**
Урок английского проходит без учителя Ким. Но Алекса всё равно вызвала всех учеников, оставшихся в живых и не находящихся в больнице, чтобы провести занятие. Завтра испытательный экзамен, а Вонён высосала ей все мозги своим нытьём о том, как ей важно его пройти. То, что Алекса находится в трауре и в сильном шоке, всем плевать. Её начальник убил её близкого друга и, скорее всего, убил её погибшую девушку. Этот город слишком жесток по отношению к ней и продолжает раз за разом показывать Алексе, что ей тут не место. — I’m gonna move to Seoul, — внезапной новостью оповещает она ребят, когда те, уткнувшись в свои учебники, каждый думал о своём. — Да? Почему же? — не меняя своего саркастического тона, спрашивает Ёнджун и надменно фыркает, скрещивая руки на груди. Как удобно, думает он. Убегать, поджав хвосты, оставить на них задачу спастись. Любила ли Алекса Чэвон и была ли близка с Джином настолько, как это делал Ёнджун с Бомгю? Навряд ли. — Правильное решение, — кивает Вонён, всем своим взглядом показывая, что думает о полной противоположности сказанного предложения. — А кто, мать вашу, будет обучать нас до международных экзаменов? У нас есть месяц до получения сертификатов. Ой, простите, у меня. — Наша заучка умеет ругаться. Интересно, — ехидно усмехается Соён себе под нос и незаинтересованно зевает. Её присутствие на уроке усилия Чимина в виде отвлекающих от наркотиков попыток вернуть её к жизни. Получается пока не очень, ведь перед занятием она умудрилась принять двойную дозу ксанакса. — Ты так уверена, что Тэхён не убьёт тебя за этот месяц? — укоризненно цокает языком Чимин и кусает губу за очередной акт болтливости, ведь они договорились не говорить никому о том, что убийца — Тэхён. К счастью, из незнающих были только девушки, которым изрядно поднадоело, что вновь обвиняют кого-то без надобных доказательств. — Ёнджун, ты когда трахаешься, предохраняйся. А то заражаешь других своими необоснованными обвинениями, — тихая усмешка принадлежит Тэхёну, который хромая, опирается на один костыль и медленно входит в кабинет. — Что ты тут делаешь? — Юнги вскакивает на ноги, но Чимин тянет его за низ вязаного жакета, чтоб сел обратно и не палился, как он. — Тебе же нужен отдыха. Мы переживаем. — Получается у него это максимально хреново. — Мне так же, как и вам, нужен сертификат по английскому, чтобы поступить в столичный университет и получать стипендию, — с честностью отвечает Тэхён, пока Юнги мысленно даёт ему ответку, которую Чимин с лёгкостью считывает с его хмурого взгляда: «Может, тогда не надо было убивать учеников и подставлять ради этого нашего учителя?» — All right, guys. Убийца уже пойман, так что я запрещаю вам больше обсуждать какие-либо темы, кроме той, которую я задаю вам на conversation`е, — приказным тоном произносит Алекса и даже хлопает в ладони, чтобы закрыть этим разговор и вернуться к уроку. У неё это получается с удивительным успехом, ведь внимание каждого из ребят обращается к ней и до конца занятия не отвлекается на болтовню чего-либо другого. Может, Намджун был не так уж и неправ, когда просил её заменить себя, наверное, увидев в Алексе потенциал в преподавании. Как жаль, что теперь она об этом никогда не узнает, потому что его судят уже завтра в соседнем городе, так как в Тэбэке нет своего суда. Весь урок Юнги, хоть и делает вид, что записывает новые слова, которые им диктует Алекса, не может перестать трясти коленкой и крепко сжимать карандаш, что в итоге всё-таки ломается. Чимин, конечно же, тихо отчитывает его за это, делясь запасным, и не забывает давать своему парню подзатыльников каждый раз, когда тот поворачивает голову на заднюю парту, за которой сидит Тэхён и невозмутимо учится. Учится, мать его. Как послушный ученик старших классов. Ведь именно этим занимаются маньяки, убившие своих сестёр и бывших, не так ли? — Мне всё ещё сложно, — с тяжёлым вздохом признаётся Чимин, когда они выходят тёмным вечером из здания учебного центра. То, что его ещё не закрыли после всего произошедшего, удивительно, но жителям города нужно чем-то заниматься, потому что туризм идёт на спад, в центральной части возросла продажа наркотиков и секс-услуг, а комендантский час, который так-то ещё официально не отменили, беспечно забылся. — Что тебе сложно, Чимин? Ждать того очередной смерти, чтобы поверить? — нервно спрашивает Юнги, поняв, что Чимину всё ещё сложно увидеть в своём коллеге, с кем он успел подружиться, того самого убийцу, безжалостно лишившего Хосока жизни. — Прости, — сразу же добавляет, когда видит то, как дрожит нижняя губа в порыве не выдавать того, что Чимина задевает подобный тон. Юнги обнимает его всегда тёплое и гладкое лицо ладонями и утягивает губы в робкий нежный поцелуй, который у них с каждым разом происходит с большей любовью и привязанностью. С каждым днём Юнги влюбляется в Чимина сильнее, с каждым днём страх потерять его или самому умереть, оставив с разбитым сердцем, требует у него взять нож из папиной кухни, желательно самый острый, и всадить его Тэхёну в глаз. — Я понимаю твои сомнения. Пытаюсь понять. Но факты на лицо. Завтра я поеду на суд. Хочу посмотреть в лицо Тэхёну, который будет свидетельствовать и нагло врать о том, что Намджун якобы убил Сокджина у себя в квартире, когда тот пришёл к нему за утешением. Блять, как Алекса и другие вообще могли поверить в этот бред? Ким Тэхён, просящий у Сокджина помощи. Чем вообще Джин мог ему помочь? — Когда в городе главные полицейские — это чета «тупой и ещё тупее», неудивительно, что их сына в итоге всё-таки укокошили, — вмешивается Ёнджун, выходивший из здания центра и случайно ставший свидетелем их разговора. Юнги пытается показать ему взглядом, чтобы шёл дальше, пока за ним не вышел Тэхён и не заметил того, что Ёнджун общается с ними. Но они не успевают этого сделать, потому что тот, внимательно читая комментарий на оценённое ещё Намджуном эссе, выходит на крыльцо. — Ещё раз взглянешь на него, Ёнджун, я тебе яйца собственноручно раскрошу, понял меня? — Юнги реагирует сразу, мысленно понимая, что это на него совсем не похоже. Однако другого выбора нет, а значит, надо наброситься на Ёнджуна в наигранном наплыве ревности и разок всё-таки ударить. С искренним желанием, совсем не фальшивым, потому что Юнги уже давно на него копит. — Прекрати, Юнги! — взвизгивает Чимин и пытается оттолкнуть его от Ёнджуна, который в полном ахуе и не понимает, что только что произошло. Даже когда получает на себе мрачный взгляд Тэхёна, с безразличием в глазах проходящего мимо них. — Тебе помочь? — спрашивает он, всеми оттенками голоса показывая то, как ему не хотелось бы этого делать. Присоединиться к Юнги и вдвоём выбить из Ёнджуна всю дурь — с удовольствием. Жаль, что боль в ноге и костыль в свободной руке мешают ему. — Нет, я справлюсь, отдыхай, — беззаботно отвечает Чимин, поняв, что за спектакль сейчас отыгрывает Юнги, когда тот берётся за воротник куртки Ёнджуна и пытается отыграть на своём лице ярость. Как ни странно, играет хорошо, что даже немножко страшно и множко возбуждает. Тэхён безразлично пожимает одним плечом и направляется в сторону своего дома, продолжая сминать в руке листок с эссе, за который Намджун поставил ему четыре балла из десяти. Не самая худшая оценка, но Тэхён впервые старался ради написания сочинения, и эта оценка его совсем не удовлетворяет. Завтра на своих показаниях он обязательно на нём отыграется и отомстит. — Всё, он ушёл. Прекращайте, — произносит Чимин, когда силуэт Тэхёна исчезает в едва освещаемом переулке, и оттаскивает Юнги от испуганно бормочущего слова извинений Ёнджуна, как если бы реально смотрел на Чимина взглядом, достойным чужой ревности. — Лучше думайте, что мы дальше будем делать? Завтра утром экзамен, а днём он едет в город на суд, — настороженно спрашивает он, следя за тем, как Юнги нехотя отпускает Ёнджуна. Они вчетвером придумали план, в котором разоблачать Тэхёна будут они в больничной палате, куда и попасть проще и где безопаснее на случай, если тот всё-таки нападёт на Ёнджуна. Сейчас, когда Тэхён направился в сторону своего дома, адрес которого так-то им всем известен, будет слишком подозрительным, если они всей оравой туда завалятся, пока Ёнджун будет выводить его на правду, а Юнги с Чимином записывать её на видео. — Если Намджуна завтра дадут срок, то Тэхён опять победит, — соглашается Ёнджун, поправляя куртку, и продолжает смотреть на Юнги сердито, потому что тот не казался ему играющим роль для отвода внимания от их тайного альянса. — Доставай телефон и пиши, — приказывает Юнги, не размениваясь на объяснения, и его тон заставляет Ёнджуна гулко проглотить слюну и послушаться. — «Я знаю, что Чонгука ты задушил. Чимин мне всё рассказал». — Что, блять?! — возмущается сам Чимин и вглядывается в серьёзное лицо своего бойфренда, чтобы просто убедиться в том, что не шутит. Нет, не шутит. Юнги редко это делает. И вряд ли ради шутки подвергал бы его опасности. — Ты охуел? Он же первым делом пойдёт убивать Чимина. Может даже, тебя подставит и будет у нас два тэбэкских маньяка. Как странно, что, убив Бомгю, он не меня подставил, — нервно усмехается Ёнджун. — Потому что только Бомгю он убивал ненамеренно и не думал, что придётся это сделать ещё раз, — внезапно для всех выдаёт Юнги и, не убирая задумчивого взгляда, достаёт из кармана куртки пачку сигарет. — А это ещё что за домыслы? — недовольно спрашивает Чимин, которому не нравится то, что Юнги так легко делится подобными теориями, как если бы маньяком был именно он, а не Тэхён, в виновность которого нужно поверить со слов Юнги, Чихо и Ёнджуна. То есть, самых обиженных людей в городе, которым кого-то бы да обвинить, чтобы ощутить долгожданное чувство осуществлённого отмщения. — С чего ты, блять, взял? — возмущается Ёнджун и уже готовится схватить Юнги за шкирку, используя в этот раз преимущество своего роста, однако тот никак не реагирует, в размеренном темпе затягиваясь сигаретой и выдыхая дым перед собой. — Мне кажется, и Чонгука он не хотел убивать, — всё не угомоняется Юнги и предпочитает выдавать свои теории, никак их не аргументируя. — Вот Юджин и Юну он уже убил преднамеренно. Чёрт, какими же мы идиотами были всё это время, — не скрывая своего сокрушения, рычит Юнги, чуть не разломав сигаретную палочку между пальцев. — Помните, первое занятие после похорон Бомгю? — Да, вы все были отвратительно мерзкими, — кивает Ёнджун. — Юджин, если помните… Конечно, не помните. Я тоже как-то не обратил на это внимание. Она тогда обвинила Хёнсо в убийстве, и Тэхён чуть было не набросился на неё. Вот тогда всё и пошло по пизде, — терпеливо объясняет Юнги, никак не удивляясь тому, какими прихуевшими глазами на него сейчас смотрят. — Для неубийцы ты выдаёшь слишком много убедительной информации, — с неприкрытым скепсисом в голосе выдаёт Ёнджун и с подозрением прищуривается. Не то, чтобы он впервые за эти месяцы решил заподозрить кого-нибудь другого. Однако аргументы Юнги слишком неочевидны, что, чтобы до такого самостоятельно додуматься, нужно или самому быть убийцей, или же высасывать мотивы из пальца. — Тэхён убил Бомгю специально, потому больной на голову гондон. А не «случайно», — на последнем слове он сердито показывает пальцами кавычки в воздухе и поворачивает голову к Чимину, чтобы тот сказал уже что-нибудь своем парню. Но Чимин смотрит слегка испуганно и непонятно молчит, дырявя Юнги недоверяющим взглядом. Он понимает, что Юнги никак не может быть убийцей, ведь во время большинства убийств находился рядом или отвечал на его сообщения. Однако никто не отменял того, что убийц может быть двое. И кто мешает второму убийце подставить первого, чтобы спустить на него все убийства? Хуже только, если убийц трое. Всё настолько плохо, что Чимин неосознанно делает шаг назад, начиная и Ёнджуна подозревать. А что, если в этом городе каждый кого-то убивал: убийцы все они и пытаются теперь друг друга подставить? — П… пиши… ему, Ёнджун, — бормочет Чимин заплетающимся языком и старается не смотреть на пристально изучающего его лицо Юнги, который всего лишь пытается понять, подозревает ли его самый близкий человек. Потому что смотрит он так, что да, и это обижает вообще-то. — Не волнуйся. Он тебе ничего не сделает. Я буду рядом, — произносит он, вглядываясь в любимые дрожащие глаза, и старается звучать как можно убедительно. Нельзя, чтобы Чимин начал сомневаться в нём. Вокруг них для этого уже имеется достаточно людей. — Что он тебе ответил? — спрашивает Юнги, когда берёт Чимина за холодные ладони, пусть даже не сильно любит подобные прикосновения. С Чимином он полюбит всё, что может его успокоить, и это помогает. Потому что тот медленно меняется в лице и теперь смотрит заинтересованно на уткнувшегося в экран телефона Ёнджуна. — Говорит, цитирую: «Хуйня», — читает он и резко поднимает голову в недовольстве. — Блять, Юнги, твой план и вправду хуйня, — возмущается Ёнджун, с укором качая головой. — С чего ты вообще захотел приплести Чимина? — Потому что я видел, как Тэхён душил Чонгука на полу в кофейн… Скажи! Скажи ему, что у меня есть записи с видеокамер! — выдаёт Чимин внезапную мысль, радостно улыбаясь тому, что может быть как-либо полезным, ведь Юнги активно кивает, давая своё согласие. А ещё, потому что самостоятельно понял, почему Юнги заставил Ёнджуна так написать. Этому парнишке несколько месяцев никто не верит, и напиши он очередное сообщение с обвинениями, то Тэхён даже не ответил бы на него, посчитав, что этот идиот опять бредит. Теперь, когда он будет знать, что Чимин также его подозревает и имеет доказательства его неудачного первого покушения, Тэхёну как минимум придётся отчитываться перед полицейскими Чон за сделанное. — Отправил. Но объясните-ка мне, почему мы не пойдём с этими записями в полицию? — вежливо интересуется Ёнджун, заведомо зная, что и на это найдётся причина. Не то, чтобы он ощущает себя тупым, он всё-таки самым первым заподозрил Тэхёна и до последнего гнул своё, но всё же становится немного обидно за самого себя. — Потому что камеры муляжные. Тэхён просто об этом не знает, — по-хитрому улыбается Чимин, краем глаз замечая то, как горделиво кивает его словам Юнги. Кажется, про камеры тот догадался ещё во время их секса в комнате для персонала, поэтому не стал выдвигать вариант пожаловаться на Тэхёна, чтобы его кандидатуру рассмотрели наконец по-серьёзному. А не просто вызвав в участок со слов Чихо и выпустив за неимением доказательств. — Ну всё. Осталось теперь добиться того, чтобы Тэхён напал на Ёнджуна, заснять это на видео и вызвать полицию. Надеюсь, дальше они знают, что делать, — завершает итогом план Юнги, протяжно вздыхая, и крепче сжимает пальцы Чимина в ладони. — Ага, надейся, — совсем не оптимистично бурчит Ёнджун, получая ответное сообщение от Тэхёна, и ощущает, как бешено бьётся сердце от страха. Кажется, он передумал.29. Смерть подождёт
20 сентября 2023 г. в 22:00
Они собираются в квартире Юнги. Отчаянно игнорируют шок на лице его отца, вернувшегося со службы и увидевшего у себя на кухне избитого бойфренда сына, какого-то подростка в школьной форме и мужчину, которого буквально пару недель назад обвиняли в убийствах. Сам Юнги был же одним из первых обвинителей.
— Нам нужна приманка, — начинает свою речь Юнги, когда Мин-старший без слов исчезает за дверью своей комнаты, явно отказываясь как-либо интересоваться тем, что его сын в этот раз надумал. Юнги и не удивляется подобному поведению, ведь отец даже не поинтересовался о том, как прошло его интервью. Наверное, и не заметил того, что Юнги не было целых два дня в городе.
— Что? — само собой, отвечает Чимин в требовательном вскрике, потому что дьявол подсказывает ему, что Юнги захочет выдвинуть свою кандидатуру на роль приманки.
— Не волнуйся. Приманкой будет Ёнджун, — произносит тот успокаивающим тоном, хорошо поняв, что означает вопрос его парня. Он не хотел бы рисковать собой или Чимином, а Чихо был слишком подозрительным, чтобы становиться приманкой.
— И ты не против? — всё ещё удивляется Чимин, поворачивая недоумевающий взгляд на согласно кивающего Ёнджуна, который заставляет его недоверчиво прищуриться.
— Я заебался от того, что Тэхёну всё сходит с рук. И готов пожертвовать собой, чтобы вывести его на чистую воду, — отвечает он и берётся за тёплую чашку чая, которым их сегодня угощает Юнги.
Точнее, Чимин, потому что хозяин квартиры слишком безразличен к своим гостям, ведь и не считает их гостями, а соучастниками в опасном деле, что обязано завершиться успехом, иначе он точно свихнётся от очередного провала и начнёт уже сам всех убивать, чтобы поскорее со всем покончить.
— Никто собою не жертвует, — вмешивается Чихо строгим отеческим тоном на правах самого старшего в их компании, однако его усталый затраханный жизнью вид и взгляд, полный пустоты и отречения, не особо внушают доверия.
Чимин даже сказал бы, что Чихо балуется тем, чем балуется в последние дни Соён, потому что на лице мужчины не трогается ни единая эмоция, как если бы он полностью перестал его ощущать.
— Профессор У, вы сказали, что кое-что узнали, — интересуется Чимин, придвигаясь чуть ближе, чтобы вглядеться в лицо Чихо и чтобы прижаться всем плечом к плечу Юнги. Так он ощущает себя в большей безопасности почему-то.
Пока тело Юнги тёплое и принимает его ответное тепло, Чимину не так страшно во всё это ввязываться. На полицейских сейчас нет никакой надежды, а мэр города, кажется, уехал вообще из города. Задепрессовал мужик, видите ли, потому что убили его любимую шлюху.
— Тэхён оплатил весь долг своих родителей. Ещё до смерти Чонгука, — произносит Чихо, задумчиво следя за тем, как в его чае плавает сгусток пенки. Любая мысль о Хёнсо вызывает у него жуткий зуд изнутри, однако он никак не показывает того, как ему сейчас больно.
— Откуда у него деньги? — спрашивает Ёнджун и громко грызёт засохшее печенье, которое когда-то покупал Чимин, наивно посчитав, что Юнги будет есть что-то кроме рамёна и соджу.
— Я считаю, это наши с Хёнсо деньги, — без промедления отвечает Чихо и тяжело вздыхает. — Мы… мы собирали их, чтобы разом погасить долг. И ровно в тот момент, когда накопилась вся сумма, меня посадили. Я просил Хёнсо заплатить ростовщикам, избавиться уже от этого ебучего долга, — с лёгкой раздражённостью говорит он, сжимая кулак на скрытых под столом коленях, — но она не послушалась меня. Думала оплатить этими деньгами моих адвокатов и залог, если потребуется. Я… я виноват в её смерти… — последние слова вырываются из Чихо протяжным воем, заставляя присутствующих молча опустить челюсти от удивления.
— Почему… почему вы так считаете, профессор У? — завороженным полушёпотом спрашивает Чимин, никогда не думая, что сможет увидеть своего преподавателя настолько сломленным.
— Так считаю я, — за него отвечает Юнги и мрачно смотрит исподлобья в середину маленького кухонного стола, с трудом вместившего их маленькое собрание. — Когда Чихо рассказал мне про долг, — объясняет он, не стесняясь называть профессора по имени, потому что границы формальности давно стёрлись между ними одним ублюдком, — я понял, что Тэхён убил сестру от злости. Подумайте сами. Он ненавидит Чихо и факт того, что Хёнсо с ним встречалась. А когда узнал, что у неё есть деньги на оплату долга, что бы первым делом сделали вы, узнав об этом и разозлившись?
— Человека я бы точно не убивал, — с честностью отвечает Ёнджун и настороженно вскидывает вверх бровь в интересе, мол, солидарен ли Юнги с поступком Тэхёна.
— Чтобы понять маньяка… — начинает Юнги.
— …надо самому стать маньяком, — изумлённо заканчивает за него Чимин, еле двигая губами. То, что его бойфренд с каждым днём всё больше сходит с ума, ему было ясно. Но он надеется, что Юнги не собирается делать необдуманных поступков. Судя по тому, как он сжимает нож, которым до этого Чимин разрезал для гостей рулет, — собирается. — Ты не будешь убивать Тэхёна! — приказным тоном произносит Чимин и вскакивает на ноги.
Кинув короткий взгляд в сторону комнаты господина Мин, он садится обратно и кусает нижнюю губу за свою эмоциональность. Хотя, может, оно и к лучшему, если отец Юнги услышит их. Выйдет и прикажет сыну не убивать Тэхёна. Жаль, что Юнги совсем его не послушается. Потому что взгляд у него именно такой — маньяческий, готовый мстить, дать Тэхёну понять то, что чувствовал его лучший друг, когда ему всадили нож.
— Чувак, воу. На убийства мы не соглашались. Мы ж договорились, что я выведу Тэхёна на эмоции и заставлю признаться в содеянном. Мы запишем всё на видео и пойдём с этим в полицию, — тараторит Ёнджун, недовольно хмурясь, и откладывает отвратительное на вкус печенье в сторону.
— Если Тэхён не убьёт тебя до этого, — горько усмехается Юнги.
— Да похуй. Сделайте так, чтобы не убивал! — Ёнджун с силой ударяет ладонью по столу, заставляя Юнги пожалеть о том, что взял его в команду.
— Я же сказал, никто не должен умереть, — вставляет свои всё те же пять копеек Чихо и неодобрительно качает головой. — Разве мало людей умерло? Поверьте, уж как я хотел бы быть тем, кто перережет Тэхёну горло. Но это не выход. Борясь с монстром, мы не должны превращаться сами в монстров.
— Этот монстр не превращает меня в монстра. Он разбудил во мне давно спящее чудовище, а значит, должен будет взять на себя ответственность за то, чтобы его утихомирить. — Юнги в своём решении беспрекословен, чем заставляет Чимина закатить глаза.
То, что в его парне есть задатки маньяка, он догадывался. Просто отказывался видеть. И самое страшное, Чимин не уверен, сможет ли Юнги остановиться, убив Тэхёна. Успокоится ли его внутреннее чудовище, когда испачкается в крови монстра, убившего его лучшего друга, которого уже никакими жертвами не вернуть?