Жуткое зрелище, говоря откровенно. Утром вся семья официально приветствовала гостью и них в доме за торжественным завтраком, на который Уэнсдей, здраво рассудив, что травить единственную подругу все же будет ужасной ресурсной растратой, все же попросила Ларча приготовить что-то, съедобное для оборотня. Родители не возражали – они были в восторге от милой, говорливой девочки, хотя её чувство стиля, которое пока что выражалось лишь в крашеных волосах, все ещё вызывало у них… скажем так, недоумение. – У тебя такая чудесная семья, – мечтательно протянула Энид, растягиваясь на кровати после завтрака (во даёт, полночи проспала, как мёртвый младенец, и все ещё на кровати валяется), – хотя мои, наверное, тоже волнуются. Слушай, а можно я с твоего телефона напишу отцу, чтобы он не волновался? А то мой разряжен в ноль, я про него совсем забыла, не до того было, когда убегала… Аддамс согласно хмыкнула, размышляя о чём-то своём, связанном с удивительно красивой хмурой ночью, переходящей в не менее мрачное утро… – У тебя тут новое сообщение, – проинформировала Энид, тыкая в телефон, – ой, извини, открылось, у тебя что, телефон не запаролен?.. Уэнсдей!.. Голос её дрогнул. – Уэнсдей, что это?