***
Насчёт дел Эрик слукавил. Сегодня он вряд ли займётся чем-то ещё, кроме тяжёлых раздумий. Разумеется, он ждал этого момента, возможно, даже слишком желал того, чтобы его гостья пришла в себя. Как бы то ни было, а её пробуждение означало хотя бы призрачную надежду на то, что он сможет почувствовать себя живым и избавиться от бремени хотя бы части кошмаров. А ещё докажет себе, что прекрасно справляется и без Кристины! Но теперь, когда София очнулась, Эрик не мог отделаться от ощущения бредовости своего поступка. Что он натворил? Зачем притащил в свой дом эту девушку? Да, если бы не её болезнь, то всё было бы проще. Он бы предложил ей быть кем-то вроде его содержанки и она бы наверняка согласилась. Но теперь, после того как девушка оказалась в его доме без своего ведома, идеально продуманный план рухнул. Как вести себя с ней? Как объяснить происходящее? У Эрика не было ответов на эти вопросы. А когда у Эрика не находилось ответов, он начинал злиться не только на себя, но и на весь мир. Справляться с проблемами без агрессии он не умел и, пожалуй, не хотел. Зачем, если он имеет полное право проклинать всё живое? Люди не принесли ему ничего, кроме страданий, так почему бы не делать и их объектами своего гнева? Не такой значимой для Эрика, но не менее щепетильной проблемой был неожиданный побочный эффект восточного снадобья. Мужчине удалось значительно уменьшить кровотечение, но он решительно не знал, что делать дальше. Кроме того, он понятия не имел, каким именно образом лечение повлияло на здоровье Софии. Не то чтобы это его особо волновало, однако Эрик догадывался, что рано или поздно ему придётся объяснить всё девушке. Все эти мысли буквально сводили бывшего Призрака Оперы с ума. Всё, на что его хватило в эти пятнадцать минут, — это расхаживать из одного угла кабинета в другой. Как только стрелки на циферблате карманных часов приблизились к нужной отметке, Эрик заторопился к спальне Софии.***
В то время как Мария торопливо подбирала подходящее платье для госпожи и судорожно искала гребни и шпильки, София осторожно умывала лицо водой из таза, заботливо оставленного на прикроватной тумбочке как раз на тот случай, если госпожа проснётся и захочет освежиться. — Мария, ваша помощь потребуется мне только с причёской и с корсетом. Думаю, с платьем я справлюсь сама. Горничная торопливо кивнула, сгружая гору вещей на свободный край кровати. Подумать только, ей ещё ни разу не приходилось делать причёску настоящей госпоже! Дом нелюдимого господина Бюсси оказался её первым рабочим местом, так что до прибытия таинственного господина Мария и вовсе не знала, каково это — жить под одной крышей с хозяевами. Девушка и раньше благодарила небеса за то, что Эрик перевёл её из кухонных работников в горничные. Всё же присматривать за пустующими комнатами было несравненно приятнее, чем хлопотать на кухне. Неразговорчивый месье оказался строгим, но справедливым хозяином. Иногда Мария даже забывала, что господин дома. Он был так занят работой и личными делами, что порой сутками не выходил из кабинета и никак не обнаруживал своего присутствия. К удивлению Марии, ей удалось уложить волосы госпожи в незатейливую, но изящную причёску. Всё-таки не зря она перелистала гору модных журналов, пока гостье нездоровилось! Закончив с волосами, Мария отошла к комоду, чтобы разложить гребни по местам. — Мария, сколько я была без сознания? Девушка тут же повернулась в сторону гостьи, чуть не выронив из рук зеркальце: — Почти полторы недели, госпожа, — после недолгой заминки ответила она. — Полторы недели? — София застонала и откинула голову на подушку. В висках предательски застучало. И без того тяжёлая голова начала болеть и кружиться, а разум продолжал твердить: полторы недели, полторы недели, полторы недели. Кошмар! Это же конец, конец всему. Мадам Энже ни за что не простит такого длительного отсутствия, старушка Бирхофф наверняка места себе не находит, а об остальном и думать не хочется! София знала, как быстро разносятся слухи на Репербан. Ну, разумеется, стараниями мадам Энже любой мало-мальски приличный публичный дом закрыт для неё навсегда. А это означает конец всем мечтам. Девушка прикрыла глаза и шумно вдохнула. Чтобы хоть немного отвлечься, она взяла в руки платье, которое принесла Мария. Со свойственной молодым особам внимательностью гостья осмотрела наряд. Это было незатейливое домашнее платье нежно-розового цвета. Казалось бы, ничего необычного. Но Софии сразу удалось определить, что сшито оно из прекрасного воздушного муслина. И явно не в Германии. Судя по фасону, изящности кройки и качеству ткани, его доставили сюда из Франции. Но для кого? София была ещё слишком слаба, чтобы раздумывать над этим, но всё же ей сразу удалось определить, что наряд предназначался не для неё. Скорее всего, платье будет узковато в плечах и груди. Девушка с трудом освободилась от ночной сорочки и уже хотела позвать Марию, чтобы та помогла ей с корсетом, как её взгляд упал на нижнюю часть ночной рубашки. На ткани красовалось весьма заметное кровавое пятно. София приподняла одеяло и посмотрела на простыню — там тоже была кровь, но совсем немного. Наверное, постель недавно меняли. — Мария, что это? — ошарашенно произнесла девушка. — О, госпожа, извините, я сейчас же всё уберу, вам не следует ни о чём беспокоиться! В очередной раз за это насыщенное событиями утро София почувствовала сильное головокружение и была близка к тому, чтобы упасть в обморок. Она прикрыла глаза, без сил опустилась на подушки и почувствовала, как сознание оставляет её…***
Когда девушка, очнувшись от дурного сна, распахнула глаза, в комнате царили приятные взгляду сумерки. В западной части дома вечернее солнце окрашивало всё ласковым багрянцем, тут же, на востоке, царил прозрачный полусвет. София осторожно потянулась, стараясь размять затёкшие мышцы. — Я рад, что вы пришли в себя. В очередной раз, — хмыкнул кто-то, сидящий в кресле у кровати. София вздрогнула и повернулась в сторону обладателя голоса. Чарующего, глубокого, обволакивающего баритона. И почему только она раньше не обратила внимания на то, как он завораживает? — Что со мной, месье Бюсси? — С опаской спросила София, нервно укутываясь в одеяло до самого подбородка. — Теперь уже ничего, я полагаю, — ответил Призрак, с невозмутимым видом поправляя манжеты. Девушку этот ответ явно не устроил, её щёки снова зарделись еле заметным румянцем. От пристального взгляда Эрика не ускользнуло, с какой досадой посмотрела на него гостья. Но что-то останавливало её от того, чтобы завалить хозяина дома расспросами. И опасения эти были не напрасны. Акт удовлетворения любопытства, скорее всего, закончился бы тем, что мужчина бы покинул комнату, громко захлопнув за собой дверь, и оставил все до единого вопросы без ответа. Но это боязливое и в то же время выжидающее молчание действовало на Эрика… умиротворяюще, что ли. Насколько можно было судить по впечатлению от первой встречи, далеко не все обстоятельства могли заставить Софию робеть. Но что же заставляет её молчать сейчас? «— Что же заставляет её молчать, болван? — Ехидно проговорил противный голосок в голове Эрика. — Ну да, конечно, любая фройляйн будет рада больше недели пролежать без чувств в доме едва знакомого странного господина, очнуться без сил и ещё обнаружить кровавое пятно на белье. Даже не могу представить, чем вызвана её робость, таинственный мужчина в маске! — Не смей так со мной разговаривать! Прикажешь отчитываться перед ней? Я и так сделал для неё слишком много! — Она знает об этом? Постарайся хотя бы казаться нормальным». Эрик тяжело вздохнул, поднялся с кресла и, стараясь сделать это незаметно, с удовольствием размял затёкшие мышцы спины. Он задумчиво подошёл к окну, засунул руки в карманы брюк и принялся покачиваться с пятки на носок. Сегодняшний закат был на удивление прекрасным. Когда-то давным-давно будущий Призрак Оперы обожал тёплые вечера. И, чёрт побери, скорее всего, он даже скучал по ним в подвалах оперы! — Месье Бюсси? Это же ведь вы меня спасли? — Девушка запнулась, — я имею в виду, вы ведь не вызывали врача и лечили меня … самостоятельно? — У вас были какие возражения на этот счёт? Ох, простите, — Эрик повернулся навстречу девушке и ухмыльнулся. — Я занимался спасением вашей жизни, и мне было не до решения моральных задач. Миловидное личико вытянулось в удивлённый овал, девушка отвела взгляд в ответ на колкое замечание мужчины. — Нет-нет, месье Бюсси, я всего лишь хотела… Испуг Софии привёл Эрика в чувства. Он махнул рукой, снова отвернулся к окну и после непродолжительного молчания заговорил: — Я был вынужден забрать вас из того места, которое именуется вашим домом. Надеюсь, вы понимаете, в силу каких обстоятельств. Ваше состояние.. кхм.. Было практически безнадёжным, я не уверен, что местные лекари помогли бы вам. По крайней мере, так быстро, как сделал это я. Сейчас вашей жизни ничто не угрожает, но в ближайшие пару недель вы останетесь здесь и будете беспрекословно придерживаться всех моих рекомендаций. Я очень не люблю, когда мои старания идут насмарку. Что насчёт того явления, которое вас испугало… — Мужчина задумался, пытаясь подобрать правдивые, но в то же время щадящие слова. — Это побочный эффект лечения, который, я смею полагать, в скором времени пройдёт и не несёт в себе никакой угрозы ни вашей жизни, ни вашему здоровью. — Я благодарна вам, месье Бюсси, за всё, что вы сделали для меня. Но всё же… Как вы нашли меня? — Когда знаешь, где человек работает, не составит никакого труда выяснить и то, где он живёт, — Эрик пожал плечами, продолжая изучать уже и без того знакомый пейзаж за окном. — Но зачем? — Словно собравшись с духом, выпалила София. Эрик устало вздохнул и пробормотал что-то вроде «ох уж эти женщины». Возможно, Софии это только послышалось, однако уже через пару мгновений таинственный владелец дома принялся мерить шагами комнату. Заложив руки за спину, он расхаживал взад и вперёд. Его высокая, худая, но при этом широкоплечая фигура отбрасывала причудливую тень на потолок, освещённый газовой лампой. На мгновение Софии стало жутко. Она же ничего не знает об этом господине. Зачем ему понадобилось спасать её? А вдруг она уже умерла и всё, что она видит, это всего лишь посмертный бред? — Я не знаю, фройляйн … — Бернштайн, София Бернштайн, — прошептала девушка тихо. Эрик кивнул, а после внезапно оказался у кровати девушки. Согнувшись над ней в три погибели, мужчина изучал её лицо. Софии стало жутко, ибо сейчас безликий взгляд янтарных глаз излучал некое подобие безумия. Вдруг Призрак опустился на колени, так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом недавней знакомой: — Я нуждаюсь в обществе, фройляйн Бернштайн. Как бы я ни пытался бежать от людей, они не дают мне покоя. Но к этому Эрик привык, да… Мы ко всему привыкаем, так ведь? — София сглотнула, а Призрак продолжил. — Вот от кого Эрику действительно не скрыться, так это от себя. В ту ночь… Эрик подумал, что вы сможете помочь ему. Только и всего. Просто помочь снова жить. Ради себя самого. Девушка не отрывала взгляда от янтарных глаз теперь уже точно умалишённого господина. Казалось, она была готова услышать всё что угодно, но только не признание подобного рода. Она была по-прежнему слишком слаба для того, чтобы задавать наводящие вопросы. Она бы с радостью сбежала отсюда в убогую, но такую милую сердцу комнату старушки Бирхофф. Если бы у неё только были силы… Тем временем таинственный господин будто пришёл в себя и сам удивился своей откровенности. Да что там говорить, Эрик был готов собственноручно набросить себе на шею пенджабское лассо и с силой затянуть его. Какого чёрта с ним происходит? Идея хотя бы казаться нормальным с треском провалилась. Он вскочил на ноги и теперь заговорил железным тоном с еле скрываемым раздражением: — Я бы хотел, чтобы вы остались тут и после выздоровления, фройляйн Бернштайн. Я нуждаюсь в ваших услугах и могу щедро отплатить. Вам ведь нужны деньги, не так ли? Позже, если вы проявите интерес к моему предложению, мы обсудим детали. Уверяю вас, тут вам точно будет не хуже, чем на улицах Репербана. А сейчас вам нужно как следует отдохнуть. Я пришлю Марию, она позаботится о вас. Завтра с утра мне придётся вас осмотреть, будьте готовы к этому и не падайте в обморок. Вам всё ясно? София лишь ошарашенно кивнула, уже даже не пытаясь собрать разбегающиеся мысли. — Отлично, тогда на сегодня я покину вас. Не дожидаясь ответа, Эрик вышел из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Девушка застонала и до боли сжала кулаки. Так, что отросшие ногти впились в нежную кожу ладоней. В какой западне она оказалась? Знает ли хоть одна живая душа в городе, где она находится? Что же теперь будет? В дверь постучали. Не дождавшись ответа, Мария толкнула дверь одной рукой, с трудом удерживая в другой поднос с поздним ужином: ароматным куриным бульоном, ржаным сухариком и стаканом приятно пахнущего отвара. — Госпожа? — Мария, оставь меня в покое, пожалуйста. — Госпожа, но месье Бюсси приказал накормить вас… — Мария, оставь меня в покое, я не голодна! — Хорошо, госпожа… Я просто оставлю поднос здесь. Но вы только это.. поешьте, пожалуйста, — служанка не оставляла попыток протиснуться вглубь комнаты. София тяжело вздохнула, но промолчала. Мария торопливо поставила поднос на небольшой столик возле кровати и, стараясь двигаться бесшумно, покинула комнату, не забыв пожелать госпоже доброй ночи. С трудом перевернувшись на живот, София уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Мягкие подушки поглощали судорожные всхлипы, обнимали и убаюкивали. Как бы ни было страшно и плохо, девушка осталась жива. Она сильная, она справится, она со всем справится. Ей же не впервой сталкиваться с трудностями, ведь так? Переживёт и эту. Пусть и снова в одиночку. Ей есть ради чего бороться, и она не сдастся. Даже если ради этого нужно будет заключить сделку с самим дьяволом.