Последний танец

Олений замок. Шут говорил мне, что дом — это не место, а люди, но всё же именно эти стены я всегда воспринимал, как родные. Здесь я стал тем, кем я являюсь. Комнатка Баррича над конюшней, кухня, Большой зал, тайное логово Чейда, башня Верити, сад Королевы — всё это не стёрлось из памяти ни смертью, ни жизнью вдали. Я не сообщал о своём прибытии, и никто меня не встретил. Незнакомые стражники молча проводили меня глазами и отвернулись, не испытывая ни малейшего интереса к моей персоне. Я оставил Ромашку на попечение молодого мальчишки-конюха и вошёл в сам замок. Несколько минут я просто смотрел за упорядоченным течением дворцовой жизни, а потом потянулся Скиллом. Чейд, Неттл, Дьютифул, не найдётся ли для меня комната на ночь? Их мысли наперебой устремились ко мне. Я чувствовал их радость и некоторую растерянность. Папа, ты в Баккипе? Почему не сообщил, что прибудешь? С мамой всё хорошо? Фитц, мой мальчик, ты наконец-то внял моим просьбам не хоронить себя заживо в своём поместье? Для тебя найдётся подходящее дело… Фитц Чивэл, если у тебя ничего срочного, то ожидай слугу внизу, я отдам нужные распоряжения. Сначала я приведу себя в порядок, а потом буду готов к разговорам. Я ответил сразу всем и привычно поднял стены, отгораживаясь от их мыслей. Дьютифул выполнил своё обещание необычайно быстро, и уже совсем скоро я сменил простую дорожную одежду на более подходящую для королевского двора. Конечно, она сильно отличалась от царившей здесь моды, слишком провинциальная и скучная, но я никогда не стремился играть роль того, кем не являюсь. А я не придворный, и выделенная мне комната демонстрировала это очень явно. Неттл забежала ко мне на минуту, придирчиво всмотрелась в моё лицо и передала приглашение на поздний ужин в покоях Дьютифула. Я хотел приобнять её, но в последний момент сдержался. Она предпочитала держать дистанцию между нами, и я не мог её за это винить. Она поспешила по своим делам, оставив меня в одиночестве. Я совершенно не знал, чем занять остаток дня. Мне не хотелось опять спускаться вниз. Кто-нибудь мог попытаться завязать со мной разговор, задать вопросы, на которые я не знал правильного ответа. Кто-то мог даже меня узнать. Я слишком мало изменился за прошедшие годы. Это тоже могло показаться подозрительным. Но стены чужой комнаты давили на меня так сильно, что я вышел в коридор и бесцельно поплёлся в первую попавшуюся сторону. Проходя мимо покоев, которые некогда занимал лорд Голден, я замедлился. В двери зашёл чей-то слуга, на секунду позволяя мне заглянуть внутрь. Красивая мебель, богатые гобелены, толстые ковры — всё было незнакомым и чужим. Я чуть не зашёл в свою старую спальню, но быстро осознал, что и она скорее всего уже отдана другому человеку. Я любил Олений замок, любил по-прежнему, но тут не осталось ничего моего. Ноги привели меня к узкой лестнице, ещё более запущенной, чем во времена моей юности. Я поднимался по выщербленным ступенькам, и каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего. Дверь поддалась с трудом, заржавевшие петли не хотели меня пускать, как будто Шут по-прежнему отгораживал свой маленький мир от всех. Но здесь было пусто. Ни одной из тех удивительных вещей, которые так потрясли меня, когда я попал сюда в первый и последний раз. Мебель вынесена, прекрасные ткани, изящные сосуды — всё разрушено и выброшено или бережно сохранено где-то, но не здесь. Я опустился на грязный пол, чихнул от поднявшейся в воздух пыли и уставился на голые тёмные стены. Шут бросил эту комнату так же легко, как свой дом в Джампи, как личину лорда Голдена, как… Как бросил меня. В отличие от него я никуда не уезжал. Я жил там, где он и велел мне жить. Найти меня было бы очень просто, если бы у него возникло такое желание. Но он не написал ни одного письма, даже не потрудился узнать, выжил ли я или растворился в Скилле, не найдя выхода из колонны. С чего я взял, что наша встреча будет пропитана обоюдной радостью? Возможно, прямо сейчас он счастлив и совершенно забыл про меня. Выполнил с моей помощью своё предназначение и оставил в прошлом. Может быть, я всегда был не более, чем Изменяющим. Мы уже все собрались. Где ты? Неттл прорвалась сквозь мои стены, вырвав меня из тьмы самобичеваний. Иду. Когда я пришёл на ужин, все действительно ждали лишь меня. Я не видел Дьютифула три года, и он опять неуловимо изменился. Окончательно стал мужчиной. Черты Верити безошибочно угадывались в нём, но были смягчены благодаря спокойной жизни в мирное время. Неттл сидела рядом с Риддлом с безупречно ровной спиной и улыбалась мне улыбкой Молли. Чейд, чьи украшения затмевали королевские, неодобрительно покосился на мой покрытый пылью наряд, но я знал, что ему приятно меня снова увидеть. Кетриккен единственная подошла ко мне, чтобы крепко обнять. На ней годы сказались больше, чем на других, но всё же я смог разглядеть ту юную девушку, какой она была в нашу первую встречу. Блюда были вкусными, компания приятной, и разговор неторопливо перетекал с одного на другое. Нужды Герцогств, присоединение Горного Королевства, осенний урожай, послы из других стран, отъезд Эллианы с сыновьями в материнский дом, дела в поместье… Потом речь плавно зашла обо мне. Какую пользу я могу принести для круга Неттл, в каком качестве меня можно представить при дворе, какие задания поручить… Я отложил вилку. С этим надо было покончить раньше, чем на меня повесят новые обязательства. Я больше не хотел и не мог быть полезным. — Я уезжаю. Не знаю, как долго меня не будет. Может быть, мне потребуется несколько месяцев, может быть… — я замолчал. Как можно назвать сроки, когда неизвестно даже место назначения? — И куда ты собрался? Конечно, это была Неттл. Неттл со строго поджатыми губами. Неттл, которую однажды я уже оставил так надолго, что она успела вырасти без меня. — К Шуту, — просто ответил я. — Только не говори мне про новые пророчества, я сыт ими по горло. Конечно, Чейд. Чейд, который так и не смог смириться, что когда-то я должен был выбирать между его словами и словами Шута. Чейд, знающий, что несмотря на правильность моего решения, выбор состоялся не в его пользу. — Больше никаких пророчеств. Никакой гонки наперегонки с судьбой. Просто путешествие навстречу старому другу. — Другу… Конечно, Дьютифул. Дьютифул, после стольких лет и стольких объяснений всё равно сомневающийся в природе наших с Шутом отношений. Дьютифул, который несмотря на свой титул, так и не смог стать для меня моим королём. Кетриккен молчала. — А моя мать? Она так просто тебя отпустила? Ты хоть знаешь, куда тебе ехать? На это могут уйти годы! — голос Неттл звенел от гнева. — Она сама мне это предложила. — Я поговорю с ней. Ты никуда не поедешь, пока я не поговорю с ней. — Что ты хочешь от неё услышать? — Это просто глупая внезапная блажь. Ты ей нужен. Ты не можешь вот так бросить её опять! — Это не как в тот раз, — покачал головой я. Кого я пытался сейчас убедить? Неттл или себя? — Я с ней простился. И я вернусь. — Я всё равно должна поговорить с ней. Если она передумает… — Не надо, — тихо попросил я и перегнулся через стол, чтобы взять её руку в свою. — Не заставляй меня опять выбирать. Неттл не отдёрнула руки, но и не пожала в ответ. Гнев в её голосе сменился усталостью. — Хорошо. Наверное, я всегда знала, что так и будет. Я буду заботиться о ней вместо тебя. Я благодарно сжал её ладонь ещё раз. Потому что я честно не знал, что бы выбрал, если бы Молли попросила меня вернуться. — Я знаю, что ты не станешь возвращаться к старому ремеслу. Но если бы ты согласился помогать нам по-другому… Этому замку не хватает хорошо обученных глаз, наблюдающих из тайных проходов за гостями. Ты был лучшим, мой мальчик. Ты остался лучшим. Я уже слишком стар, чтобы выполнять всё сам или искать себе замену. — Чейд не сердился. Его почти неприкрытая мольба была хуже любого гнева. Во мне всколыхнулись все воспоминания о долгих ночах, проведённых вдвоём, когда мой наставник учил меня своей работе, такой отвратительной и такой необходимой. Я отвёл глаза. Теперь пришёл черёд Дьютифула возражать моему решению, но Кетриккен заговорила раньше: — Ты свободен, Фитц Чивэл. Ты уже сделал для нас больше, чем кто бы то ни было другой. Я уважаю твоё решение. — Фитц мог бы… — начал было Дьютифул, но Кеттрикен прервала и его. — Фитц мог бы решить сам, что ему делать со своей жизнью. — А потом она заглянула в мои глаза, а я заглянул в неё. И там не было ничего от королевы. Только один образ в бесконечных отражениях наших радужек. — У тебя хотя бы есть тот, к кому ехать. И те, к кому вернуться. Я кивнул и поднялся. Приятный ужин был закончен. Я снова не оправдал ожиданий. И молчанием они изгоняли меня из своего круга. Или это я своим молчанием отгораживался от них, чтобы было проще оставить их. Изысканная еда превратилась в тяжёлый ком в моём желудке. Что я творю? Утром я вывел Ромашку из конюшни, чтобы развеять тоску. Но каждый встречный куст мог быть тем, где мы сидели в засаде с Ночным Волком. Прогулка не принесла мне утешения. А когда я вернулся, в моей комнате меня ждало три послания. Свёрнутая в трубочку тончайшая кожа с письмом от Кеттрикен, свёрток — от Чейда и ящик — от Дьютифула. Первым я развернул письмо своей королевы. «Это самок малое, что я могу для тебя сделать. Это самое большее, что мне удалось узнать.» Карта. Берега Шести Герцогств были выведены и подписаны рукой Верити, кто-то другой нанёс изображения Внешних островов, Калсиды, Проклятых берегов и Джамелии. В самом низу рукой Кеттрикен были добавлены смутные очертания незнакомой мне суши. В этой части карты рядом с названиями ютились длинные объяснения. Не точные указания, а обрывочные слухи и смелые предположения, но я был рад и этому. Письмо Чейда скорее путало, чем что-то объясняло и я взялся за оставленный им свёрток с неясными чувствами. Кожаные ремни, отсыревшие от времени, не хотели поддаваться и я был вынужден разрезать их кинжалом. Развернул промасленные тряпицы. Железный обруч. Футляр, в котором я нашёл свиток, подписанный именем Верити. Я погрузился в чтение, забыв обо всём на свете. Я снова слышал голос моего короля. «Пусть Фитц Чивэл Видящий будет признан моим наследником.» Я положил свиток на стол и снова взял в руки — нет, не обруч, корону. Клеймо Ходд на внутренней стороны, атакующий олень — на внешней. Не просто прошлое было в моих руках, а не исполненное будущее. Видел ли Шут такой путь, по которому я шёл с этой короной на голове? Поражение Красных кораблей, Дьютифул на троне, моя дочь — живая и знающая обо мне. Я знал, что дорога, выбранная Шутом, была единственно верной. Лучшей из всех. Я должен верить, что всё, сделанное со мной, было не зря. Возможно, для меня ещё не поздно стать королём. Негласным и непризнанным, помощником Дьютифула, соратником Чейда, другом для Неттл… Я поднял корону над головой и — Звон стали о каменный пол привёл меня в чувство. Я сделал судорожный вздох, не понимая, чему стал свидетелем. На краткий миг я очутился в другом месте, в другом времени, а теперь вернулся в своё. Но я чётко помнил, как искривлённые, неловкие, но такие знакомые пальцы бродят по моему лицу, очерчивая каждую линию, и как родной голос произносит в моей голове «Фитц Чивэл Видящий! Короную тебя королём за троном Шести Герцогств.» Такие видения — это безумие. Шут, коронующий бастарда короной, сделанной руками простой оружейницы — это безумие. Но настолько точно иллюстрирующее всю мою жизнь, что я хрипло рассмеялся. Смех отрезвил меня. Я убрал корону обратно в мешок, не желая на неё смотреть. Боги знают, насколько близок я был к тому, чтобы отказаться от своих планов и остаться в Баккипе. Я предпочту не знать. Я вцепился в записку от Дьютифула, как в спасительную шлюпку. «Лорд Голден перед нашим отплытием на Аслевджал оставил распоряжения, одно из которых так и осталось невыполненным. Может быть, уже слишком поздно, но этот ящик он велел передать тебе.» Я знал, что находится внутри ещё прежде, чем заглянул. Шесть покрытых пылью тёмных бутылок. Напиток, вкус которого я мог ощутить на языке даже спустя годы и галлоны другого бренди, вина и пива. Вкус одних из самых счастливых дней моей жизни. Я поднял голову, почти ожидая увидеть напротив знакомую фигуру. Вместо этого мой взгляд встретился со слепыми глазами, глубокими шрамами и робкой улыбкой, столь отличной от привычной усмешки Шута. — Бренди с Фитцем. У огня. В чистой одежде. За едой. Один последний раз — и я почти что могу умереть счастливым. Я сходил с ума, раз это слышал. Я сошёл с ума, потому что ответил. — Это будет. Но не так. Только не так. Я тебе обещаю. Мой голос прозвучал слишком громко в комнате, где я был совершенно один.