Fly me to the Moon Let me play among the stars Let me see what spring is like On Jupiter and Mars
Внутри очередного чуда техники сидели Фред и Джон, а Брайан поддерживал с ними радиосвязь с корабля. Задачей было опуститься под поверхность спутника через пронзающие спутник трещины во льду и взять пробы воды, а если повезёт, то и прихватить с собой микроорганизмы — по идее, одноклеточных вроде протеобактерий. В кабине стояло неловкое молчание — засорять эфир воспрещалось... Но опьянённые радостью от успешной посадки парни не могли сдержаться. Продолжать затронутые на корабле темы показалось неуместным, поэтому Фред спросил: — А это нормально, что мы бесшумно едем? — Ты не знаешь свойств вакуума или устройства вездехода? — усмехнулся механик-водитель Джон, как бы между делом что-то вбивая в навигационную панель. — Устройства, ездить не доводилось, — смущённо улыбнулся Фред. — Это ты-то, как Брайан говорит, по Рейстрек-Плайя рассекал ого-го как, даже дрифтил. — Рассекал, но на примитивной модели, на дизеле, — вмешался штурман, слышавший разговор. — Она ревела не хуже «Гершеля» на старте, и чёрт знает, кто допустил Джона к неэкологичному транспорту на экспериментальном полигоне. — Давай без таких подробностей… — проворчал Джон. — Тут просто электродвигатели стоят, и КПД у них хороший, и шума нет. — «Архимед», не болтайте, недалеко действующий гейзер, а вам в трещину спускаться. Отключаюсь. И действительно, аппарат уже подъехал к «тигровой полосе» и вскоре продолжил движение, уже перпендикулярно. — Спасибо, — отозвался Фред. — Джон, трансформация. Турбины. Спуск. Мехвод исполнил распоряжение, и «Архимед» — так в шутку условились называть машину, которая могла превращаться и в подводную лодку, и в вездеход, — непринуждённо пробил поверхностный тонкий слой льда и начал погружение. Джон хорошо знал своё дело, поэтому Фред подал голос, лишь когда аппарат скользнул в воду, освещая её призрачным зеленоватым цветом. — Выпустить манипуляторы. — Есть. Пробы взяты. — Отлично. Какой состав воды? — Так-так, вычисляем… по составу вода отличается от морской лишь по солёности и по щёлочности. — Солелюбивые бактерии нам давно известны, щёлочность тоже не препятствие для микроорганизмов. — Хотелось бы, чтоб повезло найти то, за чем мы летели полгода. — Джон нахмурился. — Насколько хорошо ты знаешь морскую биологию, капитан? — Лучший на факультете! Хотя брат меня обрабатывал едва ли не с самого детства, поэтому я здесь, и именно астробиологом, — усмехнулся Фред. — И не сомневался, что так ответишь. Возвращаемся? — Да. Тут не так уютно, как в лаборатории, а мне не терпится сесть за микроскоп. «Архимед» мухой поелозил по ледовым стенам, но успешно поднялся на поверхность. Обратный путь исследователи проехали в молчаливом предвкушении. Около «Гершеля» их ждала высокая фигурка. Непривычно печальный Брайан не должен был выбираться с корабля, но Фред, заметив угрюмость товарища, поинтересовался: — Что-то не так? — Что у нас плохого, как говорится... боюсь, мы не сможем взлететь — плазме кранты из-за внештатной посадки. На Земле заверяли, что корабль выдержит такие перегрузки, вот я и не стал бить в колокола… Помедлив, он добавил: — Генератор искусственной гравитации тоже полетел. На Энцеладе нам ничего не грозит, своего притяжения хватает, но в космосе кости ослабнут настолько, что на Земле мы не сможем самостоятельно двигаться. Ситуация была как назло идиотской, будто Фреда с Джоном неведомые шутники окунули в ту же воду, откуда брались образцы. Капитан первым пришёл в себя. — Брайан, отправляй сигнал бедствия. Джон, глянь, что с генератором. Я займусь образцами. Выход найдётся... Произнеся эти слова, Фред почувствовал, что ситуация не так уж безнадёжна. Хоть на время…Yes I have seen many worlds For what it's worth But I'll never see again the planet earth My earth