**
Алекса сидит у торгового центра, как не в себя затягиваясь сигаретой, и плачет, не стесняясь того, как на неё смотрят проходившие мимо люди. Ей плевать на всех и каждого. Потому что Чэвон больше нет. Ни в её жизни, ни в целом. Об этом ей сказал Чимин, когда она заходила в торговый центр за кофе в кофейню, в которой студент сейчас подрабатывает. Он, вместо обычного приветствия, первым делом выразил ей свои соболезнования и спросил, придёт ли она сегодня в церковь, в которой родители Чэвон устроят маленькую траурную службу. Она ему не поверила. Чимин, конечно, в отличие от других учеников группы, более или менее добродушный и адекватный, хоть она и не понимает его слишком очевидную одержимость таким парнем, как Юнги, однако всё равно обвинила его в том, что он так тупо шутит. Сейчас же она сидит на холодном бетоне, прислонившись спиной к стене, и листает новости в сети, которые сегодня утром забыла прочитать. Алекса не думала, что когда-нибудь увидит в ленте имя своей возлюбленной рядом со словами «очередная жертва тэбэкского серийного убийцы». — Алекс? — слышит она знакомый голос, но не может вспомнить, кому он принадлежит, так как голова слишком затуманена болью и терзаниями. — Hey, you hear me? — вновь зовут её, и девушка еле поднимает голову, смотря сквозь слёзы на своего начальника. Она впервые видит его суровое лицо таким настороженным. — Мистер Ким, — лепечет она, вновь заливаясь слезами, из-за которых у преподавателя сжимаются зубы. Он терпеть не может чужой рёв. Алекса медленно встаёт на ноги, надеясь, что начальник захочет её утешить, ведь они три месяца работают бок о бок, хоть и не смогли создать дружеских отношений. Но она присматривается к его хмурому лицу и осознаёт. Вспоминает все обвинения учеников, сопоставляет факты того, что Намджун искренне ненавидит свою работу и учеников, хоть и непонятно, зачем он тогда этим занимается. — You! — тычет она в него указательным пальцем и бросает недокуренную сигарету на землю. — Её убили вы! Разозлились из-за того, что мы встречаемся, да? Или потому, что она ушла с курсов? — кричит она, толкая молодого мужчину в грудь обеими ладонями, и вокруг них медленно собирается толпа зевак, которые широко раскрывают рты от услышанного. — Алекса, успокойся. Ты не в себе, — тихо в размеренном тоне отвечает ей Намджун, по взгляду которого видно, что он с удовольствием убил бы свою ассистентку за то, что она так его позорит в центре города. — Я вообще не знал, что ты завела отношения с ученицей, — говорит он, укоризненно качая головой. Хоть и изначально он подошёл к девушке с реальной целью узнать, что произошло и может ли он чем-то помочь, Намджун не мог проигнорировать немаловажный факт о нарушении этических норм. — From now on you are fired, — добавляет он, зная, что люди вокруг с вниманием за ними следят, и ему не хочется казаться в их глазах ещё большим монстром, каким его сейчас видят прохожие. Поэтому переходит на английский, чтобы его не смогли понять. — Я всё равно не собиралась работать с убийцей! — кричит Алекса в ответ, в пух и прах разрушая попытки Намджуна не ухудшать о себе мнение. Ему без того надоело то, что несколько дней за его спиной слишком громко шепчутся о каком-то там телеграм-чате, где он занимает первое место в списке подозреваемых. Он не был в курсе этого чата, о котором в итоге узнал от Сокджина, но не стал проверять этот факт на достоверность. Ему неважно, что о нём думают другие, потому что Джин сказал, что это просто дети балуются. Он предпочитает верить взрослому человеку, чем каким-то мелким идиотам. — Что тут происходит? — слышит она тихий голос Сокджина, который с трудом проталкивается сквозь всё больше густеющую толпу. — Сокджин, ты живой? — тихо бормочет Алекса, смотря то на него, то на уже бывшего начальника. Все в группе считают его мёртвым, хоть и не было трупа. К сожалению, в случае Чэвон внезапного появления можно не ожидать, ведь её тело, также заколотое ножом, нашли недалеко от её дома. — И во всей красе, — не изменяя себе, отвечает Джин, которого единственного не смущает любопытная толпа. — Тебе бы умыться, гёрл, — говорит он, замечая замешательство на лице Намджуна, ведь тому явно неприятно подобное внимание со стороны жителей города, в котором он живёт с рождения. — Пойдём, я помогу тебе. Он берёт начинающую дрожать от холода Алексу за локоть, чтобы пройти с ней внутрь торгового центра, и кидает короткий взгляд на Намджуна. — Ты… Вы… — начинает Джин, смотря на него, и тепло улыбается, показывая этим, что они поговорят чуть позже. Им обоим явно есть что сказать друг другу.11. Я ненавижу всех, кого знаю
25 февраля 2023 г. в 21:00
В конце урока Намджун практически выбегает из учебного центра. На вопрос Юнги он ничего не ответил, лишь тихо приказал всем открыть учебники и читать вслух очередной текст. Даже не унизил никого за произношение или незнание какого-нибудь элементарного слова. Самым удивительным было то, что он даже разрешил им пересдать эссе. Это лишь сильнее внушило ребятам подозрения о том, что с этим мужчиной что-то нечисто. Один только Хосок был рад этому, ведь Намджун позволил ему не писать вновь на ту мерзкую тему о трахании мозгов и обещал задать ему то же, что и другим.
— Я что-то запутался. Убийца Чихо или Намджун? — спрашивает Чимин, который после любовной истории преподавателя больше верил в то, что это мистер Ким их по одному убивает, имея на это обоснованный мотив.
У Чихо лишь хочет заработать как можно больше денег, никому не мешая. Ему незачем их убивать. В вечер, когда они за ним проследили, мужчина по секрету рассказал ему с Юнги о том, что учился со старшей сестрой Тэхёна в одном классе. Тогда они ещё не встречались, и он со спокойной совестью уехал учиться в Японию. Вернулся в Тэбэк лишь на неделю, на похороны родителей. И, увидев девушку, влюбился с первого взгляда. А когда он предложил ей улететь вместе с ним в Токио, Хёнсо отказалась, ведь не могла оставить своего младшего брата одного. Их родители к этому времени, взяв большую сумму у ростовщиков, оставили детей и сбежали из страны. Поэтому за долгом эти опасные люди пришли к Хёнсо. Оплачивать долг на зарплату официантки она не могла и в итоге вступила на дорогу проституции, на которую в их городе немалый спрос, но слишком скудное предложение. И одна из самых красивых девушек Тэбэка быстро стала любимицей мэра, который изредка её посещал, щедро одаривая свои визиты. Однако этого всё равно было недостаточно. И Чихо, вернувшийся в город ради любимой девушки, был вынужден остаться тут и браться за любую работу, чтобы как можно скорее спасти её из этой ямы.
— Да плевать. Сокджина жалко, — грустно говорит Тэхён, качая головой. Никто не торопится домой после окончания урока, так как им впервые искренне жаль убитого.
Это, само собой, не остаётся незамеченным Ёнджуном, который, хоть и понимает то, что ребята были привязаны к самому старшему из них, но всё равно ощущает обиду от того, что к смерти Бомгю они отнеслись не с таким сожалением.
— Да прям-таки? Вы же сами его отправили за убийцей, — фыркает он, посмотрев надменно на одноклассника.
— А час назад ты был уверен, что убийца Чихо, — вмешивается Чонгук, пожимая плечами. Он думает, что менять своё мнение о том, кто убийца, нынче вполне нормально и обоснованно. После смерти Юны все ученики были уверены, что им уже не спастись, даже если они уйдут с курсов.
— Во всём виноват Юнги. Это он внушил нам то, что Чихо может оказаться убийцей, — оправдывается Ёнджун, обращаясь к студенту, который уставился мрачным взглядом на пустую парту, и обдумывает способы того, как теперь и Намджуна вывести на чистую воду.
Ему хочется вновь проследить за следующим подозреваемым и позвать для этого Чимина, потому что они с Хосоком с того дня не разговаривают. Да и Чимин оказался смышлёным малым, хоть и Юнги в конце вечера всё же отчитал его за то, что им пришлось выслушивать слезливую историю любви профессора из-за его вопроса.
Юнги останавливает лишь один факт. Три коротких слова, сказанных неуверенно, пугливо и почти не слышно, но которые он определённо услышал. Которые так сильно въелись в его голову, что, казалось, отпечатались там словно жгучее клеймо. Он никак не мог перестать думать о том, что Чимин его любит, хоть и успешно притворился, что не расслышал. К его счастью, младший не решался их повторить, потому что Юнги не знает, как на это отвечать и стоит ли вообще. Как реагировать, что чувствовать. Ему никогда не признавались в любви, и он удивляется тому, что это приятнее, чем ему всегда казалось. Становится уютно с человеком, когда знаешь, что он тебя любит. Особенно, если он единственный, кто это делает, ведь даже ты сам себя не любишь.
— Ты не спросил у него в туалете, чью кровь он смывал? — спрашивает Юнги запоздало, когда ребята продолжили обсуждать Намджуна.
— Чихо? Ты думаешь, я стоял у писсуара и вёл с ним светские беседы? — раздражённо усмехается Ёнджун, удивляясь подобному вопросу. Само собой, он, не помыв руки, дал дёру, как только отлил.
— Это он тебя, да? — шепчет Чонгук сидевшему рядом Тэхёну, который думал о том, как незаметно встать и уйти. Ему незачем больше находиться в этом кабинете, если урок уже окончен. Особенно когда его ждёт серьёзный разговор со старшей сестрой.
— С чего ты взял? — безразлично отвечает он другу и всё-таки встаёт на ноги, надевая на ходу куртку одной рукой, а другой закидывая на плечо лямку рюкзака.
— Тэхён, ты же знаешь, что можешь мне доверять, — с обидой говорит Чонгук, еле добежав до торопливо вышедшего из кабинета Тэхёна, который даже не удосужился попрощаться с ребятами. Им всё равно было не до него. Они начали обсуждать то, есть ли у кого-нибудь номер или адрес Сокджина.
— Прям-таки могу? — саркастично усмехается тот, выходя на улицу, и делает глубокий вдох во все лёгкие. Холодный воздух приятно успокаивает раны на лице, и он думает, что даже не будет ничего мазать на лицо для заживления. Ему нравится контраст осеннего ветра с обжигающими ранами на коже.
— Почему ты так говоришь? Когда я тебя предавал? — недовольно произносит Чонгук, хмурясь, и сравнивает с ним шаг. — Да остановись ты! — кричит он, толкая друга в плечо. Тэхён тихо смеётся, вызывая у него лишь недоумение.
— Хочешь, чтобы я рассказал тебе, кто размазал меня по стенке? — спрашивает он через смех и наслаждается тем, как настороженно смотрит на него Чонгук. Красивый, думает он и замечает, что ранка с засохшей кровью у него на губе, которую Тэхён ему оставил в школьном коридоре, прям-таки нуждается в его губах. — Хорошо. Сначала поцелуй меня.
Чонгук ошеломлённо делает шаг назад, смотря на парня с широко раскрытыми глазами. Его больше удивляет не внезапность его вопроса, а факт того, что ему хочется это сделать. Лишь на секунду почувствовать эти губы на вкус и успокоиться. Чонгук уверен, что в нём играет тупое любопытство, не более. Это же не делает из него гея, да?
— Ты с ума сошёл?! — возмущается он, вновь толкая Тэхёна в плечо, но не так сильно, как хотелось бы. Это лишь больше раззадоривает парня, который вновь отдаётся хохоту, вызывая у Чонгука мурашки по всему телу. — Издеваешься что ли?
— Нет, это ты надо мной издеваешься, блять, — отвечает он ему, остановив смех, и приближается как можно ближе, что Чонгук даже не успевает попятиться назад, чтобы защитить себя от настойчивых губ друга.
Тэхён целует грубо, жадно, словно они этим часто занимаются. Чонгук собирается оттолкнуться от него и прижимает ладони к его груди под распахнутой курткой, но пальцы лишь прижимаются к его школьной рубашке. Потому что хочется ещё чуть-чуть потерпеть, ведь любопытство не до конца утолено. Он неуверенно отвечает на сокрушающие ему весь здравый разум губы, пытаясь мысленно заставить себя вспомнить, как дышать. Чонгук слышит, как Тэхён надменно усмехается сквозь поцелуй, и чувствует у себя на затылке его руки, которые углубляют поцелуй. Поцелуй, который уже вряд ли теперь можно будет назвать «просто из любопытства». Так не целуют, чтобы попробовать. Так целуют, когда хотят. Всего и до последней капли.
Осознание этого приводит Чонгука в чувства, и он, чуть толкнув Тэхёна, ударяет кулаком по его без того израненной челюсти. Тот ноет от боли, падая в грязную лужу, не высохшую после очередного дождя, и продолжает усмехаться.
Издевается, вновь думает Чонгук, готовый расплакаться, ведь сам он не издевался, отвечая на поцелуй друга. Ему понравилось, ему хотелось ещё. Бормоча себе под нос оскорбления, большинство из которых направлены на самого себя, Чонгук убегает в сторону дома, надеясь, что маньяк в качестве жертвы сегодня выберет его, так как он мечтал исчезнуть с лица земли.