18. То, что сложно, не может быть простым
23 марта 2023 г. в 06:00
Хосок оказывается на редкость заботливым хозяином, ведь на утро ребят ждёт накрытый в столовой дома обильный стол с завтраком. Парень, само собой, если и пошевелил пальцем ради его приготовления, то лишь для того, чтобы позвонить рано утром новой экономке и семейному повара. Но сам этот жест подкупает гостей, ведь после вчерашней ночи у всех был жуткий недосып, который вызывал мерзкий голод.
Никто уже не торопится возвращаться домой. Даже Вонён, которую Джин ночью всё-таки убедил предупредить родителей о том, что она задержалась в библиотеке с подругой и переночует у неё, потому что та живёт близко от школы. Вонён, хоть и послушалась старшего, но была жутко недовольна тем, что ей пришлось ночевать с ним в одной комнате. И дело было не в Алексе, которая весь вечер пожирала её взглядом, что, на самом деле, ей нравилось. Проблема была в парне, который проплакал всю ночь, метясь от переживания за то, что Намджуну, наверно, холодно и одиноко в камере, и от подозрений, а вдруг он всё-таки маньяк. Сокджину совсем не хотелось быть трахнутым убийцей, уж лучше пусть сразу убивает.
— Я, кажется, всю ночь видел во сне, как режут свиней, — бормочет помятый кушеткой Ёнджун, когда они сели за стол, и намазывает себе на тост сливочное масло.
— Это был визг Соён, — предполагает Алекса, комната которой была по соседству с комнатой Хосока. Она старается не думать о том, что стоны девушки хорошо так заставили её трусики влажнеть этой ночью.
— Это был я, — признаётся Хосок, поднимая руку, и смущённо смотрит на ребят.
— О Боже, Хосок, она опять насиловала тебя чёрным дилдо? — ужасается Чимин, не сразу осознавая то, что его слышат все сидевшие за столом.
— Думаю, на этом завтрак можно заканчивать, — мрачно говорит Юнги, отодвигая пиалу с недоеденными хлопьями, и с отвращением смотрит на сидевшего рядом с виноватыми глазами Чимина.
— Он пытался сымитировать бри моего любимого вокалиста, — сердито бурчит в ответ Соён, у которой должен состояться серьёзный разговор с её парнем на тему того, что можно рассказывать друзьям, а о чём этика требует отмалчиваться и не делиться этим даже на смертном одре.
— Вы, ребята, прямо эталон романтики, — произносит Тэхён, который медленно заходит в столовую. За ним лениво плетётся Чонгук, широко зевая, и выглядит крайне потрёпанным.
— От эталона слышали. Вы, кролики, вчера вообще не спали, да? — смеётся Хосок, не смущающийся откровенных тем с утра пораньше. — Эх, я в свои школьные годы тоже трахался в каждую свободную от уроков минуту, — мечтательно говорит он, словно не слышит глухие возгласы о том, чтобы закрыли уже эти разговоры и дали им позавтракать без рвотных позывов, как при утреннем токсикозе.
— Учитывая то, что ты практически не учился в школе, свободного времени у тебя было просто дохуя, — подмечает Юнги, попивающий горький кофе, что помогает ему переварить услышанное.
Краем глаз он посматривает на Чимина, которого застукал сегодня на кухне, шепчущимся с его лучшим другом. Тот спрашивал у Хосока о том, с кем у Юнги был первый раз и были ли вообще последующие разы. К счастью, друг в этом плане был не таким открытым на болтовню и лишь сказал ему спросить у самого Юнги, услышавшего их разговора, стоя на пороге. Юнги коротко сказал Чимину, что это всё прошлое, которое не имеет никакого отношения к тому, что ночью он не позволил ему пройти дальше страстных поцелуев, но понимает, что рано или поздно факт о его демисексуальности выйдет наружу.
— Я даже не буду спрашивать то, как ты умудрился поступить в колледж, — говорит Вонён, уверенная в том, что Хосока взяли благодаря связям родителей, и боится сказать лишнего, чтобы этот парень не начала вновь говорить на отвратительные темы за столом.
— Я очень рад, что вам всем весело, — вмешивается в разговор Сокджин, который не выдерживает такого долгого игнорирования своего величия, и встаёт на ноги, — но вы собираетесь идти в полицейский участок, чтобы Намджуна отпустили?
Ёнджун заливается смехом, чуть не подавившись своим кофе, и Чонгук уже готовит кулаки, испепеляя его взглядом, уверенный в том, что этот парень сейчас кинет очередной подкол в сторону его родителей.
— Когда это ты решил, что мы собираемся туда идти? — усмехается он, заставляя Сокджина мысленно желать ему оказаться следующей жертвой убийцы.
— Вчера мы с Алексой обдумали…
— А, ну всё ясно тогда, — перебивает его Соён, кривя губы в злобной улыбке. — Хочет вытащить своего сообщника.
— Ты что, серьёзно меня подозреваешь? — негодует та, с непониманием хмурясь на девушку.
— Начала подозревать. Судя по тому, как ты пытаешься залезть под юбку к Вонён, можно догадаться о том, кто хотел бы смерти Чэвон, — отвечает Соён, не убирая серьёзного взгляда с Алексы, от которого у той вся спина покрывается холодным потом.
На самом деле, Соён было плевать, кого подозревать и уж тем более вновь начинать обвинять друг друга, но после того, как она узнала о том, что у Алексы было с её парнем, ей стало сложно молчать. Кто знает, с кем она начнёт флиртовать, если убьют Вонён. Из всех оставшихся в живых учеников их группы оставался лишь Хосок, который мог бы ответить ей взаимностью.
— Мейкс сенс, — бормочет под нос Чонгук, глотая слюну, и боится поднимать голову на бывшую ассистентку учителя. Нужно быть слепым или дебилом, чтобы не заметить того, как Алекса вчера облапала ноги Вонён, не раз задевая пальцами её школьную юбку.
— И мы вернулись обратно ко мне, — устало вздыхает Алекса и встаёт на ноги, не желая далее обсуждать эту тему. У неё стоит ком в горле от слов о том, что она могла бы убить Чэвон. Она искренне любила эту девчонку, но, если бы Алекса продолжала держать траур по каждому человеку, который уходит из её жизни, она сама не выжила бы в этом жестоком для неё мире. — Джин, я пойду с тобой к мистеру Киму, — говорит она и проходит в прохожую, пытаясь вспомнить, повесила ли она вообще вчера свою куртку на вешалку у входа.
— Я с вами, — на удивление для всех вызывается Хосок и, всё ещё жуя последний кусок булочки, встаёт на ноги.
— Куда? — возмущается Юнги, опережая своей реакцией вскочившую на ногу Соён, которая хватается за ладонь своего парня.
— Никуда ты не пойдёшь, — приказывает она Хосоку, что его лучший друг прячет глаза от сердитого тона девушки. Юнги хорошо знает, что Хосок слишком ветреный для того, чтобы слушаться кого-то, и если он сейчас её послушается, то считай, что его можно считать потерянным в любви.
— Детка, но я хочу…
— Что ты хочешь? Чтобы потенциальный убийца вышел наружу и зарезал нас всех? — перебивает она его, и остальные ребята с интересом следят за их разговором, жуя свои тосты и хлопья и хлюпая кофе.
— Я же сказал, что он не убийца, — в очередной раз говорит Джин, который слишком устал это повторять. Ему определённо нужен хороший массаж после всей этой драмы.
— Знаешь, если бы Хосок был убийцей, я бы говорила то же самое, — отвечает она ему, окинув его коротким взглядом, и вновь возвращает голову к своему парню, требовательно скрещивая руки на груди. — Если ты сейчас пойдёшь и заплатишь залог, чтобы Намджуна выпустили, можешь считать, что я умерла для тебя.
— Но детка… — бормочет Хосок, пытаясь обнять её, и думает о том, как Соён вообще догадалась о том, что он хотел сделать. Ему, на самом деле, было не так важно освобождение Намджуна, но видеть Сокджина таким поникшим — очень неприятно. Хосоку хочется приносить в мир любовь и помогать другим обретать её.
— А ты ещё не мёртвая, разве? — усмехается Вонён, с особой аристократичностью попивая кофе из чашки, и легонько улыбнулась уголками губ.
— Дед инсайд, — смеётся Хосок, которому понравилась эта шутка, но быстро опускает вниз виноватый взгляд и положительно кивает строго смотревшей на него Соён. — Я не пойду, хорошо.
— Эээ… guys, — зовёт их Алекса, вернувшаяся в столовую, — тут какая-то девушка ищет Тэхёна.
— Кто… — начинает Чонгук, скептично щурясь на своего парня, который не менее удивлён, и видит на пороге входящую Хёнсо.
— Ты что тут делаешь? — недовольно бурчит он, хмурясь, и не торопится вставать на ноги, чтобы выпроводить её.
Вчера ночью после того, как он узнал о том, что старшей сестре угрожали его жизнью, он поменял тему и пытался отвлечь себя, жёстко вдалбливая себя в тело Чонгука. Но не получалось. Не получалось не думать о том, что он разрушил её жизнь. Ему очень совестно перед ней, и в то же время Тэхён сильно злится на Хёнсо за то, что она сделала такой выбор. Он не боялся ростовщиков и уж смог бы за себя постоять.
— Я узнала, что ты в доме Хосока, — произносит она с опущенными вниз глазами. Никто из ребят не был лично знаком с Биби, поэтому они совсем не ожидают увидеть девушку с такой репутацией смущающейся смотреть прямо. Никто, кроме Хосока.
— Хёнсо, привет, — говорит он, подходя к ней, и не видит того, как глаза Соён пытаются издырявить ему спину.
Хосок немного волнуется, и лишь Юнги знает причину этому. Он замечает то, как у друга трясутся руки, и надеется, что этого не видит его девушка. Он знает, что Хёнсо была его первой любовью, в которую он влюбился в двенадцать лет и без умолку говорил о ней ему. Но Юнги был уверен, что всё закончилось, когда ему в тринадцать подрочили, после чего тот помешался на сексе и уже не вспоминал Хёнсо. Тем более, когда сейчас у него есть Соён.
Но это также видит Тэхён, который медленно поднимается на ноги. Ему неприятно то, как Хосок улыбается его сестре, предлагая позавтракать с ними, словно они давние друзья. И ещё неприятно осознавать то, как Хёнсо фамильярно отвечает ему с благодарностью, называя по имени. Эти двое определённо были знакомы, и это бесит так, что рука неосознанно хватается за чашку с недопитым кофе и бросает её в стену. Соён чуть отскакивает в сторону, потому что осколки чуть не задевают её, и недоверчиво хмурится, подсознательно благодаря Тэхёна за это, ведь она бы эту чашку бросила не в стену, а в голову своего парня. Ей так же не нравится то, каким голосом щебетал Хосок с самой обсуждаемой проституткой города.
— Чувак, ты чего? — спрашивает Хосок, который успел отойти в сторону и защитить собою Хёнсо, чтобы на неё не попали осколки.
— Хосок знает твою сестру? — шепчет Тэхёну Ёнджун и быстро поднимает руки в сдающейся позе, когда видит то, как одноклассник на него смотрит.
Чимин тянет его за рукав, чтобы заткнулся, если не хочет, чтобы Тэхён продолжил то, что вчера не успел завершить Чонгук. Затем он смотрит на задумчивого Юнги, подмечая в его глазах настороженность.
— Ты что здесь делаешь, Хёнсо? — Тэхён повторяет свой вопрос, но уже в более ледяном тоне, и быстро подходит к ней, чтобы грубо схватиться за её запястье. Ему неприятно то, как на неё все смотрят. Тэхён сейчас ненавидит каждого из них за это.
— Тебя не было дома, когда я вернулась утром. Я волновалась…
— Не надо! Не надо было волноваться за меня! — кричит Тэхён, сильнее сжимая пальцы вокруг её тонкого запястья, и Хёнсо глухо вскрикивает от его хватки.
— Тэхён, ты делаешь ей больно, — вмешивается Хосок, хватаясь за его руку, чтобы высвободить запястье девушки из плена сильных пальцев.
— Заткнись! — рявкает он на Хосока с яростной ненавистью, но лишь несколько секунд. Тэхён делает глубокий вдох и пытается держать себя в руках. Он терпеть не может показывать свою злость при людях. — Хёнсо, ты зря сюда пришла, — говорит он в более спокойном тоне и отпускает её запястье, замечая оставленные пальцами красные следы. Его определённо ждёт нагоняй от Чихо за это, и он готов принять это.
— Нам надо всё обсудить, — шепчет девушка и замечает за спиной младшего брата то, как на неё смотрит Соён. Ей становится неприятно от мрачных глаз незнакомки, и она кладёт ладонь Тэхёну на плечо. — Чихо ждёт на крыльце. Пойдём домой, поговорим, — говорит она ему, и парню приходится нехотя согласиться, потому что ему не нравится то, что все стали свидетелями его семейной драмы.
Тэхён молча идёт с сестрой в прихожую, стараясь не думать о том, как Хёнсо вообще узнала адрес Хосока. Утром перед тем, как спуститься на завтрак, на её вопрос, где он и почему его постель даже не заправлена, как если бы он не ночевал дома, он отправляет ей короткое сообщение «у Хосока», ведь был уверен в том, что она, как и он сам до вчерашнего вечера, не знает его домашний адрес. Сейчас у него внутри разогреваются подозрения, заставляющие кровь кипеть от злости и обжигать вены настолько, что он забывает о том, что планировал проводить Чонгука домой.
— Так, что это было, мать вашу? — Первым тишину нарушает Алекса, которая помогает зашедшей в столовую экономке собрать мелкие осколки чашки, от содержимого которого на белых обоях с ажурными узорами красуется уродливое бледно-коричневое пятно.
— Я убью тебя, Чон Хосок, — злобно шепчет Соён, но в таком устрашающем тоне, что её отчётливо слышит каждый присутствующий в столовой.
— Не стоит бросаться подобными словам, когда по городу гуляет серийный убийца, — тихо усмехается под нос Ёнджун и хватается за очередной тост, потому что от увиденного у него разыгрывает аппетит.