Топаз в форме звезды

      Итэр полноценно осознаёт, что только что произошло, только когда покидает зал Облачных Мечтаний. Час сегодняшней каллиграфии они решили отменить, вместо этого запланировали встречу на тренировочной площадке уже к вечеру. Чжун Ли хотелось понять чужие способности в реальных условиях.       Юноша заворачивает за угол, где его уже не видели стражники и сползает вниз по стене, зарываясь руками в волосы. Лицо горело огнём и явно светилось как несколько сотен свечей. Он признался, ему ответили взаимностью, они поцеловались и даже поделились историями из прошлого. Казалось, что всё это сладкий сон, слишком идеальные грёзы, чтобы успокоить его трепещущее сердце.       Итэр делает несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. В таком виде лучше никому не показываться, не стоит распространяться о произошедшем, кто знает, какие будут от этого последствия, в особенности для императора. Ему точно понадобится попросить Мянь-Мянь заварить какой-нибудь успокаивающий чай, когда он окажется в комнате.       Чжун Ли тихонько постучал в дверь комнаты, удивив своим присутствием служанку, которая тут же глубоко поклонилась императору. Итэр также поднялся со своего места, сделав небольшой поклон. Он решил заняться каллиграфией самостоятельно, делать что-то другое в ожидание встречи просто не получалось. Мысли сами сбивались в кучу и думали не о том, что нужно, а вот сосредоточенность на необычных символах помогала забить мозг.       Уже через пару мгновений Итэр с императором шёл вместе по коридорам. Молча. Юноша отставал буквально на полшага, оставаясь чуть позади. Фактически его статус не позволял нарушать принятые нормы, несмотря на те отношения, что сложились у него с императором. Стражники провожали их лишь дежурными взглядами.       На тренировочной площадке попалось несколько воинов, которые устроили между собой небольшие сражения. Чжун Ли скорее попросил, нежели приказал освободить тренировочную площадку. Голос был слишком мягким в сравнении с тем, как обычно общался император с подчинёнными и своими подданными.       Итэр уже хотел подойти к стенду с оружием, чтобы выбрать себе меч, как его задержала рука, что легла на плечо. Янтарный взгляд тут же взметнулся вверх, пытаясь понять, почему его остановили.       — Тебе не понадобится обычное оружие.       Чжун Ли убрал руку и ушёл к центру тренировочной площадки туда, где был изображён круг из белой плитки. Он взмахнул рукой в сторону и крепко сжал появившееся копьё. Итэр сейчас впервые мог внимательно рассмотреть чужое оружие. Тёмное древко заканчивалось необычным золотым наконечником. Словно символ чего-то из древних веков, то мягко излучало свет и сейчас юноша мог заметить элементальный фон исходивший от оружия.       — Это копьё, оно такое красиво, — невольно произносит Итэр, приближаясь к императору.       Он протянул руку и дотронулся до наконечника, смотря на него словно завороженный. Тогда, в первый день, Итэр не успел толком рассмотреть копьё императора, не до оружия было, а сейчас тем можно было любоваться, кажется, вечность.       — У тебя ещё будет время рассмотреть его, попробуй создать свой меч из воспоминаний, — копьё рассыпается блестящей пылью и вновь появляется от взмаха руки. — Представь его и направлять силы так же, как ты делаешь это для того, чтобы зажечь символ на ладони.       Итэр сделал шаг назад и сконцентрировался, вылавливая образ золотого меча из своих воспоминаний. Взмах рукой, но ничего не произошло, хотя ладонь заметно потеплела. Он повторил действие, но вновь ничего. Юноша свёл брови вместе, символ на ладони горел, отдаваясь во всю руку. Лишь небольшой сноп искр упал на камень тренировочной площадки.       Итэр хотел обратиться к Чжун Ли, спросить, что он делает не так, но янтарного взгляда коснулось кое-что другое. Копьё оказалось над головой императора, будто бы тот готовился атаковать. Юноша пару мгновений наблюдал за этим, и только когда копье полетело вниз по дуге, он понял, что происходило. Правая рука инстинктивно взметнулась вверх, желая заблокировать удар, но Итэр поздно осознал, что всё ещё не имел в руках никакого оружия. Он постарался отпрыгнуть назад, но при этом всё же закрыл глаза, чтобы не видеть, как получит удар.       Раздался громкий стук, руку неприятно прошибло импульсом удара чужого оружия. Итэр резко распахнул глаза и увидел, что в его руке появился меч, отливающий золотом. Именно его тонкое лезвие заблокировало древко копья и спасло от прямого удара. Чжун Ли поднял копье и вернул его себе.       — Прости, я подумал, что реальная угроза поможет, — взгляд у императора был неоднозначным. — Я бы успел остановить Покоритель Вихря и не ранить тебя.       Сердце всё ещё бешено стучало в ушах, после случившегося. Метод был жестоким, зато рабочим, меч и правда появился, отдавая такой же теплой энергией, что и щит в северных горах.       — Могу ли я посмотреть твоё оружие? — Чжун Ли протянул руку.       Итэр передал свой меч, а сам посмотрел на собственную ладонь. Символ звезды горел ярко, но больше не обжигал, как делал до этого. Может это было от того, что юноша стал лучше обращаться с элементальной силой?       Чжун Ли внимательно осматривал оружие под разными углами, даже пару раз взмахнул им, оставляя небольшую полоску света, которая быстро исчезала. Она чем-то напоминала те, что Итэр пускал в автоматонов в горах. Император протянул меч обратно.       — И что? — Итэр взялся за рукоять и сам посмотрел на меч, взвешивая его в руке. Лёгкий.       — Он полностью состоит из элементальной энергии, что просто удивительно. Покоритель Вихря был изначально выкован и только потом напитан силой гео элемента. Твой меч можно использовать для прямого направления силы, потому что он является её продолжением.       — Но я оставлял «взмахи», когда сражался обычным мечом, если я могу делать это так, зачем мне элементальный меч?       — Попробуй повторить свой приём.       Итэр скептически смотрит на Чжун Ли не понимая, зачем это нужно, но всё же следует совету. Целью становится тренировочный манекен. Золотой меч рассекает воздух и отправляет блестящий взмах. Тот вгрызается в дерево ровной полосой достаточно глубоко.       — Ещё несколько раз, — Чжун Ли смотрит на причинённый ударом ущерб.       Ещё несколько взмахов в разных плоскостях и от манекена остаётся лишь изрубленная деревяшка. Дыхание стало тяжелее, силы будто бы куда-то резко пропали, но по ощущениям это не сравнится с тем истощением после битв, что были ранее.       — Ты почувствовал, верно? — император не дожидается ответа и продолжает. — Чтобы твоя сила проходила через объект и обретала физическую форму необходимо несколько условий: материал, который позволяет циркулировать элементальной силе или же оружие, что изначально создано магией. Для того, чтобы обычное оружие стало проводником, необходимо таковым его сделать.       — Тогда, в сражении с Сяо, меч покрылся золотыми искрами, которые остались от меня, — выдал Итэр, припоминая события той битвы.       Меч тогда и правда был золотым, но с каждым ударом терял своё магическое напыление. Каждый удар становился всё слабее, но забирал большое число силы.       — Ты создал оболочку, что проводила твою силу, но полагаю, на долго её не хватило?       Ответ на свой вопрос Чжун Ли увидел в чужих глазах, всё было предельно ясно, пусть слишком много про битву в горах Бэйсюэ они не говорили.       Итэр раскрыл ладонь, отпуская меч, тот вместо того, чтобы упасть на каменный пол, растворился с небольшим свечением. Это вышло как-то привычно, хотя такое происходило с юношей впервые, не считая воспоминаний из прошлого. Он поднял взгляд и обратил внимание, что Чжун Ли явно не сводил с него глаз всё это время.       — Что-то не так?       — Ты знал, что когда используешь свою силу у тебя начинают светиться радужки глаз? — произносит император, делая несколько шагов ближе.       — Нет, — неуверенно отвечает Итэр, как же можно увидеть собственные глаза? — Они правда так делают?       Чжун Ли подошёл ближе, наклонился и его лицо остановилось в нескольких цунях от лица юноши. В карих глазах блестели два маленьких круга его собственных глаз. Резкий вдох разрезал тишину, и Итэр не был уверен, от чего именно тот произошёл. На губах императора появилась лёгкая улыбка, и он слегка отошёл, чтобы не смущать ещё больше.       — Полагаю, на этом мы можем закончить, — произносит Чжун Ли, ещё раз осматривая остатки манекена. — Тебе стоит отдохнуть, а я тем временем попробую придумать, как тебе тренировать элементальную силу.       Итэр кивнул, соглашаясь с чужими словами. На этом они разошлись, так как император удовлетворил своё любопытство, да и юноша узнал о себе чуть больше.       — Итэр сяньшэн, — тянет Мянь-Мянь, не выйдя встречать его как обычно. — Я как раз заварила чай, как угадала-то.       Служанка была занята у стола с чайничками и лишь мельком посмотрела на вернувшегося господина. Кажется, девушка уже лучше переносила новость о том, что Итэр влюблён в императора и может вот так проводить с ним время.       — Как всё прошло? Вы места себе не находили перед этой встречей, — интересуется Мянь-Мянь, дожидаясь, пока чай немного настоится.       — Теперь мне не стоит переживать об оружии, потому что я могу его создавать, — Итэр усаживается на подушку перед столом.       — Как чудесно, до меня дошли слухи, что вас с тайвэйем прозвали «солнцем и луной, что сошли с самих небес» после того сражения в горах.       Служанка взялась за заварник и слегка наклонила крышку, чтобы наполнить пиалы. Итэр лишь вопросительно вздёрнул бровь, что ещё за прозвища такие?       — Говорят это из-за того, что от вас было свечение, господин, а наш тайвэй, как обычно так быстро перемещался, что и не заметишь удара, как противник уже падает.       Фарфор стукнул о деревянный поднос, пиала оказалась прямо перед Итэром, наполняя окружающее пространство запахом травяного чая, лечебного, как скорее всего выразилась бы Мянь-Мянь.       — Знаю, не моё дело, — начинает служанка, дожидаясь пока юноша примется пить чай. — Но кажется, всё прошло успешно, с вашим, кхм, с вашим интересом?       Мянь-Мянь хотелось узнать конец истории, но думать о подобном было из ряда вон выходящим. Девушка отвела свой взгляд и нервно перебирала край пояса. Итэр даже не знал, что было для неё большим потрясением, факт того, что это император или то, что они оба были мужчинами. Это встречалось достаточно редко, а среди правящих людей и именитых родов, практически никогда, ведь всегда нужен наследник рода и однополый брак к этому точно не приведёт.       — Я бы сказал, что я самый везучий во всём Ли Юэ, но это будут слишком громкие слова, — Итэр пытается говорить несерьёзно, чтобы сбавить напряжение. — Нам удалось поговорить и всё прошло по взаимному согласию.       Щёки Мянь-Мянь вспыхнули, когда она попыталась представить, какое такое взаимное согласие случилось в зале Облачных Мечтаний. Итэру пришлось потратить весь оставшийся вечер, чтобы успокоить надумавшую себе всякого служанку.       На следующий день Итэр скрывался за поворотом и думал, получится ли обмануть охранников и проскочить в зал Облачных Мечтаний незамеченным. Чжун Ли точно был не там, юноша видел его в окружении чиновников в другом крыле дворца. До их встречи ещё было время, но хотелось сделать небольшой сюрприз.       Ещё утром, экспериментируя со светом, Итэр научился делать небольшие яркие вспышки. Это вышло случайно, и ослепил он тогда себя с Мянь-Мянь да так, что девушка разбила тарелку от испуга. Пришлось долго извиняться, а потом помогать отмахивающейся служанке собирать осколки.       Охрана у зала так просто никуда не уйдёт. Даже если Итэр попытается отвлечь их, один останется рядом с дверью, поэтому он и пытался придумать, как ему всё провернуть.       Небольшой световой шарик образовался в руке, он лишь излучал мягкий теплый свет и выглядел совсем безобидно. Итэр выпускает его в ближайший коридор достаточно быстро, чтобы сложно было понять, что пролетело, но не настолько, чтобы его не заметили.       — Видел? — негромко произносит один из стражников.       Второй кажется просто кивнул на это, потому что до слуха дошли только тихие шаги. Юноша вжимается в стену и надеется, что его не заметят. Как только стражник подходит ближе к развилке, Итэр заставляет шарик зависший в соседнем коридоре, сделать вспышку и отвлечь внимание на себя. Стражник оборачивается на свет. Это его шанс. В руке появляется второй шарик, который тут же летит в сторону оставшегося стражника. Снова вспышка, но на этот раз гораздо ярче. Стражники отшатываются от света и гремят бронёй встречаясь со стенами, этого хватает, чтобы заглушить стук двери.       Он внутри. Он внутри!       Итэр ликует удачному завершению своей проделки. Рассказ об этом точно произведёт своё впечатление на императора, а Мянь-Мянь отчитает его и скажет больше так не баловаться. Один куриный супчик с грибами усмирит гнев служанки очень быстро.       — Нужно доложить об этом, кто-то во дворце, — говорит стражник за дверью.       — Мне кажется, кто-то проник в зал Облачных Мечтаний, — выдаёт второй.       Итэр резко подаётся к стене возле двери и садится на пол. Сердце бешено колотиться, когда дверь открывается и стражник заглядывает внутрь. Если он ещё сильнее повернёт голову, то точно заметит Итэра. Неожиданно в коридоре раздаются новые шаги и стражник оборачивается.       — Что-то произошло?       Голос Чжун Ли невозможно было не узнать. Стражники почему-то молчат, хотя ещё мгновение назад обсуждали, что нужно доложить о произошедшем. Это выглядело странно.       Юноша пользуется этой заминкой и совершает рывок к ближайшей ширме, перекатываясь по полу за неё. Он мельком оборачивается, чтобы убедиться, что здесь его не заметят. За дверью происходит какой-то диалог, но вскоре он прекращается и дверь открывается, чтобы пропустить императора. По стуку шагов, тот был не один.       Итэр боялся даже дышать. Он совсем не должен быть здесь при таких условиях.       — Хуанди, вы слишком много времени проводите с этим мальчишкой, — с претензией высказалась Нин Гуан, останавливаясь слишком близко к ширме. — Я помню, что он важен для текущей войны и хранит историю падения Каэнри’ах, но вы слишком часто вписываете его в своё расписание.       — Я понимаю ваше беспокойство Нин Гуан дажен, но всё под контролем.       Чжун Ли оказался рядом. Никто не торопился подойти к рабочему столу и продолжить разговор уже там.       — Нет, не под контролем, вот потому я и говорю об этом, Хуанди, — зашуршала ткань, кажется женщина махнула рукой. — Вы стали больше работать, чтобы успевать осуществлять свои непосредственные обязанности, при этом часто передаёте их нам, когда одни не справляетесь.       — Это мои заботы, Нин Гуан дажен, — император устало выдохнул.       — Они были вашими, пока вы ещё успевали делать всё сами. Империи сейчас нужен её император, как никогда до этого, — Нин Гуан слегка повысила голос. — Повышение налоговой ставки, мобилизация, переселение с приграничных районов и я молчу о том, как много публичных заявлений происходит от вашего лица по всей стране.       Итэр, конечно, знал, что у Чжун Ли столько обязанностей, что ему во многом помогает группировка Цисин и младший класс чиновников, но основу проводимой политики всё равно приходилось осуществлять императору непосредственно самому. Специально ли император скрывал, какую ношу он сейчас несёт, чтобы провести больше времени с Итэром или всё было гораздо серьёзнее насчёт их отношений? Сердце забилось сильнее от осознания сколько случайных встреч, сколько уроков каллиграфии было до непосредственного признания. Всё для того, чтобы увидеться с ним вновь.       За размышлениями Итэр не заметил, что разговор сошёл на нет. Кажется, Нин Гуан выразила ещё несколько комментариев по этой теме и на этом удовлетворила свою аудиенцию с императором.       — Прошу, подумайте над моими словами, Хуанди.       Дверь открылась, а потом закрылась, оставляя после себя неудобную тишину. Долгий и шумный выдох Чжун Ли прорезал её. Звук шагов удалялся от ширмы, за которой сидел Итэр, позволяя ему наконец-то дышать чуть свободнее.       — Выходи, Итэр, я почувствовал тебя не сразу, но знаю, что ты там, — донеслось уже из-за стола.       Юноша дёрнулся, он не думал, что его всё же раскрыли, однако, ему бы всё равно пришлось бы очень долго прятаться за ширмой и практически не шевелится, чтобы остаться незамеченным. Так и так пришлось бы выйти и сознаться.       — Прости, я не хотел подслушивать, — виновато произнёс Итэр, выходя из-за ширмы. — Это вышло случайно.       В янтарных глазах плескалось беспокойство. Хотелось побольше разобраться в проблеме, которую он услышал. Император взялся за бумаги на собственном столе, погружаясь в работу.       — То, что сказала Нин Гуан дажен правда? Ты больше работаешь, чтобы проводить время со мной?       — Это не твои заботы, Итэр, — произносит Чжун Ли, быстро смотря на заголовки документов и раскладывая их в несколько отдельных стопок.       — Мои! — твёрдо заявляет Итэр, подходя вплотную к столу. — Я не хочу видеть своего любимого императора жутко уставшим! Лучше ты сконцентрируешься на своих обязанностях, я смогу выжить без твоего внимания, а вот страна — нет.       Чжун Ли поднимает взгляд, в котором плескалась благодарность. Итэр, конечно, врал себе, что сможет прожить без внимания Чжун Ли. Сейчас уже не сможет. Будет сходить с ума, не находя себе места, будет пытаться оказаться рядом и получить хотя бы мимолётный взгляд.       — Спасибо за заботу, — император поднял руку и мягко огладил щёку юноши, тот приластился к ней словно кот. — Но я останусь при своём. Военное положение и правда выматывает. Встречи с тобой помогают мне на какое-то время забыться и позволяют дать себе возможность отдохнуть.       Итэр чувствует, как кровь приливает к щекам и поспешно наклоняется, чтобы быстро чмокнуть Чжун Ли в губы. Так чуть проще скрыть стучащее сердце, пусть лучше будет казаться, что это с ним делает физическая близость, чем чужие слова.       — Я-, — Итэр сбивается, когда вновь встречается с полуприкрытым взглядом императора. — Я хочу пригласить тебя сегодня на прогулку в сад вместо занятия каллиграфией. Это явно будет лучше, чем сидение в зале Облачных Мечтаний, и ты хотя бы по настоящему отдохнёшь.       — Хорошо, я зайду за тобой, как освобожусь, — мягко произносит Чжун Ли, слегка улыбнувшись.       Итэр кивает. Нет нужды больше отвлекать императора, как оказалось у него предостаточно важной работы.       Стражники изумленно смотрят на юношу, когда тот выходит из зала. Только выдержка не даёт им начать расспрос. Итэр лишь виновато улыбается и спешит к своей комнате, пока ситуация не стала чересчур неудобной. Те явно обо всём теперь догадались, молва о «свете» Итэра опережала его самого.       Чжун Ли и правда вновь зашёл за ним, уже поздним вечером, когда Итэр пытался победить служанку в маджонг. Ему это никак не удавалось, потому что девушка знала все тонкости и забирала все фишки с большим числом очков. Но тот так просто не сдастся и обязательно вырвет у Мянь-Мянь победу.       Прогулка до сада выглядит так же, как и до тренировочной площадки на днях. Разве что, не осталось наблюдателей в виде стражников и чиновников, снующим по дворцу по делам. Итэр позволил себе поравняться с императором и посматривать на него почаще. Каменная дорожка привела их к той самой клумбе, где Итэр впервые вспомнил что-то важное.       — Глазурные лилии все распустились, — восторженно произносит Итэр, присев, чтобы рассмотреть цветы.       В голове промелькнул тот момент, когда Чжун Ли что-то прошептал цветку и тот раскрыл свои лепестки. Это было так необычно в тот миг и так захватывающе. Юноша оборачивается, чтобы посмотреть на реакцию императора. Вместо лилий, тот смотрел в янтарные глаза, а до этого, видимо просто следил за чужими действиями.       — Я привёл тебя твоей же красотой любоваться, — Итэр выпрямился и поставил руки в боки. — Почему ты смотришь только на меня?       — Разве я не любуюсь своей же красотой? — на лице Чжун Ли отразилась сама невинность.       Глаза сами ушли в сторону, а щёки покраснели, словно спелые ягоды. Вот как так просто императору удавалось его смутить своим ответом? Чужая рука осторожно завела светлую прядь за ушко, открывая раскрасневшееся лицо. Нет, так точно можно сойти с ума. Итэр схватился за воротник верхнего ханьфу Чжун Ли и потянул того на себя. Император послушно наклонился, совсем не выказывая сопротивления. Они всё равно были в саду одни, охрана находилась только по периметру, а значит и заметить их некому.       Итэр слегка приподнимается на носочки и мягко касается чужих губ. Сегодня никакого напора, Чжун Ли нужно отдыхать, а значит и любиться надо спокойнее. Юноша легко уступает, когда юркий язык скользит по его губам, очерчивая границы. Медленно, слишком медленно. Чужой язык плавно проходился по рту, изучая его словно осторожный исследователь, иногда переплетаясь с другим. Рука Чжун Ли зарылась в волосы, слегка оттянула назад и лишь немного массировала кожу головы. Другая рука опустилась до талии и осталась там. Итэр же скользнул руками вверх и обхватил шею кольцом, притягивая к себе сильнее.       — И всё же, — произносит Итэр, когда они разрывают поцелуй. — Глазурные лилии тоже достойны твоего внимания. Ты мне сам рассказывал, что этих цветов осталось так мало.       — Они навевают тоску, — шепчет Чжун Ли, прикрыв глаза. — Я повстречался с Гуй Чжун посреди поля усеянного глазурными лилиями. И потому каждый раз смотря на них, вижу её образ.       Итэр чувствует себя странно. Может быть это от того, как Чжун Ли говорит о своей мёртвой подруге? Юноша понимал, что должен сочувствовать, но в то же время, хотелось, чтобы так же о нём самом мог сказать император. Кажется, это была ревность?       — Ты любил её? — вырывается как-то само с грустным подтекстом.       — Как может любить древнее сердце, — произносит Чжун Ли, открыв глаза, те показались немного темнее обычного. — Ты не ищешь более пылких чувств, не ждёшь ничего в ответ на свои действия, просто даришь своё восхищение, свою поддержку и тепло, желая получить в ответ хотя бы одну широкую улыбку и сияющие радостью глаза. Лишь сильно желаешь, чтобы дорогой сердцу человек был в безопасности.       Руки оказываются на щеках у Итэра и мягко оглаживают те большими пальцами. Карие глаза сложно расшифровать, но они смотрят так пронзительно, будто бы видя всё насквозь. Юноша одновременно хочет отвести взгляд и утонуть в этих глазах полностью. Стало так тихо, что можно было услышать чужое дыхание в затянувшейся паузе.       — Я хочу оберегать тебя, как единственное редкое сокровище, как последний цветок из исчезающего вида, как первое воспоминание о радостном событии, как своё собственное сердце, без которого не смогу прожить.       Чжун Ли прижимает Итэра к себе, крепко обнимая. Тот упирается в грудь и неожиданно забывает, как дышать. Все мысли и слова моментально вылетают из головы, когда чужие руки мягко поглаживают голову и спину, а прямо под ухом стучит сердце. Чуть быстрее обычного, чуть более хаотичнее.       Так тепло и так приятно, что хочется растянуть этот момент как можно дольше. Итэр слегка отстраняется, чтобы заглянуть в позолоту чужих глаз. Такие красивые и притягательные, уже такие родные.       Чжун Ли поправляет взъерошенные прядки, убирая те с лица. Он не сразу замечает изменения в юноше. Вместо влюблённого взгляда, что Итэр бросал на него последнее время, на него смотрели остекленевшие глаза.       — Итэр? — император берётся за чужие плечи и слегка встряхивает.       Неужели именно сейчас его память вспомнила что-то из прошлого? Но что вызвало это? По теории ничто из подобное не должно вести к воспоминаниям.       Юноша отбрасывает руки и делает несколько поспешных шагов назад. Взмах рукой и золотой меч рассекает пространство. Кажется, это очередная битва. Чжун Ли готовится сам доставать оружие, но не делает поспешных шагов. Всё же Итэр сражается со своими воспоминаниями, а не реальностью.       — И каков итог? Город осаждают! — выкрикивает Итэр и становиться в боевую стойку. — Я лучше вернусь к █████.       Вместо имени, как предполагал император, вырвался лишь золотой сноп искр. И это было странно, почему чьё-то имя так сильно запрятано, что Итэр сам не может его произнести? Юноша неожиданно нахмурил брови и бросился в атаку.       Чжун Ли легко взмахивает появившимся копьём, отбрасывая Итэра на пару шагов назад. Тот не унимается и предпринимает новую попытку атаки. Император легко уворачивается от неё, уходя в сторону от удара.       — Я не собираюсь сидеть здесь и дожидаться действий от вашей машины.       Очередной удар, который получилось блокировать. Итэр был так близко, с лицом наполненным гневом, что становилось паршиво на душе, хоть Чжун Ли и понимал, что этот гнев направлен на прошлое, но сражается-то юноша именно с ним в реальности.       Неожиданно Итэр выбрасывает руку вперёд и упирается прямо в живот императору. Тот не успевает среагировать, как бок прожигает резкой болью, заставляя уже Чжун Ли отступать. Ткань ханьфу никак не пострадала, но кожа и внутренности горели так, будто их и правда кто-то поджёг. Из-за ранения император отвлёкся, но последующей атаки не последовало. Он поднял взгляд и заметил, как Итэр часто заморгал, и его глаза больше не были такими пустыми. Кажется, воспоминание на этом кончилось.       — Чжун Ли? — голос неуверенный, так всегда после возвращения из событий прошлого.       Император пытается сделать шаг, но бок резко прошибает болью, как будто он вновь получил удар. Итэр быстро осматривает Чжун Ли, застывает глазами на руке, что держалась за живот. Ужас моментально загорается в глазах, заставляя отшатнутся.       — Нет-нет-нет, — быстро начинает шептать Итэр, смотря на собственные руки. — Нет, не может быть, нет.       — Ит- Итэр, — с трудом получается произнести императору.       Он пытается подойти к нему, заявить, что ничего страшного не произошло, просто нужно подождать, когда магическая регенерация возьмёт своё и справится с этим повреждением. Итэр зарывается руками в волосы с гримасой настоящего ужаса, а потом и вовсе подрывается с места и бежит прочь из сада. У Чжун Ли нет никакой возможности остановить его.       Итэр даже не понял, как оказался перед дверью в свою комнату. Как прошёл, нет, всё же пробежал этот путь прямо из сада. Его била мелкая дрожь и никак не получалось открыть дверь. Мянь-Мянь, кажется, услышала его попытки и потому выглянула наружу. Она выглядела напуганной, когда увидела чужое состояние. Юноша вошёл внутрь и тут же отправился в свою комнату. Он не слышал вопросов служанки, а потому молчал. Укутался в одеяло и постарался представить, что это лишь его кошмар, что это не произошло на самом деле.       — Итэр сяньшэн? — попыталась вновь достучаться до Итэра Мянь-Мянь. Безуспешно.       Тот лишь клубочком лежал на кровати и смотрел в стену. Что же такого успело случится, что её господин был в таком состоянии? Неужели это было связано с императором? Мянь-Мянь испугано прижала руки к груди. Она уверяла себя, что нельзя надумывать, пока не узнает всё сама, но переживания сами захватили её.       В саду было тихо. Чжун Ли с трудом уселся на лавочку и глубоко дышал, позволяя собственной элементальной силе справиться с повреждением. Сейчас боль уже отступила и на её место пришло лишь послевкусие восстановления. Кажется, кто-то вошёл в сад, звук шагов был ещё далеко. Император выпрямился и дожидался гостя, не подавая вида.       — Яньван Дицзюнь?       Сяо остановился в нескольких чи от каменной лавки, на которой сидел Чжун Ли. От его взгляда не ушло то, как выглядел император, но он не стал справлять об этом, потому что мог понять, что жизни ничего не угрожало.       — Ты рано возвратился, что-то произошло? — голос звучал гораздо увереннее, чем когда Чжун Ли пытался остановить Итэра.       — Карма сильнее бьёт, но не только это, — Сяо подошёл ближе, говоря очень серьёзно. — Появились Руинные Шпионы и Руинные Патрульные. Очень много, они уже сошли с гор.       Этот день становился только хуже.