***
Дворец сиял. Омеги в роскошных нарядах пестрели всеми цветами радуги, альфы мерились своим богатством, слуги бесшумно сновали между знатных гостей, предупреждая каждую их прихоть. Двери залы отворились и голос произнёс: — Его Величество, король Франсис Перс Моррион первый. В зале наступила тишина, все взгляды были направлены на входившего правителя. Его одежда, расшитая золотом и серебром, покоряла самое изысканное воображение. Мантия развевалась при ходьбе. Корона, усыпанная драгоценными камнями, сияла в лучах света. Взгляд иссиня чёрных глаз заставлял застыть в страхе. Король направился к трону, сел, махнул рукой, и зал наполнили звуки: шум, поздравления и шёпот. Альфы по одному и с семьями подходили к королю, целуя его руку, даря подарки и желая долгих лет жизни и правления. Когда же очередь дошла до маркиза Амерон, Мэтью вышел вперёд. Он склонился, чтобы поцеловать руку, но король не сдвинулся с места. Альфа занервничал. Он выглядел загнанной лошадью, весь серый, осунувшийся, с печальными глазами, бегающими туда-сюда. — Как поживает временный маркиз Амерон? — спросил король, делая акцент на слове временный. От этих слов Мэтью встрепенулся. — Всё хорошо, Ваше Величество. — Рад это слышать, — и король протянул руку для поцелуя, дани уважения. Барон Эдмон Нетье, стоявший почти в самом конце со старшим сыном, облегчённо выдохнул. Когда последний знатный лорд вернулся на своё место, Франсис поднялся с трона и объявил: — А сейчас, дорогие друзья, время веселья!***
Король принял их в своих покоях. Он спокойно выслушал всё. Только побелевшие костяшки рук выдавали то, насколько Франсис был зол. Кристофа он признал сразу, уж больно альфа был похож на покойного друга. Крестник стал достойным альфой, только в глазах сияла ярость. Ещё бы, человек, который разрушил их с братом мирную жизнь, наслаждался свободой. А вот Ариас изменился сильно. Из маленького хрупкого омеги, этот юноша превратился в красивого, сильного мужчину, со взглядом видавшего жизнь человека. Король бы и не узнал его при встрече. Да, интересная всё-таки штука жизнь. Столько испытаний уготовила судьба братьям, а они только возмужали и стали крепче, сплочённее, сильнее и телом, и духом.***
— А сейчас, время веселья, — произнёс король Моррион. Самое главное развлечение при дворе это слухи, романы и интриги. Вот и король решил немного поглумиться. Лесли вышел на балкон, наконец оставшись один. Вдруг за спиной послышался шорох. Омега обернулся и прикрыл в ужасе рот. На него смотрели ясные голубые глаза… Ариаса. Все лицо было спрятано под маской, только взгляд прожигал насквозь. Белоснежные мокрые волосы разметались по такой же белоснежной тунике до пола. Казалось, юноша порхал в воздухе. — Лееесли, — растягивая имя, хрипя, произнесло видение. Ношелд промаргался пару раз. — Ар… Ариас? — Как ты мог. Ты же был моим друуугом. Ты убил меняяя… И Ариас, приближаясь, протянул к омеге руку, с неё капала вода, останавливаясь в воздухе и замирая. — Ты должен почувствовать тооо, что испытал яааа! Ариас задвигал руками, создавая водный шар, и направил его на Ношелда. Шар обволок голову омеги, не давая тому вдохнуть. Вода забилась в рот, в нос, в уши. Лесли хватался за неё, пытался убрать влагу, но безуспешно. Это продлилось всего ничего, но паника и страх сделали своё дело — парень стал задыхаться. Он закрыл глаза, булькающий звук застыл на устах. Ариас же быстро убрал стихию, не оставив ни следа, ни капли, и скрылся в спрятанной в стене потайной двери. Там его ждал король, наблюдавший за встречей. Лесли не мог пошевелиться, его ноги, казалось, приросли к полу, он рвано хватал воздух ртом, не мог надышаться. Когда омега открыл глаза, никого рядом не было. В ужасе, он бросился прочь, провожаемый заливистым хохотом.***
Мэтью был поглощён своими мыслями, когда к нему с безумными глазами подбежал любовник. — Я, я, он, там… — Лес, что случилось? — истинный был чем-то сильно напуган. — Ариас, он… там. Его призрак пришёл ко мне, Мэт, я боюсь. Он хотел меня убить! И омега прильнул к альфе, трясясь от страха. — Ох, Лес, что ещё ты выдумал. Ариас погиб, утонул, по твоей глупости, кстати. Я устал от твоих истерик. Иди, повеселись, выпей, обсуди слухи со своими глупыми друзьями, займись тем, что ты всегда делаешь. И альфа высвободился из объятий. Он вышел в сад к фонтану. Хотелось подышать и побыть в тишине. Ариас появился неожиданно и эффектно. Вода в фонтане забурлила, поднялась вверх столбом. Мэтью увидел сквозь прозрачную стену очертания человека. Стена расступилась, и перед альфой появился Ариас. Белое одеяние облепили мокрые волосы, голубые глаза смотрели прямо на него, в самую душу. Мэтью сделал шаг назад, оступился и упал, сев на пятую точку. Хриплый голос, нависшего над ним мужа, прошептал: — За чтооо? Чем я заслужил всё этооо? — Нет, нет, прости меня, Ариас, прости. Я не виноват, это всё отец. Это всё он! — Я никогда тебя не прощу. Ты растоптал моё сердце, мои чувства, меня самогооо! — Прости, прости… — повторял, как заведённый альфа, а из глаз у него лились слёзы. Ариас исчез так же неожиданно, как и появился. Вода в фонтане была спокойной. Только звонкий хохот эхом раздавался вокруг.***
Барон Нетье никак не оставался один. Он подлизывался ко всем знатным альфам, пел им диферамбы, восхвалял их наряды. А для него было уготовано то ещё представление. Кристофа преобразили до неузнаваемости: его лицо было покрыто макияжем а-ля разлогавшаяся кожа и раны. Наряд, точь в точь надетый на Альфреда при похоронах, висел грязными лохмотьями, волосы в беспорядке. Тот ещё видок. Ариас точно так же был «наряжен», только похож на папу. Пришлось ещё и волосы извалять в грязи, скрывая цвет. Ваеля сделали похожим на Кристофа, а Нолана — на Ариаса. Всё «мёртвое» семейство Амерон во плоти. Королевские приказы способны довести до совершенства любое умение слуг! На помощь пришёл сам король. Он позвал в свой кабинет барона Нетье. А там! Как только все один за одним начали появляться перед альфой, тот оторопел. А король же делал вид, что ничего не видит, хотя внутри умирал со смеху, наблюдая за убийцей и его реакцией. Барон старался держать лицо перед правителем, отвечать на его вопросы. Но его выдавали трясущиеся руки, пот, стекающий по лицу, бегающий взгляд и безумный страх. «Привидения» же засыпали Эдмона вопросами: — Папа, за что? — Дедушка, зачем? — Да как ты посмел? — За что ты так нас ненавидишь? И всё в этом духе. Долго альфа не мог выносить этого давления. Он заорал во весь голос, размахивая руками, отбиваясь от видений мертвецов: — Уйдите прочь! Заткнитесь! Хватит! Вы мертвы, я убил вас! Вы все мертвы! На крики прибежала стража. Барона скрутили и увели прочь, орущего и брыкающего. Он будто сошёл с ума. А кабинет сотрясло от смеха, громкого и заливистого.