Курсы английского языка, или Somebody has to die

      Дверь в квартиру не сразу открывается, и Тэхёну приходится ещё несколько раз позвонить в звонок, прекрасно зная, что в доме есть люди.       — Это я — Тэхён, — говорит он на всякий случай, вспоминая, что в нынешнее время люди робеют открывать двери поздним вечером. Он слышит шаги и лишь сильнее злится от того, что перед ним всё ещё не торопятся открыть двери. — Чонгук, я тебе клянусь, если ты сейчас не откроешь, твою мать, я…       Он не успевает договорить, так как слышит щелчок затвора двери, которая торопливо распахивается перед ним.       — А, Джонхён, это ты, — произносит он и улыбается мальчику, который со страхом в глазах прячется за шкафом в прихожей. — Где твой несносный старший брат? — спрашивает Тэхён, без приглашения заходя внутрь. Он тут частый гость, поэтому не нуждается в формальностях.       — Торчит в своей комнате за видеоиграми, — коротко отвечает ему Джонхён. — Сначала взломал код двери, когда предки поставили её на блокировку, чтобы мы не выходили. А когда собирался сбежать, резко передумал, — пожимает он плечами, мысленно радуясь увидеть хоть кого-то за целый день, так как брат не одаривал его своим общением. — Я сделал что-то не так? — спрашивает он, сжимая дрожащие губы, на что Тэхён по-доброму усмехается.       — Да, родился в одной семье с дебилом, — говорит Тэхён и взлохмачивает волосы мальчику, который смеётся его шутке. — Иди пока телевизор посмотри. Я поговорю с Чонгуком, а потом мы с тобой побросаем мяч. Но не как в прошлый раз, — добавляет он, вспоминая, что в прошлый раз они сломали отцу Чонгук кубок, выданный ему в качестве награды за услуги в службе. Но он ему всё равно не нужен, думает Тэхён, раз он до сих пор не смог поймать убийцу.       Тэхён бесцеремонно распахивает дверь в комнату друга, которая погружена в полную тьму, освещаемую лишь светом компьютерного экрана, и осматривается.       — Чонгук, если ты сейчас дрочишь, то я… могу помочь, — смеётся он и включает свет, от которого хозяин комнаты, сидевший перед компьютером, громко шипит.       — Ты что здесь делаешь? — возмущается он, стараясь не думать о его тупой шутке о том, чтобы помочь. Да и не дрочит он.       — Пришёл проведать узника, — отвечает Тэхён, пожимая плечами, и фамильярно плюхается на незаправленную кровать. Он не думает о том, что Чонгук специально игнорирует его после их поцелуя, потому что для него не произошло ничего криминального. Тэхён знает, что Чонгуку понравилось.       — Я тебя не звал. Можешь убираться, — сердито бормочет Чонгук, вставая на ноги, и хочет взять друга за шкирку, чтобы самолично вышвырнуть из дома. А затем отругать младшего брата за то, что открыл дверь. У десятилеток совсем отсутствует инстинкт самосохранения.       — Ты обиделся что ли? — усмехается Тэхён, не сдвигаясь с места, когда над ним нависает недовольно хмурящийся парень.       — Нет, я ж не девчонка какая-нибудь — произносит Чонгук, скрывая раздражение от вопроса, заданного с насмешкой, и сам не знает, обижен ли он реально и, если да, то на что именно. — Мы просто прикалывались и всё, — добавляет он, отвечая самому себе, и Тэхён вопросительно вскидывает бровь.       — Я не прикалывался, — говорит он и мрачно смотрит снизу вверх. Это сильнее запутывает Чонгука. Он не понимает лучшего друга, он не понимает самого себя. — Классные пижамные штаны с… что это? Банан? — ухмыляется Тэхён. — Как символично.       — Ничего символичного, — хмуро буркает Чонгук, скрестив руки на груди, и ждёт, когда Тэхён объяснится всё-таки перед ним.       Но тот не торопится что-либо говорить, продолжая сидеть на месте и с особым интересом рассматривать штаны Чонгука. Глаза внимательно осматривают его снизу, медленно поднимая взгляд от голых пальцев ноги вверх по ногам, и задерживаются в области паха. Чонгук замечает это, но продолжает стоять ровно, не желая сдавать позиции.       Тэхёну плевать на то, что он пытается сделать, поэтому задевает первой фалангой указательного пальца резинку штанов и тянет её на себя. Челюсть Чонгука опускается от подобной наглости, но больше от того, что его спина мигом покрывается потом от волнения. Тэхёну всё ещё плевать на то, что брови друга от удивления поднимаются на лоб, и он приближает лицо, чтобы посмотреть на то, что там под штанами.       — Плохой мальчик, — шепчет он, усмехаясь, когда видит, что на Чонгуке нет нижнего белья.       — Просто мама… забыла постирать… — лепечет в своё оправдание Чонгук, заливаясь румянцем, и мысленно твердит себе выгнать друга из комнаты, но это желание так и не выходит за пределы его черепной коробки.       — Мне всегда нравилась твоя мать, — хихикает Тэхён перед тем, как обхватить пальцами обеих пальцев за ткань штанов по бокам, и резким движением опускает их вниз до колен.       — Тэ… Тэхён, — заикается Чонгук, всё ещё застыв на месте, и надеется, что Тэхён сейчас громко рассмеётся над ним и уйдёт. Так ему будет проще ненавидеть лучшего друга. Но тот демонстративно облизывается и пялится на его член так, словно увидел кусок аппетитного мяса. — Если ты сейчас не прекратишь, то…       — То что? — надменно смеётся ему в пах Тэхён, приближая своё лицо к медленно твердеющему члену, и Чонгук боится самого себя. Боится того возбуждения, которое вызывает у него друг, всего лишь смотрящий на его нагое достоинство.       — Не знаю, что ты там себе напридумывал, — произносит Чонгук, опуская руки и сжимая пальцы в слабый кулак, чтобы ударить Тэхёна, — но я не из таких.       — В душе не ебу, о каких таких ты сейчас говоришь, — отвечает Тэхён, выдыхая тёплый пар ему прямо на лобковые волосы, и поднимает глаза, ехидно улыбаясь. Чонгук смотрит на него, замечая то, как наливается кровью его член, и стыдится самого себя. — Но с этим надо что-то делать, — говорит он, показывая глазами на стояк друга.       Не дожидаясь ответа, он обхватывает пальцами член Чонгука у основания, и обрамляет своими губами его головку, облизывая её языком.       — Тэхён, прекрати, — шепчет Чонгук, у которого чуть трясутся коленки от горячего языка, проведённого по всему основанию его члена, и, вместо того, чтобы оттолкнуть Тэхёна, тяжело дышит, позволяя ему вбирать в себя его ствол во всю длину.       Кольцо из большого и указательного пальца водит по члену в такт губам, и Чонгук теряет самообладание, откидывая голову назад. Нет, это слишком приятно, чтобы быть простым приколом. Не снижая скорости, Тэхён довольно усмехается на то, как Чонгук пытается скрыть свои стоны, и усиливает движения головой, плавно скользя по гладкой коже.       Тэхён не в первый раз делает минет парню, во второй. И если предыдущий раз был по пьяни на какой-то школьной вечеринке с парнем, лицо которого он даже не запомнил, то то, что он видит сейчас, он не забудет никогда. Он чуть сжимает пальцы у основания, играется кончиком языка с головкой и с уздечкой, вызывая бурю приятных эмоций у друга, и вполне доволен собой. Лицо всё ещё болело от ударов профессора, но сильнее болел тот, что он получить от Чонгука в челюсть. Однако сейчас Тэхён был уверен, что друг не будет повторять свою ответку на его действия, ведь шумно выдыхает ртом воздух, шипя и мыча себе под нос.       — Признай, что тебе нравится, — говорит Тэхён, когда ощущает пальцы Чонгука у себя на макушке, и тот коротко кивает, но ему недостаточно такого ответа. — Отвечай, — произносит он приказным тоном и чуть сжимает пальцы вокруг его члена, целуя головку.       — Да, нравится. Нравится, чёрт возьми, — бормочет Чонгук, готовый вот-вот кончить. Он не знает, как сказать это другу.       Ему всё ещё стыдно за то, что он сейчас испытывает, хоть и подсознательно оправдывает себя, ведь это Тэхён провоцирует его. Тут бы любой сдался, потому что у друга просто восхитительный рот. Он чуть дёргает бёдрами, совершая поступательные фрикции в воздух, и Тэхён улыбается уголком влажных губ.       — Ну нет уж, — произносит он и медленно встаёт на ноги.       Чонгук открывает глаза и разочарованно смотрит на поднимающегося друга, глотая слюну от волнения. Если Тэхён скажет, что сейчас жёстко пошутил над ним, чтобы Чонгук признался ему в том, что ему нравится, когда ему сосёт парень, он в тотчас же выбросится из окна. Но Тэхён лишь высокомерно улыбается, словно паук, в паутину которого попала беспомощная муха, коей себя ощущает Чонгук.       — Что… что ты… — шепчет Чонгук, не зная, чего ожидать от лучшего друга, но тот затыкает ему рот поцелуем.       Чонгук морщит нос от собственного вкуса на чужих губах и всё же отвечает на поцелуй. Не как в первый раз, а увереннее, так как возбуждён не на шутку. Он хочет дойти до разрядки и хочет, чтобы это сделал Тэхён, поэтому тихо стонет ему в губу, опять не зная, как его попросить, не прося напрямую.       Но Тэхён всё понимает. Он это понял ещё до того, как это сделал сам Чонгук. Он резко прекращает поцелуй, что Чонгук ещё несколько секунду тянется к нему губами, и довольно улыбается на растерянный взгляд друга, часто хлопающего ресницами.       — Мне самому тут нужна помощь, — говорит Тэхён, показывая взглядом вниз, и торопливо расстегивает пуговицы школьных брюк.       — Я… я не умею… это… делать минет, — еле слышно лепечет Чонгук, краснея и чувствуя, что уши вот-вот отвалятся от того, как сильно они горят от смущения.       Он смотрит на то, как Тэхён опускает молнию своих брюк вниз и аккуратно снимает их, выявляя перед ним выпирающий из-под белых трусов член. Чонгук ловит себя на мысли о том, что ему всегда было интересно посмотреть на член друга. Чисто из любопытства, которое вот-вот будет удовлетворено.       — Ты мне поможешь по-другому, — усмехается Тэхён, бросая штаны в сторону, и смотрит голодным взглядом, явно не предвещающим ничего романтичного. Хорошо, Чонгук как раз не ожидает подобного.       Тэхён подходит к Чонгуку, невесомо проводит ладонью по его всё ещё колом стоящему члену, вслушиваясь в протяжный стон друга, и одним движением поворачивает его спиной к себе. Подтолкнув его в кровати, он нагибает его над ней и заставляет того упереться ладонями в мягкую постель.       Чонгук что-то там бормочет еле слышный вопрос о том, что он собирается делать, как если бы не подозревал об этом, и Тэхён хитро щурится, надавливая ладонью на его спину, чтобы опустился до нужной ему высоты. Чонгук вынужденно падает на локти и трясёт коленями от волнения и холода, окутывающего его задний проход, который недолго мёрзнет. Намоченная слюной фаланга указательного пальца скользит внутрь, и Чонгук ёрзает на месте, желая сейчас же сбежать.       — Не рыпайся, придурок, — приказывает ему друг, и он послушно кивает, кусая губы. Ему нравится, когда Тэхён такой властный, и это бесит его.       Но Тэхён всё так же плевать, что Чонгуку там может не нравиться, и уже средний палец присоединяется к указательному, медленно растягивая парня и подготавливая его к тому, о чём, Тэхён уверен, он тайно мечтал последние пару лет. Ну что ж, сегодня у Тэхёна хорошее настроение. И хоть до Рождества ещё полтора месяца, он побудет для лучшего друга исполнителем желаний.       — Хочу, чтобы тебе было больно, — шёпотом вырывается из уст Тэхёна, и он по-дьявольски улыбается, замечая то, как хмурится лоб Чонгука.       Тэхён болезненно сжимает пальцами свободной руки ягодицу парня и спускает длинную густую слюну себе на безымянный палец, который так же вводит в узкую щель друга. Чонгук сильнее выгибается в спине, надеясь таким образом облегчить себе дискомфорт, но Тэхён тут не ради его удобства, поэтому усиленно двигает пальцами, вызывая громкий короткий стон у хозяина комнаты.       — Больно же, — бормочет Чонгук, на глазах которого выступает капли слёз, и Тэхён положительно кивает. Всё идёт по плану.       — Ты же понимаешь, что я сейчас тебя трахну? — спрашивает Тэхён в злорадном тоне, и Чонгук послушно кивает, не желая больше пререкаться с этим парнем.       Он ощущает себя слабым и словно в неволе, хотя может запросто избить его или нажаловаться на него родителям. Но он не лукавил, когда отвечал, что ему нравится. Ему нравится боль, которую причиняет ему Тэхён.       Такого ответа вполне достаточно для того, чтобы Тэхён, резко вытащив пальцы из Чонгука и не давая ему и минуты на то, чтобы он морально подготовился, ввёл головку своего члена ему в анус, раздвигая по сторонам ягодицы. Пижамная футболка Чонгук потно липнет ему на спину, и Тэхён сжимает пальцами ткань, придерживаясь за неё для опоры. Он двигает бёдрами быстро, усиленно, злобно и беспощадно. Подобный темп вызывает у Чонгука фейерверк эмоций, от которых он не сдерживает свои стоны и хныканья, во всю заливаясь слезами.       Тэхён надеется, что это слёзы счастья. Но даже если от боли, то ему всё ещё плевать. Ему нравится то, как сжимается Чонгук вокруг его члена, и ощущать то, как он поддаёт свой зад навстречу ему. Он входит в друга во всю длину, надавливая на простату и наслаждаясь тем, как Чонгук пытается быть тише, но безуспешно. Тэхёну становится невыносимо душно и жарко, и он понимает, что хотел бы, чтобы таким был его ад после смерти. Чонгук кусает простыню, ведь хочется кричать всё громче и протяжнее, хочется, чтобы весь город знал, как сейчас ему хорошо. Ладонь тянется к собственному члену, и ему достаточно всего два раза провести по нему, чтобы обильно излиться на простыню.       Тэхён не удивляется этому и согласно мычит себе под нос, не желая останавливать своей быстрой скорости. Он хочет трахать Чонгука целый день. Всегда чувствовать друга, изнутри обнимающего ему член. Слушать грязные шлепки их тел друг об друга и его тихие всхлипы. Видеть злость и желание в его глазах. Смущать его и получать от него удары в челюсть за свою наглость.       Он вытаскивает свой член и кончает Чонгуку на спину, пачкая ему футболку. Сперма чуть капает на постель, и Тэхён думает о том, что тётя Чон просто обязана, наконец, устроить день стирки. Он пытается привести дыхание в порядок и смотрит на то, как Чонгук прячет взгляд в простыне. Лёгкий смех вырывается из его губ, и он гладит друга по ягодице, пытаясь вернуть его в реальность, показать то, что они всё-таки сделали это.       — Хорошо поприкалывались, да? — усмехается Тэхён через тяжёлое дыхание, и Чонгук поднимает на него ошарашенный взгляд.       — Это был прикол? — бормочет он, поднимаясь на колени, и вытирает ладонью влажное от слёз и слюны лицо.       — Для меня — нет. А для тебя?       Чонгук не сразу отвечает. Нельзя дать кому-то в жопу ради прикола, это все знают. Да и Тэхён раскусил его. Прочитал от корки до корки и повторил всё наизусть, не подглядывая. Его друг детства только что грубо его трахнул и доставил ему лучший оргазм в его недолгой жизни. И если Чонгука завтра убьёт маньяк, то он хотя бы умрёт счастливым. Он отрицательно качает головой и тянется к губам Тэхёна, желая вновь ощутить их солоноватый вкус. Тэхён позволяет ему себя поцеловать, лениво и устало отвечая на него.       — Я проголодался, — говорит он, услышав то, как заурчал его собственный желудок.       Чонгук широко улыбается ему на это и активно кивает. Он не знает то, кем они теперь являются друг другу, но радуется тому, что Тэхён ведёт себя непринуждённо. Чонгук хочет, чтобы они продолжили быть друзьями.       Вытеревшись салфетками и одевшись, они выходят в гостиную, в которой Джонхён, уткнувшись в экран телевизора, смотрит какой-то боевик. Не привлекая его внимания, они, отшучиваясь между собой, проходят на кухню.       — Мама, как всегда, ничего не приготовила перед тем, как уйти на работу. Поэтому я сварю нам рамён, — пожимает плечами Чонгук, стараясь не смотреть так часто на то, как Тэхён пялится на него с улыбкой, и поворачивается к нему спиной, делая вид, что серьёзно занят заливанием кипятка на лапшу.       — В тот день я подрался с У Чихо, — внезапно произносит Тэхён, смотря в спину другу. — Я узнал, что он встречается с моей сестрой и что они хотят сбежать из страны, когда оплатят долг моих предков. Я разозлился на него, ведь… ведь придя он раньше, то сестра она… она не начала бы работать там, на обочине возле клуба…       Чонгук поворачивается к нему лицом и с вниманием смотрит на его задумчивый взгляд. Он и не ожидал, что Тэхён всё-таки доверится ему в этом, и жалеет, что не дал ему ещё раньше. Чонгуку определённо нравится, когда тот делится своими переживаниями.       — Мне, конечно, плевать, если они уедут, оставив меня одного, без семьи…       — Ты не будешь один, — перебивает его Чонгук и сокращает между ними расстояние, чтобы взять его за ладонь. — Я… я буду твоей семьёй, — робко улыбается он, замечая то, как влажнеют глаза друга.       Чонгук никогда не видел, чтобы Тэхён плакал. Даже когда тот узнал, что его родители, взяв крупную сумму у ростовщиков с соседнего города, уехали, оставив их ни с чем, кроме долга, он не выронил ни единой слезинки.       — Хёнсо сказала, что любит его. Наверное, я не должен был так реагировать, — усмехается Тэхён, ощущая нежность лёгких поглаживаний на своей руке.       — Да, потому что, судя по твоему разукрашенному лицу, в этой драке ты явно был проигравшим, –по-доброму смеётся Чонгук и получает лёгкий шлёпок по своей ягодице от Тэхёна.       — Чонгук, ты готовишь рамён? — На кухню медленно заходит Джонхён, которому запах еды пробуждает аппетит, и не замечает того, как старший брат чуть ли не падает, когда пытается как можно дальше отбежать от друга.       — Да, сделать тебе? — спрашивает он как бы невзначай, не слыша собственного голоса из-за слишком громкого сердцебиения. — Ага, — кивает младший и садится рядом с Тэхёном. — Вы, кстати, там в комнате что делали? — любопытствует он и скептично сужает глаза, отчего глаза Чонгука поднимаются на лоб, и он чуть было не роняет горячую пиалу из пенопласта себе под ноги. Оба парня молча переглядываются между собой, каждый думая о своём варианте лжи, как мальчик добавляет: — Порно смотрели, да? — хихикает он и хватается за палочки, когда перед ним кладут чуть не разлившуюся по столу горячую лапшу. — Только предкам не говори.