***
Когда Перси было лет пять, его семью пригласили в гости в богатый дом. Отец тогда не приехал, так как находился в командировке в другом штате, да и матери, считай, не было: Кора Уэтмор поручила маленького сына служанкам и куда-то ушла. Но тем тоже было чем заняться, и Перси затерялся среди богато одетых дам и кавалеров в поисках исчезнувшей родительницы. Никто не обращал внимания на одинокого маленького мальчика – каждый думал, что это ребенок кого-нибудь из гостей, и к нему сейчас подойдут. Но «кого-нибудь», а именно - Коры Уэтмор, в зале не было, и Перси сел на ступеньки, ведущие на второй этаж. Наконец он увидел мать – красивую белокурую женщину, идущую со стороны веранды под руку с каким-то холеным господином. Кора пила шампанское из хрустального фужера и весело смеялась в ответ на слова своего спутника. Перси обрадовался и воскликнул с лестницы: «Мама!» Кора заметила сына, но взглянула на него отнюдь не радостно, а с досадой. Ее спутник не отозвался на возглас ребенка, а, так же улыбаясь, обнял ее за талию, уговаривая таким образом развернуться и вновь пойти на веранду. Мать, делая вид, что не заметила в этом пространстве Перси, ответила на намеки господина. Да, маленький Перси чувствовала себя тогда очень потерянным во всех смыслах этого слова… За весь вечер одна только служанка приняла в нем участие, отведя за руку с лестницы на диван и предложив угощения, и с этой же служанкой перепуганный, потерявший маму, мальчик отправился домой на машине. Доставив ребенка, служанка передала персоналу Уэтморов, что их хозяйка прибудет завтра. Действительно - Кора Уэтмор вернулась рано утром. Перси бросился ее обнимать, но та, оттолкнув сына со словами: «Зачем я вообще взяла тебя туда», отправилась в спальню. Позже выяснилось, что она заплатила служанке с просьбой отвезти чадо домой, а еще позже стало известно, что Кора в принципе никуда не хотела брать Перси; она его везде возила потому, что на том настаивал ее муж Алан. Уэтмор-старший хотел, чтобы сын с раннего возраста вращался в нужной среде, учился грамотно контактировать с людьми ради будущего умения выстраивать полезные связи и, как следствие, - благополучного существования в этом враждебном мире. Правда, Алан все-таки следил, чтобы на тех мероприятиях были и другие дети тоже, чтобы разбавить стресс своего ребенка от большого количества взрослых. Но, похоже, развитие Перси нужно было только Алану: Кора явно отлынивала от материнских обязанностей.***
Спустя день после утреннего возвращения от гостей (или от одного из гостей) мать ни с того ни с сего обняла Перси и прижала к себе. Мальчик, которому не так давно ею же было отказано в ласке, почувствовал подвох, и не напрасно, ибо подобное происходило и позже. Иногда Перси казалось, что у него не все в порядке с головой, ибо один и тот же его поступок мог вызвать у матери совершенно разную реакцию. Например, как-то раз Кора увидела на веранде мышь; у нее всегда был сильный страх грызунов, называемый в науке мусофобией, и она громко закричала. Прибежали две служанки, садовник и маленький сын, который первый увидел, как мать бьется в истерическом припадке, повторяя: «Убейте ее, убейте!» и указывает пальцем на угол, в котором, свернувшись в серый шарик, сидела мышка, - по всей видимости, старая. Персонал то ли растерялся, то ли не понял сразу, что к чему; Перси же, долго не размышляя, схватил двумя слабыми ручонками старый ржавый утюг, подкрался к грызуну, вопреки всему сохранявшему спокойствие и непоколебимо остававшемуся на месте, и придавил его. Через минуту садовник помог Перси добить зверька, ибо после сравнительно слабого удара утюгом, нанесенным ребенком, мышь оставалась еще жива, хотя ее мозги вылезли наружу. Кора, увидев ненавистную окровавленную тварь, бросилась к сыну с радостными возгласами, обнимая его, целуя и называя «мой герой!» Перси чрезвычайно возгордился и запомнил, что убивать мышей – благое дело, но когда ситуация повторилась примерно год спустя, и мальчик поймал и стукнул грызуна уже в доме, мать разозлилась и прокричала, что этим должны заниматься слуги, а хозяйскому сыну не следует пачкаться. Перси растерялся, ничего не понимая: он ждал похвалы, тем более эта мышь в отличие от предыдущей была не старой, и изловить ее стоило ему усилий. После этого случая Уэтморы начали ставить мышеловки по разным углам. А третье столкновение Перси и мыши произошло снова на веранде, но только в этот раз без посторонних и при других условиях: мышеловка придавила хвостик зверушки, и мышка, упорно работая лапками, пыталась вырваться из плена. Перси несколько минут следил за ее борьбой с неволей, и в его голове мелькнула одна мысль, после чего он сбегал в сарай и вернулся оттуда с шилом; затем он присел на корточки рядом с мышеловкой, еще немного понаблюдал за бегающим в разные стороны грызуном, прицелился и воткнул острый предмет чуть выше верхней лапки (хотя метил в живот). Мышь пискнула и подпрыгнула вверх, а Перси, которому было весьма интересно дальнейшее, прижал ее голову к мышеловке, нашел заднюю дырочку и начал медленно вводить туда шило. Зверушка беспрерывно пищала и дергала лапками; Перси, не моргая, смотрел на ее мучения и ощущал гордость от того, что наказывает тварь, доставившую всем столько проблем и которая стала причиной одной из его ссор с матерью. Как только писк и амплитуда движений конечностей мыши стали реже, мальчик вынул шило и протер кровь. Грызун еле шевелился, пытаясь подняться на лапки; Перси вынул его из мышеловки и медленно всадил острие в левый глаз. В зверушке вновь прорезался голос, и она пискнула два раза, после чего замолкла и совсем перестала двигаться, а Перси выкинул ее в траву. Потом он долгое время не видел мышей и почти забыл об этом случае, как и о ссоре с матерью, но как только на его работе в тюрьме "Холодная гора", в блоке смертников под буквой «Е» мелькнул хвостик мистера Джинглса, в Уэтморе проснулась почти звериная злоба. Теперь Перси был не дома, а на работе, где он никого не считал авторитетом; поэтому, не обращая внимания на возмущенные возгласы коллег, попытался вылить всю ярость на мышонка, но несколько раз – да, несколько раз, ибо проклятая тварь вернулась, чтобы поселиться в камере у каджуна-гомосека и бегать в гости к девчонке-мужеубийце, - потерпел фиаско. Первая неудача была из-за того, что мыши удалось скрыться самостоятельно, а вторая – из-за того, что ее спасла эта проклятая Дейзи Барджман.***
Но мышь и отношение Коры Уэтмор как к грызунам, так и к их спасению – еще полбеды. Тот господин, с которым Перси тогда видел мать, и которого звали Уильям Дэй, стал деловым партнером его отца и другом семьи. Повзрослев, Перси часто вспоминал тот случай с матерью и Дэем в гостях и понимал, что между ними была отнюдь не дружба: недаром мать так надолго отлучилась, оставив его одного. У Дэя было двое детей – десятилетняя дочь Люси (ровесница Перси) и двенадцатилетний сын Джим. Оба семейства ходили другу к другу в гости и были очень дружны – и родители, и вроде как дети, но постепенно Перси ощущал неприязнь к Джиму из-за того, что Кора Уэтмора начала ставить Дэя младшего собственному сыну в пример: она восхищалась тем, как Джимми всегда аккуратно причесан, - не то, что Перси, у которого непослушные кудрявые волосы торчали в разные стороны. И Перси, стараясь показать, что он не хуже Джима, стал постоянно гладко зачесывать волосы назад, пользуясь отцовским бриолином; он и по сей день то и дело поправлял прическу – Уэтмору было некомфортно от мысли, что какая-нибудь прядь может вот-вот выбиться и испортить имидж. Однако Перси видел, что Джим не такой уж и положительный, каким его все рисуют: особенно это проявлялось в его отношении к младшей сестре, когда они общались все втроем, да и с Перси он вел себя эгоистично и все время пытался занять лидерскую позицию. Что и требовалось доказать - вся «примерность» Джима Дэя на прическе и закончилась, как только он перевелся в школу, где учился Уэтмор (позже Перси узнал, что Джим сменил не одно учебное заведение). Теперь Дэй-младший показал свое хулиганское, и даже асоциальное нутро, собрал шайку из местных шалопаев, а жертвой насмешек… выбрал как раз своего гостевого друга, так как, общаясь с ним ранее в гостях, разузнал обо всех его слабых местах. Ребята пакостили Уэтмору, распуская слухи, что у его матери есть любовник, портя вещи, толкая и пихая – благо до физических увечий не дошло (видимо, Дэй все-таки боялся последствий). Перси пытался жаловаться отцу; Алан понимал, что его вмешательство может быть чревато расторжением всех контрактов с Дэем-старшим, и сказал сыну, что он должен учиться решать проблемы подобного рода самостоятельно (ведь Алан же решал в его возрасте!); что нужно уметь постоять за себя, и он сам виноват, раз допустил такое к себе отношение. Перси все понял, но он даже не знал, что бы такого сделать, чтобы поставить Джима на место. Но вскоре определенные события дали толчок к изменениям, и Уэтмор-младший отчасти (только отчасти) смог добиться задуманного.***
Однажды Уэтморы были в гостях у Дэев. За столом собрались все родители, из детей – один Перси; Уильям сказал, что Джим не будет, так как усиленно занимается, а Люси вот-вот спустится. Тут сверху раздались крики. Дэй и его жена сразу же побежали наверх, слуги – следом за ними. Перси хотел было тоже подняться, но отец приказал ему оставаться на месте. Спустя несколько минут спустился Дэй, выражение лица которого выражало досаду и тревогу одновременно. Он подозвал Алана на пару слов, после чего Уэтморы стали собираться домой, так и не поужинав. Пока Кора находилась в уборной, отцы семейств, отойдя подальше от посторонних ушей, снова разговорились, а Перси, пока его никто не видит, тайком поднялся наверх. Он увидел шесть комнат друг против друга; дверь в самую дальнюю комнату была открыта, и оттуда слышались женские голоса. Перси на цыпочках подошел к источнику шума и стал наблюдать, как вокруг Люси, у которой были разбиты лоб и нос, хлопочут служанки и ее мать. Однако задерживаться было нельзя; мальчик вернулся в гостиную так же незаметно, как и поднялся и вместе с родителями отправился домой. В его голове роились догадки, кто именно так раскроил Люси лицо. Спустя несколько дней после уроков Перси отправился во двор, который находился возле дома Дэев. Увидев возвращающуюся из школы Люси, он подошел к ней и предложил поиграть, на что девочка согласилась. Ее лоб был заклеен выпирающим пластырем (по всей видимости, сестренка Джима удостоилась большой шишки), а нос – сломан. - Я поднялся вчера наверх и увидел, что ты вся в крови, - признался Перси. – Это ведь тебя так Джим побил? - Ну да, - несколько злобно произнесла Люси. - А за что? - За то, что я рассказала маме, что он курит за школой… Ябедничать, конечно, плохо, но я ему отомстила: до этого он вытер свою задницу моими рисунками. - Фу, - скривился Перси. - И часто он над тобой измывается? - Часто. Он меня ненавидит. Мне кажется, он вообще всех ненавидит… - Я считаю, что за это он должен быть наказан, - ответил Перси. – Твоему братцу надо так наподдать, что мало не покажется… Хочешь, я тебе помогу? Люси неуверенно взглянула на него и отступила назад. - Иначе он будет тебя так бить дальше, - заверил Уэтмор и протянул ей руку. – Предлагаю тебе свою дружбу и защиту. А ты взамен должна мне помочь, договорились? Девочка хитро улыбнулась и с выжидающим любопытством посмотрела на товарища. - Вот, - Перси достал из-за пазухи открытку и протянул ее Люси. – Положи ее на самом видном месте и желательно так, чтобы это раньше всего увидел именно твой отец. На открытке было фото голой женщины, демонстрирующей гениталии; подобное продавалось подпольно и за приличную сумму денег. - Откуда это у тебя? – удивленно спросила Люси. - Потом скажу, - отмахнулся Перси, не желая признаваться в том, что стащил это фото у отца. - И что будет, если папа увидит это первый? - Подумает на Джима и накажет его. - Точно подумает на Джима? – с недоверием спросила Люси. Перси пожал плечами. - Ну, ты девчонка, вы вроде как не очень таким интересуетесь. Да и у вас дома, по-моему, нет больше ни мужчин, ни парней? - Нету. - Ну вот, сделай, как я говорю, а завтра расскажешь, как было. Маленьким сговорщикам повезло, и карты сошлись: на следующий день Люси в красках рассказала, как отец вздул брата за его рано проснувшийся интерес к подобного рода «искусству». - Ты бы видел, как он отпирался и кричал: «Это не я, это не я!» - язвительно и в то же время радостно говорила девочка. – Правда, боюсь, Джим догадается, кто его подставил, и мне страшновато… - Не волнуйся, ничего он тебе не сделает, - успокоил ее Перси. – Иначе его еще больше накажут. И никто не сможет доказать, что это ты. Тут глаза Люси загорелись. Побаивавшиеся до этого пакостить Джиму сестренка и «товарищ» Дэя-младшего, найдя друг в друге союзников, осмелели и стали вершить свой суд по одиночке, встречаясь и делясь своими «достижениями». Перси ответно ставил Джима в неловкие ситуации: подкидывал ему анонимные записки, жаловался на него учителям и, подгадывая момент, исподтишка пачкал его парту и рюкзак, а Люси «сводила с ума» брата, подменяя ему предметы, которыми он только что пользовался, ну и без порчи личных вещей в семье Дэев тоже не обходилось. Надо сказать, Люси превосходила Перси в креативности и незаметности своих проектов, поэтому давала другу советы, что ему нужно предпринять, чтобы на него никто не подумал, особенно Джим. Издевательства над «власть имущим» Дэем-младшим приносило удовольствие что Перси, что Люси, и их «веселье» это длилось около двух лет – до тех пор, пока не произошло нечто странное. Джим снова набедокурил: никто не говорил, как именно, но был слух, что совершил что-то серьезное, и его отправили в церковную школу-интернат до исполнения совершеннолетия. Люси тоже молчала, и после этого она сильно изменилась: была печальна и избегала встреч с Перси. Хотя Уэтмору, казалось бы, больше не резон общаться с девочкой, – ведь теперь у них не было общего врага, которому надо вредить – но он привык к совместному досугу и теперь был по большей части без настроения. Вскоре Люси сама восстановила общение, однако Перси замечал куда больше странностей в ее поведении: она очень много недосказывала, оставляла висящие в воздухе паузы, вопросы, а Уэтмор-младший в свою очередь стал отмечать странности уже за собой – например, невозможность злиться на Люси, тогда как другую девчонку за подобное поведение он давно бы уже вздул (или, по крайней мере, постарался б вздуть). И дело было отнюдь не в страхе из-за того, что она могла пожаловаться папаше, а просто: гнева и раздражения Перси по отношению к мисс Дэй будто не было вообще, – лишь некая тревожность, которая впоследствии оправдала себя.***
Сейчас, сидя в своем кабинете в Брайр-Ридж, Перси понял, что наткнулся в своих воспоминаниях на тот самый момент*, который его память упорно вытесняла. Да и зачем к нему возвращаться, если Уэтмор и так помнит, что после произошедшего он не хотел видеть Люси. Спустя какое-то время после этого момента он понял, что желание вновь возобновить с ней общение было сильнее гордости; он попытался с ней заговорить и получил лишь презрительный смешок в ответ. Теперь Люси, если случайно сталкивалась с Перси на улице или в школе (девочки учились в другом корпусе, но у них было несколько совместных занятий с мальчиками) – отворачивалась и не здоровалась, потом и вовсе смеялась над Уэтмором с подружками. Этого мальчик уже стерпеть не смог и, не таясь и не скрываясь, стал рассказывать ребятам о непотребном поведении бывшей компаньонки, после чего Дэи нагрянули к Уэтморам и недовольно заявили, что Перси распускает в школе лживые и грязные сплетни об их дочери, и его следует наказать. Алан Уэтмор редко бил сына, но тут он не поскупился и вложил в порку всю свою душу, так как не хотел, чтобы из-за какого-то недоразумения его семья была опорочена; коль слухи о Люси правдивы – это дело Дэев, пусть сами и разбираются, а они – Уэтморы – в это вмешиваться не должны! Если раньше Перси ломал голову над тем, как безнаказанно отомстить Джиму (до того, как его сестренка подала несколько ценных идей), то теперь он так же наряжено думал, что бы такого сделать Люси, ведь она должна ответить за свое поведение! Он очень хотел ее избить, подобно брату, но боялся, ибо за этим бы последовала череда наказаний куда хуже, чем просто порка отца… Больше у Перси не возникало идей, так как он все израсходовал в тендеме с бывшей подругой, да и она бы непременно поняла, что очередная гадость – от него. Хотя нет, - кое-какая мысль все же озарила голову Уэтмора: он прикинулся больным и перестал вставать с постели. Врачи спорили, меланхолия это или что-то еще, и, пока собирались все возможные консилиумы, Дэи переехали из Луизианы в Вашингтон: глава семейства получил там высокую должность. Алан Уэтмор злился и говорил, что все это нечестно, и его друг явно не упорной работой добился этого поста: «Все они… что отец, что сынок, да даже дочка… из одного теста!» Перси напоказ сочувствовал отцу, кивал, соглашался, а внутри испытывал облегчение от того, что этой семейки больше не будет поблизости, и таким образом он скоро забудет Люси. Шли недели, месяцы, и образ юной мисс Дэй и правда постепенно меркнул в памяти юного мистера Уэтмора; однако где-то все же очень глубоко будто остался след от жала, который начинал болеть при попытке более осмысленного (в случае Перси – на определенном уровне) общения с другими девушками. Примерно за год до начала работы в блоке смертников Перси узнал из письма мистера Дэя-старшего, адресованного его отцу (которое Алан дал прочитать сыну), что Люси тяжело заболела и умерла, а Джим, будучи переведенным из луизианского приюта в вашингтонский, после выхода оттуда попал в колонию. Уже трудясь в блоке Е и вспоминая об этом, Перси фантазировал, как бы было забавно, если б Дэи никуда не уехали, и Джим в этом случае попал б скорее всего именно в Холодную гору; вполне возможно, что он мог даже пройди последнюю милю – на преступления пострашнее Дэй-младший был вполне способен. Вот Перси на нем тогда бы отыгрался… А Люси? В чем дело, от чего она умерла? От тяжелой болезни… Не от бешенства ли матки? Перси слышал, что женщины, которые ведут себя развратно с совсем малых лет, заканчивают свои жизни довольно рано и трагично. А, может быть, подхватила что-нибудь венерическое, что тоже очень вероятно? Да и уже все равно… Главное - воспоминания о ней больше не волновали Перси; осталась лишь мысль о том, что эта сука все-таки ответила за свое поведение - значит, какая-то справедливость в жизни существует, в чем Уэтмор окончательно убедится, когда свое получит и Дейзи Барджман. _______________________ *Вынуждено пропущенный момент, ибо такое запрещено выкладывать на фикбук. Есть полная версия https://vk.com/@-222362935-tri-istorii-persi-uetmora