Like A Film, We Faded To Black

— Что?! Чонгук вздрогнул, услышав, как Чимин разразился смехом на кухне отеля. — Ага, — медленно произнес Чонгук. Глаза Сэи расширились и наполнились гневом. Она шокированно уставилась на Чонгука. — Всё это было спланировано нашими агентствами. Всё было не по-настоящему. Сэи покачала головой. — Папа! — она побежала к Чимину, а тот промычал, боясь что-то сказать, чтобы не расхохотаться. — Я не верю в любовь! — Любовь! — фыркнул Чимин, — Какая ещё любовь? Всё это ерунда, ты же слышала, что сказал Чонгук. Лиса была с ним только из-за его агентства. Никакой любви! — Ты так говоришь только потому, что любишь Чонгука. Ты не видел те видео! Папа, они точно были влюблены! Чимин недовольно хмыкнул, а Чонгук захихикал себе под нос, наблюдая за их разборками. — Сэи Пак, иди поиграй с Эри, пока я не выставил тебя отсюда. Сэи фыркнула, топнула ногой и выбежала из номера. Чимин усмехнулся и, качая головой, пробормотал что-то себе под нос. Чонгук улыбнулся, встал с кровати и подошел к Чимину. Он обнял Чимина со спины. Его сердце наполнилось теплом домашнего уюта: Сэи и Чимин, спорящие друг с другом, Чимин, моющий посуду, и Чонгук, наблюдающий со стороны и умиляющийся своим малышам. — Я люблю тебя, — прошептал Чонгук, покрывая шею Чимина невесомыми поцелуями. Чимин откинулся в руки Чонгука, и на его лице расцвела улыбка, когда Чонгук поцеловал его в челюсть. — Я скучал по тебе. Чимин хихикнул. — Мы же завтракали вместе. — Три часа назад! Прошло так много времени. Чимин покачал головой и с улыбкой повернулся, чтобы посмотреть на Чонгука. — Сможешь остаться на обед? Я хочу поговорить с тобой кое о чём. Чонгук кивнул и чмокнул Чимина в нос. — Смогу, — сказал он. — Тебе помочь с чем-то? — Просто проследи, чтобы Сэи и Эри пришли через тридцать минут, — вздохнул Чимин. — Я заказал еду, и её скоро доставят. — Скоро? — Чонгук провёл языком по коже и ухмыльнулся, почувствовав, как по телу Чимина пронеслась дрожь. — Знаешь, чем мы можем заняться по-быстрому? — Малыш, я уже стар, и это займет больше времени, чем просто «по-быстрому», — рассмеялся Чимин, прижимаясь к Чонгуку. Чонгук фыркнул и покачал головой. — Отвратительно. — Ты сам спросил.

***

В ожидании Чимина, который ушёл за напитками, Чонгук смотрел на океан и удивлялся, как быстро пролетела неделя. Скоро они снова пойдут своими дорогами. И из-за грусти в глазах Чимина у Чонгука возникло ощущение, что именно об этом он и хотел поговорить. Он заметил, что Чимин идёт к нему с пивом в руках и тоже смотрит на океан. Чонгук улыбнулся, гадая, почему же они так долго шли к этому. Почему всё не могло быть так просто с самого начала? — Держи, — сказал Чимин, протягивая одно пиво Чонгуку. — Я хотел купить газировку, но Намджун сказал, что пиво поможет снять напряжение, о чем бы мы ни говорили. — Ты рассказал ему? Чимин покачал головой. — Он сказал, что просто почувствовал. — Смотри-ка, да он ясновидящий, — язвительно заметил Чонгук. Чимин захихикал и устроился между ног Чонгука, прислонившись спиной к его груди. Чонгук уткнулся лицом в шею Чимина и закрыл глаза. — Так о чём ты хотел поговорить? Чимин вздохнул. — О нашем будущем, о том, что будет, когда мы покинем этот остров, — Чимин положил руку на колено Чонгука. — Что будет после того, как мы снова станем Пак Чимином и Чон Чонгуком? Чонгук слушал Чимина и тихий шум океанских волн. — Не знаю, — честно признался он. — Я не очень-то думал об этом. Я был так поглощен настоящим, так хотел запомнить каждое мгновение, что совсем не думал о будущем. Чимин погладил большим пальцем колено Чонгука. — Я знаю, — усмехнулся он. — Поверь, я тоже жил моментом, и это одно из лучших времен в моей жизни. Но… — Но? Чимин издал судорожный вздох. — Сэи сказала кое-что, что вернуло меня на землю. Как-то вечером, когда мы ходили за закусками, она посмотрела на меня и спросила: «Папа, а Чонгук поедет с нами в Канаду?» Чонгук крепко обнял Чимина, слыша, как дрогнул его голос. — Я застыл на месте и не знал, что сказать. Впервые за семь лет её воспитания я не знал, что сказать. Она смотрела на меня своими красивыми глазками, а я просто не мог найти ответ, который ей нужен, или хотя бы ответ, который причинил бы ей меньше боли. Потому что мы оба знаем, что этого не случится, — голос Чимина надломился на последних словах, и он прочистил горло. — И, конечно, я всё понимаю. Ты так усердно тренируешься для этого тура, и, в конце концов, это мировой тур. Ты наконец-то добился этого, Чонгук. Я не буду просить тебя отказаться от этого ради нас. — А если я откажусь? Чимин обернулся, чтобы посмотреть на него. — Не говори ерунду, — он шлепнул Чонгука по колену. — Вы с Хосоком работали сутками, чтобы этот тур состоялся, не говоря уже о том, что твои поклонники так долго ждали этого. Думаю, вот, что я пытаюсь сказать тебе. Чимин повернулся всем телом и засунул руку в карман. Сердце Чонгука пропустило удар, когда Чимин достал белую коробочку, и улыбка превратила его глаза в полумесяцы. Чонгук зарылся пальцами в песок, пытаясь ухватиться хоть за что-то, что удержит его на земле. Ему казалось, что это сон. — Я купил его семь лет назад, купил, зная, что ты был единственным человеком, с кем я хотел бы просыпаться и засыпать. Я купил его семь лет назад, когда был слишком молод, чтобы знать и понимать, что такое любить кого-то. Я купил его, когда был уверен, что ты — тот самый, — Чимин открыл коробочку, и нижняя губа Чонгука задрожала от этих слов. — Я спрашиваю тебя семь лет спустя, спрашиваю, зная, что ты всё ещё единственный, с кем я хочу просыпаться и засыпать. Я спрашиваю тебя об этом семь лет спустя, когда я стал старше и всё ещё ужасен в любви, но я хочу научиться. Я спрашиваю тебя семь лет спустя, зная совершенно точно, без единого сомнения, что ты есть, был и всегда будешь единственным. Чонгук всхлипнул. Он хотел закрыть глаза, но боялся упустить хоть одну деталь этого мгновения. Мгновения, когда Чимин открыл сердце, произнося слова, от которых у Чонгука стало легче на душе, и он почувствовал, что наконец-то смог дышать полной грудью. — Чон Чонгук, я совершил много ошибок, сделал столько непростительных вещей, но у тебя такое большое сердце, если ты сумел простить меня. Ты стал таким замечательным другом для моей дочери, — тихо усмехнулся Чимин, его щеки были мокрыми от слёз. — Я знаю, что, возможно, ещё слишком рано. Но когда ты вернешься из тура, когда ты исполнишь свои мечты, если ты всё ещё будешь любить меня, Чон Чонгук, ты выйдешь за меня? Чонгук разразился рыданиями и закрыл глаза. Он упал в руки Чимина, и тот крепко обнял его. Чонгук вновь вспомнил, как приятно ощущать тепло Чимина, вспомнил, каково это — быть пойманным Чимином. Чонгук плакал в его плечо, зная, что и сам Чимин едва сдерживается. Чонгук плакал в его плечо, зная, что может делать это, зная, что он заслужил это. — Да, — выдохнул Чонгук, изо всех сил обнимая Чимина. — На этот раз я тебя не отпущу. Чимин смеялся и плакал одновременно. Они сидели и плакали в объятиях друг друга, испытывая облегчение и излечиваясь от ожогов и ран прошлого. Чонгук отстранился, с улыбкой вытирая слезы Чимина. — Я люблю тебя, Чон Чимин. Чимин тихонько засмеялся, и по его щекам снова покатились слёзы. — Я тоже тебя люблю, Пак Чонгук.