Следующие несколько дней Эрик провёл в хлопотах, которые в другой ситуации даже можно было бы назвать приятными. Он нанял новую кухарку, а молодую девчушку перевёл в горничные, с помощью Маттиаса отыскал надёжного извозчика, заказал большую коллекцию книг в свою библиотеку. Призрак никогда не жалел денег на то, что приносило его душе моменты успокоения, будь то музыка, литература или образование. Судоходный сезон ещё не начался, поэтому мужчине было необходимо занять себя чем-то, кроме неотложных дел.
Большую часть времени Эрик проводил либо в кабинете, либо в музыкальной комнате. Он практически не посещал спальню, ибо соблазнительный вид шикарной мягкой постели не вызывал у него ничего, кроме раздражения. Мужчина приказал слугам накрывать ему на стол прямо в кабинете — спускаться в гостиную и есть, ловя на себе их испуганно-любопытные взгляды, было бы для него сущим наказанием.
Призрак всеми силами старался погрузиться в работу с головой: он одновременно трудился над эскизами нескольких зданий и даже взялся за проектирование собора — занятие, которое ранее вызвало бы у него только раздражение. В лучшие времена Эрик избегал любых отношений с религиозными сооружениями — и уж тем более не хотел выступать в роли архитектора костёлов любых мастей. Но теперь, находясь в подавленном расположении духа, Призрак будто бы специально истязал себя ненавистной работой, лишь бы хоть немного отвлечься от душевной боли.
К сожалению, все эти попытки оказались тщетными: как бы сильно ни уставал Эрик за работой, сутки напролёт просиживая за чертежами, ему не удавалось снова оказаться в том состоянии, которое называют крепким восстанавливающим сном. Единственным отдыхом, доступным бывшему Ангелу Музыки, была дремота, вырвать из которой его мог даже треск поленьев в камине.
Первые пару дней отсутствие сна не сказывалось на работоспособности Эрика — в воспалённом сознании роились идеи, которые только и ждали того, чтобы их воплотили в чертежах. Но вскоре умственный труд перестал быть для мужчины оберегом от мрачных мыслей. Всё чаще посреди листов с набросками появлялись изображения Кристины: вот она в подвенечном платье, а здесь — задумчиво рассматривает розу, сидя за туалетным столиком в маленькой гримёрной Парижской оперы. Когда Эрик рисовал возлюбленную, казалось, его сознание отключалось. Будто находясь в тумане, он, бывало, вскакивал из-за стола, подходил к окну и открывал его нараспашку, вдыхая холодный, влажный воздух. После, словно очнувшись от липкого сна, он возвращался к рабочему месту и вздрагивал, когда замечал очередное изображение Кристины на желтоватой глади бумаги. Девушка всегда смотрела на него с презрением и насмешкой, в её глазах даже не было страха — только невыносимая ненависть.
О, как хотелось Эрику забыть эту кудрявую бестию с глазами цвета шоколада, как он мечтал хотя бы на мгновение перестать волноваться о её судьбе! В своих письмах мадам Жири лишь вскользь упоминала Кристину и виконта и то лишь тогда, когда не упомянуть их персоны не представлялось возможным. Добрая женщина всеми силами старалась беречь сердце Эрика, но, откровенно говоря, все эти попытки были тщетными. Как можно так просто вычеркнуть из жизни мадемуазель Даае? Ведь для Призрака она стала всем: его надеждой, его настоящим, его будущим.
Иногда Эрику казалось, что было бы легче, если бы Антуанетта сама догадалась сообщать ему обо всех изменениях в жизни его бывшей подопечной. На уровне подсознания мужчина ощущал, что рано или поздно Кристина так или иначе снова ворвётся в его жизнь, и ему всё же хотелось быть осведомлённым о ходе событий.
Призрак прикрыл глаза и со вздохом отчаяния откинулся на спинку стула. После он обхватил голову руками и облокотился на стол. Как же просто прекратить все его страдания… Достаточно взять револьвер, направить его в обезображенный висок, и всё. Если Эрику повезёт, то он навсегда канет в небытие. Ну а если нет, то вариться ему в адских котлах до скончания веков. Но сейчас даже такая безрадостная перспектива казалась более привлекательной, чем влачить жалкое существование без Кристины и даже безо всякой весточки от неё.
«Ну уж нет. Эрик не покинет этот свет по своей воле. По крайней мере, не сейчас. Он ещё не испил эту чашу до дна».
Мужчина устало пододвинул к себе письменные принадлежности и чистый лист почтовой бумаги. Он взмахнул пером над столом, рука замерла в нерешительности, но лишь на мгновение. После Эрик торопливо начал выводить неровные строчки.
Дорогая Антуанетта,
не пугайся получить это внеочередное письмо — со мной всё в порядке настолько, насколько может с человеком в подобном моему положении.
Я буду краток: отныне мне хотелось бы получать от тебя все новости, касающиеся дел мадемуазель Даае. Предвосхищаю твои вопросы и незамедлительно отвечаю на них: да, мне это действительно необходимо и нет, хуже от этого не станет. Ты знаешь, я редко прошу о чём-то, но сейчас я умоляю тебя сообщать мне о любых изменениях в жизни моей бывшей протеже.
Эрик замер, сомневаясь, стоит ли просить Антуанетту о чём-то ещё, но после нескольких секунд колебаний продолжил:
Скажи мне, в каком моральном состоянии находится Кристина? Хорошо ли она выглядит, не отказывается ли от еды, продолжает ли заниматься музыкой? Прошу, загляни в её душу и постарайся выяснить, счастлива ли она со своим избранником? Кстати, о нём… Как мальчишка относится к своей будущей жене? Не испугался ли трудностей, которые ожидают его на пути женитьбы на девушке, социальный статус которой не доставит ему ничего, кроме проблем?
Держи меня в курсе и не потешайся над несчастным Эриком, который и месяца не вынес без новостей о своей несчастливой любви.
P. S. Сообщи мне о ваших с Мэг планах: планируете ли вы путешествие в Америку или предпочтёте остаться в Париже? Дарога скоро навестит вас и передаст тебе кассовые чеки на внушительную сумму. Относись к ней как к своей пенсии и приданному для крошки Мэг и не смей экономить.
Любящий вас названый брат и дядя,
Эрик.
Мужчина осторожно подул на бумагу, чтобы поскорее высушить чернила, сложил лист и решительно поставил на получившийся конверт сургучную печать зелёного цвета. Он нетерпеливо позвонил в колокольчик и в ожидании Маттиаса торопливо спрятал попавшиеся на глаза изображения Кристины в нижний ящик стола. И зачем только он снова добровольно бросался в эту пучину? Мадемуазель Даае — взрослая девушка, она сама знает, что к чему, и может о себе позаботиться. Тем более, в Париже она не одинока: у неё есть не только жених, но и мадам Жири, подруги. Но доверял ли Эрик им всем? Мог ли оставить на их попечение хрупкую Кристину, ставшую такой милой и необходимой его сердцу за те десять лет, которые так быстро пролетели…
«И дочь, и ученица, и жена…», — прошептал про себя Эрик и тут же замолчал, заметив, как после осторожного стука приоткрылась дверь.
Призрак без лишних слов передал подоспевшему управляющему письмо, приказав отправить его в качестве срочной корреспонденции. Уже когда Маттиас откланялся и направлялся к двери, Эрик предупредил его, что ужин можно не накрывать.
— Хорошо, месье Бюсси. — Слуга замялся, а после выпалил, не сводя с Эрика беспокойного взгляда. — Вас ждать, чтобы открыть вам двери, или вы не появитесь дома до утра?
Призрак устремил взгляд на лицо управляющего. Подумать только, неужели этот престарелый мужчина действительно прождал Эрика всю ночь, пока тот развлекался в отеле «Бриз»? Так вот почему у Маттиаса были такие круги под глазами, когда Призрак всё-таки соизволил прийти домой. Сейчас он был готов биться об заклад, что вопрос управляющего был вызван не ленью, а искренней заботой о господине.
— Я ещё не знаю, когда вернусь, Маттиас, благодарю. Не дожидайся меня, иди спать, когда захочешь. Вы можете запереться, я сам отлично справлюсь с замками.
Управляющий кивнул. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но не мог собраться с духом. Эрик бросил на мужчину усталый взгляд и тот, откланявшись, покинул кабинет. Призрак медленно подошёл к окну. Несмотря на то что март уже начался, в этом году весна не спешила заявлять о своих правах. По крайней мере, здесь, на побережье Северного моря. Земля всё ещё была укрыта снежным покрывалом, а над ним возвышались клубы тумана. Бывший Ангел Музыки отметил, что ему по душе такая погода: он до сих пор с содроганием вспоминал неумолимую жару Персии, которая большую часть времени не спадала даже с наступлением темноты. Это делало ношение маски за пределами дворца практически невозможным. Эрик поморщился, вспомнив, какое жуткое раздражение вызывали его редкие вылазки в раскалённый город.
Призрак привёл себя в порядок, надел сюртук, в холле накинул на плечи плащ и заменил тонкие перчатки на более плотные. Внушительных размеров сад, прилегающий к дому, привлёк внимание Эрика ещё в день прибытия. Прогуливаясь по нему, мужчина не рисковал быть увиденным даже при свете дня, ведь имение находилось далеко за чертой города и не граничило с соседскими постройками.
Эрик вышел из дома и вдохнул свежий прохладный воздух. Его лёгкие наполнились ароматом талого снега, прошлогодней листвы и сырых веток. По расчищенной тропинке мужчина направился в сад. Призраку нравилась неухоженность этого уголка: конечно же, для заботы об изысканных насаждениях в имении просто не хватало рабочих рук. Рядом с плодовыми деревьями и декоративными кустарниками мирно зимовали сорные культуры. Многие ослабленные ветки, которые следовало срезать ещё осенью, обвалились под тяжестью мокрого снега и теперь искусно переплетались между собой.
Сейчас Эрик, обычно педантичный, любящий упорядоченность и точность, высоко ценил хаос, творящийся в старом саду. Несмотря на то, что из-за отсутствия хорошего хозяина в нём отсутствовали всякие гармония и симметрия, он был прекрасен. Только вечная природа способна создать идеальный беспорядок, божественный хаос, способный порадовать глаз.
Мужчина не торопясь прогуливался среди деревьев. Эрик видел и птиц, весело щебечущих о приходе весны, и едва-едва набухшие почки на ветках деревьев, и задорную капель. Но он был так погружён в свои мысли, что, казалось, не замечал ничего вокруг. Внезапно Призрак увидел перед собой Кристину. Медленно, словно паря, она бесшумно шла навстречу к нему. Девушка была одета в чёрное платье и в плащ в тон. Вокруг соблазнительной длинной шеи был небрежно накинут тёмный шарф. В руках мадемуазель Даае пылал букет красных роз.
Призрак нахмурился, не в силах понять, куда же направляется его возлюбленная. Кристина продолжала идти прямо к нему, но не обращала на мужчину никакого внимания. И вдруг она запела:
Ты был мне отцом и другом,
Ты был всем на свете...
Но теперь мой мир разрушен —
Ведь тебя в нём нету.
Если б хоть на миг вернулся ты,
Если бы ты мог прийти...
Казалось порой, ты снова со мной,
Но это лишь мечты.
Если бы услышать голос твой,
Только есть мечтам предел —
Эта мечта не поможет мне стать
Такой, как ты хотел.
Поминальный звон холодный,
Мрамор белоснежный...
Но тебя другим я помню —
Ласковым и нежным.
Что же страдать,
Слёзы скрывать?
Прошлое не вернуть.
Если бы хоть на миг вернулся ты,
Попрощался и простил...
Попробуй простить,
Научи меня жить,
Дай мне немного сил…
Хватит слёзы лить,
Хватит прошлым жить,
Хватит память напрасно ворошить...
Я шепчу: «Прощай».*
Её тихий, успокаивающий сознание голос заполнил собой весь сад. Эрик с наслаждением внимал звукам чувственного исполнения своей протеже. На мгновение для бывшего Ангела Музыки перестал существовать весь мир: он больше не слышал ни шума ветра, ни потрескивания снега, ни шуршания прошлогодней листвы. Душа мужчины наполнилась таким теплом, каким она наполнялась, пожалуй, только тогда, когда его бедная мать укачивала его на руках. Эрику казалось, что они уже давно находятся не в пригороде Гамбурга, а на кладбище у могилы отца Кристины в Перросе.
Девушка по-прежнему приближалась к мужчине. Теперь она заметила его и вытянула руки навстречу, желая слиться с Призраком в крепких объятиях. Не веря своим глазам, Эрик сделал пару шагов навстречу диве и прошептал: «Я всегда прощу и приму тебя, моя единственная…».
Внезапно путь Призраку преградил Рауль. Вооружённый шпагой, он бросился на мужчину и, воспользовавшись эффектом неожиданности, сбил его с ног. Падая на спину, Эрик в последний раз посмотрел в глаза Кристины, полные насмешки и презрения. Те самые глаза, которые с такой ненавистью сверлили его взглядом с портретов, которые он сам рисовал.
Когда Призрак очнулся, на улице смеркалось. Вряд ли он долго пролежал на снегу: его одежда ещё не успела промокнуть, а тело — замёрзнуть. Эрик поспешно вскочил на ноги и огляделся. В саду было тихо и пустынно. Как бы мужчина ни старался, ему не удалось обнаружить следов пребывания кого-либо ещё, кроме него самого. Призрак устало потёр переносицу и опёрся спиной о шершавый ствол дерева. У него невыносимо болела голова и гудело в ушах. Краем глаза Эрик заметил маску — она лежала недалеко от места падения и безо всякого выражения смотрела на мужчину пустыми глазницами. Призрак в сердцах пнул её ногой — как же он ненавидел эту самую необходимую деталь своего гардероба!
Эрик опустился на корточки, в отчаянии закрыл лицо руками и зарыдал. Он чувствовал себя истощённым морально и физически, он знал, что ему необходим отдых, чтобы продолжать влачить своё жалкое существование и не сойти с ума окончательно. Но что, что делать несчастному ребёнку дьявола? Где искать утешения тому, кто последние несколько лет вёл затворнический образ жизни в подземельях Парижской оперы, а теперь вынужден в одиночестве скитаться по миру? Кто протянет руку помощи убийце? Мадам Жири, Перс? Они остались во Франции и, как думал мужчина, вряд ли бы сильно расстроились, если бы он исчез. Эти двое помогали ему либо по старой памяти, либо из страха. Но теперь, когда Призрак Оперы далеко, им нечего опасаться, и никто не будет оплакивать бедного Эрика, если с ним что-то случится.
Стараясь подавить рыдания, Эрик засунул руку в карман сюртука в поисках платка. Потянув за уголок шёлковой ткани, он почувствовал, что из кармана выпало что-то ещё. Призрак осторожно провёл рукой по снегу и поднял с земли аккуратно сложенный лист. Это была записка, оставленная ему Софией.
«—А что, если…?
— Нет, это невозможно! Что она о себе возомнит, если ты снова явишься к ней? Как можно надеяться на проституку?
— А у тебя есть выбор, чёртов ты глупец? Если хочешь, можешь кинуться в объятия своей ненаглядной Кристины, она же только и делает что ждёт тебя!
— К чёрту Кристину, но как может помочь проститутка? Излечит тебя одним касанием?
— Вспомни, как тебе было спокойно с ней в прошлый раз. Ты проспал почти сутки! Просто попробуй. Что тебе стоит?».
Эрик схватил с земли маску, торопливо закрыл ею лицо и поднялся. Полный решимости, мужчина направился в сторону дома. Он сейчас же прикажет кучеру запрячь лошадей и снова отправится на Репербан, чтобы отыскать Софию.
«Где она работает? Кажется, у мадам Энже? Что ж, Эрик сделает всё, чтобы сегодня ночью девушка была с ним. Это его последний шанс».
