Курсы английского языка, или Somebody has to die

      Опять церковный хор недостаточно талантливых и совсем не воодушевлённых собственным творчеством детей, но Юнги уже не обращает на них внимание. Сегодня в церкви ребятам было уже не до веселья, и они даже пришли сюда не по приказу старших. Они понимают, что Вонён права. С каждой новой жертвой круг подозреваемых сужается, однако они до сих пор не могут ни точно определиться, кого обвинять, ни доказать свои предположения. Пока их становилось всё меньше и меньше.       — Я так понял, уход из курсов — это стопроцентная смерть, — шепчет Хосок, делая вид, что читает пыльную Библию, которую нашёл на своём сидении. Ему было страшно громко обсуждать серийного убийцу, ведь он боялся того, что тот может использовать каждое его слово как повод выбрать его в качестве следующей жертвы.       — Да Сатана его знает, — отвечает Чимин, тихо вздыхая, и замечает, что в церкви почти никого нет, кроме родителей Юны и их группы. Он вспоминает то, как Алекса выбежала из кофейни, так и не взяв свой оплаченный кофе, и надеется, что с ней всё в порядке. Секундная мысль, о том, что бы он чувствовал, будь Юнги на месте Чэвон, заставляет его покрываться мурашками, и он смотрит на парня, который как обычно озадаченно уставился в пустоту. — Следующим может оказаться любой из нас.       — Говоря о Сатане, Хосок, а где твоя девушка? — спрашивает Вонён, которая не оставляет отсутствие Соён без внимания. Ей становится не по себе, ведь из учеников мистера Кима они с Соён — единственные оставшиеся в живых девушки в группе английского. Она начинает думать о том, что убийца всё-таки мужчина, и больше не подозревает Алексу, так как видела то, как ассистентка учителя любила Чэвон.       — Зачем тебе Соён? Ты, уверен, думаешь о том, что это Алекса прикончила Чэвон, разозлившись на неё за то, что та её бросила, — усмехается Ёнджун и не удивляется, когда принимает на себе несколько пар удивлённых глаз. — Слышал в тот день перед уроком, как они говорили по телефону. Алекса была крайне расстроена. В принципе, Вонён, ты и твои волосы хорошо это помнят.       Одноклассница ничего не отвечает, лишь трогает корни волос, до сих пор ощущая крепкую хватку маленьких пальцев с острыми ноготками. Она, конечно, терпеть не может Алексу, но не собирается гнуть своего, лишь бы оказаться правой. Как это, например, делает сам Ёнджун.       — Только не надо ещё мою Соён подозревать. Она сейчас на работе. Да и не любит она посещать церковь, — всё же разъясняет Хосок, который не желает даже слышать каких-либо обвинений в сторону своей девушки.       — Ну да, для вампиров кресты и святая вода опасны для жизни, — бормочет под нос Юнги, не сдержав своей колкости. Он всё ещё не разговаривает с лучшим другом и считает его предателем, раз Хосок чуть было не ударил его из-за какой-то девушки.       — Знаешь что, Юнги? — раздражённо обращается к нему Хосок, забывая о том, где находится и с какой целью они тут, так как подкол Юнги его выводит из себя. В то же время он скучает по другу и не знает, как с ним помириться, не прося прощения, ведь это Юнги виноват в их ссоре. — Я собираюсь предложить Соён переехать ко мне, так что давай ты просто примешь её как часть моей жизни, окей?       — Ого, — выдаёт Чимин, завидуя стремительной скорости развития отношений старшего, и замечает, как на сердитом лице Юнги появляется злорадный оскал.       — К тебе, то есть к твоим родителям? Удобно же она устроилась. Её хитрости позавидует даже наш маньяк, — произносит он и демонстративно хлопает в ладони. Хоть он и старался сделать это бесшумно, его действие всё-таки замечает диакон, проходивший мимо.       — Юнги, ты в церкви! — шипит на него мужчина, строго нахмурившись.       — Да ну? — дерзит ему тот и закатывает глаза.       Прошло уже пять лет, а Юнги до сих пор смешно и непривычно видеть отца священнослужителем, потому что он до сих пор вспоминает то, как тот после смерти матери Юнги закидывался наркотиками и вливал себя алкоголь, словно пытался таким образом лишить себя жизни и уйти от ответственности воспитывать сына в одиночку. Юнги считает, что ни тогда, ни сейчас отец не справляется с этим делом.       — Где другие ученики с ваших курсов? — спрашивает диакон, игнорируя сарказм сына, так как привык к нему и не должен осуждать его за это. Бог сам укажет ему нужный путь.       — Умерли? — на полном серьёзе отвечает Хосок и только сейчас замечает, что с ними нет Тэхёна и Чонгука, которые и в последнюю их встречу как-то незаметно слиняли из кабинета английского.       — Из… кхм… живых, — неуверенно уточняет мужчина, не зная, как поделикатнее объяснить им, что нужно присутствие всех ныне живущих учеников.       — Чонгуку родители, кажется, запретили выходить из дома, — произносит Чимин, который после начала работы в кофейне теперь о многом знает, а всё потому что люди за чашкой кофе могут слишком громко говорить о своей жизни. В случае с родителями Чонгука, он услышал об этом, когда они брали у него средний американо и обсуждали между собой, что сейчас опасно выпускать детей из дома. Тогда он ещё подумал про себя, что лучше бы они старательно разыскивали убийцу вместо того, чтобы прятать детей в доме.       — А Тэхёна, походу, избил учитель японского, и ему стыдно появляться с синяками, — дополняет ответ Ёнджун, пожимая плечами.       — Что? Чихо избил Тэхёна? — удивляется Юнги, думая о том, что причина скорее всего в Ким Хёнсо.       — Он узнал, что Чихо встречается с Биби? — спрашивает Чимин, широко раскрывая рот. О стоявшем при них в ожидании диакона все уже забывают, так как появилась новая тема для сплетен. Поинтереснее того, кого же могут убить следующим, потому что они никогда не угадывают.       — Встречается? — огорошивается Хосок, откладывая Библию в сторону, и с интересом смотрит на Чимина. Он подмечает про себя о том, что из-за своих отношений пропускает так много интересностей. — Не просто трахается?       — Подождите. Ёнджун, а как ты узнал про то, что Чихо избил Тэхёна? — с подозрением спрашивает Вонён, которой важно было придраться к каждой догадке и теории. Да и ей слабо верится в это, потому что профессор, которого она изредка встречает в коридоре учебного центра, кажется безобидным и милым. Вонён хорошо знает, что он преподает чуть ли не все предметы в местном колледже, и это вызывает у неё уважение и восхищение к этому мужчине.       — Догадался, — безразлично отвечает Ёнджун, хорошо чувствуя скептичный тон в голосе девушки. — Чихо же смывал кровь с рук, а Тэхён потом в кабинет зашёл побитым, как неудачник.       — А ты говорил, что Чихо смывает кровь после убийсва… — задумчиво бормочет Хосок и, когда слышит громкий кашель, поднимает голову.       — Я вам не мешаю, дети мои? — иронизирует диакон, который поражается тому, что слышит. Он мысленно радуется тому, что они вместе с другими родителями решили сделать.       — Вы, дядя Мин, нет, но вот хору малолеток, поющих недобогемскую рапсодию, чуть поубавить бы звук, а то я не слышу, что там Чимин мямлит про Биби, — без шуток отвечает Хосок, старающийся поближе поднести ухо в сторону младшего.       — Чон Хосок! — строго прикрикивает диакон, в который за время дружбы его сына с этим парнем удивляясь его наглости, и с укором качает головой. — Так, раз уж это всё, что от вас осталось, — говорит он, опять кашляя от того, что сказал, хоть это и является фактом, — передадите отсутствующим. Родители Чонгука, в принципе, с нами солидарны в этом решении. Мы, родители, решили забрать вас с курсов. И собираемся поговорить с господином Шин, чтобы вообще закрыл учебный центр.       — Что?! — Юнги шумно вскакивает на ноги и плевать хочет на то, что находится в церкви во время поминальной службы.       — Полиция подозревает Намджуна, да? — спрашивает Ёнджун, так же вставая на ноги.       — Дядя Мин, нас же прикончат, если мы перестанем ходить на английский! — тараторит Хосок, и, подойдя к диакону, хватает его за широкую ткань рукава стихаря.       Мужчина настороженно смотрит на детей, хаотично двигая глазами от одного к другому. Он, как и другие родители, хорошо знает, что они начали ходить на эти курсы чуть ли не через силу, и не делают особых успехов в изучении языка. Поэтому страх и паника в их взглядах заставляет его волноваться.       — Ваш учитель… вам угрожает? — шепчет он и подумывает о том, чтобы поговорить с родителями Чонгука, ведь они не говорили о том, что преподаватель в числе подозреваемых.       — Да к чёрту преподавателя! — злится Юнги, не понимая, почему взрослые именно сейчас решили показать своё волнение за их жизни, когда уже умерло пять человек. Буквально месяц назад они нагло врали им, что Бомгю умер от болезни. — Убийца убил уже двоих, кто попытался уйти с курсов. Не нужно быть копом, чтобы догадаться о его мотиве.       — Кстати, говоря об учителе… — бормочет Вонён, которая замечает, как дверь церкви тихо скрипит и за ней появляется Алекса и Сокджин. — Оказывается, нашего «Мистера Тэбэк» ещё не убили.       — Джин! — зовёт парня Чимин и машет ему ладонью с яркой улыбкой, не думая о том, что там у алтаря плачут родители Чэвон. Он вспоминает об этом, когда видит Алексу, которая заливается слезами, когда смотрит на портрет своей девушки с чёрной лентой в углу рамки.       — Что ты тут делаешь?! — кричит на неё мать Чэвон и сердитым шагом приближается к ассистентке учителя английского. Та что-то бормочет и вежливо кланяется, но женщина даёт ей смачную пощёчину, которая оставляет яркий красный след на белой коже. Алекса лишь сильнее заливается слезами, а ребята глухо охают от увиденного. — Я подам на тебя в полицию за совращение несовершеннолетних. А может и за убийство!       — Ты была права, Вонён, — усмехается Ёнджун, поудобнее откидываясь на спинку своей скамейки.       — Навряд ли, — задумчиво отвечает ему девушка и, встав на ноги, подходит к Алексе. Ей становится её жаль, а Вонён терпеть не может это чувство.       — Госпожа Ким, успокойтесь, — говорит Сокджин, вставая перед миниатюрной девушкой и пряча её за своей спиной. Ему без того понадобился целый час, чтобы успокоить Алексу в туалете торгового центра, и всё это время она твердила, что виновата в смерти Чэвон, что не смогла её защитить, что лучше бы на её месте была она. Кто знает, тогда подумал Сокджин, когда-нибудь все они могут оказаться жертвами убийцы.       — Вашу дочь могли бы не убивать, если бы вы не забирали её с курсов, — вмешивается Вонён и надменно смотрит на женщину, к которой подходит её муж.       — Что ты имеешь в виду? — спрашивает он удивлённо и кидает короткий взгляд на Алексу через плечо Джина. Они узнали об отношениях дочери незадолго до её смерти и пообещали ей не жаловаться на Алексу, если та уйдёт с курсов. Сейчас он сильно жалеет о том, что послушался её и вовремя не предпринял нужных мер.       — Не закрывайте курсы.       К ним подходит Чимин и с мольбой в глазах смотрит на старших, думая о том, что его родители сами небось не в курсе того, что происходит. Они слишком мало интересуются его жизнью, твердя ему лишь хорошо учиться и не думать ни о чём, кроме учёбы и работы. Он их не осуждает за это, ведь они, сколько он их помнит, всегда работали сутками напролёт, чтобы Чимин никогда не ощущал себя обделённым чем-то. Даже не стали отказывать ему в просьбе оплатить курсы английского, молча взяв лишнюю смену на работе.       — Господин Ким, — обращается к мужчине диакон, которого сильно взволновало то, что он услышал, — думаю, нам надо ещё раз обсудить с другими родителями вопрос о закрытии учебного центра. Желательно с полицейскими Чон. Кажется, они подозревают учителя английского.       — Намджуна?! — удивляется Сокджин и отрицательно качает головой. — Это не он! Не подозреваем мы его, — настойчиво произносит он и хватается за всё тот же рукав стихаря мужчины, который он пытается теперь отцепить и от этого парня. Эти дети такими темпами скоро порвут ему облачение.       — Подозреваем, — добавляет Юнги и недовольно хмурится на старшего. — Мы считали тебя убитым, Джин, если ты не в курсе. А всё потому, что в последний раз видели тебя, когда посылали за мистером Кимом, — объясняет он и надеется, что Намджун не угрожает Сокджину ради того, чтобы тот вставал на его защиту.       — Да ты сам в тот раз профессора У подозревал. Что пошло не так? — возмущается тот, не желая объяснять причину, по которой он больше не считает Намджуна убийцей. По крайней мере, говорить об этом в церкви в присутствии священнослужителя вряд ли добавит ему очков перед смертью, а он, раз выглядит как ангел, просто обязан попасть в рай.       — Мы проследили за ним и…       — Что вы сделали?! — громко переспросил диакон, который уже терял терпение, находясь в обществе этих детей. Может, их учитель просто свихнулся с ума из-за них и потерял над собой контроль. Вполне оправданная причина для убийств. — Юнги, мэр вводит комендантский час, а ты следишь за преподавателями?       — Не волнуйтесь, господин Мин, я был с ним, — неуверенно произносит Чимин, прекрасно понимая, что никак не утешит родителя Юнги, но хочет как-то привлечь его внимание к себе, думая, что сможет этим самым стать ещё ближе к жизни парня.       — Это должно меня успокоить? — всё возмущается мужчина и качает головой. — Так, все на выход. Похороны закончены, — приказывает он и даже не слышит того, что священник только что прокашлялся в микрофон, чтобы привлечь внимание присутствующих на то, что сейчас он начнёт читать поминальную речь.