Kiss of Death

      Смена места дислокации, новые знакомства, интересные занятия, внеучебные развлечения – жизнь в колледже открыла во мне второе (или третье?) дыхание. Я не могла забыть о деталях своего прошлого, да и не хотела, но время, как говорится, лечит и оставляет в памяти только хорошие воспоминания.              В конце первого курса у меня закрутился роман с капитаном команды по баскетболу, и я с головой окунулась в отношения, полные страсти. Мы с Кайлом очень много целовались и занимались любовью. Мне порой казалось, что все, что у нас было – это бесконечный секс: в его машине, в его постели, в каморке с баскетбольными мячами, в туалете во время вечеринки братства, в палатке во время похода с его друзьями и сокомандниками, когда тонкое полотно тента не могло скрыть наших стонов и тяжелого дыхания, в фотобудке во время благотворительного вечера, на заднем сидении автобуса команды во время ночного переезда на противоположное побережье ради финальной игры кубка по баскетболу среди университетов страны.              Я у Кайла была далеко не первой. Благодаря чему мой скудный (отсутствующий) опыт в интимных делах значительно прокачался. И то ли гормоны в голову ударили, то ли мне напрочь голову отбило симпатичной мордашкой этого парня и его поджарым телом, но в этих отношениях я старалась не париться и кайфовала по максимуму. Я просто решила, что настоящей любви с меня, пожалуй, хватит. Симпатия, влюбленность – да. Но никаких привязанностей.              Однако это не изменило того, как гадко я себя чувствовала, когда узнала, что Кайл спустя два месяца наших отношений начал мне изменять. Не знаю, как долго он бы меня морозил, если бы я не застала его на месте преступления.              Тревожные звоночки я стала ловить еще в те моменты, когда Кайл начал медленно отдаляться от меня. Мы виделись все реже и реже под разными предлогами: то ему родителям нужно было помочь, то друга в больнице навестить, то он плохо себя чувствует. Две недели его бесконечных отговорок заставили меня задуматься о том, а зачем, собственно, мы вообще встречаемся. Когда не стало секса, между нами ничего и не осталось, ведь мы никогда не делали чего-то другого, как другие, нормальные пары, даже элементарно не созванивались, чтобы поболтать ни о чем. Раньше меня данный факт не беспокоил, поскольку мы проводили очень много времени вместе, буквально не отлипая друг от друга, да и занимаясь любовью, было не до того, но сейчас, я почему-то стала очень сильно расстраиваться.              Поэтому, когда Кайл в очередной раз отменил нашу встречу, сказав, что приболел, я решила, что самое время начать налаживать здоровые отношения, включающие романтические свидания, переписку и звонки, а также проявление заботы. Поэтому, закупившись продуктами и лекарствами, я решила нагрянуть к Кайлу без предупреждения, чтобы сделать ему приятный сюрприз и поухаживать за ним, приготовив что-нибудь вкусненькое.              На мой звонок и настойчивый стук в дверь никто не реагировал. Хотя я точно знала, что Кайл должен был быть дома, он об этом сам говорил. Я уже было собиралась уходить, как дверь скрипнула и приоткрылась. На пороге стоял взлохмаченный Кайл в одних боксерах, по его расфокусированному взгляду, припухшим губам и ярким засосам на шее я все поняла. А когда дверь приоткрылась чуть шире, я заметила стоящую в конце коридора, кутающуюся в атласный халат девушку. И сомнений не осталось совсем никаких.              Ничего не говоря, я сгрузила увесистые пакеты с продуктами прямо у порога и пошла к выходу.              Кайл нагнал меня уже на улице. Он положил свою руку мне на плечо и немного отдышавшись, согнувшись пополам и уперевшись ладонями в колени, начал сбивчиво оправдываться. Мне в тот момент было уже все равно, что он говорит, я его почти не слушала. В подобной ситуации я была впервые, но моя реакция, как мне кажется, была вполне адекватной. Я не истерила, не плакала, во мне не было злости. Мне просто было обидно, что все закончилось именно так.              Кайл, заметив, что я не реагирую, притих. А потом, тяжело вздохнув, опустил голову и произнес короткое "Прости".              Дышать стало намного легче от осознания, что близкий мне человек (да, в течение этих двух месяцев наших отношений никого ближе у меня не было и, как бы я этого не хотела, но я успела к нему привязаться) признает свою вину и сожалеет, что не расстался со мной нормально, до того, как начал мутить с кем-то другим.              Я никогда не требовала от Кайла признаний в вечной любви, и сама ничего ему никогда не обещала. Нам было хорошо вместе, и глупо было бы тешить себя надеждой, что мы – это навсегда, с учетом характера наших отношений, где все сводилось исключительно к постели. Но его поступок задел мое самолюбие и нехило так проехался по самооценке, что и вызывало чувство обиды и непонимание того, чем я все это заслужила.              Однако признание своих ошибок и искренние извинения от человека, которому такое поведение было не свойственно (у Кайла был имидж плохого мальчика, не терпящего компромиссов), успокаивало.              Мы не расстались друзьями, но и врагами нас точно нельзя было назвать. Каждый из нас с того момента пошел своей дорогой.              

***

             Дорога, по которой пошел Кайл, уже через месяц после нашего расставания оборвалась.              В результате несчастного случая.              Судя по слухам, Кайл по старой-доброй традиции их братства ехал с друзьями на загородную виллу, которую ребята снимали каждое лето на пару недель. Ночная дорога по серпантину оказалась не по зубам водителю минивэна: на одном из крутых поворотов он не справился с управлением, и машину занесло. Даже отбойники вдоль дороги не спасли. Падение с обрыва в сотни метров оказалось фатальным. Никто не выжил.              На похоронах было очень много народу, в огромном зале церкви яблоку негде было упасть. Кроме родственников всех пяти парней, попрощаться пришли студенты и преподаватели нашего университета, ребята из баскетбольной команды во главе с их тренером (для которого, наверное, это было серьезным ударом, узнать о смерти пяти своих подопечных, главных игроков своей команды), а также обычные горожане (событие вызвало общественный резонанс, поскольку его осветили в СМИ).              Я была какой-то потерянной, когда сидела на скамейке на одном из дальних рядов церкви, слушая прощальные речи друзей погибших. Я смотрела на большой портрет Кайла, размещенный рядом с тумбой выступающего, и до сих пор не верила, что его уже нет в живых.              Совсем не помню, в какой момент я оказалась на улице, потому что официальная часть похорон закончилась, а потом и на пассажирском сиденье автомобиля своей подруги. До городского кладбища можно было бы дойти и пешком, но мы почему-то решили подъехать.              Дальше все происходившее было, как в тумане, очнулась я уже сидя в машине, а из оцепенения меня вывел голос моей подруги Дафны:              – И нафига ты вообще поддержала эту идею?! – раздраженно высказалась девушка, заводя автомобиль и медленно отъезжая от обочины.              – Что? – непонимающе сказала я, пытаясь вспомнить хоть что-то за последние два часа.              – Идею с алтарем, конечно, – ответила Дафна, а потом добавила: – Ты меня вообще слушала? – в ее голосе были отчетливо слышны нотки обиды.              – Прости, я сама не своя, – потирая виски, устало отозвалась я. – Можешь повторить? О каком алтаре речь?              – А ты говорила, что Кайл тебе давно безразличен, – бросив на меня короткий, оценивающий взгляд, произнесла Дафна. – Не хочу показаться циничной стервой, но на твоем месте я бы была рада тому, что эта скотина получила по заслугам за свою измену, – Дафна потянулась к экрану на приборной панели и вбила в навигаторе какой-то адрес. – А ты строишь из себя святошу: сначала на похороны пришла, хотя вы больше месяца не то, что не общались, даже не пересекались. Это твое лицо, полное скорби, весь день, как будто тебе действительно есть дело до бывшего. А сейчас мы еще и на место трагедии едем с этими фанатиками, которые предложили там организовать что-то типа алтаря со свечами, фотками, цветами и прочей мишурой.              – Мы едем на место трагедии? – вскинула брови я и удивленно уставилась на подругу.              – Ну да, – пожала плечами Дафна, – не помнишь что ли, как ты больно вцепилась мне в руку и жалобно простонала, что тебе нужно там побывать. Ты была такая бледная и потерянная, что я не смогла тебе отказать и отговаривать тоже не стала.              Я ничего на это не ответила. Просто отвернулась к окну, наблюдая за мелькающими закатными пейзажами. А потом, когда в навигаторе женский голос произнес, что нам нужно двигаться прямо на протяжении пятнадцати километров, глянула на приборную панель, чтобы понять, куда мы вообще едем. Абсолютно незнакомое шоссе и трасса, я в этом направлении никогда не ездила раньше – вот какой вывод я сделала после пяти минут бесцельного наблюдения за двигающейся по электронной карте точкой.              Когда женский голос в навигаторе объявил, что до места осталось меньше пяти километров, меня накрыло какой-то паникой. Я не могла понять, с чем она была связана, но я до побелевших костяшек вцепилась рукой в ручку дверцы, а спиной так сильно вжалась в сиденье, что от напряжения, сковавшего все мое тело, мне даже стало больно. Мое дыхание сбилось, а в голове, будто заезженная пластинка, мелькали слова "помедленнее", "не спеши", "притормози".              А потом я выпала из реальности.              Перед глазами – лобовое стекло, за которым я вижу только освещенную светом фар разделительную полосу дороги. Сидя на пассажирском сиденье, вцепившись в ручку двери, я бросаю взгляд в окно, за которым ничего нельзя рассмотреть, там кромешная тьма. Мой взгляд немного плывет, а голова раскалывается от бьющей в салоне басами музыки. Сквозь ревущий хип-хоп трек я различаю низкий гогот мужских голосов откуда-то сзади. Оттуда же валит пар, судя по специфическому запаху, кто-то активно дымит и курит явно не обычные сигареты, а травку.              Мотор ревет так, будто водитель забыл повысить передачу. Когда я бросаю взгляд на приборную панель, вижу перевалившую за три тысячи стрелку оборотов двигателя, что при скорости в сто шестьдесят километров в час, судя по спидометру, и неудивительно. Этот минивэн не гоночный болид, логично, что он на пятой (последней) передаче будет так захлебываться. Да и скорость такая, что машину качает из стороны в сторону, что достаточно одного неверного движения рулем – и автомобиль просто-напросто унесет в кювет.              – Тед, давай помедленнее! Сбрось скорость, – голос не мой, мужской, но двигаются определенно мои губы.              – Не дрейфь, чувак! – отозвался водитель, прибавляя газу. – Я профи, не зря ходил на уроки экстремального вождения.              – Половину из которых ты прогулял, – давясь дебильным хохотом, сказал кто-то из парней позади меня.              – Я серьезно, не спеши ты так, – сказала я мужским голосом. – Притормози.              Тед бросает на меня укоризненный взгляд. И только сейчас я замечаю, что он пьян. Не в стельку, конечно, но его состояние оставляет желать лучшего.              – Тед! Берегись! – между мной и водителем кто-то из парней с заднего сиденья резко вытягивает руку, указывая куда-то вперед. Я реагирую позже, чем Тед, сидящий за рулем, поскольку, когда моя голова поворачивается по ходу движения все, что я успеваю заметить, это какой-то предупреждающий дорожный знак, сверкнувший светоотражающей краской отбойник и кусты. В следующее мгновение у меня перехватывает дыхание от ощущения свободного падения. Последнее, что я вижу, это какие-то камни. А дальше… темнота.              – Мы почти на месте, – слышу я голос Дафны, а когда открываю глаза, первое, что вижу, это тот самый предупреждающий знак, который я видела несколькими минутами ранее в своем… видении?              Впереди виднеется ряд из припаркованных у обочины машин, а еще чуть дальше, на закруглении дороги, – покореженные части отбойника и толпа из минимум пятнадцати человек.              – Фанатики зря времени не теряли, – шепнула мне Дафна, когда мы, бросив нашу машину у дороги, как все остальные, уже подошли к активистам. Они действительно постарались на славу: возле ветвистого дерева неподалеку с проходом, образовавшимся за счет пробитого отбойника, разместили небольшой, сколоченный наспех из каких-то ветхих досок столик, на который водрузили пять фотографий в рамках с изображением погибших, сюда же поставили много декоративных восковых свечей, а у подножия аккуратно разложили цветы и игрушки.              Я бы, наверное, смогла прочувствоваться царящей здесь атмосферой, но все мои мысли были заняты лишь одним – тем, что я только что увидела, пока ехала сюда.              Несмотря на то, что за день я была морально истощена и очень устала, мой мозг работал в ускоренной режиме. Это видение, вызвавшее во мне очередное чувство дежавю. Сейчас я была уверена и знала наверняка, когда именно я его уже видела. Тот забытый мною сон был, оказывается, вещим.              Это произошло около трех месяцев назад. Это была очередная вечеринка братства: много выпивки, громкая музыка и алкогольные игры. Мы с Кайлом еще не встречались, но уже больше двух недель не сводили друг с друга глаз, часто зависали в общих компаниях и открыто флиртовали. В этот день, Кайл, видимо, решил, что хватит с него уже ходить вокруг да около, поэтому пошел в наступление. Сначала мы торчали на крыше, попивая обжигающий виски, который Кайл стащил из коллекции своего друга, а потом, когда поняли, что умудрились вдвоем вылакать всю бутылку, спустились за добавкой. Что я, что Кайл были уже изрядно накиданные, поэтому обычную прогулку до комнаты друга Кайла (дорогущий виски он как раз позаимствовал несколькими часами ранее именно оттуда, забравшись в личный бар своего знакомого) мы превратили в незабываемое приключение в стиле Индианы Джонс. С жутким грохотом и нескрываемым гоготом мы пробирались по коридору третьего этажа кувырками. Перед тем, как открыть нужную дверь, Кайл делал мне знаки в лучших традициях спецназа, хотя я стояла прямо у него за спиной.              Оказавшись в комнате, Кайл сначала, как обезумевший, наворачивал круги, а потом с разбегу плюхнулся прямо на двуспальную кровать. После этого широко развел руки в стороны, приглашая меня присоединиться к нему. И я на этой волне драйва и безудержного веселья нырнула к нему. Сначала мы долго смеялись, просто лежа в объятиях друг друга. Но в какой-то момент Кайл притих. И следующее, что я помню, это его губы, касающиеся моих. Поцелуй был очень ленивым. Настолько, что спустя несколько минут его губы перестали двигаться, а потом раздалось легкое сопение. Кайл уснул. И я следом за ним.              – Помедленнее, – я смутно слышу собственный голос. – Не спеши, – шепчу я в бреду. Все мое тело сковало страхом, а легкие будто стали свинцовыми. Я чувствую влагу на своем лице. Я плачу? Я не понимаю, что со мной происходит и где я, я не могу открыть глаза, мне кажется, что я умираю или уже умерла. И от этого паника охватывает меня с новой силой: – Притормози! – последнее, что я произношу перед тем, как снова погрузится в сон.              В ту ночь мне снился кошмар, где машина, в которой я ехала на огромной скорости, сорвалась с обрыва. Я не помнила деталей своего сна наутро после пробуждения тогда, три месяца назад, но я точно знаю, что впервые я увидела то, что видела сегодня в машине Дафны, пока ехала на место трагедии, было именно в ту ночь.              Это точно не совпадение. И не несчастный случай.              Также, как смерть Августа. И Дэни. Это не было случайностью.              Теперь я четко вижу закономерность.