Топаз в форме звезды

      Мянь-Мянь была так напугана, когда сам император сопроводил Итэра в его комнату. Девушка уже думала опять что-то случилось и её господин ранен, но тот лишь выглядел подавлено, не более. Чжун Ли отправил служанку за чаем и попросил после оставить их наедине. Мянь-Мянь не смела ослушаться, поклонилась и быстро скрылась за дверью.       — Нет нужды оставаться, — произносит Итэр, усаживаясь на подушку у стола. — У тебя явно много дел.       Янтарный взгляд скользит по полу, не зная на что конкретно смотреть. В голове слишком много мыслей, о прошлом, о случившемся и о чувствах, что вызывало присутствие Чжун Ли рядом. Итэру хотелось это как-то осмыслить, но всё превращалось лишь в кашу, стоило только задуматься об этом подольше. Голова гудела, словно дерево с птицами.       — Одно из моих дел — помочь тебе вспомнить прошлое, — Чжун Ли усаживается напротив. — Поэтому я не могу оставить тебя в такой момент.       Юноша поднимает взгляд, встречаясь с чужим, в котором чувствуется спокойствие и нотка заботы. Хотелось бы Итэру ощущать нечто подобное, но бурю внутри сложно утихомирить. И вставал сразу вопрос, делал ли это император ещё по какой-то причине или подобную реакцию всё же вызывало желание узнать прошлое?       — Воспоминание ничего не дало, — выдох кажется слишком тяжёлым.       — Это ты так считаешь.       — Но всё, что я увидел это сражение с армией автоматонов. Здесь ничего нет! — Итэр срывается и тут же отводит взгляд в сторону, он слишком перегружен эмоционально.       — Имеется подтверждение слов Сяо, что ты сражался в паре, — начал Чжун Ли, загибая пальцы. — Что огромное число автоматонов наступало на королевство Каэнри’ах, что Верховный Маг принял решение принимать бой у стен города и то, что вы ослушались его стратегии. Это уже предостаточно информации.       Итэр даже не знал, смеяться ему или плакать от подобного заявления. Он как обычно забыл, что за плечами Чжун Ли несчётное число лет опыта и тот явно может мыслить стратегически и с лёгкостью находить нужную информацию. Юноша же больше убеждался в своей мысли о том, что он был лишь воином-инструментом в чужих руках. Особенно это замечалось рядом с императором, который не позволял действовать поспешно, оберегал и помогал.       Мянь-Мянь принесла чайный набор и даже хотела разлить напиток, но Чжун Ли сказал, что они справятся сами. Девушка с глубоким поклоном удалилась из комнаты, она найдёт себе дело на время приватного разговора.       Чжун Ли открыл крышку у высокой чашки и налил туда чая из чайничка. Хотелось бы провести настоящую чайную церемонию, но ситуация не очень-то располагала к этому. Потому император вернул крышку, поставив её под углом, взялся за чашку другой рукой, придерживая рукав, и разлил чай по небольшим пиалам.       — Спасибо, — поблагодарил Итэр по инерции.       Обычно его благодарность всегда заслуживала Мянь-Мянь, хотя для девушки это была обычная нетрудная работа, обязанность, возложенная на неё самим императором.       — Не стоит благодарности, — с улыбкой отвечает Чжун Ли, делая глоток. — Я хотел бы узнать, как ты понял, что у тебя была одна единственная мысль тогда, в прошлом?       — Во время боя, в голове мелькали мысли и это меня сильно удивляло, — начал юноша, взявшись за небольшую пиалу. — Будто что-то шло не так как обычно. Сейчас я бы не обратил на это внимание, но эмоции прошлого отражались очень хорошо. Я просто чувствовал, что никогда не думал о чём-то другом.       Император, задумавшись, сделал ещё глоток. Итэр не прерывал чужой поток мыслей, сам пытаясь понять, почему всё было именно так. Эти воспоминания и правда что-то проясняли, но не давали никаких чётких ответов, особенно на те вопросы, что крутились в голове.       — Ты помнишь, что, кроме сражений, ты делал в Каэнри’ах?       Юноша замирает с пиалой в руке, возвращая её на стол, чтобы случайно не разлить содержимое. В голове крутились известные воспоминания: собрание, ожидание сражения, сам бой, автоматоны разных видов, цветы интейвата повсюду, как символика на вооружении, как герб. Всё было связано с войной, ничего другого на ум не приходило.       — Из текущих воспоминаний — только сражения.       На лице Чжун Ли появилась тень досады, после подобного ответа. Он также поставил пиалу на стол, прежде чем выразить свой вердикт по текущей ситуации.       — Боюсь, что за время твоего пребывания в Каэнри’ах ты только и делал, что участвовал в войне.       Сон вновь никак не шёл, заставляя Итэра возвращаться к словам императора снова и снова. В этом была доля истины, занимайся он бытовыми делами, обычная рутина во дворце давно бы позволила ему что-либо вспомнить, но такого не происходило, а значит юноша подобного и не испытывал.       Измученно выдохнув, Итэр перевернулся на бок и посмотрел в темноту комнаты, пытаясь перестать думать о собственном прошлом. Вместо этого в голову стал лезть образ Чжун Ли, желание вновь оказаться в тех объятиях, лежать на его коленях, думая только о глазах сверху. К щекам прилила кровь и те наверняка заметно покраснели. Юноша мало знал про любовь, можно сказать совсем ничего, скорее начал что-то понимать про неё, потому что учил тейватский. Хочешь-не хочешь, а такие слова тоже нужно знать. От мыслей о том, что можно как-то случайно оказаться очень близко к императору будоражила настолько, что внизу стал собираться тугой клубок. Ничего подобного Итэр не испытывал, а потому испугался собственных ощущений, но нашел в себе смелость и приподнял одеяло. На ночных штанах видимо возвышался бугорок. Рука неосознанно потянулась, желая прикоснуться. В эту ночь Итэр открыл для себя кое-что новое.       Ежедневные встречи с Чжун Ли проходили как обычно, лишь пару раз их прерывала Нин Гуан с каким-нибудь важным документом, на который обязан был взглянуть император. Она всегда с любопытством рассматривала Итэра, сидящего за каллиграфией, а тот чувствовал себя немного некомфортно под таким пристальным взглядом. Когда же они с императором вновь оставались вдвоём, юноша позволял себе чуть дольше заглядываться на Чжун Ли. Мысли предательски улетали куда-то не туда, совсем отвлекая от написания текстов и заставляя чувствовать себя очень неловко.       И так каждый раз в течение недели. Находиться рядом и поглощать глазами, а ночью задумываться о том, что это не его собственная рука приносит ему удовольствие. Приходилось быть тихим, чтобы не разбудить Мянь-Мянь, чтобы не ставить ту в неловкое положение, но сдерживать всё в себе было слишком тяжело.       — Это рапорт с северных гор? — спрашивает Итэр, когда дописывает предложение из свитка.       Во время их очередной встречи гонцы принесли множество донесений из разных уголков империи, бумаг было очень много, но одну из них Чжун Ли читал очень внимательно уже какое-то время.       — Да, нахождение там Сяо с чётким планом действий переломило ситуацию, но появились новые автоматоны. Кажется, эти называются Руинные Защитники. Они отражают выстрелы баллист, а потому командование запрашивает оружие способное справиться с энергетическими щитами.       С одной стороны, было приятно услышать, что ситуация стала гораздо лучше, с другой — появление большего числа новых видов автоматонов требовало различного подхода к ведению боя. Итэр тренировался каждый день, движение становились всё точнее и больше походили на то, что он помнил из своих воспоминаний. Юноша не решался спросить, можно ли ему отправиться сражаться в северные горы сейчас. Сразу вспомнилась та неудачная вылазка, заставившая Чжун Ли приехать за ним в Бэйсюэ. Да и вся эта история с тем, что он влюбился в императора, требовала хоть какого-либо прояснения.       — По взгляду вижу, что ты вновь хочешь оказаться на передовой.       Итэр за своими размышлениями не заметил, что Чжун Ли уже давно смотрел на него. Отрицать свои желания было бессмысленно, хотя они напоминали о том, что он мог быть инструментом в чужих руках.       — Если ты будешь думать головой и полагаться на окружающих людей, я разрешаю. Мне всё равно нужно решить вопрос с поставками вооружения, а для этого необходимо выиграть время.       — Ты отпускаешь меня? — Итэр не верил собственными ушам. После всего, что он вытворил, его отпускают сражаться? Это казалось чем-то на грани самых нереальных фантазий. Мечтой ещё не вспомнившего толком ничего Итэра многие дни назад.       — Несмотря на то, что ты порой безрассуден, а твоя память может вывести тебя из строя, я не могу обесценивать твою силу, — кажется в этот момент Чжун Ли слегка улыбнулся, но юноше могло лишь показаться. — Ты можешь помочь в этой войне с автоматонами и я не могу держать такой потенциал вечность во дворце.       До того спокойный взгляд стал несколько строже. Расслабленная поза быстро перетекла в ту, с которой Чжун Ли встречал гостей в свои приёмные часы. От него в такие моменты веяло его титулом императора, о котором можно легко забыть в период непринуждённой беседы.       — Но я напоминаю, что отпускаю тебя только при условии, что ты не будешь лезть на рожон и рисковать, когда этого можно избежать.       Даже сидя в седле, Итэр всё ещё не верил, что это правда происходит, что его отпустили сражаться. Хотя сейчас можно было понять такое решение, в горах Бэйсюэ был Сяо, который сможет спасти его, потому что так прикажет император. Чжун Ли явно учёл этот момент и потому позволил оказаться на передовой. Даже если произойдёт что-то из ряда вон выходящее, тайвэй окажется рядом и сможет спасти.       — Твоё имя же Итэр?       С такими словами Итэра встречает Сяо на входе в военный лагерь. Кажется, тот не удивлён тому, что юноша появился в северных горах. В прошлый раз Итэр наделал здесь шума, и взгляды воинов на него подтверждали, что сплетни по этому поводу не утихали. Несмотря на свое желание взглянуть на безумца, за которым явился сам император, воины не отвлекались от своих обязанностей. У Итэра из рук забрали поводья коня и повели животное в конюшню.       — Да, а как мне лучше к вам обращаться?       — Сяо. Тебе нет нужды играть по отношению ко мне вежливость.       Сяо развернулся и жестом показал следовать за ним. Было ли подобное отношение так же приказом императора или Сяо сам был таковым, оставалось загадкой? Итэр поправил на себе наряд, затянул пояс потуже, закинул лямку походной сумки чуть выше и отправился следом за главнокомандующим. Они зашли в небольшое углубление в пещере, прикрытое тканью. Посреди помещения стоял небольшой стол, а на нём располагалась карта и фигурки. Всё это неприятно напоминало о Каэнри’ах, но Итэр постарался отогнать воспоминания.       — Противник занял западный склон, отрезая горный тракт, — Сяо указал на нужное место на карте, где находилось несколько фигурок. — Если мы сможем отвоевать эту точку, а после удержать, это позволит продолжать вести торговые отношения с соседним государством.       — Но тогда мы отгоним автоматонов на восток, а там населённые пункты, — Итэр заметил точки с названиями в восточной части гор.       — Противнику придётся обходить горный массив и это выиграет нам время, — Сяо показал пальцем дугу до деревень. — Я уже отправил гонцов, чтобы они убедились, что мирного населения там не будет.       Итэра всё равно не отпускала мысль, что план несовершенен, но не доверять опыту главнокомандующего, к которому обращается за мнением сам Чжун Ли, было бы неправильно. Сяо объяснил план вкратце, их задачей было перенимать на себя большую часть огневой мощи противников, пока баллисты выполняют свою работу.       Итэр решился задать вопрос, пока они шли к оружейной, чтобы подобрать юноше подходящий меч.       — Почему вы буквально берёте меня в свои напарники?       Сяо никак не отреагировал, приподнял ткань с палатки оружейной, пропуская Итэра внутрь. Тайвэй взялся за первый попавшийся меч и передал его юноше, чтобы тот его опробовал.       — Тебе не хватает опыта, — начинает Сяо. — С другой стороны у тебя есть внутренний огонь, что питает тебя во время битвы. Я не могу отрицать твою боевую мощь, и при этом могу с твёрдой уверенностью сказать, что ты не человек.       — Почему? — последняя фраза прозвучала слишком неожиданно, что Итэр чуть не выронил меч.       — Люди не выживают, если на них упадёт целый автоматон, а ты отделался лишь небольшими травмами. Я был удивлён больше твоего, когда нашёл тебя.       Юноша замер. Меч был тяжеловат и руку резонно потянуло вниз. Итэр никогда не задумывался о том, кем он является, до этого момента не было особой нужды. В своих воспоминаниях он просто сражается и не делает чего-то необычного, по его мнению, что не смог бы сделать обычный воин. А теперь выяснилось, что именно Сяо вытащил его из той заварушки с Руинными Охотниками.       Сяо сделал несколько шагов вперёд, забрал из чужой руки меч и вернул его на стойку. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вручить всё ещё шокированному Итэру новый меч.       — Предвосхищая твои вопросы, я не знаю кем ты являешься, но от тебя идёт мощный элементальный фон, особенно в последнее время.       Итэр не знал, что такой за элементальный фон и почему он у него есть. В его понимании в этом мире была магия, но как её использовать, а тем более чувствовать не было ни малейшего понятия. А потому вопрос оставался открытым, но его явно стоит задавать не Сяо.       Новый меч оказался вариантом получше, хотя всё равно не чувствовался как родной. Итэр плавно рассёк воздух, чтобы оценить оружие и в итоге согласился взять его.       — Отряды уже должны были добраться до цели и сейчас устанавливают баллисты, так что нам нужно поторопиться, пока автоматоны не накрыли их первым огнём.       Сяо отдал ещё несколько приказаний в лагере, пока Итэр переступал с ноги на ногу в нетерпении. Воины у выхода внимательно следили за движениями таинственного гостя императора. В какой-то мере они завидовали тем, кто будет находиться у баллист, ведь они смогут увидеть, как сражается не только тайвэй, но и этот таинственный юноша.       — Выдвигаемся, — объявил Сяо, когда оказался рядом с Итэром. Воины провожали их с надеждой в глазах.       Сяо и Итэр прятались на кривом дереве среди листвы. Густые листья конечно мешали обзору, но автоматонов можно не только увидеть, но и услышать. Разведчики сообщили, что группа механизмов как раз движется к тракту, возле которого и было решено сделать засаду. Тайвэй сразу обозначил, что атаковать они будут только по его команде, нельзя подпускать автоматонов слишком близко, но и совершать удар слишком рано будет не выгодно. Всё ограничивалось радиусом действия баллист.       Тяжёлые шаги Стражей Руин гулко отражались от горных пиков. Звук двигающийся шарниров был всё ближе и ближе, пока сквозь листву не стали прорисовываться тёмные силуэты.       Сейчас       Итэр сначала перепутал шёпот с шумом ветра в листьях, но Сяо тут же подорвался с места материализуя копьё в руке, что ошибки быть не могло. Юноша схватился за меч и спрыгнул с дерева следом. К его ногам как раз упал первый уничтоженный Руинный Страж.       Баллисты пока молчали, не оповещая механических созданий о своём присутствии. Итэр уже тяжело дышал, уворачиваясь от очередного замаха Руинного стража, прячась под Руинного Охотника. Автоматоны были больше и не всегда поспевали за маленькими людьми, задевая своих собратьев. Это и пытался вызвать Итэр оказываясь в опасной близости к противникам.       — Итэр, сзади! — кричит Сяо, совершая рывок, сопровождающийся бирюзовыми проблесками.       Зрачки янтарных глаз уменьшаются до размера дождевых капель, когда Итэр чувствует тепло позади себя. Это было похоже на ощущение от огня свечи или костра, но всё же чувствовалось немного иначе. Не обжигало, не грело, но содержало в себе большую силу. Юноша лишь мельком успевает заметить, повернув голову, как в него летит энергетический луч, прежде чем закрыть глаза от страха.       Дальше было тихо и очень спокойно. От страха и вспыхнувшего куража битвы не осталось и следа. Итэр медленно открывает глаза и тут же удивлённо охает. Вокруг него был сферический щит, непрозрачный, с янтарным отливом. От него веяло чувством защиты, чем-то таким родным и стойким ощущением спокойствия. Словно тёплый кокон он покрывал всё вокруг.       — Что это? — шепчет юноша, осторожно протягивая руку до сферы с неподдельным интересом.       Она прохладная, но под чужими прикосновениями быстро нагревается. Короткая вспышка и щит рассыпается золотыми искрами.       — Итэр! — голос Сяо так резко врывается в сформировавшуюся в голове идиллию.       Юноша поворачивает голову на звук и видит тайвэя, окружённого несколькими автоматонами. Тот будто бы специально собрал всех близлежащих врагов подальше от щита. Итэр глубоко вдыхает и чувствует себя непривычно. В голове ясно горит цель: уничтожить механических существ, чем больше — тем лучше.       Золотые искры поднимаются с земли, окутывая меч плотной переливающейся оболочкой. Итэр совершает рывок и со всех ног бежит на врагов, пока те отвлечены, ничто не помещает его атаке в спину. Прыжок, взмах в воздухе и золотая полоса отправляется в сторону автоматонов, прогрызаясь сквозь их броню до самого ядра. Несколько механических созданий падает, лишившись источника энергии, а Итэр уже выбирает новую цель для своего меча. Руинный Защитник как раз выставил свой энергетический щит, в надежде защитить своих механических собратьев. Итэр отпрыгивает от груды металла, чтобы оказаться за спиной Защитника и поразить его. Несколько перекрёстных взмахов оставляют глубокие порезы, но сила ударов уменьшается вместе с золотыми искрами, что срываются с меча.       Сяо оказывается за спиной и поражает автоматона, который решил атаковать Итэра, отвлечённого на Защитника. Тайвэй перемещается так быстро, что юноша не сразу замечает, как нефритовое копье вонзается в ядро.       — Итэр! — снова кричит Сяо, когда отпрыгивает от автоматона.       Он быстро оказывается рядом с юношей, который только сейчас почувствовал навалившуюся усталость. Они же сражались всего ничего, почему было такое ощущения, что бой длился гораздо дольше. Выстрелы баллист проносились над головой, словно чёрные хищные птицы, нашедшие свою цель. Кажется, Итэр обратил на них внимание только сейчас.       — Итэр, ты меня слышишь?!       Голос казался таким далёким, но таким обеспокоенным. Хотелось сказать, что всё в порядке, что он просто устал и сейчас отдохнёт немного и вновь вернётся в строй.       — Возвращайся в город!       — Что?       — В город, Итэр! Пусть все бегут как можно дальше!       — Я не могу оставить тебя одну!       — Мы никогда не будем одиноки!       Итэр делает резкий вдох и тут же заходится в кашле. Он выплёвывает снопы золотых искр, окрашивая траву рядом в жёлтый. Чужие руки придерживают, давая возможности прийти в себя.       — С-сяо? — голос совсем глух, а в груди что-то сильно пульсирует.       — Ты пришёл в себя? Нам всё ещё нужно позаботиться об автоматонах. Отступай к баллистам, если больше не можешь сражаться.       Тайвэй опускает Итэра на траву и хватается за своё копьё. Никто не отменял сражение просто потому, что Итэр неожиданно вышел из строя из-за новых вещей из прошлого. Рука сама проходится по золотым искрам, что сверкали на траве. От них исходит лёгкое тепло, но их сила гаснет с каждым мгновением. Вот это проявление его нечеловеческой природы? Кем же он является?       Итэр опирается на руку и пытается встать с земли. Пульсация в груди только усилилась, заставляя застыть. Взгляд сам фокусируется на собственных руках. Из-под наручей исходит теплое свечение. С усилием всё же оказываясь на двух ногах, юноша сдвигает наручи и ткань рукава вниз. На стыке кисти с рукой горит яркая янтарная полоска, на внутренней стороне ладони та продолжается в форме четырёхконечной звезды. На второй руке оказывается такой же рисунок. Они отдают теплом, но их свечение гаснет с каждой новой пульсацией.       — Я не могу оставить Сяо, — произносит Итэр вслух.       Воспоминание пусть было совсем коротким, но он твёрдо чувствовал, что послушал ту девушку и итог был ужасным. Рука сама сжимается в кулак, закрывая символ. Пульсация отходит на второй план, как и усталость, но не исчезают. Меч находится в нескольких чи рядом. Итэр подхватывает его, рукоятка холодит горячую ладонь. Он сражался с такими ордами автоматонов в прошлом, так почему же должен отступать, когда на стороне противника такой небольшой отряд.       Каждый шаг отдаёт ноющими мышцами, каждый вдох обжигает лёгкие, но юноша не останавливается, занося меч для удара. Нога Руинного Стража оказывается разрезанной напополам. Тот, потеряв опору заваливается вперёд на Итэра. Меч направляется вверх и автоматон насаживается на него своим ядром. Юноша хрипит, пытаясь удержать механическую тушу на себе. Силы не хватает, чтобы откинуть его в сторону. Чужая рука неожиданно оказывается на талии, обхватывает и практически тут же отпускает. Позади слышится грохот упавшего механизма. Итэр поднимает взгляд. Сяо тяжело дышит, смотря на других механических созданий. Вновь стреляют баллисты. Тайвэй снова вытащил его из передряги, но теперь Итэр наконец понимает, как именно. Сяо не только был быстрым, он ещё мог перемещаться в пространстве, о чём говорил элементальный след, который юноша теперь мог ощутить.       — Возвращайся, автоматонов осталось не так много, а у тебя уже нет сил, — Сяо слегка встряхнул Итэра. — Это не просьба, а приказ.       Итэр хотел было возмутиться, но тайвэй уже ринулся в бой, под очередной выстрел баллист. Юноше ничего не осталось, как отступить, пока автоматоны не обратили на него внимание. От резкого разворота на мгновение потемнело в глазах, но обошлось без потери сознания или очередных воспоминаний.       Тракт получилось отбить. Когда Сяо остался один с поддержкой баллист, огненные шары автоматонов всё же доходили до позиций дальнего оружия, а потому имелись как жертвы, так и пострадавшие. Многие воины приходили поблагодарить Итэра за помощь, ведь не будь его рядом, потерь могло быть гораздо больше. Сяо выглядел бледнее некуда и практически не появлялся в лагере, пропадая в командном пункте и раздавая поручения оттуда.       Уже через несколько дней, когда и Итэр, и Сяо вновь готовы были встретиться с механическими созданиями в бою, подоспело подкрепление с новым типом снарядов с искрящимся зарядом, который должен избавляться от щитов. Тайвэй отправил юношу обратно во дворец, как гонца вестей из Бэйсюэ. Возможно Сяо так же понимал, что Итэру есть что обсудить с императором, особенно после случившегося на поле боя.       — Мянь-Мянь, — Итэр сминает края одежды, пытаясь скрыть волнение. Тому нужен был совет, но подступиться к вопросу было тяжело.       Прошло всего несколько часов, как юноша вернулся во дворец. Он быстро отчитался о положении дел, пытаясь повторить манеру речи Сяо. А после их прервала Кэ Цин, которая хотела сообщить о тренировочных лагерях для запасных войск. Потому Итэр вернулся в свою комнату, Мянь-Мянь явно успела соскучиться за пару дней.       — Да, господин, — девушка тут же отрывается от написания текста, который попросил подготовить для своей практики юноша.       — Кхм, как можно признаться кому-то в том, что он тебе нравится?       Вопрос застаёт служанку врасплох так резко, что она сначала кладёт кисть на подставку, а потом выпрямляется.       — Господин, этот вопрос явно не ко мне.       — Но к кому я ещё могу обратиться? Я же никого больше так хорошо не знаю, больше тебя я видел только Нин Гуан дажен и тайвэя, не пойду же я к ним?       — Хорошо-хорошо, — девушка всё же сдаётся. — Но для начала могу я узнать, кто же вам приглянулся?       Итэр сглатывает, понимая, что затея изначально была плохой, но сейчас отступать было нельзя. Мянь-Мянь попросту теперь не отстанет от него с вопросами, но и понять, как отреагирует девушка являлось непосильной задачей.       — Чж-, — юноша осекается, чуть не произнеся имя императора. — Хуанди.       Глаза служанки превращаются в два огромных блюдца. А рот сам падает вниз. Она пытается что-то сказать, но лишь хлопает ртом словно рыба в воде.       — Всё-всё забудь, ты этого не слышала, — Итэр попытался исправить ситуацию.       — В Хуанди?! — шёпотом кричала Мянь-Мянь. — В Его Императорское Величество?!       — Да, — а как тут можно не влюбиться, когда император сам создаёт такие моменты, подстёгивая неопытные эмоции гореть ярким огнём.       — Я- Я тут не советница, и не знаю про ваши отношения, но если вы так хотите рассказать об этом, то делайте это, господин, — выговаривает служанка. — Но не удивляйтесь, если вам скажут нет. Быть близь Хуанди сложная задача.       В темных глазах всё ещё горела буря эмоций от страха до удивления. Девушка схватилась за своё лицо и покачала головой. Она шептала лишь: «что же будет, о адепты, что же будет».       Итэр ходил по коридору туда-сюда под наблюдением стражников у дверей зала Облачных Мечтаний. Это была плохая идея, очень плохая идея. До запланированной встречи по каллиграфии было ещё достаточно времени, но после разговора с Мянь-Мянь, юноша не находил себе места.       — Аргх, почему это так сложно, — высказался Итэр на каэнрийском, чтобы охрана не поняла о чём он.       Те в этот момент переглянулись и насторожились. Итэр не мог винить их, это ведь работа стражников, а он итак первый раз появился во дворце преступником.       — И что я буду делать, если мне скажут нет? — юноша взялся за голову и сжал светлые волосы. — Хотя я уже давно перешёл все возможные границы, это же не может быть хуже?       Итэр сделал глубокий вдох, потом выдох, чтобы хоть немного успокоиться. Если он сейчас не решиться, то уже никогда и не сможет. Руки быстро попытались поправить волосы, чтобы выглядеть не таким растрёпанным.       — Прошу прощения, — сказал Итэр, обращаясь к стражникам. — Не хотел разводить сцену. Могу ли я войти?       Он спросил это, потому что в один день Чжун Ли дал указ никого не пускать в зал Облачных Мечтаний. Даже Итэр, который обладал правом входить во время собраний с группировкой Цисин не смог тогда попасть к императору.       Стражники распахнули двери, пропуская юношу. Итэр прошел внутрь и почувствовал, как тает его уверенность. Чжун Ли выглядел уставшим, на его столе было огромное число свитков, ещё больше донесений. Кажется, это было не лучшее время, чтобы тревожить императора.       — Итэр, что-то случилось? — Чжун Ли поднял взгляд от стола и посмотрел на юношу, всё ещё стоящего в дверях.       — Нет-нет, я-       Он осёкся. Вновь глубокий вдох, а потом выдох. Итэр за несколько шагов преодолел разделяющее его с императором расстояние и опустил руки на невысокий резной стол. При этом пришлось достаточно сильно наклониться. Сейчас или никогда, сказал себе Итэр, готовясь к тому, что может случиться. Каким-то чудом растёртые чернила остались на месте и не запачкали важные государственные документы. Чжун Ли спокойно поднял взгляд с иероглифов, которые теперь закрывали юношеские руки. Он молчал, никак не препятствуя чужим действиям.       — Humpero, — протянул Итэр на каэнрийском. Почему-то начать говорить на нём было легче. — Wai ke'ai ni.       Чжун Ли лишь слегка поднял бровь в немом вопросе, возможно слегка удивляясь тому, что юноша использовал не тейватский. Итэр перевёл взгляд с карих глаз блеснувших золотом чуть ниже и остановился на тонкой линии губ.       «Сейчас или никогда»       Он потянулся через стол и лишь слегка мазнул по чужим губам своими. Реакции в ответ не последовало, император даже не шелохнулся. Итэра это не остановило. Пока был порыв, нужно брать всё. Он немного перераспределил свой вес, опираясь на стол, и уже сильнее прижался к чужим губам. Чжун Ли осторожно отодвинулся немного назад и поймал янтарный взгляд. В нём не было ничего, чтобы могло бы сказать Итэру о том, какая судьба ему после этого уготована.       — Ты точно уверен в том, что делаешь, Итэр? — император выглядел слегка озадаченным, задавая подобный вопрос.       — Точно, — Итэр кивнул, чувствуя, как уши начали гореть. Он не мог спокойно выдерживать золотистый проблеск чужих глаз, когда они были так близко.       — Ты уверен, что не путаешь простую заинтересованность с чем-то большим? — Чжун Ли не унимался со своими вопросами, будто хотел выяснить всё, что только мог.       Итэр лишь прикрыл глаза, измученно выдохнув. Голова сама упала вниз, утыкаясь в грудь. Долго быть в такой позе, практически растянувшись на столе было неудобно.       — Сегодня вы задаёте слишком много вопросов, император, — Итэр выпрямился и сложил руки на груди, сердце при этом колотилось слишком быстро. Он заметил, как немного менялся взгляд, после того, как он произносил «император», а потому специально продолжал так называть Чжун Ли. — Одного моего ответа недостаточно?       — Я не хочу, чтобы это превратилось в недоразумение, о котором не захочется позже говорить. Не хочу, чтобы в нашем общении появилась ненужная неловкость.       — То, что вы мне нравитесь не является недоразумением, — возмущается юноша и облизывает губы. Он смог это сказать, наконец-то смог. — И, если вы спросите, да, я в этом твёрдо уверен.       Впервые за время разговора Чжун Ли улыбнулся, совсем чуть-чуть, слегка прищурив глаза. Сердце Итэра неожиданно пропустило удар, заставив захлебнуться воздухом.       — Твёрдо уверен? Интересно, — император сложил свиток, над которым работал до этого и вновь перевёл взгляд на Итэра. — Тогда завершай дело, будь любезен, до конца.       Юноша почувствовал, как покраснели уже его щёки. Неужели император уже обо всё догадался и ждал только шага от Итэра? Или просто сам уже давно полюбил его, но в текущих обстоятельствах не давал этому сильно проявляться? Итэр обязательно спросит об этом позже.       Юноша обогнул стол, протиснулся между ним и Чжун Ли и уселся тому на колени. Их лица вновь оказались невероятно близко, что Итэр немного стушевался, растеряв первичное рвение. Чжун Ли сделал шаг первым, мягко обхватил руками талию, скользя по шёлковой ткани верхнего ханьфу. Юноша забросил руки на шею, сминая тёмный воротник.       — Я правда могу? — Итэр почему-то перешёл на шёпот.       — Можешь, — зашептал в ответ и Чжун Ли.       Они смотрели друг на друга ещё какое-то время, а потом встретились в мягком поцелуе. Итэр настойчиво стал пытаться раскрыть чужие губы, потому что чувствовал, что так нужно, но углубить поцелуй ему не давали. Юноша сильнее схватился за воротник, прижимая императора к себе плотнее. Чжун Ли сдался и приоткрыл рот. Их языки встретились и осторожно соприкоснулись, на пробу. Если до этого инициатором и главенствующим в поцелуях был Итэр, то сейчас император с удовольствием перехватил инициативу, сминая чужие губы. Юноше не хватало опыта, это было очень легко понять, но то компенсировалось его желанием.       Когда воздух предательски стал заканчиваться, Чжун Ли напоследок слегка прикусил и оттянул нижнюю губу юноши и только после этого окончательно разорвал поцелуй.       — Этого ты желал? — спросил Чжун Ли, его голос стал гораздо ниже, в особенности от того, что вопрос был произнесён шепотом.       — Об этом я мог только грезить, — отшучивается Итэр, чтобы скрыть своё волнение. — Но мне и этого мало, мой император.       Не мог же Итэр так сразу признаться, что узнал чуть больше про удовольствие и что ночами мечтал испытать нечто похожее, но когда это всё будет совершать Чжун Ли.       Каждое обращение «император» зажигало что-то внутри древней души. Хотелось услышать это ещё раз. Чжун Ли запустил свою руку в светлые юношеские локоны, немного растрепав длинный высокий хвост. Он схватился за волосы и оттянул голову Итэра немного назад, открывая для себя беззащитную шею.       Чжун Ли наклоняется, чтобы оставить несколько беглых поцелуев на светлой коже. Итэр делает рваный вдох, явно этим наслаждаясь. Мужчина улыбается и продолжает покрывать шею поцелуями, пока не слышит тихий приглушённый выдох. В этот момент император слегка прикусывает кожу и замирает так, выпуская тёплое дыхание. Итэр прикрывает глаза и не стесняется собственному неуверенному стону, это оказалось так неожиданно приятно. Челюсти смыкаются сильнее и боль размывается удовольствием, создавая невероятный коктейль. Наверняка останется след, который не получится скрыть, но сейчас это волнует обоих меньше всего.       — Мой император, — с трудом произносит Итэр, когда на месте прикуса мужчина оставляет невесомые поцелуи. — Нас никто не потревожит? Я же рано.       — Я работаю над документами. Меня потревожат, только если ситуация будет важной, — говорит Чжун Ли поднимаясь дорожкой поцелуев до скулы.       — Значит я важная ситуация? — Итэр смеется, внутри понимая, что ему было позволено вторгаться в дела императора.       Чжун Ли не отвечает, вновь сминая чужие губы и увлекая в глубокий поцелуй. Он не торопится, спокойно и размеренно доминирует и задаёт темп. Итэр отдаётся этому, чувствуя себя невероятно счастливым. Под слоями одежды стало слишком жарко и, если юноша был прав, не ему одному.       — Позвольте помочь вам, мой император, — произносит Итэр, когда они разрывают очередной поцелуй.       Юноша теперь точно убедился, как чуть сильнее загораются глаза у Чжун Ли, когда к нему обращаются именно так. Руки, что до этого крепко сжимали воротник опустились ниже, проскользив по груди, задевая богатые украшения. Сквозь слои дорогой ткани с вышивкой они нашли выступающий бугор.       — Не торопи события, — неожиданно останавливает император.       — Вам же тоже этого хочется, верно же?       Чжун Ли молчит, отведя взгляд куда-то в сторону на мгновение. Лицо кажется совсем серьёзным, таким же, как когда император думал над важными указами или очередной серьёзной проблемой.       — Отрицать будет означать, что я нагло вру, — начал Чжун Ли издалека. — Но заниматься любовью в рабочем кабинете без должной подготовки кажется мне не лучшей идеей.       — Не обязательно заходить так далеко, — тут же встревает Итэр, вновь заливаясь краской. Как можно говорить такие вещи с каменным лицом? — Я просто помогу вам достигнуть разрядки, не ходить же вам постоянно напряжённым, пока не настанет свободное время.       — Нет, — отрезает император.       Руки обхватывают чужие кисти и поднимают их вверх. Итэр чувствует себя обделённым, он так хотел попробовать то, что уже знал, но его так резко остановили. Он надул губы и свёл брови вместе, пытаясь вырваться. Крепкая хватка императора не позволила.       — Тогда могу я тебя поспрашивать кое о чём? — раз уж продолжать не позволяют, время узнать что-то новое.       Чжун Ли кивает и отпускает чужие руки. Итэр разворачивается и ложится на грудь императора. Он указывает наверх, на фрески.       — Этот дракон, что изображён на картинках, он существовал?       Мужчина поднимает взгляд вслед за рукой, встречаясь с сюжетами древних легенд, когда Ли Юэ только зарождалось.       — Это Моракс, главный адепт и основатель Ли Юэ, — Чжун Ли зарылся рукой в светлые волосы. — Он сражался с огромными монстрами и древними существами, забирая в свои владения большие куски суши и моря. Пока одни желали лишь власти, Моракс делил свою территорию с людьми, оберегая и направляя их. Сейчас неизвестно, где находится дракон, но люди продолжают почитать его, как и других адептов.       Итэр почти пропустил начало рассказа, отдаваясь чужим поглаживаниям головы. Это так расслабляло, что вопросы сами высыпались из головы и никак не хотели возвращаться обратно.       — Когда ты влюбился в меня?       Юноша запрокинул голову назад, чтобы найти взгляд карих глаз. Чжун Ли медлил с ответом, видимо пытаясь что-то припомнить.       — Не уверен, что я именно влюбился, — император прикрывает глаза. — Скорее я всем сердцем хотел, чтобы с тобой ничего не случилось, чувствовал в тебе нужный мне отголосок. Я больше воспринимал тебя, как родственную душу.       — Почему?       — Потому что ты напоминаешь мне её, — в голосе Чжун Ли промелькнула нотка тягучей горечи.       Итэр припоминал, что ещё в самом начале их совместного пути император говорил о том, что потерял в Каэнри’ах друга, может ли быть так, что этим другом являлась таинственная она?       — Её ты потерял в Каэнри’ах? — спросил Итэр прямо, решив не заходить с уклончивых вопросов.       — Гуй Чжун, первый цветок по весне, девичья улыбка на входе в деревню, солнечные зайчики реки в ясный день, — Чжун Ли предался воспоминаниям. — Она всегда относилась к жизни проще, радовалась каждому мгновению и имела стойкое желание защищать народ Ли Юэ. Как гений-изобретатель, Гуй Чжун создала баллисты, чьи модифицированные версии мы используем сейчас. Многие инструменты земледельцев созданы по её чертежам, да что уж говорить, весь дворец наполнен её воплощёнными идеями. Мне очень печально от того, что она не может увидеть это.       Имя «Гуй Чжун» Итэр слышал, но не помнил при каких условиях, когда и где. Никаких воспоминаний память не подкидывала, а значит ничего о девушке не было известно. Эта новость явно должна была огорчить Чжун Ли.       — Я слышал это имя, но ничего не знаю о её судьбе. Ведь из-за этого ты так хочешь узнать, что случилось в Каэнри’ах? Ты хочешь найти виновных в её смерти?       Итэр положил свою руку на ладонь императора, что покоилась на груди в знак поддержки. Итэр почему-то очень хорошо понимал чувство потери, хотя и не знал, кого потерял сам.       — Уже нет, — тяжело выдыхает Чжун Ли. — Возможно по первой, когда небо полыхало алым, когда черный дым вздымался до самых звёзд, когда Каэнри’ах охватила тишина, я правда хотел уничтожить тех, кто виновен в её гибели. Сейчас, я хочу лишь узнать, как прошли последние мгновения её жизни, что довелось увидеть.       Разговор как-то сам приобрёл грустные нотки, и Итэру это не нравилось. Он чувствовал себя мерзко, видя, как карие глаза наполняются пеленой глубокой печали. В голову пришла самая странная идея, но она точно поможет отвлечь внимание.       — Чжун Ли, — юноша дождался, пока на него обратят внимание. — Смотри.       Итэр поднял ладонь, показывая её императору. Тот сначала скептически посмотрел на неё, а потом встретился с чужим взглядом. Юноша кивнул, мол, гляди внимательнее, сейчас будет. На руке проявились какие-то очертания, а после последовала небольшая вспышка и рисунок четырёхконечной звезды запульсировал мягким янтарным светом. Чжун Ли удивлённо ахнул, смотря на это.       — Итэр, это-       — Я сам не понимаю, но кажется это сила, про которую ты говорил. Сяо сказал, что я не человек, а потом во время боя я сотворил защитный купол, руки так же светились, — символ погас на руке. — Но долго пока не могу это держать, да и не знаю, на что это влияет.       Чжун Ли взял ладонь в свою руку и слегка надавил большим пальцем на то место, где раньше находился символ. Итэр резко сделал вдох и замер. В месте соприкосновения кожа буквально горела.       — Это выход твоего канала элементальных сил, — император нажал чуть сильнее. — Это что-то напоминающее кровеносную систему, но я никогда не встречал такого проявления.       — Чт- Что это значит? — говорить было тяжело, казалось, что жар проходит по всей руки до груди.       — Полагаю, что именно так ты можешь вызывать своё оружие.       Итэр припомнил ситуацию на тренировочной площадке, когда он напал на Чжун Ли из-за своего воспоминания. Тогда там правда был золотой меч, который появлялся в его руке по желанию в воспоминаниях. Да и обычный железный меч был раздроблен, а золотые искры почти исчезли.       Неужели уже тогда он сотворил что-то из своей силы? Не из-за этого ли Чжун Ли отправил его сражаться?