Должно быть, ты — мое сердце

Придуманный общими усилиями план был наивным и далёким от совершенства, но времени сочинять что-то понадёжнее попросту не хватало. Будучи простым в своей задумке, он казался значительно сложнее в реализации, ведь включал в себя немалый элемент удачи. Оставить записку в руке лежащего, а затем заманить в каюту кого-то из мимо проходящих бандитов — сценарий, в котором любая мелочь, отходящая от ожиданий, вела к неминуемому провалу или, по крайней мере, значительному нагнетанию и без того патовой ситуации. Их уже разыскивали: отсутствие трети заключённых не могло долго оставаться без внимания. И настроение бандитов опасно граничило с бешенством, учитывая нарастающий шум, что бушевал, подобно свирепому бурану, и взвинчивал нервы каждого обитателя судна. Обязанности распределились быстро. Одну из самых сложных частей плана Чжу Тин отважно решилась взять на себя, уверив, что хорошо ориентируется на корабле и потому не попадётся. Люмин взялась подстраховывать, а ещё двое — как выяснилось, брат и сестра — должны были следить за развитием событий и подать сигнал о выдвижении остальным, пока те будут прятаться в специальном укрытии, заблаговременно показанным Чжу Тин. Обсудив всё ещё раз и подготовив необходимое, команда разбрелась на отведённые им места в ожидании появления подходящей кандидатуры. Ждать пришлось недолго: где-то посреди ночи со стороны рубки штурмана на палубу вышла рослая женщина в маске. Люмин тряхнула случайно задремавшую Чжу Тин, и та, первое время растерянно озираясь, спешно поднялась на ноги, чуть не упав. Наконец все заступили на свои роли, невольно чувствуя бремя ответственности на плечах. Чжу Тин неторопливо вела женщину через различные отсеки, привлекая мимолетными звуками, и получалось всë, на удивление, гладко, даже невзирая на всеобщую взволнованность происходящим. Одно неверное решение, и случайно поднятый переполох грозился обернуться стычкой, непременно ведущей к сражению. От одной только этой мысли кончики пальцев нервно подрагивали, а сердце ускоряло свой ритм. Спустя некоторое время, когда они уже добрались до нужных дверей, из комнаты раздалось отчëтливое шуршание, которое никак не могло остаться без внимания. Женщине, и без того утомлённой насыщенным на события днём, происходящее начинало откровенно досаждать, добавляя еë движениям излишней резкости и нетерпеливости. В свете последних событий она не могла рассудить, были ли звуки следствием усталости или просто беглецы решили поиздеваться над ней, играя в свои непонятные игры. — Да что ж такое! — прорычала она, вламываясь внутрь. — Эти мерзавцы… А ну немедленно выходите! Она грозно распахнула дверь, но, оказавшись внутри, не увидела никого, кроме полуживого командира, что всë так же лежал на кровати, изредка ворочаясь в беспокойном сне. Глаза сузились в подозрительности, и она пытливо осмотрелась вокруг в поисках признаков присутствия посторонних. Прошлась вперëд, заглянула под стол и открыла створки шкафа, беззастенчиво копаясь среди немногочисленной мужской одежды, от которой несло какими-то дурнопахнущими маслами. Прознал бы об этом владелец каюты, ей пришлось бы неделю выслушивать упрëки за вторжение в личное пространство. — Неужели показалось… — пробубнила она себе под нос озадаченно, когда найти кого-то ей так и не удалось. Не желая и дальше суетиться понапрасну, она развернулась, чтобы покинуть комнату, однако в последнее мгновение внимание привлёк скрип кровати и едва заметный шорох. Что-то плавно приземлилось на пол. Женщина подошла ближе, рассматривая скомканный листок бумаги. Протянула руку и подняла, сосредоточенно прищурившись, а затем всмотрелась в неуклюже наехавшие друг на друга буквы и равнодушно хмыкнула, небрежно засунув записку в карман. — Это по части Бари. Уже предвижу его нытьё, — буркнула она в сторону и прошлась взглядом по лицу лидера, чьи черты искривлялись от любого неловкого движения головой. Рука сама потянулась к чужому лбу, скользнув по повязке. — И как только он… Резкий шум снаружи некстати отвлёк, сбив проскользнувшее подозрение, и женщина отпрянула, хмуро озираясь на приоткрытую дверь. — Так и до сумасшествия недалеко, — вымученно вздохнула она и скоро покинула каюту. Ушло несколько долгих минут, прежде чем удаляющиеся шаги стихли где-то в глубинах корабля, а из-за кровати медленно показалась светловолосая макушка. Убедившись, что в комнате теперь безопасно, Люмин осторожно вылезла и принялась отряхивать прилипшую к одежде пыль. Со своей частью она справилась успешно, и это не могло не приносить облегчения. Оставалось лишь надеяться, что и дальше всё обойдётся без происшествий. Девушка верила в своих напарников, но переживание давало о себе знать, не позволяя окончательно расслабиться и отринуть плутающие в мыслях сомнения. — А мы отличная команда! — Люмин не заметила, как подле с ободряющими словами показалась Чжу Тин: та объявилась словно из воздуха, резко и неожиданно. Было видно, как она всячески старается казаться непринуждённой, но тёмные круги под глазами с головой выдавали скрывающуюся под показной оживлённостью усталость. Люмин немного беспокоило её ухудшающееся состояние. Особенно учитывая, что она ни разу не видела, чтобы Чжу Тин съедала хотя бы часть отведённой ей порции. — Стоит поспешить к остальным, чтобы не… Чего ты так на меня смотришь? — словив на себе осуждающий взгляд, девочка тут же встала в защитную позу. В голос вновь пробрались эти столь присущие ей немного вредные и пренебрежительные нотки. Люмин ничего не ответила, стараясь казаться бесстрастной. «В конце концов, всё закончится хорошо, не так ли?» — мысленно сказала она себе и направилась в сторону двери. Чжу Тин поспешила следом. — Ты такая странная… — отстранённо пробурчала девочка себе под нос. Она вышла вперёд, огибая Люмин, бодро, но менее резво, чем раньше, а после и вовсе чуть ли не умчалась вперёд, потерявшись из виду где-то за поворотом. Дальнейшие известия не появлялись уже до самого утра, когда солнечный свет только начал лениво растекаться по искрящимся иглам ледяного тумана. Сидя в укрытии, дети старались набраться сил перед походом. Никто не был уверен, чего стоило ожидать, всё ли у них получилось и будет ли получаться потом. Неопределённость давила, предавала гнетущему беспокойству и зловещим фантазиям, смешанными с перебивчатыми сноведениями, что прерывались даже от малейшего скрипа досок. Попасться сейчас отчего-то казалось настолько же пугающим, насколько внезапно покинуть стены, что, по крайней мере, уже были им отчасти знакомы. Наконец, когда сомнения начали приближаться к своему пику, в темноте промелькнуло два небольших силуэта. Даже те, что задремали, вмиг очнулись, встречая соратников вопросительными взглядами. — Получилось! — радостно оповестила одна из новоприбывших. Её брат кивнул с воодушевлённой улыбкой. — Они выдвинулись через один из грузовых люков. Если ещё немного выждать, можно будет незаметно отправиться по их следам. Остальных же постараемся отвлечь, насколько это получится. Чжу Тин заторможенно поднялась, небрежно протягивая руку. — Хорошо. Рассчитываем на вас!

***

Стоило сделать первый шаг с корабля, как сердце зашлось какой-то лихорадочной радостью. Снежный покров протяжно скрипел под ногами, а в воздухе застыли мелкие ледяные кристаллы, напоминающие своим блеском тяжёлую хрустальную пыль. Они неприятно цеплялись за кожу, оседали налëтом на одежде, зато по-особому завораживающе переливались в редких лучах утреннего солнца. Каждый шаг сапоги проваливались в свежевыпавший снег, оставляя неглубокие, но заметные отпечатки, а впереди тянулась цепь из крупных, неаккуратных следов — путь, ведущий ко столь желанной свободе. В конечном итоге им удалось выбраться, и это дарило второе дыхание, будто растапливая холод безучастного пейзажа вокруг. Только где-то за спиной, из глубин корабля, пока ещё доносился смутно слышимый гул, но и он постепенно растворялся позади так же, как и очертания мрачного судна. Дети шли вереницей. Старшие помогали младшим не отстать позади. Времени на дорогу никто точно не знал, и ребята надеялись, что уже к вечеру смогут оказаться в поселении, где позволят себе от души отдохнуть. До того же момента только и оставалось, что брести сквозь сугробы девственно чистого снега, на всякий случай скрываясь за небольшими заледеневшими выступами. Насколько далеко шли их проводники, никто тоже не был уверен наверняка, но отставать от них слишком сильно было опасно. Хотелось надеяться, что погода так и останется спокойной до самого вечера и не решит внезапно сменить свою милость на гнев. Спустя некоторое время ходьбы они минули замёрзшую арку скалы, выходя от моря к снежной равнине. Впереди маячили тёмные пики стволов хвойного леса, а ещё дальше — каменистые, остроконечные горы. Одна из вершин была усеяна голубоватыми копьями, издалека напоминающие иглы. От них венами расходились тёмные переливчатые дорожки не то рек, не то чего-то ещё, — с такого расстояния разглядеть не представлялось возможным, но картина всё так же захватывала дух. — Впервые видите Ажурный Холм? — Ясон ловко поравнялся с Люмин и Чжу Тин, что шли посредине цепочки. Ко второму часу ходьбы молчать стало скучно, и некоторые уже начали болтать небольшими группами, чтобы хоть немного скрасить длительный путь. Это неплохо помогало отвлечься от гнетущих мыслей и неприятных ощущений, вызванных трудной дорогой и въедливым холодом. — Да, но не впечатляет. Особенно после пейзажев Ли Юэ и Фонтейна, — важно заявила Чжу Тин, и мальчик только озадаченно почесал затылок. Он за пределами Снежной никогда не бывал, а потому с трудом мог понять её. — Ты много путешествовала, выходит? — Да. Однажды я даже побывала на одном из островов Инадзумы. Только это было ещё давно, когда я была маленькой. А вот мой папа, — Чжу Тин запнулась, — мой папа даже Пепельное Море видел! И там встретил большого пламенного дракона! Ясон недоверчиво хмыкнул. — Врешь. — А вот и не вру! — Ну-ну. Как же он тогда выглядел? Чжу Тин вспыльчиво выступила вперёд и широко расставила руки. Глаза её свернули решительностью. Люмин только с едва уловимой улыбкой наблюдала за этим со стороны. Их увлечённость казалась забавной. — Вот такой. Больше корабля! И весь чёрный-чёрный! С пронзительными жёлтыми глазами. От услышанного в голове мальчика тут же взыграло изображение огромной угольной морды с глазами-солнцами, что торчала из пепельных дюн. И пасть, пестрящая острыми клыками. Ясон впечатлённо поёжился, представляя, как та разверзается широко, проглатывая невнимательных путников, и те исчезают в желудке чудовища, подобно светлячку в бездонной пропасти Бездны. И всё же, наблюдая за тем, как Чжу Тин уже победно задрала нос, уступать казалось постыдным. Тоже хотелось похвастаться. А для этого было не грех и приукрасить. — А у нас тоже живёт дракон! — ответил Ясон. — И он даже больше того холма! — показал мальчик в сторону одной из гор на горизонте. — Правда? — изумилась Чжу Тин. Она огляделась так, будто прямо в этот момент дракон должен был объявиться из ниоткуда, сияя полупрозрачной чешуёй, и мальчик только довольно потёр кончик носа, заметив, какой эффект его история смогла произвести на собеседницу. — Конечно! Его никто не видел уже сотни лет, но говорят, что он крепко спит среди гор. И когда он ударяет хвостами оземь, глубины сотрясаются и случаются снежные обвалы с лавинами. Даже вековой лёд даёт трещины. — Вау!.. А он, выходит, злой и опасный? Во всех историях драконы обычно злые. Новый вопрос поставил Ясона в тупик, ведь рассуждать о таком ему прежде не приходилось. И потому, прежде чем придумать что-то получше, мальчик чистосердечно ляпнул: — Не знаю… Я всегда думал, что он просто очень устал. Чжу Тин несколько мгновений пялилась на него вопросительно, ожидая продолжения мысли, но осознав, что на этом ответ оказался исчерпан, несдержанно рассмеялась. Щёки Ясона начали краснеть от подступающего смущения. — Ч-что? — возмутился он. — Уставший дракон! — хохотала Чжу Тин. — А может, он просто объелся рыбой из пруда и не смог вылезти из своего логова? Представь себе: ленивый дракон! — И вовсе он не ленивый! Он… Он очень сильный! — попытался защитить честь дракона Ясон, но тщетно. Его попытки только больше распаляли Чжу Тин, и та придумывала всё более изощрённые издёвки, разбивая в дребезги весь могущественный образ, который силился создать Ясон. В конечном итоге всё переросло в словесное соревнование, где один придумывал идею, а другой пытался её обрушить своими нелепыми замечаниями, скрашенными выдумкой. Стихли всеобщие разговоры только ближе к вечеру, когда постепенно начал подниматься ветер, взметая снежинки в воздух и разнося их вокруг. Он завывал у самого уха, грубо врезаясь в лицо, отчего глаза приходилось прикрывать рукой. Видимость становилась совсем плохая, следы впереди заметало, отчего те становились всё менее отчётливыми, пока в какой-то момент их и вовсе стало не видно. По словам одной из девочек, до города оставалось брести ещё около пяти часов, а сил продолжать путь уже почти ни у кого не осталось, особенно в таких тяжёлых условиях. Потому было принято решение сделать привал в небольших руинах какого-то строения, окружённого озером, что они недавно повстречали на пути. Отступив немного назад, они забрели внутрь сооружения, отдалённо напоминающего старое святилище. В некоторых местах стены осыпались, оттого здесь плутал сильный сквозняк, а сквозь узкие щели и трещины засыпался снег. Тем не менее внутри было всё равно лучше, чем снаружи, где ветер постепенно перерастал в пургу. Даже монстры и дикие звери побоялись бы высовываться из своих убежищ в подобное время. Помещение было небольшим и, по виду, давно заброшенным. Где-то на стенах выступали искусанные временем плиты, на которых были изображены вооружённые люди. Над ними возвышалось нечто крупное, разящее пристальным взглядом множества глаз. Это что-то напоминало видом зловещего зверя или даже местное божество, оплетая всё своими тонкими нитями, что расходились трещинами по обоим сторонам стены. Под рисунками застыли полупустые каменные чаши, которые за столько лет не развалились только из-за стекающей по ним замёрзшей воды, что образовала корку бирюзового льда. От этого льда исходил какой-то странный едва уловимый аромат чего-то душистого. — Что в таком месте забыла статуя Семи? — спросил кто-то, заметив свечение у дальней стены. Там возвышалась каменная фигура молодой девушки. Она сидела, склонившись вперёд, и трепетно держала в руках голубя; вглядывалась в очертания тонких перьев и прикрывала рукой, словно утаивала от внешней опасности. Бережно, с мягкой, доброй улыбкой, как если бы находила в нём драгоценного сердцу друга. Глаза прикрыты, босые ноги едва виднелись из-под струящихся подолов юбки. Люмин показалось, что помимо лёгкого свечения из глубин статуи изливался смутный, подобный песне шёпот. — Это ведь Крио Архонт? — поинтересовалась Чжу Тин, рассматривая очертания одежды каменной девы. — Да, её величество Царица. Должно быть, раньше здесь было какое-то важное место, раз тут стоит её статуя. Я такую раньше только в городе видел. — Красивая… Люмин удивлённо выпрямилась, поднимая взгляд на высеченное лицо. Статуя была совсем не похожа на тот могущественный и отстранённый образ, который она успела увидеть в Доме Очага. Ни выражение изогнутых губ, ни одежда, ни даже движения, — всё разительно отличалось от оригинала. Словно мастер ошибся. Словно и не с Царицы была списана эта статуя вовсе, а с кого-то другого. Идеализированный образ, непримиримо далёкий от реальности. Подделка её величества. Но подделка красивая, отчасти даже более живая, чем настоящая… Люмин вытянула руку, намереваясь стряхнуть снежинки и пыль с аккуратных ног, однако стоило пальцам коснуться холодного камня, как статуя тут же вспыхнула синевой, а сквозь тело прошлась волна странного ощущения. На мгновение органы будто покрылись тонким слоем инея, и дышать стало нестерпимо трудно. Люмин отшатнулась, хватаясь за грудь — горит. Это ощущение продлилось считанные секунды, и оставило после себя лишь лёгкое головокружение. Оно не столько пугало, сколько вводило в замешательство. Что-то внутри всколыхнулось и стихло, будто ничего и не произошло. — Люмин! — Чжу Тин схватила девушку за руку и оттащила от статуи, пока та продолжала тонуть в собственных ощущениях, прерывисто дыша. — Ты в порядке? Ты меня слышишь? Эй, Люмин! — девочка с силой тряхнула подругу за плечи. Помогло. Взгляд напротив наконец прояснился, теряя рассредоточенность. — Да, со мной всё хорошо, — ответила тихо девушка. Она уже и не понимала, что конкретно в этом всём её так взволновало. Списать всё на усталость оказалось проще всего. — Лучше бы нам здесь ничего больше не трогать, — сказал Вирон серьёзным тоном, и остальные с ним негласно согласились. Сбросив в кучу пару собранных по дороге веток, ребята уселись вокруг импровизированного кострища. Чжу Тин вытянула ладонь вперёд. Мелькнули первые искры, и вскоре по подмерзшему дереву нехотя начало ползти ленивое пламя. Люмин наблюдала за действиями Чжу Тин с заметным интересом. — Как ты это сделала? — спросила она, указывая на огонь. — Глаз Бога. — Глаз Бога? — Да, — Чжу Тин коснулась украшения, прикреплённого к поясу. Ярко красный камень в серебристой огранке слабо вспыхивал, словно и внутри него теплилось слабое пламя. — Впервые видишь? — Да. — Глупости. Не может быть, чтобы ты ни разу не слышала про Глазá Бога, — вмешался Ясон. В голове мальчика подобное никак не укладывалось. Истории про дары Селестии рассказывают ещё с детства. Многие мечтают, чтобы и на них снизошла милость божественного пантеона. Если даже не с целью выделиться и похвастать, то хотя бы ради желания потешить чувство собственной исключительности. — Это общеизвестная информация. Про них знают все. Как и про то, что в океане водится рыба, а всеми землями Тейвата заправляют Архонты. — Архонты? — Ты и про них не знаешь?! — изумился мальчик. Чжу Тин усмехнулась, поёрзав на холодном полу. Скудные познания Люмин о мире её не удивляли, а веселили. Таких чудаков она ещё не встречала. — Люмин у нас с неба свалилась! — выпалила Чжу Тин и расхохоталась. Остальные её шутку не оценили: часть ребят уснула, как только тепло костра взыграло на их чувстве усталости, а остальные больше ушли в размышления над ситуацией, в которой они оказались. Только Люмин всерьёз задумалась над её словами, но и она предпочла промолчать. — Если описывать кратко, Архонты — правители земель Тейвата. Сейчас мы во владениях Крио Архонта, Царицы. А Глаз Бога — артефакт, позволяющий обычным людям использовать элементальную силу, — пояснила одна из старших. — Всего элементов семь, как и Архонтов, их воплощающих, — дополнил её слова Вирон. — А если не уходить в банальное занудство, то Глаз Бога — это то, что позволяет сделать вот так! Чжу Тин хитро сощурилась и подняла руку вверх. В это же мгновение над её головой небольшим салютом загорелись яркие жёлто-красные искры. Холодные оттенки помещения вспышкой окрасились в тёплые, а тени заиграли, заплясали, кружась в хаотичном танце на орнаментах стен. Несколько ребят восхищённо ахнули. Люмин тоже смотрела на это маленькое представление с лёгкой завороженностью. Красиво. И всё благодаря стеклянному камешку. Интересно, смогла бы и она так, будь у неё такой же «Глаз Бога»? — А можно подержать? — попросил Ясон, скромно протягивая руку к артефакту, на что Чжу Тин самодовольно усмехнулась. — Можно. Разрешаю. Мальчик осторожно взял украшение в руку и принялся рассматривать, представляя, как когда-нибудь он тоже станет счастливым обладателем Глаза Бога. А он непременно станет — когда вырастет. — Чем планируете заняться, когда всё закончится? — спросила невзначай старшая после затянувшегося молчания. Костёр мерно потрескивал, то становясь ярче, то затухая от очередного резкого порыва ветра. На душе сейчас было на редкость спокойно. Даже завывания за стенами не пугали — убаюкивали. — Я вот хочу нагнать те дни праздника, что пропустила. Вместе со своей семьёй. Мы собирались устроить большой ужин, на который позовëм всех соседей с округи. — Я тоже буду праздновать. Я ведь так и не получил свой подарок! Наверняка его уже забрал кто-то другой… — огорченно пробурчал Ясон и вернул Чжу Тин обратно её артефакт. — А тебе бы только подарок. — А тебе нет? — А мне — нет! — Я поговорю с воспитательницей, так что можешь не переживать. Твой подарок наверняка будет ждать тебя под кроватью, — вмешался Вирон с доброжелательной улыбкой. Ясон недоверчиво тряхнул головой, но подумав над этим, обратно воспрял духом. Совсем как маленький себя повëл, только повод для насмешек Чжу Тин дал. Не дело это. — Спасибо, братец. — А вы? — обратилась старшая к девочкам. Люмин неопределённо повела плечами, а Чжу Тин нахмурилась. — Займусь расследованием, — как-то слишком серьёзно ответила она, но вдаваться в подробности не стала. Наседать на неё тоже никто не захотел, поэтому её слова так и повисли неопределённостью в воздухе. — А давайте отпразднуем все вместе? Устроим большую общую встречу, — неловко спросил Ясон. — Я могу провести вам экскурсию, если заведующая против не будет. — Не будет. Если попросить «Отца». — Только подарка от меня не дождешься, — вредно заявила Чжу Тин. — А я вовсе не ради подарка это предложил! — искренне возмутился мальчик. — Ну конечно. — Чжу Тин, ты!.. Резкий скрип прервал назревающую стычку. В проходе показались взъерошенные серые морды с торчащими ушами. Маленькие глаза зорко сияли на фоне грубой шерсти, а из пасти валился пар. Осторожные шаги лап отдавались шорохом на снегу, что за треском огня улавливался с трудом. Все тут же стихли, затаив дыханье. — Волки, — угрюмо заключил Вирон и поднялся на ноги. На это звери нерешительно ступили вперёд, проходя в здание по-хозяйски, но всё же с небольшой долей опаски. — Видимо, мы их нечаянно привлекли звуками… Будите всех. Давайте! Быстро! Чжу Тин вышла к волкам, отпугивая голодную стаю огнём, пока остальные быстро будили спящих и собирали вещи. Вот и закончилось мгновение спокойствия, а нервы вновь зашевелились внутри, подступив к горлу комом. — Тут есть люк! — оповестил кто-то, указав на выемку в полу возле статуи, и Вирон погнал остальных быстрее к проходу. Некоторые даже ещё не успели понять, что конкретно произошло и почему они вновь были вынуждены бежать. — Замёрз, чёрт! — выругался парень, когда дверца не поддалась. Тогда он шустро схватил одну из тлеющих палок костра и поднёс к крышке, надеясь, что остатки тепла смогут взять лёд. — Ну как там? — нетерпеливо спросила Чжу Тин. — Подожди, ещё чуть-чуть! Парень нервно дёрнул за ручку — бесполезно. Остальные принялись помогать, стараясь разбить подплавленный лёд. После очередного удара послышался треск, и дверца наконец открылась. — Быстро спускайтесь вниз! — скомандовал Вирон, когда ребята начали осторожно спрыгивать в проход, скатываясь по снежному пригорку у стены. Прежде чем спрыгнуть сама, Люмин потянула за собой Чжу Тин. Огонь в последний раз вспыхнул перед рычащими мордами, а затем окончательно растворился остатками чёрного дыма в воздухе. В последнее мгновение девушки успели захлопнуть за собой люк, после чего скатились к остальным — под землю. Стоило подняться, как снег тут же засыпался в сапоги, обжигая холодом ноги. Здесь, внизу, было темно. Только где-то из глубин длинного коридора исходило слабое освещение, отражаясь от блестящей поверхности стен. Чжу Тин вытянула ладонь, и над ней зажёгся маленький огонёк, озаряя окружение жёлтыми и оранжевыми цветами. Теперь, по крайней мере, можно было как следует осмотреться. — Это пещера? — спросил Ясон. — Скорее подземный ход, — возразила старшая, ощупывая стены. Среди них проглядывался рельеф старых узоров. Плохое предчувствие начало расти, стоило пальцам коснуться чего-то тонкого и липкого, похожего на нить. — Этот путь нам теперь перекрыт, — заметил мрачно Вирон, глядя наверх, где под потолком виднелся люк, через который они спустились. Добраться до него больше не представлялось возможным. А значит, нужно было искать другой путь на поверхность. Если он, конечно же, был… — Ничего страшного. Выберемся, — беспечно отмахнулась от всеобщих переживаний Чжу Тин и пошла прямо по коридору. Остальным ничего не оставалось кроме как отправиться следом за ней — прямиком в неизвестность. Во всяком случае, делать это приходилось уже не впервой, пусть факт подобного не сильно утешал. Далеко не каждый мог похвастаться столь необычайной выносливостью и выдержкой, чтобы без еды и должных перерывов продолжать идти как ни в чём не бывало. Те, что были ещё на ногах, вынужденно потащили под руки остальных — ребят помладше да послабее. Коридор оказался неровным и длинным. Возникало ощущение, что чем дальше они шли, тем глубже спускались под землю. А странных нитей по сторонам становилось всё больше. И не заметить это было сложно. Наконец тонкий проход оборвался. Оборвался в прямом смысле, так как дальше был только небольшой ров, окружающий просторную круглую арену. Куполообразный зал по периметру ветвился в разные стороны, напоминая центр зеркального лабиринта. Пустынного, где одни собственные искривлённые отражения да глубинные страхи решаться добровольно заступить на роль сопровождающего, вот только и те смогут завести лишь в очередной тупик. Безмолвно. Нити, сплетённые между собой тонкой пряжей, натянутые повсюду, едва заметно блестели, переливаясь. Притронешься — поранишься. Острые. И статуи — некогда хранители этого места, ныне развалины, затонувшие в снегах и кристаллах чистого бирюзового льда, стояли забытые, мёртвые. — Там! Наверху, взгляните! Мне кажется или… или что-то действительно шевелится? — вдруг тихо пролепетала девочка, показывая пальцем в центр купола над ареной. И действительно, там что-то висело. Что-то большое, что едва покачивалось. Как маятник. Вправо, влево, снова вправо. Совсем слабо — едва углядишь. — Это… — Так, без паники, — отрезал Вирон, заметив, как некоторые ребята начинают задыхаться в преддверии слёз. Только всеобщей неразберихи не хватало, чтобы сделать ситуацию ещё хуже. Она и без того была достаточно скверной. — Подумаешь, странная штуковина под потолком. Какая разница? Нам бы лучше решить, куда идти, — сказала Чжу Тин ровным тоном, но и она невольно косилась на висящее «нечто». На всякий случай, если зашевелится. — Раз мы до этого спускались вниз, то и дорогу должны искать наверх, — проницательно подметила старшая. — И не поспоришь, логично. Тогда разделимся? — Нет, опасно. Чжу Тин разочарованно вздохнула. — Тогда будем проверять каждый проход? — не столько недовольно, сколько устало поинтересовалась она. Ответа не последовало, да и не требовался он в данной ситуации. Ясно всё было ещё с самого начала. Должных альтернатив всё равно не наблюдалось. Ребята вновь сдвинулись с места, стараясь обходить подозрительные нити стороной. Большинство тоннелей, как оказалось, вело в тупики, либо к подземным каньонам. Реже — к небольшим скоплениям монстров, что предпочитали укрываться в этих местах от непогоды снаружи. Каждый раз после неудачи приходилось возвращаться обратно в зал. Это было выматывающе. — Ай! — после очередного тупика Ясон случайно поскользнулся, свалившись в сугроб внутри рва. — Недотёпа, — обругала его беззлобно Чжу Тин, начиная спускаться с целью помочь, но резко остановилась, распахнув глаза от удивления. Мальчик держал в руках оборванную нить. Сверху послышался прерывистый скрежет. Всеобщие взгляды тут же устремились в сторону протяжного звука — наверх. «Нечто» начало мелко дрожать. Вибрация расходилась по нитям, из-за чего они зашевелились, подобно живым существам. Натянулись, блеснув, а затем тонко зазвенели. Как тысячи маленьких колокольчиков. — Быстрее вставайте, — окликнул Ясона и Чжу Тин Вирон, и если она действительно замельтешила, мальчик остался неподвижен. Он устало зевнул, закрыл глаза и, свернувшись в комок, утих. Казалось, окружающее его более отнюдь не волновало. — Эй, нашёл время спать! — возмущённо пихнула его Чжу Тин, но Ясон никак не отреагировал — только сильнее сжал края пуховика, словно то было тёплое и мягкое одеяло. — Нужно спешить, — Люмин спрыгнула к ним, хватая мальчика под локоть. Под другой его потащила Чжу Тин, и они вместе полезли наверх, из рва. За спиной Ясона потянулась полупрозрачная паутина, оттягивая потрёпанный капюшон. Существо сверху начало медленно опускаться вниз. Форма яйца расправилась, принимая отчётливые очертания и рельеф. Лапы вытянулись в сторону, перемежаясь друг с другом. Глаза раскрылись, малиновые, неуместно яркие на фоне белого и голубого. Не то усы, не то рога на голове зашевелились, и тело расправилось, сокращаясь от каждого движения. Страх подступил к грудной клетке, сдавливая сердце. Даже Чжу Тин более не могла сохранять спокойствия, нервно озираясь в сторону хозяина зала. — Люмин, оно… смотрит на нас? Но та лишь шустрее начала взбираться наверх. Чжу Тин с трудом удавалось не отставать, а сапоги так и норовили соскользнуть вниз. — Осторожней! — крикнул им Вирон оглушительно. Девушки успели уклониться в самый последний момент. Что-то острое и шипящее въелось в снег прямо в то место, где ещё секунду назад находились они. Чжу Тин растерянно замерла, глядя на это. Следом за страхом нахлынуло неверие, отчуждённость от происходящего. Голова пошла кругом. Не давая девочке времени прийти в себя, Люмин принялась торопливо тащить за собой и её. Действовать надо было быстро. Инстинкты так и кричали в голове: «Опасность!». Но и без того было ясно: гостей здесь никто не ждал. А от нежелательных гостей обычно избавляются. Вскрик отдался в сознании эхом, когда чьё-то тело утянуло резко наверх. Никто даже не понял, как это произошло. Просто вдруг их стало на один меньше, а пёстрая курточка мимолётно мелькнула, прежде чем исчезнуть за лохматым туловищем хозяина зала. Что было дальше никто уже не смотрел. Все обратились в бегство. Люмин передвигалась интуитивно. В какой-то момент тяжесть от тела Ясона перестала ощущаться на плече, и думать о причинах резкого облечения не хотелось. Чжу Тин закопошилась, упираясь ногами в снег. — Люмин! Оно утащило их! Вернуться! Мы должны вернуться! Люмин! — порывалась она выбраться из хватки, истерично отмахиваясь от сдерживающих её рук. Хватка не слабла. Люмин оглянулась, поджав губы, а после продолжила непоколебимо тянуть её по случайному коридору. Впереди мелькнуло несколько спин других убегающих. Стены пролетали по сторонам, и отчего-то возникало ощущение, будто они сужались, силясь замуровать их здесь, подобно всем тем узорам на стенах. Позади слышался быстрый перебор лап. Вдруг ногу что-то резко дёрнуло, и девушка повалилась. Щиколотку сдавило. Захотелось спать. Словно на разум что-то грузно навалилось, придавило всем телом, не давая подняться. И только резкая боль всё в той же ноге сумела привести еë в чувство. — И-извини! — испуганно-виноватое лицо Чжу Тин размывалось перед глазами. — Если бы я не… Оно бы тебя… — бессвязно бормотала она. Люмин поднялась, продолжая хромать к выходу вместе с Чжу Тин. Они держались друг за друга. Шли, пока могли. Не замечали ни того, как все звуки резко утихли, ни того, как стены отступили, являя заснеженный лес. Ночь и метель. Холод. Огонь в руках Чжу Тин уже давно потух, отчего вокруг было темно. Снежинки резали лицо, застревали в волосах и застывали на ресницах. Добравшись до кого-то дерева, обе сползли по стволу вниз. Передвигаться дальше не было сил. Мысли не собирались, да и собирать их в нечто единое не хотелось. Чувства притупились, накатила смертельная усталость. Казалось, сейчас и пальцем пошевелить не выйдет. А перед глазами всё стоял образ огромного косматого туловища, острых лап-спиц и нитей паутины. Как они оплетают руки и ноги, как утаскивают ввысь над землёй. Глаза закрылись, но и тогда образ не исчез — стал только чётче, обретая краски. — Люмин, Ясон… Он… — тихо сипела Чжу Тин в окололихорадочном состоянии. Голос оборвался, и Люмин почувствовала, как плечо девочки задрожало. Она не знала, что ответить. Здесь было нечего отвечать. Да и думать нечего — пусто. Нога слабо ныла, жар перемешался с холодом, а вокруг всё казалось нереальным. Сон. Выдумка. Но всё это лишь обман. Сейчас отличить его от реальности было особенно сложно. Голова пухла, перед глазами мерещились огни. Множество огней. А после и голос. Отдалённо знакомый. По-злому насмешливый. — Надо же, живая. А затем невыразительный, приглушённый ветром возглас, что так и растаял между деревьев в лесу. Но стало немного спокойней.