**
На следующий день имя Алексы смещается именем её начальника, которое поднимается на первое место в опросе телеграм-чата, ведь на утро выходит статья о том, что дочь директора учебного центра Шин Юну убили. Одним ударом ножа в горло, что полиция выносит догадки о том, что девушка не сопротивлялась. Она определённо хорошо знала убивающего. — Готов поставить пятьсот на то, что это У Чихо, — шепчет Юнги, испепеляя преподавателя внимательным взглядом. Сам мужчина не замечает подозрительных поглядываний трёх парней, но определённо подмечает про себя то, что учеников в аудитории стало в два раза меньше. — И чем только занимаются предки Чонгука? Ни орудия убийства не могут найти, ни подозреваемых опросить, — недовольно бормочет Чимин и старается не смотреть на Юнги, с которым они негласно договорились притвориться, что ничего не было. А так как кафешка токпокки матери Субина всё-таки закрылась, больше они вдвоём наедине не находились. — Чихо слишком образован и умён для нас, — говорит Хосок, начиная верить в теорию лучшего друга. Есть в этом мужчине что-то скрытное, хоть и он сам сегодня проголосовал за Намджуна. Кто знает, может эти учителя, так сильно уставшие от них, тупых учеников, решили объединиться и убивать? — Я хочу проследить за ним, — твёрдо произносит Юнги, по взгляду которого видно, что переубеждать его нет смысла. — Что?! — вскакивает на месте Чимин, которого этот взгляд не убеждает, и стыдливо смотрит на настороженно повернувшего на него голову профессора У. Ничего ему не сказав, так как не хочется ещё больше привлекать к себе внимание убийцы, Чимин садится на скамейку и вновь обращается к недовольно нахмурившемуся Юнги. — Я не позволю тебе следить за каким-то маньяком, — шепчет он парню, на что тот надменно фыркает в ответ. — Воу, вы уже настолько продвинулись в вашей близости, что можете пилить друг друга и давать разрешение на то, куда идти, а куда нет? — тихо смеётся Хосок, который был слишком занят собственными, чтобы следить за прогрессом развития отношений друзей. — Не мели ерунды, идиот, — нервно отвечает Юнги, больно ударяя Хосока по голени ботинком. Он замечает то, с какой обидой Чимин сжимает губы, готовый вот-вот расплакаться, но не желает извиняться за то, что, скорее всего, разбивает ему сердце. Все эти дни он старался не думать о том, что этот первокурсник к нему чувствует, потому что поцелуй был слишком чувственным, тёплым, родным. Но воспоминания о его мягких губах так и лезут каждый раз в голову, когда он смотрит на Чимина. Это бесит его так, что он выказывает свою злость на самого парня, ведь Юнги сейчас совсем не до Чимина. — В отчётах полиции сказано, что Юна хорошо знала своего убийца, а это дура была в него влюблена. — Окей, представим, что это Чихо и он убил и Юджин и Юну. Но Бомгю и Субина зачем убивать? — спрашивает Чимин, который теперь хочет переубедить Юнги в том, что Чихо убийца, чтобы он передумал за ним следить. Юнги молчит. Но не потому, что ему нечего ответить, а потому что знает, что его предположение никому не понравится. — Я подозреваю, что убийц двое, — через несколько минут молчания произносит он, и это лишь вызывает очередной смех у Хосока. — Знаешь, я иногда поражаюсь тому, как ты с такой серьёзной моськой выдаёшь такие тупые теории, а мы тебе с лёгкостью верим, — качает он головой, несильно хлопая друга по плечу. — Первые серийные убийства в Тэбэке и сразу двое убийц. — Эти убийцы знают друг друга? — всё же спрашивает Чимин, которого немного задевают слова Хосока о том, что они с лёгкостью верят глупым теориям, потому что видит логику в словах Юнги. — Чимин, не тупи, — вмешивается Хосок, начиная раздражаться от того, что младшему так легко запудрить мозги. — Может, Юнги пытается тут нас со следа увести, чтобы мы не подозревали его самого? — добавляет её, вопросительно изгибая бровь. — Чувак, ты в последние дни реально меня пугаешь. — Сказал человек, который трахает ходячее привидение, что, кстати, может вполне зарезать тебя во сне! — злобно отвечает Юнги и встаёт на ноги, когда Чихо оповещает о конце урока. — Возьми свои слова назад! — кричит на него Хосок, так же вставая на ноги, и готовит кулаки. Он никогда не дрался за девушек, тем более с лучшим другом, но слова Юнги, хоть и не самые обидные, которые могли бы прозвучать в сторону Соён, выводят его из себя. Он мысленно осознаёт, что эта девушка с каждым днём становится для него всё ближе. Настолько, что ему даже не хочется присунуть кому-нибудь другому, что, в случае с Хосоком, удивительно. Это значит, у них с ней что-то серьёзное. — Да пошёл ты, — усмехается Юнги, даже не смотря на друга, и хочет торопливо выйти следом за Чихо, чтобы не потерять его из виду. Сейчас была последняя пара, и Чихо, вероятно, зайдёт сначала на кафедру, а потом уже, наверно, убивать. — Ребят, вы чего? — бормочет Чимин, заикаясь, потому что впервые за время знакомства с этими парнями видит их такими. Он понимает, что нервы сейчас у всех на пределе, но нельзя ссориться из-за такой дурацкой темы, уж тем более, обвинять друг друга. — Не вмешивайся, Чимин, — говорит Юнги спокойно, так как боится, что если младший скажет ещё что-то, то он не стерпит и нагрубит ему. Ему не хочется вновь его обижать. — Хосок, ты слишком расслаблен для человека, который живёт в городе, где за месяц уже четверых убили. Что, настолько хорош секс с сатанисткой? — Если у тебя недотрах, то я в этом не виноват! — кричит ему в ответ Хосок и хватается за воротник его толстовки, готовый избить друга прямо здесь при остальных студентах, чтобы перестал уже так бесить своим поведением и обвинять других в том, что у него не заладилась жизнь. — Пусти его, Хосок, — встревает Чимин, сжимая его запястья, чтобы отцепить от Юнги, который смотрит на парня взглядом, полным неприязни, но при этом никак не сопротивляется. Словно хочет, чтобы его хотя бы разок ударили. — Перестаньте, придурки. Я пойду с тобой, Юнги. И после ты, надеюсь, успокоишься, — говорит он и думает, что Юнги или откажется от этой затеи или их обоих убьёт Чихо. Каждый из этих вариантов вполне устраивают Чимина. Хосок послушно отпускает ткань толстовки, с силой отталкивая Юнги от себя, и, ничего не говоря, выходит из аудитории. Он, конечно, был не всерьёз, когда говорил, что Юнги специально наводит стрелки на Чихо, чтобы отвести от себя внимание, но всё равно злится на друга за то, что тот так себя ведёт. Сейчас сложно всем, и каждый переживает это по-своему. Хосок лишь понимает, что между Юнги и Чимином всё не так гладко, как последнему хотелось бы, и не решается сказать младшему, чтобы бежал подальше от этого психа, потому что если Юнги и не убийца, то он уничтожит его морально.9. Я буду жить вечно
23 февраля 2023 г. в 03:00
Листки с результатами эссе торопливо раздаются по партам, и Алекса тяжело вздыхает, когда случайно видит то, что написано на листке Хосока. Тот довольно улыбается, явно надеясь, что за свой шедевр ему поставили самый лучший бал, и девушка закатывает глаза от предложения: «Mr. Kim like to fuck brains slowly and gently, pulling his dick inside soft wet folders and cumming from the licky goo, which covers his skin».
— Меня сейчас стошнит, — шепчет Алекса, кладя лист парня ему на парту, на что тот разочарованно охает.
— Три??? — недоумевает он и вскакивает на ноги, планируя подойти к учителю и потребовать объяснений. Он несколько дней рвал волосы на голове, чтобы придумать такую красоту, и стоит признать, что иногда даже возбуждался, представляя себе сам процесс трахания мозгов в прямом смысле этого слова.
— Думаю, в группе больше шестёрки ни у кого нет, — тихо замечает Алекса, когда кладёт лист Вонён ей на парту. Если уж у отличницы шесть баллов из десяти, то можно не ожидать лучших результатов от других.
— Хосок, sit down! — рявкает на парня Намджун, не позволяя ему даже сдвинуться с места, и тот, моментально разворачиваясь на пятках, возвращается обратно к своей парте. Злить без того вечно злого учителя — страшнее, чем серийный убийца.
— Намджун режет меня без ножа, — шепчет он сидевшей рядом Соён, которая не понимает, почему ей дали четыре балла. Это почти то же самое, что и три, то есть её работа ничем не лучше, чем у Хосока.
— Лучше бы я на японский пошёл, — тихо подмечает про себя Тэхён, что лишь сильнее выводит учителя из себя.
— Так и иди на японский! Итадакимас, вашу мать! — кричит ему в ответ мистер Ким и, несмотря на то, что до конца урока ещё сорок минут, выходит из кабинета, закинув лямку рюкзака на одно плечо.
— Ну молодец, Тэхён, — ругает его Чимин, вставая на ноги, и всё же ждёт, когда учитель вернётся в кабинет.
— У мистера Кима ПМС что ли? — усмехается Ёнджун, обращаясь к Алексе, и та пожимает плечами, ведь сама боится его не меньше, чем ученики.
— Джин, иди догони его и успокой. Через два месяца нам международный тест сдавать. — Юнги толкает старшего в плечо, и тот непонимающе раскрывает глаза. — С такими результатами нас даже не допустят до него.
— Я-то чо? Избавиться от меня хотите, да? — скептично спрашивает он, недоверчиво сужая глаза. — Не дождётесь. Даже убийца не сможет меня достать. Я буду жить вечно. Вечно красив…
— Вот кто просил тебя трогать его, — устало вздыхает Соён, которая читала эссе своего парня и мысленно соглашалась с тем, что несмотря на тему, от которой реально хотелось опустошить желудок, сам текст написан очень даже неплохо. — Сейчас не заткнётся же.
— Да, Джин, иди втирай про свою красоту Намджуну. Он определённо нуждается в дозе эстетики, — подначивает его Чонгук, активно кивая головой. Он получил два балла и искренне не понимает, за что. Да, тема была про туризм, и он написал про то, что их город славится своим горным туристом. Конечно, про это было всего два предложения, остальные 90% эссе написаны о серийном убийце, который завёлся в их городе, и Чонгук считает, что это намного интереснее, чем вечные горы, которые никуда не денутся.
— Я хочу жить, ребята, — бормочет он, вновь включая режим недоактёра, но никто не ведётся на его игру. Ребята прекрасно знают, как Сокджин умеет подлизываться к Намджуну, что даже не удивляются тому, что у него шесть баллов за эссе. Ровно столько, сколько у лучшей ученицы группы. Это немыслимо.
— А мы хотим получить сертификат по английскому, чтобы съебаться из этого города, — отвечает ему Тэхён, и все согласно кивают на его слова.
— Теперь я понимаю, за что вас всех мистер Ким ненавидит, — лепечет Сокджин, вставая на ноги, и послушно плетётся к двери, еле двигая ногами. Он ощущает себя идущим на экзекуцию пленником, и надеется, что Намджун ушёл не слишком далеко, ведь бегать от маньяка в темноту к другому маньяку не самое лучшее времяпровождение.
— Вы слишком жестоки к нему, ребят, — вмешивается Чэвон, укоризненно качая головой, и смотрит на свой лист, на котором у неё два балла и комментарий: «I hate cheating». Она не знает, как Намджун догадался о том, что текст эссе ей писала Алекса, и надеется, что ассистентка не сама ему об этом сказала после того, как Чэвон отдалилась от неё.
— Он буквально позавчера обвинял тебя в том, что ты убила Субина, — усмехается Ёнджун, раздражаясь очередной сердобольности одноклассницы, и думает о том, что может, теория Джина не такая уж и безосновательная. Может, под маской эмпатичной защитницы всех слабых кроется жестокая маньячка?
— Но это неправда. И вы прекрасно это знаете, — уверенно отвечает Чэвон, которую не сломят подобные обвинения. Она даже не расстроилась, когда её имя впервые появилось в телеграм-опросе, потому что всерьёз не воспринимает то, что думают другие люди. Им просто дай повод кого-нибудь пообсуждать, ведь это анонимно.
— Да, потому что мы знаем, что это Алекса, — усмехается Вонён и игнорирует то, как ассистентка сжимает кулаки. Настроение у отличницы было испорчено и лишь издевательство над Алексой могло его поднять. Вонён, на самом деле, никто тут не нравится, но к ней у неё была особая неприязнь, а всё потому, что та в первые дни посещения занятий исправляла её произношение, явно хвастаясь тем, что выросла в Америке. Это бесит, потому что выскочек никто не любит. Даже сами выскочки.