Всё началось из-за бессонницы

В ладони вибрирует телефон, а на экране белыми буквами на темном фоне высвечивалось «Руслан». Николай устало смотрит на надпись, перечитывая имя Красноярска несколько раз. Это его второй звонок за последние десять минут. Второй за последние три месяца. Сибиряков стоит в темноте под огнями ночной Москвы, пока глаза режет от яркости на телефоне. Он понимает взгляд, смотря на вид из окна, а после нажимает на кнопку принять, медленно поднося динамик к ушной раковине, вслушиваясь в несколько секунд молчания на той стороне. — Долго. – Да, долго. Ты долго не звонил, долго игнорировал меня, долго не открывал двери, долго не читал сообщения, долго не появлялся в моём поле зрении. Коля хочет высказать всё что сейчас крутится в его голове, но вместо этого лишь стискивает корпус телефона в пальцах. — Был занят. Что-то хотел? – Николай самого передёргивает от своего тона. Енисейский шумно выдыхает, но молчит. — Если это не так важно, то я приношу извинения, но у меня ещё есть незаконченные дела. Врёт и не краснеет. Да и задумываться о том, что тот сам сейчас придумывает не хочется. Ему вообще ничего не хочется. — Ты обижен? — Глупый вопрос. Что-то ещё? – Галстук летит на кровать, где уже валяется чёрный пиджак. — Я хотел поговорить, но тебя не оказалось в Новосибирске. — Так говори сейчас. — Это, - Руслан запинается, и Коля слышит как тот кашляет. — Не телефонный разговор. — Ты же знаешь о собрании в Москве. Из-за сложившийся ситуации за границами, придётся задержаться на пару дней. Я.. – Не имею желания говорить с тобой в ближайшее время. — Напишу перед вылетом обратно. — Хорошо. Они замолкают. Николаю сложно понять что творится в голове у Руслана, но в его собственной сейчас полный хаос. Он боится двинуть телом лишний раз, не хочет издавать звуков и разрушать эту тишину. Казалось их опять объединяет что-то, как будто в первых раз. И это не неловкость, тут даже не пахнет. Сибиряков не слышит ничего, кроме лая собак из телефона и звука машин. Курит. Впервые молчание с кем то было для него таким тяжёлым, собственно как и всё тело Николая. — Тогда, я жду. Подводит итог Руслан, после чего слышится звук завершение диалога. Телефон всё ещё находит у уха некоторое время, прежде чем Коля убирает его, смотря в экран на историю звонков, борясь со своими эмоциями и желанием кинуть технику в стенку. В голове снова начинают прокручиваться эти три месяца. Первое время всё было, можно сказать, как обычно: вопросы о самочувствии, редкие длинные разговоры, такие же редкие звонки, но это было хоть что-то. Потом Руслан начал пропадать. На день, на два, а после не появлялся и на третий день. Отчёты поступали как и раньше, всё было сделано хорошо, даже слишком, но на собрании его не было. Не первый месяц, а после и не второй. — Он.. плохо себя чувствует, наверное. – Отвечает на вопрос Новосибирска Иркутск, смотря в пол. И Николай видит, что это ложь чистой воды, но ничего не говорит, а просто уходит. Собрание переносится, а он покидает своё рабочее место столицы, направляя в больницу, проводя следующие дни наблюдая за пациентами и со скальпелем в руках. Сначала это можно было контролировать, но с каждым днём мыслей о Руслана становилось всё больше и больше, до того, что даже уколы и отчеты не могли отвлечь его от них. И поэтому он просто приехал, снова без предупреждения. На этот раз ему не открыли. Он нажимал на звонок несколько раз, а после в надежде хватался за ручку двери, но та всё равно была закрыта, и в итоге он ушёл и из дома Енисейского. — Позвони, пожалуйста, Руслану и скажи что тот задерживает отчёт о доходе населения. – Николай не слушает возражения Омска, вешая трубку, убирая рабочий телефон обратно на край стола. Через пару минут в кабинет заходит Максим, хлопая дверью, игнорируя ворчание хозяина помещения о том, что так испортится замок и косяк. — Коль, какого хрена, я должен звонить? — Он берёт трубку. – Коротко отвечает Новосибирск, подписывая документ и откладывая его в сторону. — Меня он игнорирует, но с вами общается. Я бы мог попросить Дугара, но… — Вот сразу бы его и попросил, почему я?! – Николая замолкает, наконец отрывая взгляд от бумажек, смотря на Омск. Максим смотрит на него, после чего молча стискивает зубы и отворачивается, чтобы покинуть кабинет. — Не обещаю, что результат будет, но я свяжусь с ним. — Спасибо, Максим. – Тихую благодарность заглушает звук закрывающийся двери. Коля выдыхает, откидываясь на спинку кресла, протирая глаза. Сколько он спал в последнее время? Вроде бы он к себе домой возвращается под два, а там спит практически столько же. Со временем проблема со сном прошла, и тот смог вернуться к своему привычному расписанию, а вот мысли об резком разрывом контактов с Русланом никуда не делись даже спустя все три месяца, они лишь осели лёгкой обидой на душе, добавляя раздражительности. — Николай. – Московский как обычно сидел во главе стола, подпирая пальцами лицо, внимательно наблюдая за Новосибирском. — Всё в порядке? – Вот ведь, задумался прямо на собрании. — Прошу прощения, просто слегка нервничаю из-за новостей и ситуацией с соседними странами. Если вы не против, то я приступлю к докладу. – Он прочищает горло, а после начинает читать. Впервые текст доклада становится таким неинтересным, что Коля хочет, чтобы он быстрее закончился и информации не слишком много. После собрания в нём играют два чувства. Первое: это поскорее вернуться обратно в отель, собрать то, что он там оставил, а после улететь обратно к себе, в ожидании встречи с Русланом. Лёгкая надежда, что возможно тот всё объяснит, а Коля опять останется дураках, всё ещё была жива. Второе же: это желание не видеть Руслана ещё некоторое время. Николай в прямом смысле разрывался в последние месяца своей жизни. Может быть он сделал что-то не так ? Возможно он был слишком навязчив? Нет, Руслан бы сказал прямо, что его не устраивает. Тогда почему? Он всё придумал с самого начала? Или же Коля сам вселил себе что между ними наконец прошло хоть что-то, ослеп от чувства окрылённости и забылся? Наверное ещё не один перелёт не был таким долгим для Николая. Время будто бы специально тянулось как можно медленнее, позволяя мыслям изъедать его изнутри. Поспать в самолёте так и не удалось, но вот может быть дома получится? Новосибирск встретил его жутким морозом и сильным ветром, что чувствовался даже через толстое пальто Николая. Только снега и не хватает для полной коллекции. Он достал телефон, игнорируя замёрзшие пальцы. Сообщение прочитано. Это вызывает чувство облегчения. Впервые за последнее время Коля позволяет своим плеча расслабится полностью, выдавливая из себя что-то наподобие улыбки. Такая мелкая вещь, а столько эмоций в один момент. В Новосибирской квартире казалось ещё холоднее и пустея, чем до отъезда Коли в Москву. Ощущение будто бы он попал в фотографии по продаже жилища, слов тут никто и не живёт. Свет работал, да и вода была подключена, но вот сам интерьер резко стал беспокоить самого Николая. Ему не нравится, но он не может понять что именно. Приняв душ и приготовив себе лёгкий ужин, Николай решил отвлечься просмотром ТВ, но стоило лишь включить телевизор, как рассуждения ударили с новой силой, не давая нормально сосредоточиться на программе, вроде бы Доктор Хаус или что-то такое шло? Глаза режет от яркого света, поэтому Коля закрывает их, стараясь слушать актёров, пытаясь представить что творится на экране. Следующим утром он просыпается на этом же самом месте, завалившись на диван, обнимая одну из подушек. Телевизор был выключен, что можно объяснить автоматическим его отключением при долгом бездействии. На удивление Коля чувствует себя отдохнувшим. Лишь когда он выходит из ванны до него доходит, что он проснулся не от будильника, а на улице уже достаточно светло. Телефон нашёлся в комнате на зарядке, в то время как электронные часы показывали «11:43». Не придав этому значения, Сибиряков включил телефон. Руслан: «Я зайду к тебе вечером.» На экране высветилось пару уведомлений, но это было отправлено ещё вчера в три утра. Он опять лёг под утро? Отдернув себя от мысленных вопросах о том, как и где сейчас Руслан. Хочется чтобы было всё равно, но чувствовать безразличие к старшему не получается никак. Видимо всё так плохо? Он уверен, что этот день можно занести в списке самых длинных дней, которые он помнит. Может быть он не идёт в сравнение с днями войны или с временем когда холера гуляла очень ярко, но всё равно время тянулось слишком медленно. Документов для проверки просто на просто не осталось, так что и работай, тот занять себя не мог. Занимаясь различными бытовыми делами и просто стараясь скрасить скуку, Николай дождался восьми часов вечера. От Руслана не приходило новых сообщений, а на улице уже стояли потемки. Может быть передумал? Мог тогда бы предупредить хоть. Хотя быть гостеприимным хозяином Коля не собирался и так. Всё ещё обидно, всё ещё паршиво. Когда же прошёл ещё час, а надежда на поздний визит гостя угасла практически полностью, в дверь наконец позвонили. Николай дёрнулся. Медленно поднявшись с дивана, он прошёл по коридору, открывая входную дверь, не смотря в глазок. — О правилах безопасности не слышал, да? Вдруг я ограбить твою квартиру пришёл. – Руслан выглядит измученное и устало, хоть тот и старается выдавить из себя привычное выражение лица. — Впустишь? Николай молча отходить от порога, делая пару шагов назад, опираясь на стену и наблюдая за Енисейским. Тот заходит, хлопая за собой дверью, и Сибиряков только сейчас замечает картонный макет в его руках. — Это, - Руслан чуть приподнимает руку, показывая Коле пакет, - Чтобы разговор шёл легче. Николай ждёт какой-нибудь злой шутки про его отношению к алкоголю, но Руслан лишь молча смотрит в ответ. Гость ставит пакет на пол, разуваясь и расстегивая куртку, вешая её на свободный крючок. — Бокалы в зале, смотря что ты купил. – Коля ждёт пока старший скроется на кухне, после чего закрывает входную дверь на замок, но не спет оборачиваться. Рука остаётся на дверной ручке, пока за спиной слышится звук открывающейся дверцы из зала, а после звон хрусталя. Внутри резко всё опустело. Все слова что Сибиряков хотел сказать попросту исчезли из головы, а язык не хотел поворачиваться абсолютно никак. Сзади слышатся чужие шаги, из-за чего младший поворачивается. Он видит исчезающие за дверным проёмом яркие волосы и идёт следом. Руслан ставит два увесистых стакана на стол, после чего достаёт бутылку Джек Дэнилса. Енисейский откручивает крышку бутылки, начиная оглядывать кухню. — Что-то нужно? – Николай видит, как Руслан дёргается. Он медленно поворачивает голову в сторону Николая. — Нож, небольшой желательно. – Сибиряков кивает, после чего идёт к раковине. Немного погремев ложками в металлической корзинке над раковиной, Коля достаёт нож, передавая его Руслану, лезвием к себе. Последний берёт его в руки, после чего поддевает чёрное кольцо на горлышке бутылки, снимая и его. Николай всё так же молча продолжает наблюдать, опираясь тазом на раковину. Руки гостя мелко дрожат, когда тот разливает напиток по стаканам, ставя бутылку обратно на стол. Квартира медленно погрузилась в тишину. Енисейский берёт бокал в руки, несколько секунд всматривается в содержимое, после чего делает глоток. Он вдыхает воздух, открывая рот, но Коля опережает его. — Сразу говорю что оправдания мне не нужны. – Младший подходит к столу, беря второй бока. — И ложь тем более. Он делает медленный глоток, не отрывая взгляда от лица Енисейского, игнорируя неприятный вкус алкоголя. — Я и не собирался оправдываться перед тобой, ты же не моя мамка. – Выплёвывает в ответ Руслан, дрожащим голосом. — Тут ты прав. – Николай крутит бокал в ладони, наблюдая за поведением воды, выдерживая паузу. — Наверняка, ты сейчас в замешательстве. — Не будем говорить, обо мне, сам же сказал что оправдания не нужны. Я пришёл сюда за другим. — Руслан садится на один из стульев, запрокидывая остатки бокала себе в горло. — Переживаешь? — Ни капли. – Николай хмыкает, делая новый глоток, отводя взгляд в сторону. Руслан медлит. Он нервно барабанит пальцами по столу, гипнотизируя взглядом бутыль алкоголя, из-за чего Коле становится ещё более некомфортно. Сибиряков стискивает пальцы на стакане, поджимая губу. — Я опять делаю всё не так? – Слова вырываются быстрее, чем тот успевает их обдумать. В груди начинает давить сильнее, а губы пересыхают. — Опять? — Значит всегда. — Ты что несёшь? – Николай не смотрит на Руслана, разглядывая пол своей кухни, улыбаясь. Впервые по настоящему, не выдавливая, но не от радости. — Что значит не так? Решил всё на себя смех.. — Тогда, что? – Стакан с громким стуком ставится на стол, а брызги от Джека попадают на пальцы и ладонь младшего. — Просто, что? Если это была твоя издёвка, то лучше признаться прямо, а не устраивать здесь спектакли. Обижен ли я? Ещё как! Ты просто взял и исчез. Исчез, только для меня. Думаешь я не буду злится? Представляешь, сколько адреналина было в моём организме в первый месяц? Ты ведь даже и не думал об этом. Давай просто сделаем вид, что это неудачный подкол и всё. Руслан ставит локоть на стол, пуская пальцы в свои волосы. — Как будто мне хуево не было. Хорошо, так и решим. — Мог бы просто предупредить, это выглядит эгоистично. — Малыш, выражения подбирай. — Руслан смотрит на Николая, с нервной ухмылкой. Кровь внутри начинает бурлить, а тот факт, что младший даже не смотрит на него начинает раздражать. — Я эгоист? А ты что нет? Я не просил тебя заботится обо мне, не просил писать и звонить, это всё – твоя инициатива. Руслан поднимает свободную руку, тыкая указательным пальцем в торс Николая. — Может быть потому что я переживал? Ты об этом не думал? – Ухмылка медленно пропадает с лица Енисейского. — И о переживаниях я тоже не просил. – Произносит он шёпотом, щелкая по краю стакана. — Я тоже не хотел. – Николай отвечает так же тихо, наконец, снова посмотрев на Енисейского. Тот смотрит в ответ удивленными глазами, а сам Коля может пошутить про то, какие сейчас работы проходят в мозге Руслана. Он пускает смешок собственным мыслям, тем самым путая старшего ещё больше. — Ты шизоид? — Ага, наверное так и есть. – Николай улыбается на серьёзное выражение лица гостя. Между ними снова виснет тишина. Руслан сидит, всматриваясь в поверхность стола, в то время как Коля подливает себе в стакан. Сейчас он впервые ощущает, что алкоголь нужен ему. В голове на удивление асе спокойно, как и во всём теле, ни паники, ни намёка на нервозность, лишь холод в руках. Он собирается отпить из стакана, как его прерывает голос Енисейского. — Нихуя не понимаю. Если не хотел, то… - Он не заканчивает свою мысль, лишь трет губу. И Николай только сейчас замечает, что старший ни разу за свою пребывания тут не закурил ни разу. Коля оставляет алкоголь, ставят стакан. Он касается левой рукой чужих волос, видя и ощутив, как их хозяин снова дёрнулся. Руслан собирается поднять глаза, но Николай опускает ладонь на его предплечья, поворачивая к себе. Он поднимает чужую руку, ведя своей по запястью к ладони, беря её в свою. Он оглаживает большим пальцем чужие, разглядывая покусанные ногти и заусенцы, рефлекторно облизывая губы. Руслан смотрит с опаской, напрягая руку, готовясь выдернуть её в лютой момент. Пара долек секунды и чужие губы опускаются на его средние фаланги пальцев. Простое касание, но вызвавшее в голове Енисейского настоящий взрыв. Он наблюдает как Николай отстраняется на небольшое расстояние от его ладони и смотрит на место поцелуя. — Теперь ведь понятно? – Младший снова переходит на шёпот, поднимая взгляд на Руслана. И тот может с лёгкостью утверждать, что зрачки Николая расширены. Он перестаёт дышать на непродолжительное время, смотря в ответ. В голове взрывается тревога, а мозг яростно придумывает оправдание. Всё это из-за тусклого света, или может быть во всём виноват алкоголь? Тело же кидает в жар, и он точно чувствует как его щеки горят. В горле встаёт ком, а внутри всё спутывается. Вот ведь он идиот. На секунду в груди всё начинает трещать. Но.. Руслан опускает взгляд ниже лица Сибирякова. Он слегка приподнимает уголки губ, прежде чем убрать свою руку из чужой хватки. — Наверняка ты ошибся. Наверное, алкоголь на тебя слишком плохо влияет. – Руслан встаёт со своего места, мешкаясь, но направляясь в коридор. — Завтра, нет, даже сегодня, ты поймёшь что всё не так. Я.. пожалуй пойду. Николай смотрит ему вслед, но не останавливает, позволяя уйти из квартиры. По ногам проходится холод после хлопка двери, после чего он направляет свой взгляд на стол. Пальцы снова берут бутылку, наливая напиток уже в чужой стакан. Николай берёт его в руки, внимательно осматривает хрусть, делая большой глоток, позволяя себе зажмуриться от вкуса.