Опять она..

Новый день = новые проблемы. В последний год это даже не удивительно. У нас стали падать рейтинги, поэтому в срочном порядке нужно выпускать песню. Все мы знаем, что в последние два года я была неактивна и знаем по какой причине. Собственно эта причина приготовила для меня сюрприз, но конечно, не без помощи Зои и Дрю. На самом деле, мне правда интересно, что меня ждет и к счастью, уже сегодня я смогу узнать. «Жду тебя внизу на парковке. Финнеас заберет твою машину.» Такое сообщение приходит на мой телефон с «неизвестного» номера. Конечно я знаю, что это Харрис, так как знаю наизусть каждую цифру ее номера. Почему она не записана? Все довольно просто. Сначала Эвелин была в блоке, а потом и вовсе удалена из телефонной книги, но сейчас появилась снова и записывать ее номер я не намерена. Может это и по-детски, но пока так. Собравшись, заглядываю в студию и отдав ключи от машины брату, выхожу, направляясь на парковку. Машину Харрис не сменила, поэтому мне составляет труда заметить ее. — Привет, — произносит брюнетка, когда я пристегиваюсь. — Привет. Я как обычно немногословна. Девочки говорили проявлять побольше дружелюбия, но как-то не особо хочется. Все-таки неприятный осадок давит в районе груди и приносит дискомфорт. Всю оставшуюся дорогу Эвелин молчит. Мне до ужаса интересно куда мы едем, поэтому я начинаю нервно постукивать пальцами по коленям. Харрис знает меня как облупленную и заметив это, усмехается. — Раз так интересно, почему молчишь? — она на секунду бросает свой взгляд на меня и снова переводит на дорогу. — Как-то нет желания общаться. — Но ты же согласилась поехать. — Я согласилась ради дев..— тут же замолкаю, понимая, что чуть не ляпнула лишнего. — Ради..? — произносит девушка, явно ожидая ответа, но естественно она его не дождется. — Забудь. Эвелин пожимает плечами и я мысленно выдыхаю. Мне повезло, что она не стала докапываться, ведь зная ее, она может. Вскоре мы останавливаемся около белых шатров и я окончательно путаюсь в своих догадках. Выйдя из машины, оглядываю территорию. — Позволишь завязать тебе глаза? — из-за спины слышу голос Эвелин, который от чего-то приобрел хрипотцу. Воспоминания накатывают настолько неожиданно, что приходится зажмуриться и встряхнуться, дабы отогнать навязчивые мысли. — Да, — выходит как-то неуверенно, поэтому лучшим решением становится слегка прочистить горло. Черная ткань касается моего лица и у уха слышен уже шепот девушки. — Не переживай, я рядом. После этих слов, Харрис касается моей руки и не спеша куда-то ведет. Я доверяю ей, черт возьми. Как ни крути, это никуда не денется и я даже не знаю, радоваться мне или нет. От прикосновений ее пальцев, по телу пробегаются мурашки, но я стараюсь сконцентрироваться на своих шагах и это, вроде как, помогает. — Аккуратно, ступенька, — говорит она и я делаю аккуратный шаг. Как только мы оказываемся в нужной локации, Харрис развязывает повязку и я морщусь от света. Как только глаза привыкают к свету, я буквально застываю с открытым ртом. Воздушный шар медленно отрывается от земли и взмывает к небу. — Нравится? — спрашивает девушка и я наконец обращаю свое внимание на нее. Она улыбается, внимательно наблюдая за эмоциями на моем лице. — Это.. просто прекрасно, — и это было чистейшей правдой. Вид, что открывался с высоты птичьего полета — был невероятен. Отсюда весь Лос-Анджелес как на ладони и это захватывало дух. В лицо бьет прохладный ветер, что также заставляет поежиться. Эвелин видимо замечает это и снимает с себя рубашку, что была одета поверх футболки, бережно укладывая ее на мои плечи, дабы хоть как-то меня согреть. — А ты? — киваю головой в ее сторону, указывая на единственную футболку. — Ничего, не замерзну. Да и к тому же, рядом с тобой жарковато, — Харрис снова по доброму усмехается и я улыбаюсь. Улыбаюсь искренне. Наш полет длился около часа. Эвелин задавала какие-то незначительные вопросы, шутила и указывала в какие-то места, дабы указать на что-то красивое. Сделав пару фото для истории в инстаграм, я продолжала наслаждаться видами и поняла, что сейчас, рядом с ней, мне до ужаса спокойно и я хочу, чтобы этот момент длился гребаную вечность. Когда шар оказался на земле, мы аккуратно покинули его и через шатры направились к машине. Уже в ней, Эвелин посмотрела на меня и не спешила куда-либо ехать. — Билли..— начала она и я немного напряглась, — я так и не объяснилась тебе. Тогда, буквально через месяц я начала корить себя за этот ужасный поступок. Еще тогда я поняла, что действительно полюбила тебя и я хочу сказать, что благодарна за каждую минуту проведенную вместе. Ее слова казались настолько искренними, что хотелось просто расплакаться и заключить ее в свои объятия, больше никогда не отпуская. — Я люблю тебя, правда. Не знаю, сколько нужно времени на то, чтобы доказать тебе это, но я готова делать все, что угодно и сколько угодно. Я буду ждать сколько потребуется, но не отступлю. Я потеряла тебя один раз и не позволю этому случиться во второй, — в ее глазах теплилась надежда. Надежда на то, что я скажу в ответ заветные три слова. — Я не люблю тебя, Эвелин. Ты сделала слишком больно мне тогда. Да, сейчас был замечательный вечер, но ты не глупая и думаю прекрасно поняла, что кроме дружбы, у нас ничего более не выйдет. Та надежда, что теплилась в ее глазах, в миг погасла. В этот момент я почувствовала себя последней тварью, но как говорят: «слово не воробей, вылетит — не поймаешь». Эвелин тут же поменялась в лице и ничего не сказав, завела машину, направляясь в сторону моего дома. По приезде, я около минуты сидела в машине и думала, что бы сказать, но Харрис решила все за меня. — Тебе пора. Прозвучало настолько холодно, что я тут же поежилась. Не смея больше задерживаться, выхожу из машины ничего не сказав. Только сейчас замечаю, что моя машину уже стоит. Прохожу в дом и начинаю задыхаться от слез, от собственной тупости и идиотской гордости, что родилась вперед меня. Звук выезжающей машины свидетельствует о том, что она уехала и теперь неизвестно, вернется ли вообще. В любом случае, хочется надеяться на лучшее.

***

— Не реви ты так, Боже мой. Вернется твоя Харрис, — я уже битый час рыдаю в плечо Зои, отчего ее футболка стала мокрой. — Ты, Айлиш, конечно дура, но я думаю, что все образумится, — говорит уже Дрю и я снова начинаю истерить. — Блять, Дрю, — шипит Зои, — Она же сказала, что будет ждать сколько угодно и сделает все, что угодно, так чего ты тогда расклеилась? — Ты.. ты не видела ее лицо, ее голос. Она никогда не говорила со мной в таком тоне. Девочки, это пиздец! — Ну тише ты, не реви. Все будет хорошо, — произносит Дрю. Немного успокоившись, я совсем не замечаю того, что проваливаюсь в сон. Все-таки успокоительное смогло на меня подействовать. Сквозь сон я чувствовала объятия подруг, чему невероятно рада. Я очень их люблю, ведь без них, даже не знаю как бы я справлялась со всем дерьмом, что творится в моей жизни.