Like A Film, We Faded To Black

Чимин кинул маленький камешек в сторону Чонгука. — Я с тобой разговариваю! Чонгук оторвался от скетчбука, который лежал у него на коленях. Камешек, брошенный Чимином, приземлился ровно на страницу. — Ты меня толкнул. — Ты заслужил, мелкий, — Чимин подошел к Чонгуку и сел рядом с ним за столик для пикника. — Что рисуешь? Чимин посмотрел вниз и замер, увидев на бумаге собственное лицо. Рядом было еще одно лицо, очень напоминающее Чонгука, только на рисунке у него были длинные кроличьи уши. — Это ты, — указал Чимин. — А это я? Какое я животное? — Кот, — сказал Чонгук, смахивая камень, и отвернулся в сторону, пряча рисунок. — Тебе пока нельзя смотреть. — Что?! Почему нет? Чонгук ничего не ответил и продолжил рисовать. Чимин похлопал его по плечу, затем начал трясти его, но Чонгук молчал. Чимин заскулил и наклонился так, что почти лег на блокнот, заставая Чонгука врасплох. Карандаш поцарапал лицо Чимина, едва не задев глаз. — Чимин! — закричал Чонгук. Чимин схватился за щеку, начинающую кровоточить. — Ты, блять, идиот!

***

— Пак Чимин, ты единственный мальчик из всех, кого я знаю, кто возьмет и поранится карандашом, — улыбнулась девушка, убирая ватку с лекарством и накладывая повязку. Чимин улыбнулся в ответ. — Винишь жертву? Это его надо винить! Чонгук усмехнулся, закатив глаза. — А кто мешал мне рисовать? — Если ты так сильно давишь на карандаш, мне жалко бумагу! — Ладно, мальчики, — хихикнула девушка. — Чимин, веришь или нет, но жить будешь. Просто мажь кремом, если заболит, и смени повязку, если снова начнется кровотечение. — Так точно, доктор, — ухмыльнулся Чимин. — Пока нет, — вздохнула она. — Но скоро. Чимин с улыбкой кивнул ей, и они с Чонгуком ушли. Чонгук всё время пялился на него. — Что? — Ты флиртовал, вот что. — А ты что, ревнуешь? — поддразнил его Чимин. — Она симпатичная, но не в моем вкусе. Хочешь застолбить ее? Чонгук фыркнул. — Встречайся с ней, если хочешь, — он покачал головой и пошел в другую сторону. — Чонгук! — крикнул Чимин и засмеялся, глядя, как Чонгук уходит. Он улыбнулся. — Ах, Чон Чонгук, какой же ты милашка.